Двуликий Лариат не стал кочевряжится, радуясь удаче, что на приглашение клюнул адекватный блюститель природы, мягко охарактеризовавший заоблачные взрывы хулиганством и понимающий, что на земле бронзовый дракон особо не бедокурил и что он намеренно привлекал к себе внимание организацией погодных явлений.
Получить удовольствие катания по корням никто не предложил — Риат сам и первым телепортировался. Прибыв на место, человек мгновенно превратился обратно в бронзового дракона, окинув своим взглядом вместо магического шара на Грейс. Друиды прекрасно постарались — лес год от года поглощал руины древнего города. Но ни насекомых, ни рыб, ни птиц, ни зверей — только красные маки на холмике с костями. Белые камни до сих пор хранили укрепляющую их магию. И отпечатки разрушительного сражения — стойкие к вытравлению. Отсутствие монстров указывало о постоянной заботе — супротив развалин того же знаменитейшего Миф Драннора на Фаэруне. Лариат Халевекс затруднялся с подсчётом возраста данных руин. Некромантией тут не пахло. Истинное зрение видело последствия искажения и прорывов в самой ткани мира. Раны залатаны — рубцы остались. С наскоку только навредить. И правильно купировали, иначе из этого очага заразы по всему Лесу расползались бы аберрации — существа с извращённой магией натурой кое-где на Фейвилде уже образовали зоны отчуждения.
— Осмотрелись, Халевекс? Как вы намерены исправлять эту застарелую ситуацию? — Живо поинтересовался Даорос, когда дракон после рекогносцировки подошёл к нему.
— Методично и сообща. Пока вы готовитесь, Даорос, я осушу зону и выявлю подозрительные места. Завтра поутру мы с вами изваяем из дерева крупных кротов, наполним энергией, металлизируем и анимируем для земляных работ на самых опасных участках, — сообщил Риат словами Лара, мысленно посетовав, что невместно заводить беседу с необычным драконьим питомцем Даороса.
— Здесь несколько источников воды, Халевекс. Минимум два магических колодца и одна прореха на элементный План Воды, — сообщил друид, вокруг которого вились любимые им бабочки, являвшиеся не такими простыми и безобидными, как могло показаться на первый взгляд даже в истинном зрении. По остальному Даорос не имел возражений.
— А как же сокровища, дракон Халевекс? — Сделав акцент на видовой принадлежности, встрял желтоглазый эладрин в кожаных доспехах из вызолоченной драконьей шкуры и примечательным щитом из бронзы ифритов с выступающей вперёд оскаленной пастью льва, чья грива завитушками украшала остальную часть щита.
— Интересуй меня здешние материальные сокровища, то вместо погодных хулиганств тут втихомолку уже срыл бы всё до основания. В любом случае, всем тут распоряжается наш наниматель Даорос, — отрезал бронзовый дракон, движением головы уважительно показав на ответственного друида, сосланного присматривать за глушью. — Касательно источников воды. Зачем тупо уничтожать её, Даорос? Управляемое перемещение водных масс — вот секретный ингредиент успешности всего мероприятия по выявлению и ликвидации артефактов, чудовищно искажающих магическое поле. Вам надо только показать, куда лучше направлять селевые потоки.
— Туда, — без раздумий ответил друид, показав направление своим крючковатым посохом, в верхней части изящно оплетённым мечевидными листьями золотой травы. — Все находки я переправлю своему руководству — дело серьёзное, — пафосно заявил самоустранившийся от делёжки Даорос, с прищуром окинув взглядом всех помощников, откликнувшихся на его просьбу, скупо проплаченную из скудного бюджета.
Разношёрстная команда с пониманием отнеслась к памяти предков. Эладрины и сами могли справиться с этими проблемами при помощи Высокой Эльфийской Магии, но не набирался кворум — у Селу-Таар полно других дел помимо уборки последствий войн.
