— Да, такое поневоле запомнится... — задумчиво согласилась учительница, сосредоточившись на пыльном следе на горизонте полутора десятков миль от её логова.
Хозяйствующий в этой части пустыни очень старый синий дракон отлично видел вдаль, а ветерок доносил шёпоты песка с не меньшего расстояния. Волевым усилием применив дальнозоркость, Рерстормриарирсв с интересом пронаблюдала, как её люди нападают из засады, с разных сторон ярко шмальнув громыхающими молниями — от грома даже малец встревожился и приподнялся на локтях.
— Что, грых, заинтересовала битва? — Хмыкнул ленящийся дракон, отлично закусивший после утреннего занятия с миконидами — хорошо пошли прожаренные грибочки в желейном соусе из пустынного тролля, позарившегося на стоянку её ловчего отряда.
— Ага! — Мальчик возбуждённо вскочил, от солнца прикрыв глаза ладошками в попытках рассмотреть. И сонливости как ни бывало, а ведь пузо круглилось лакомыми сердцами тролля, миконида и желейного юзи. — Почтенная Рерстормриарирсв, вы ведь меня научите пользоваться драконьей дальнозоркости, правда? — С надеждой спросил ученик, повернувшись к довольной учительнице. Хмель прекрасно помнил тот единственный раз, когда ему позволили оценить — то было девятого чеса, пятьдесят семь дней назад.
— Научу, — рыкнул синий дракон, пытавшаяся натаскивать человечка, как шавку. Это и поступательное развитие человечка в сторону драконьей формы, и приучение к четверенькам, и стимулирование занятий самолечением с развитием до уровня условного рефлекса с переводом в сверхъестественную способность к регенерации, и признательность со стороны мальца за поощрение, и много чего ещё подспудного.
— А летать ускоренно?.. — Состроил он умилительно просительную моську.
— Возможно, — напустила она туману, скрыв одобрение.
Рерстормриарирсв не придумала иного способа дальнейшего развития обучения, кроме как смертельные бои, чтобы человечек самостоятельно покрывался чешуёй и отращивал когти, а потом и конечности стал превращать в более удобные лапы. Вдобавок, с нынешней стимуляцией дело зашло в тупик. Образцы в призмах вот уже на протяжении пары декад демонстрировали стабильное постоянство, скатываясь в те же провалы при перебарщивании в сторону нападения. Хотелось бы ей, дабы Хмель сражался средь дюн, а её люди позже подтягивались и собирали трофеи без всякого риска нарваться на заклинателей, которые массово прибыли с Фаэруна и повадились наниматься к местным аборигенам. Занятия дальнозоркостью и полётами должны будут привнести больший баланс в развитие Хмеля, но Буря не шибко хотела выводить ученика в свет, дабы не привлекать к этому своему проекту лишнего внимания со стороны других истинных драконов — эти соображения перевешивали идею натравливать Хмеля на кочевья.
К этому времени учительница смогла не только научить недоразвитого фаэрунского полудракона выводить жидкую эссенцию магии через рот по аналогии с драконьим дыханием, отхаркиванием и слюноотделением, тем самым значительно улучшив качество продукта, но и сама существенно продвинулась в этом же направлении сжижения собственной маны, что скоро позволит гнать зелья в два котла. Вот только ради алхимии ей приходилось раз в декаду самой летать в саванну Пограничья, в Хелсмпорт и Трифосфорд, скрываясь под иллюзиями и превращаясь в хрупкую людскую самку, чтобы сбывать свои старые поделки в обмен на редкие компоненты к специфичным зельям разных сортов, которые в будущем для её армии потребуются в огромных количествах — синий дракон умел запасаться ресурсами.
Самка синего дракона вполглаза наблюдала за учеником, сейчас действительно в полудрёме разлёгшегося на припекающем солнышке. Не копошился с волшебными палочками, стержнями, жезлами и прочими шаманскими амулетами. Не выговаривал до хрипоты звуки и слоги драконика. Не дубасил макивары. Не отрабатывал приёмы единоборств. И даже не медитировал, собирая магию перед занятием во второй половине дня. Хмель просто-напросто лежал с блаженной полуулыбкой — редкостное явление.
