Третьим идейным семенем, что укоренил Лариат в драконьей башке, стала мысль потреблять эссенцию и кристаллы магии Хмеля, чтобы его дети от Рерстормриарирсв получились столь же одарёнными и сильными магами. Жадность и рассудительность победили, тем более, беременной не рекомендовались половые утехи. Поэтому всего через декаду из полутораста дней, необходимых для вынашивания перед кладкой, Рерстормриарирсв при помощи высокого драконика переделала иллюзию — готовый к этому Лариат удержал свою. И вот рядом с синим драконом вновь маленький мальчик — драконорождённый с синим отливом чешуи, при янтарных очах и песочных вихрах.
Шарманка завелась по-старому: Хмель впал в дикость и совершенно не проявлял прежнего интеллекта, воображая себя дракончиком-сыночком Рерстормриарирсв, чем полностью соответствовал желаниям будущей мамаши, кормившей приёмного ребёнка щепотями рзидуума, чтобы "добывать" ультрамариновую эссенцию и кристаллы магии — чистейшие и мощнейшие из всех имеющихся образцов прошлых сборов.
К сожалению, даже в таком состоянии синий дракон Буря не проявляла беспечности, например, никогда не пуская драконорождённого фамильяра в сокровищницу и никогда не позволяя путаться под лапами во время варения зелий или колдовства над воинской амуницией. Лариату и не требовалось личного присутствия, для него было важно понять принципы работы с драконьей магией, для чего вполне хватало имевшейся связи — при должном терпении и трудолюбии всё нужное вполне вынималось из сновидений Рерстормриарирсв.
О, Лариату удалось серьёзно напугать Бурю вероятностью возврата прежней личности Хмеля, если только тот доберётся до первых "сливок" магии. Вкупе с грёзами о хрустальной пещере в кое-чьей рогатой башке родилась причудливая идея озаботиться оплотом для Буревестников.
Разумеется, очень старый синий дракон Буря не желала привлекать внимания сильных мира сего, а потому позаботилась о рунических пирамидках с мощной магией сокрытия, препятствующего ворожбе и прочим заклятьям из школы Прорицания. Непосредственное участие принимал и подчинённый волшебник Панстаера, привлечение к проектированию внешних фортификаций на фаэрунский манер и внутренних перекрытий пирамид с учётом канализации и водопровода — в основу строительства лёг приобретённый и переработанный синим драконом свиток с двеомером "Кров Леомунда".
Образовав первичный магический круг с любимой игрушкой, ручным волшебником и своим человеческим отпрыском, а из ещё восьми заклинателей состроив вторичный, старая грымза начала с рычаньем расставлять колбы, призмы и кирпичики с зёрнами, складывая узор причудливого сигила для превращения целого песчаного бархана в монолитную пирамиду из крепкого стекла, дополнительно защищённого латунными чешуйками и лоскутками из шкуры мёртвого врага Бури — по типу обороны пресловутого Маяка Драконьего Пера из шкуры красного дракона. Для инициировавшего всё это Лариата главным являлись сцепки драконьих метамагических глифов усиления и продления колдовства, а также печати фиксации магической архитектуры, которые были созданы на стеклянных плитах и встроены в комнатах средоточия накапливаемых пирамидами энергий — таким нехитрым образом возведённые магией строения сами себя поддерживали в целости и с течением времени только укреплялись.
Тысячи пугливо-восторженных глаз наблюдали, как реки песка устремляются к ярко засветившемуся синим цветом стеклянному шару, сперва превратившемуся в маленькую пирамидку, разросшуюся до колоссальных размеров. Обычному взгляду сие жилое сооружение представлялось сделанным из блестящего золота, однако оно было полностью прозрачно для истинного зрения конкретно одной Рерстормриарирсв.