Вскоре бронзовый дракон приступил к делу, удивляя драконоборцев. Халевекс встал на бугре в паре десятков футах от кромки воды, с трёх сторон омывающей груду обломков и скелетов. Широко распахнув крылья и особо не скрываясь, принялся ими размахивать, словно парусами, неторопливо собирая в себя искажённую и пассивную магию над относительно безопасным участком.
Когда голубоватым цветом магии засветились перепонки и кончики когтей, началось само завораживающее действо. Объединённое сознание близнецов умножило драконьи способности. Взятая под контроль вода выпучилась горбом — вогнулась округлой ямой. Вспучилась — опала. С каждым разом в ритме махов крыльями — всё выше и глубже работала водяная помпа, бурля и пенясь от воздействия излучений извращённой магии.
Волны с плеском бились о берега, стекая обратно мутной жижей. Берега начали сползать. Застучали обваливающиеся камни. Среди плеска что-то заскрежетало. Усилилось тревожное ощущение. Поднятые крыльями ветра взбаламутили стоячее болото магии настолько, что стволы угнетённых деревьев стали гнуться с треском, скрипом, хрустом костей и камней, звоном бьющегося стекла и скрежетом железного пера по фарфоровым тарелкам. Разноцветные всполохи и явственно различимые в мутной воде кляксы чётче проявили шрамы, оставшиеся от былого сражения, вынудившего выживших бежать отсюда. То, что раньше преломляло и упорядочивало дикую магию Фейвилда, обратилось к хаосу, извращающему кружева эльфийский заклинаний, но поддающемуся первобытной мощи дракона.
Халевекс застыл телом для усиления воздействия, но активно стрелял глазами, всматриваясь в поднявшийся хаос, серьёзно напрягавший друида и его вооружённых наёмников, готовых ударить в драконью спину по первому слову Даороса. Однако эладрин мёртвой хваткой вцепился в свой посох и сжимал челюсти, видя и понимая, что повсеместно вырывавшиеся всполохи хаотичных энергий рвали Халевексу перепонки и невообразимо перекручивали кости "парусов", обжигали бока до смены цвета чешуи и брызг крови. Появлявшиеся и исчезавшие на драконе раны пульсировали в такт, заживая быстро и бесследно во время натужного движения крыльев назад для нового гребка. Даорос единственный понимал подвиг Халевекса, не находя слов для ментального общения с соплеменниками, активно перемывающими косточки дракона.
Когда высота пучившегося грязевого горба достигла уровня морды, бронзовый дракон по-иному расправил свои крылья и натужно взмахнул ими, прыжком подаваясь вперёд — вместе с собой отправляя селевой вал по ранее указанному Даоросом направлению. Месиво оставило одну длинную просеку? Отнюдь. Халевекс не преминул и тут провести эксперимент, задав путь могучей волей и магией, которую выдохнул, подгоняя горб: тридцать один фут — ветвление на два потока под прямым углом на длину девятнадцать футов, золотое сечение поделило и следующие четыре пробега до одиннадцати футов и почти восьми дюймов — каждый из четырёх потоков вновь поделился по тем же правилам, разделившим восемь на шестнадцать и так до шестидесяти четырёх. Принцип самоподобия и золотой порядок обуздали силу хаоса, родив на плоскости двоично-золотое дерево эльфийской капусты брокколи. Собственно, все эладрины заметили, как пара вилков оной зелени появилась в передних лапах бронзового дракона и потом осыпалась отработанным компонентом дивного заклинания, снёсшего по пути мешавшиеся деревья и валуны.
Совершив вираж, бронзовый дракон, планируя, облетел руины по широкому кругу и на втором заходе мощно изрыгнул пятифутовую волну воды, разошедшуюся огромной дугой, смывшей к краю всё то, что вынес селевой поток. Халевекс приземлился на тот же островок, с которого начал, а вовсе не позарился на вынесенные потоком сокровища. Даорос поздно опомнился и не успел заговорить, когда закусивший удила экспериментатор принялся замысловато водить хвостом вправо-влево и бить им оземь. Он вновь помогал себе крыльями собирать магию, а передними лапами закручивал чистейший водоворот, ставший управляемо двигаться по обмелевшему водоёму и с хлюпаньем вбирать в себя воду из донной грязи — и веретеном накручивать всполохи магии. Дракон-акробат намеренно впечатлял эладринов своей балансировкой на задних лапах.