Рерстормриарирсв нехотя отбрасывала подозрения относительно данного мальца. Перед ней действительно был один из классических примеров полудракона, когда два истинных дракона поразвлекутся в альтернативной форме и полиморфном облике людей, а результат в виде оплодотворённой яйцеклетки магическим образом пересаживают в чрево суррогатной матери, в данном случае — одарённой самки полуэльфа. Обычно так поступают старые хроматические самцы, когда ради снижения вражеской популяции насилуют молодых металлических самок, тем самым отодвигая их плодотворное спаривание с собственным видом. Более распространённый пример, когда обратившиеся в человека истинные драконы целенаправленно сеются в самок людишек, чтобы обрести агентов влияния в обществе гуманоидов. Сама Буря тоже так не раз делала — нынешний шаман Буревестников был зарождён в её чреве и выращен в матке жены прошлого вождя вместе с нынешним предводителем племени.
Со стороны самцов всё элементарно — сделал дело и гуляй смело. Человечки сами выносят и родят полудракона со всеми причитающимися: чешуями, когтями, клыками, глазами рептилии, костными и роговыми отростками по форме отцовского черепа. Со стороны самок всё куда сложнее. Металлические могут без проблем сколько угодно долго жить в альтернативной форме человека, в этой же форме выносив и родив человеческого детёныша. Хроматическим надо либо глотать магию все девять месяцев беременности, либо применять двеомер передачи беременности — магия закрепляет форму дитя по видовой принадлежности текущих форм. Увы, чтобы эти дети состоялись не как люди, а как полудраконы, их магию следует пробуждать и развивать, лучше в пубертатный период. Для потомства истинных металлических драконов с их врождёнными альтернативными формами достаточно пройти обряд инициации, а хроматические вынуждены растить магов, способных к применению заклятья полиморфизма — использованного родительницей.
Конечно, самка дракона в людской форме может зачать от человека или превратить человека в дракона и зачать от него, чтобы потом в своём истинном облике выносить — драконорождённого, более могущественного и уже крылатого по сравнению с пешеходным полудраконом. Рерстормриарирсв по зрелости попыталась обзавестись семейством драконорождённых, но слишком сильно привязалась к ним и горевала, когда люди-орлы истребили её заносчивых отпрысков, повзрослевших быстрее родных отпрысков из двух помётов, из которых выжило всего двое парней, по её воле обитавших сейчас на самом юге Песков Итцкала — на границе со страной людишек Хуакли.
С высоты прошедших веков старая самка сочла драконорождённых — неполноценными, следовательно, незаслуживающими родительской любви. Однако Буря всё ещё с волнением думала о том, как заведёт себе новое такое потомство и как потратит уйму магии, чтобы ускорить их взросление до скорости одного года за одни сутки. Самочкам она пыталась в уме уготовить судьбу инкубаторов: никакого общения, лишь кормёжка, оплодотворение, вынашивание и роды — в первые годы таких же самок от собственного брата или братьев. Самцов же просто следовало натаскивать в боевых умениях. Первые станут офицерами, а их инстинкт размножения с людишками породит всех подчинённых им полудраконов, которым тоже предстоит ускоренно вырасти и самозабвенно учиться воинскому делу. За пять лет внутри подгорных каверн вполне реально обзавестись тайком от других войском в тысячу голов и сотню крыльев — такая армия разорвёт десятикратно превосходящего противника!
Радужные грёзы Бури опять споткнулись на Хмеле. Всё упиралось в успех колдовства перманентного доминирования над его персоной. Сейчас он вроде бы ещё пока человек, у которого процесс становления полудраконом упёрся в изменения черепа. Но в ближайшие годы ему предстоит обрести форму взрослого дракона, из-за чего классическое заклятье безусловного подчинения может не сработать или вовсе спасть. Времени на решение этой задачки оставалось всё меньше и меньше. А покамест... Буря даже от злорадства смежила веки. Азам следовало учить в самом начале, но она приберегла кое-что напоследок, дабы Хмелю труднее и дольше было переучиваться.