Вскоре таким образом на стратегическом возвышении неподалёку от нижнего входа в драконье логово выросло девять пирамид, достаточно удобных для обороны и коллективной жизни сотен людей или драконорождённых — центральная была возведена с добавлением ультрамариновых "сборов" и потому получилась в два раза объёмнее. Укреплённый оплот племени Буревестников защитил восьмигранник из монолитных стен — западная и северная стороны обладали арками в драконьей тематике. Итого семнадцатимесячный запас магии от прихода до считанных месяцев после начала доминирования потратился Бурей на строительство этих каменно-стеклянных крепостных сооружений для размещения трёх с лишним тысяч Буревестников, до того обитавших в глинобитных хижинах и шатрах. Не только расточительство, но и громкое заявление о себе — потешить тщеславие!
И Буря счастливо довольствовалась своими достижениями; и для её потомства на пользу пропускание через материнское тело таких колоссальных объёмов магии; и Лариат получил расширенный доступ к истинной драконьей сути; и сборная солянка племени людей обрела удобный, надёжный дом и стала лучше молиться на покровительствующего им синего дракона Бурю, ощутившую зримый рост своих драконьих способностей и сакральных сил, в частности, позволивших в тандеме с Хмелем применять двеомер создания массы пищи и питья. Для подтолкнувшего этот процесс Лариата главным являлась самобытность Рерстормриарирсв, с которой та начала принимать поздравления и делегации от соседей, не смогших проигнорировать волшебное появление посередь пустыни целого пирамидального города. Для всех соседей это означало укоренение и стабильность, прогнозируемость поведения Бури.
По календарю Харптоса минул миртул, киторн, флемрул, элесиас, элейнт, марпенот и уктар — настал найтол. Рерстормриарирсв сделала кладку в положенный срок и даже позволяла счастливому Хмелю ухаживать за пятью яйцами, в которых он ощущал родню, принимая за единоутробных братиков и сестриц.
И вот на Фаэруне настала ночь Самхейна, когда грань между основным материальным Планом и разными другими измерениями самая тонкая в году. Некромантия наиболее сильна, а предсказания — верны. На Мазтике ещё был день. Разумеется, Рерстормриарирсв готовилась к ночным обрядам по локальному времени, собираясь поворожить на будущее и поднять как минимум роту нежити для своей подземной экспансии. Поэтому днём, вдосталь налетавшись над прекрасно сверкающим пирамидами, синий дракон Буря прикорнула на своём верхнем крыльце, опрометчиво позволив Хмелю устроиться рядом, чтобы вместе понежиться под солнцем пустыни вместо обделённого вниманием ягуара, к этому времени выросшего матёрой кошкой.
Лариат, освежив память и подготовив для ненавистного дракона сладчайший сон-мечту, с хирургической точностью отцепил фантомного дубликата от родного тела и отправил псевдо-личность Хмеля контролировать сновидение Рерстормриарирсв.
Стоя в камине, Лариат долго не мог собраться с духом и покинуть своё добровольное узилище по имени Грейс — свой дом. Маг попал в собственную ловушку, ощущая себя сумасшедшей черепахой, пожелавшей выбраться из своего панциря.
Перестраховываясь, Лариат первым делом отправил в дымоход очередного фантома, заряженного тщательно продуманным двеомером миража таинств, единственного, способного одурачить всех соглядатаев-охранников, разумеется, обделённых истинным зрением и драконьей чувствительностью — сильнее дракона в его логове никого быть не должно!
Родной мир!..
Серый взгляд прослезился. На левой человеческой ладошке отрока народился ультрамариновый кристаллический шар, вместивший всё счастье возвращения на Прайм.
Маятник качнулся в другую сторону, обдав желчной горечью. За издевательские истязания, которые можно было избежать, выбери синий дракон путь сотрудничества. За потерю фейри-дракона — слившийся со старшим собратом фамильяр растворился в их общей сущности. На правой ладошке кристаллизовался второй шар.
Взвешивая воплощения эмоций, Лариат с трудом обрёл равновесное спокойствие. Вернувшийся "с того света" продышался и с четверть часа помедитировал, сосредотачиваясь на ощущениях окружающей среды и ловя чувство сопричастия к мирозданию Прайма.
— Грейс, — позвал маг свой артефакт.