В какой-то момент дракон с поразительной ловкостью принялся пятиться назад, чтобы в итоге созданный им водный смерч забурился на его прежнем место — напрочь размывая породу и мелкие обломки. Под финал Халевекс опять подпрыгнул и, планируя на громадных светящихся крыльях, выдохнул мощный поток сырой магии призрачно-голубого цвета — клокочущее и бурлящее месиво со скрежетом и грохотом отправилось следом за первой волной, по пути теряя громоздкие обломки ребристых колонн и вывороченные из земли тяжёлые глыбы. Словно заговорённый, водяной смерч поделился пополам, потом ещё раз — двоичное дерево разматывало месиво из материи и магии в безобидные струи грязи с нередкими блёстками выносимых драгоценностей.
Совершив позёрский кульбит, громадная туша бронзового дракона ловко приземлилась близь впечатлённого нанимателя, вздрогнувшего от приземления.
— Мы должны были сотрудничать, Даорос. Если на следующий раз от вас не будет заклинаний регенерации и другой посильной помощи, то я сочту себя свободным от добровольно данной клятвы и сожру вас всех, не отходя от кассы. Я ясно выражаюсь? — Зловеще прорычал грозный зверь, громадный и смертоносный. Фамильяр друида зарычал, заслоняя собой хозяина.
— Вполне. Прошу прощения, Халевекс, я засмотрелся на торжество Порядка. Впредь не повторится, — с достоинством и поклоном ответил эладрин, пристыженно трепеща длинными и острыми ушами, набухшими алой совестью.
— Я вернусь к закату, и мы совершим размытие следующего участка. До вечера, — непререкаемо рыкнул величественный бронзовый дракон и телепортировался.
— Сожрёт он, ага, у кассы! Размечтался,
* * *
, — буркнул на прощанье тот же недовольный голос наёмницы, бывшей на мели и жаждавшей драконьих сокровищ.
Очутился Халевекс на полянке в сотне миль от руин и развалился вдоль речушки — трудно дался экзамен. Однако только в таких экстремальных условиях организм и сознание мобилизуются для решения сложнейших задач. Осталось отлежаться, обдумать и повторить, не забыв запомнить ощущения от исследовательской магии друида — для улучшения собственных возможностей и навыков.
Лариат надеялся, что достаточно впечатлил сборную солянку, чтобы отбить охоту нападать. Блефовавший бронзовый не питал иллюзий на счёт своей победы, поскольку имел в колдовском арсенале одни иллюзии, бесполезные против зрения эладринов. Сокровища очень хотелось, спору нет — пришлось щемить драконью натуру ради знаний. Лариат надеялся выторговать себе эладринскую книгу заклинаний с тремя двеомерами трансмутации и десятком, а лучше тридцатью местными вариантами заклинаний из школы Чар, родственной иллюзиям, воздействующим на разум. В идеале ему хотелось бы до конца зимы, запорошившей улицы Уотердипа по окна первых этажей, расчистить гнездо пауков с эттеркапами, чтобы переписать в ту же эладринскую книгу заклинаний всю климатическую серию, известную Даоросу.
— Добрый вечер, Даорос. А где остальные? — Спросил бронзовый дракон, грузно приземлившись между разошедшимися ветвями деревьев.
— Добрый вечер, почтенный Халевекс. Я отправил их к другому командиру разбираться с монстрами в другом гнойнике Леса Трексиан, — почтительно ответил друид, за свой век добившийся внушительных успехов на ниве друидизма.
— Мудрое решение, — согласился Риат, поверив, но не расслабившись.
— Я хочу внести ясность, почтенный Халевекс. Для меня важно избавить лес от опасных следов прежних ошибок. Все извлечённые здесь сокровища по праву ваши, почтенный Халевекс, все они будут вам переданы после изучения вместе с предложением выкупа, — пообещал Даорос, ждавший у отвала породы, в грязи которой виднелись вычурно украшенные рукояти мечей, уцелевшая рама с магически сохранённой картиной, обломки резного комода, ножка кубка и другие мало-мальски ценные вещи из размыва.