— Хватит бестолково валяться, Хмель, иди сюда, — поманила она когтём, поскребя им по камню. Малец чуть округлил глаза и сник, молча попёршись к мучительнице. — Грых, дурачок, ложись в ладонь. Ты варварски впитываешь в себя магию, осушая пространство, — с осуждающим упрёком прорычал синий дракон, давно обративший внимание, что ему становится некомфортно в собственном логове из-за прогрессирующего обеднения магического фона, что вынуждало ночевать в сокровищнице. — Через тридцать два дня будет летнее солнцестояние. Ты должен научиться впитывать в себя энергию солнца. Чему ещё ты должен научиться, ученик?
— Э-э-э, ну, правильно собирать окружающую магию? — Подумав, сообразил умник.
— Верно, — важно покивала Буря громадой своей башки. Если бы не армейские планы, то бестия бы незамедлительно раздавила пацана в лепёшку: в свои семь лет он обладал потенциалом четырёхсотлетнего дракона! Как говорится, держи друзей близко, а врагов ещё ближе! И, как обычно, она выдала ему инструкции на-гора: — Расслабься, Хмель. Ты не корабль с парусами для ловли магии. Ты дракончик, планирующий на ветрах. Не надо пытаться захапать всю магию себе. Окружающими нас потоками следует пользоваться для разгона собственной энергии, как ускоряется падающий камень или котящееся с горы колесо. Как вдох и выдох: что-то ты забираешь из воздуха для своих нужд, а отработанное наоборот отдаёшь. Когда ты бегаешь, ученик, то дышишь учащённо. Так и при занятиях магией. Есть вопросы, Хмель? — Она намеренно изложила путанно и сложно.
— Да, учительница. А как быть, когда магии надо много и сразу? Для эссенции и кристаллов она вся уходит... — недоумевал малец, ёрзая в попытках устроиться поудобнее прямо на ладони у драконьей пасти, которой достаточно приоткрыться и закинуть его в рот, как люди играются с орешками. На удивление дракона, человечек и сейчас не испытывал страха, возможно и не думая о том, что его могут играючи съесть одним махом.
— Во-от. Поэтому все драконы предпочитают селиться у источников магии. Самый доступный, но и самый слабый — это наше светило Сол. Я — синий дракон. Штормовой. Не пропускаю ни одной грозовой бури, напитывающей меня силой. Как ты уже выучил, синие драконы помимо электричества имеют родство со стихией земли — эта магия больше всего сконцентрирована в горах. Ты, Хмель, более всего подходишь под дитя бронзового дракона, — открыто признала Рерстормриарирсв, ощутив радостное удивление и маленькую бурю других эмоций, выбивших скупую мужскую слезу счастья. — Для бронзовых в большей степени, чем для синих, важную роль легкодоступных источников магии играют моря и озёра, — наставительно вещала Буря, ощутив острую тоску ученика по открытым водным просторам. — Солнце надо учиться впитывать — стихией надо учиться напитываться. Сперва одно — потом другое. Ясно?
— Эм, почтенная Буря, — мальчик был не очень доволен, что его теперь читают, словно открытую книгу, — а почему так важно успеть к самому длинному дню в году?
— Потому что мне нужна эссенция и кристаллы солнечной магии самого высокого качества, — беззастенчиво ответила она полуправдой, — а тебе пора расцветить радужку.
— Э? Зачем? — Моргнул мальчик, обладающий как сумеречным зрением, так и видящий в полной темноте пещер.
— Как зачем? Драконье зрение! — Возмущённо рыкнула Рерстормриарирсв.
— Простите, учительница... Но ведь я уже вижу магию?.. — Попытался объяснить Хмель.
— Гр! — Резко оборвал его синий дракон, вжав рыком в свою ладонь. — Это сущая мелочь! Мне приходится по сто раз повторять тебе и перетирать каждую чешуйку, потому что ты не видишь в истинном свете, ученик, — сердито раздражалась учительница, утрируя свои причитания. — Поэтому с завтрашнего дня мы приостанавливаем занятия по алхимии, Хмель, а также практику колдовства на стеклянных колпачках.