Странные тянущие ощущения, и подросшая летающая черепаха вынырнула из его ауры, оставив чувство потери, одиночества и опустошённости. Транс помог одолеть эмоции.
— Посох, — приказал хозяин.
Грейс тут же достала в клюв заготовку из ствола деревца, собственноручно выращенного и обработанного Лариатом гибрида залантара и вейрвуда.
— Палка всегда о двух концах, — изрёк Лариат, зажав посох между шарами и с двух сторон внедрив в серую древесину свою кристаллическую магию.
Концентратор, проводник, фокусирующий усилитель и много чего ещё — деловой инструмент мага.
Совершив малый телепорт на драконью башку, Лариат тюкнул посохом в макушку, с несопоставимой прежде лёгкостью внедряя своего марионеточного фантома для управления спящим синим драконом, пока подлинная личность была заперта в подсознании. Присев, маг ударил посохом плашмя, выявив струну к Панстаеру и приказав явиться в пещеру с пятью одарёнными единоутробными сыновьями — в числе двухлеток последней волны имелись и такие продукты селекции.
О, Лариат за десятилетия в Царстве Снов выдумал огромное количество способов умерщвления ненавистной Рерстормриарирсв. Лишь единицы классифицировались как взаимный ответ на вероломство по стиранию личности ученика Хмеля, да и то различия в нюансах. Пришла пора реализации выпестованной задумки.
Рабы привыкли к стервозной от беременности самке. Прокатившийся по всем коридорам и залам рык вымел из логова всех людей и троглодитов, также подняв тучу писклявых мышей с толпой ящерок и змеек, валом поваливших из логовища. Пользуясь силой повинующегося ему синего дракона, Лариат задвинул глыбы камня, заперев оба нижних лаза.
Драконья сокровищница поразила Панстаера порядком, который тут поддерживала законопослушная Рерстормриарирсв. Золото в монетах, слитках и самородках, каменья, статуэтки, амуниция и драгоценности — всё это удостоилось лишь взгляда мельком. Взор незримого для порабощённого волшебника Лариата прикипел к стеклянным призмам, поднимающимся по стене змейкой с изгибами, соответствующими календарным месяцам. Рядом такой же линией протянулись толстостенные колбы, сиявшие эссенциями магии. Тут тоже "голова" змеи стремилась с голубых небес к глубоким синим мечтам. В таком же структурно-хронологическом порядке выстроились кирпичи с зёрнами. Колбы с сочной электрически-синей эссенцией драконьей магии тоже наглядно демонстрировали прогресс самой Бури по сжижению её собственной магии. Особый интерес вызывала череда колб, соответствующих дням беременности, в частности, последней десятке. У Рерстормриарирсв имелся жирный повод гордиться собой. Драконья сокровищница-спальня была защищена лучше лаборатории.
Изображая из себя невидимого слугу, созданного Бурей, маг приподнял на ладошке ультрамариновый кристалл, похожий на чернослив, и простым усилием воли создал круглую столешницу силового барьера. Затем пролил на неё шесть из восьми пинт бутылки. Повинуясь истинной воле, эссенция магии разлилась огромным и незамысловатым сигилом, в центре которого покорно стоял полуэльф Панстаер с одним сынишкой из сотен уродившихся и пяти принесённых. Волшебник сам залил оставшиеся пинты жидкой магии в мальца, заполнив от ануса до рта со вкладыванием в него кристалла "чернослива". Дети действительно ещё ничего не осознавали — заготовки. Дюжина ультрамариновых шариков месячной давности заняла узловые точки.
Лариат со смешенными эмоциями совершил свой первый переход на Эфирный План. С неоднозначной бесчеловечностью маг подошёл вплотную к зигзагам своей магии. Потребовалось всё его хладнокровие, чтобы подвинуть "чернослив" нужным образом и активировать сепаратор, разделивший материальное тело: дух отправился на реинкарнацию где-то в ином мире, оставив тела — физическое, эфирное, астральное. Лариат прямо из Эфира активировал сигил — овощ в руках отца за дюжину ударов сердца вырос до ста двадцати лет по образу и подобию полуэльфа, раза в два более молодого.