— Я ещё раз довожу до вашего сведения, Даорос, что все материальные богатства тлен и прах по сравнению с информацией, знаниями и навыками. Помимо ранее означенного для меня важно соотнести наши знания о масштабных погодных явлениях и низших климатических воздействиях по типу изменения температуры, влажности, давления, магнетизма. Помогая вам освоить драконьи призывы, Даорос, я от вас научусь призывать себе на обед жирных тюленей и мясистых акул с кальмарами, а также себе в помощь саблезубых тигров и прочих монстров Фейвилда. Интенсивность труда и занятий на две трети суток. Вас устраивает подобная степень взаимодействия?
— Буду благодарен, почтенный Халевекс. Однако вопрос справедливого распределения этих сокровищ остаётся открытым, — принципиально заявил друид. И предложил: — Вы можете посетить Хайрайф и потратить всё на своё усмотрение, в том числе на обучение по интересующим вас направлениям, — прозрачно намекнул Даорос о труднодоступном селдруине и его письменной грамоте хамарфаэ.
Название города эладринов говорило о многом, в переводе с эльфийского — Свободный Дом Детей. Разумеется, терпеливый Лариат Халевекс обождал с Селу-Таар и вываливанием на-гора своих соображений по поводу катастрофы: если убить Мистру в её доме, то астральный План Бытия Двеомерхеарт просто взорвётся; от взрыва колыхнутся все божественные доминионы, в том числе трёхъярусный Арвандаор; от сотрясения вбитый в Торил гвоздь Эвермита просто-напросто выдернется, потащив за собой якорный кабель связи с Фейвилдом, дёргая за собой целый параллельный мир; схождение миров чревато разгулом магии и её переливом как бы не по правилу сообщающихся сосудов. Больше всего пострадает Абейр-Торил, конечно. А двуликий Халевекс хотел изучить основы эльфийской магии, чтобы уразуметь о том, стоит ли пытаться "загнуть кончик гвоздя" или лучше вовсе отчекрыжить "якорную цепь" от Торила к Фейвилду? Кто ищет, тот найдёт способ осуществить задуманное. Вопрос — в чём Замысел Всевышнего Лорда Ао? Пойдёт ли во вред либо на пользу притягивание переполненного магией Царства Фей для энергетической подпитки Абейр-Торила после убийства богини магии Мистры? Или лучше оборвать связь с вероятным миром-паразитом? Собственно, в какой бочке Лариат Халевекс должен стать затычкой по Замыслу Ао? Где же подстелить себе соломку?..
— Хорошее предложение, Даорос, спасибо за приглашение — с удовольствием принимаю. Я тогда не стану полностью нивелировать источники искажений.
— Спасибо, почтенный Халевекс, — церемонно поклонился эладрин.
Вскоре обмен любезностями завершился, так сказать. На сей раз дело шло бойчее, поскольку друид помогал дракону кругами регенерации и лечебными циклами энергии, а также применял множество заклятий размягчения земли и камня, заострённых под местные реалии — превосходный образец для сравнения с аналогом для Торила.
Даорос быстро приготовился создать первого древесно-железного крота с медведя размером. Лар после пары селевых отвалов, сделанных уже в другую сторону, оказался в состоянии без проволочек перейти к превращению сфабрикованных деревянных фигур в металлизированные аккумуляторы магии для последующей трансформации. Самое сложное и деликатное заключалось в объединении в тандем с заклинающим друидом, чтобы присовокупить метамагию и влить силу непосредственно в его двеомер, навсегда преобразующий структуру дерева для наделения его качествами металла, а потом следовало заклятье оживления, где бронзовый дракон тоже выступал батарейкой. В итоге примерно получасовых мытарств весьма опытных заклинателей гигантский крот худо-бедно принялся раскапывать руины с целью в дальнейшем сровнять это месте с землёй и засадить вейрвудами.