Буря даже рыкнула на бурю эмоций человечка, и радующегося отмене болезненно унизительных практик, и огорчающегося отмене изучения удивительных алхимических преобразований.
— Вместо этого с упором займёшься на арене боями с койотами и всеми теми монстрами, на которых упражнялся в лабораторной безопасности. Драконьи премудрости, которым ты так жаждешь обучиться, заключаются не только в магии — наступила пора как следует овладеть собственным телом. На первых порах, Хмель, будешь драться только физически, а я буду копить твою эссенцию и кристаллы, пока ты не сможешь толково использовать магию — сейчас это бездарное разбазаривание! — Пророкотал жадный синий дракон, не собиравшийся возвращать накопленное по той простой причине, что намеревался почти всё тратить на улучшение самых завалявшихся волшебных предметов в своей сокровищнице, сперва пропитав жидкой магией, а потом внедрив твёрдую. Синей мечтой являлось Копьё Молнии-Богоубийцы, чтобы самостоятельно сразить мутанта Котала и занять его место, ни с каким Залтеком или оттраханными сёстрами этих братьев не делясь божественной силой!
— Э-э, почтенная Буря, а можно... можно устроить в этот день праздник? У меня не получается создавать мёд и торты, но очень хочется и с шаблоном наверняка получится... — жалобно попросил мальчик, впервые заикнувшийся о каком-либо празднике и сладостях. Даже о его дне рождении Рерстормриарирсв узнала опосля, не став ни поздравлять, ни дарить что-либо.
— Я посмотрю на твои успехи и поведение, — пространно ответил синий дракон, давая воображению полудракона простор в поисках того, чем же он таким не угодил.
Хмель благодарно кивнул, а потом смутился и робко спросил:
— Почтенная Буря, а дальнозоркость и скоростные полёты входят в физическую или магическую подготовку? — Уставился он честными глазёнками в драконьи прорези.
— Грх! — Недовольно рыкнул синий дракон. Эта пузатая мелочь и без того была чересчур мелкой, юркой и назойливой, чтобы ещё учить скоростным полётам! — Я тебе только что сказала про драконьей зрение, несмышлёныш! Сперва его освой, а там посмотрим.
Хмель виновато потупился и без лишних напоминаний улёгся на драконьей лапе — пытаться впитывать солнечную энергию под полным контролем учительницы. Рерстормриарирсв очень хотела научиться самостоятельно делать кристаллы из собственной драконьей магии, для чего ей требовалось изучить полудракона вдоль и поперёк, довлея над каждым аспектом его существования и выдаивая его природные богатства ещё более откровенно, чем поступала его бестолковая родня, от которой Хмель сбежал на пару с гномом Греем, между прочим, дурачившим всех тех идиотов под видом человеческого малыша и подставившим свою наставницу по имени Скарлет...
...Лариат вышел из каминного пламени, оставив марионетку наедине с животными инстинктами и рефлексами.
— Свершилось! — Довольно потёр руки человеческий мальчик, на вид лет восьми.
Наконец-то эта дурная Буря-в-стакане сподобилась прекратить собирать статистику, выявляющую очевидные тенденции! Хотя грех жаловаться на задержку. Именно гений синего дракона додумался закупиться у туземцев свитками кантрипов — тривиальных магических трюков от развитых цивилизаций Фаэруна. Жаль, конечно, что ни Буре, ни Хмелю никогда не придёт в голову идея использовать тот же призыв верёвки из паучьего шёлка для создания препятствий в коридорах с целью обучения маневрированию на высокой скорости и в стеснённых условиях. Зато Лариат благодаря инициативе старой грымзы Бури заново переосмыслил лучи силы и магические болты, которыми всегда болезненно и унизительно кололся фамильяр старой карги Скарлет. Но главное сокровище заключалось в ином взгляде на выдыхаемую всеми фейри-дракончиками иллюзию цветного спрея — кантрипы меньшей призматической стены и призматической сферы придавали пятнам магии некоторые защитные свойства.