Вернувшись, маг усыпил Панстаера и заменил его личность фантомной — раньше было нельзя из-за передач овощу личностной связи сознания с эгрегором полуэльфов. У второго маленького мальчика Лариат прямо из Прайма разделил оболочки, отправив святой дух искать себе другое воплощение в ином мире.
Как люди и эльфы пользуются насыщенной магией кровью драконов, так и драконы прибегают к использованию крови магических существ — эладринов. Заветная склянка обнаружилась в том сундуке, где Буря и хранила её вместе с образцами крови Хмеля, Панстаера, разных драконов и магических существ. Кровь пленного эльфа Буря как раз применяла для того, чтобы последняя партия детей Панстаера получилась сплошь полуэльфийской — ловкие лучники представляют собой убойную силу.
Маг достал пока только одну склянку из драконьего спецхранилища — с ценной кровью эладрина. Выпив колбу магии из хвоста настенной змеи, он активировал кровь свежей патокой ультрамарина из своих ладошек. Тщательно взболтав, Лариат хладнокровно залил субстанцию в полуэльфийский овощ. Взрослый овощ и сомнамбула, почти одинаковых с лица, взялись за руки квелого мальчишки, которому и года не исполнилось, но на вид все два. Закрепив заготовку, встав ему на плечи и положив руки на две макушки, Лариат сосредоточился и стал досконально вспоминать, как отражение рощи друида Ясемтаора воспринимало эльфов, поголовно дремавших у полных магией деревьев близь Нью-Уотердипа. Обнаружив родственные струны, ведущие к эльфийскому эгрегору, маг ущипнул эти связи, раздвоив от макушек и сведя половинки вместе — тот самый редкий шанс рождения эльфа у двух полуэльфов. Присев, Лариат соединил маленький овощ с эгрегором, взялся за остренькие кончики ушей и потянул, распевно произнося эльфийский вариант двеомера полиморфизма, трансформировавшего полуэльфа в эладрина. Выпив ещё одну колбу старых "надоев" Хмеля, маг создал силовую столешницу, разлил на ней и отсыпал глиф ускоренного роста помещённого в центр остроухого овоща, под завязку наполненного ультрамариновой эссенцией с двумя черносливами-затычками. Миг за год — пять минут взращивания тяжело дались магу, непривычному к столь энергоёмким ритуалам в сжатые сроки. Испещрённый светящейся гравировкой серый посох в руках Лариата к финалу вибрировал так, что едва не вырывался. Очередной фантомный клон занял место сознания очередной оболочки, отправленной в Эфир дозревать и ждать.
Лариат ранее посредством Хмеля уже изучил и частично подготовил яйца синего дракона, потому ведомая им Буря сразу взяла нужное из кладки, загодя перенесённой в сокровищницу. Внедрив кристаллик и баррель эссенции через скорлупу, потратив второй баррель на гигантский сигил вокруг Рерстормриарирсв и разложив сто двадцать "черносливов", Лариат активировал двеомер ускоренного роста, спроектированный на основе друидического аналога для растений.
Стоя на Грейс, чей панцирь раскрасился глифами метамагии, Лариат наставил на яйцо посох и стартовал процесс. Обливаясь потом, маг удерживал своё доминирование над растущей громадиной — отрепетировано в Царстве Снов. Двенадцати вековой синий дракон рос долгие двенадцать минут, сильно обогнав в габаритах свою мамашку. Полноценный — истинный. Отогнав тело Бури и забросив в новорождённую драконью пасть "чернослив", Лариат обернул великого дракона в двеомер пружинистой сферы Отиллюка, переместился в Эфирный Океан, проник сквозь свою же ограду и схожим образом разделил материальное тело, оставив физическую, эфирную и астральную оболочки, а дух отправив на перерождение в иной мир. Главным являлось сохранить связь с эгрегором драконов, благодаря которой, истратив дюжину самых старых колб, Лаират настроился и вдумчиво полиформировал "овощного" дракона из синего в бронзового, оставив громадную тушу ожидать в Эфирном Океане.
