Лариат, вновь восполнив магию из надоя Бури с Хмеля, взялся за обработку следующего яйца, отобранного для собственных нужд. Раньше бы он соорудил силовую бочку с трубочкой из дна к себе в рот и стал буквально заливать в себя галлоны жидкой эссенции магии. А теперь имелся посох. Один кончик к яйцу, второй воткнул в дно означенного сосуда. Сосредоточившись, Лариат стал кристаллизовать жидкую магию прямо внутри яйца с крохотным зародышем, которого совершенно не считал собственным дитём. Слова, фразы, предложения на высоком драконике так и сотрясали яйцо, записывая внутри него последовательность драконьих даров типа магической сопротивляемости, регенерации, защищённости и других, которые Лариат счёл заслуженной платой за свои страдания и труд. Со всеми интонациями и полутонами. Из глотки истинного дракона — синхронно из человеческих уст. Затем маг десятикратно ускорился и подготовленными чернилами за реальный час покрыл скорлупу тонкими линиями фундаментальной части сигила.
Пока родное яйцо балансировалось с кристаллом магии внутри, оставшиеся три маг просто доверху залил эссенцией магии и повторил процедуру с выращиванием своих будущих драконьих форм: латунного, аметистового, хрустального. Последние две получились исключительно благодаря Самхейну, когда близки и доступны экстрапланарные энергии, в том числе из Астрала.
Целый год Лариат просчитывал чертёж сложнейшего построения, вторую часть которого вскоре принялся отсыпать на разглаженном полу пещеры искрошенным "черносливом" вперемешку с резидуумом из драконьих запасов. Третью часть сигила маг на Эфирном Плане буквально отлил из жидкой эссенции магии, вбухав месячный запас. Гравитационные особенности этого транзитивного мира позволяли обойтись без плоскости, но Лариат всё равно применил силовой барьер для чёткого выравнивания параллелей двух частей. Четвёртое пространственное измерение позволило в одном месте сигила поместить сразу все альтернативные драконьи формы — смотрелось своеобразно. Точно так же разместились взрослые овощи — точно так же напоенные жидкой и накормленные кристаллической магией нынешнего Лариата. Ещё двух мальчиков маг сепарировал без проращивания и поместил впритык к яйцу в центре построения да так, чтобы они словно бы вместе росли в этом яйце. Последнего пятого Лариат так же обрезал до трёх самых грубых тел, а затем применил двеомер полиморфизма, превратив в горячо любимого в детстве — фейри-дракончика, занявшего положенное ему пространство в эфирной части сигила.
Последней своё место заняла сомнамбула Рерстормриарирсв, став источником сакральных энергий и узловым центром к тысячам поклонников из Буревестников, по приказу шамана в этот момент всем скопом молящихся за прибыток сил своему синему дракону, начавшему раньше времени один из эпических магических ритуалов.
Сжавшись в области яйца, Лариат стал отрешаться от мира, настраиваясь.
Он вспомнил, как несколько лет тяготился, считая, что оказался ненароком пленён отражением друидической рощи Ясемтаора. Но шло время, друид и его роща развивались — отражение в Царстве Снов тоже изменялось. Лариат далеко не сразу уразумел, как один друид может получать из соответствующего эгрегора знания в виде заклинаний, когда-то кем-то разработанных и распространившихся достаточно, чтобы этот шаблон прописался и стал доступен всем желающим и способным его применить. Вынужденно постоянные наблюдения за отражением реальной территории в Царстве Снов подтолкнули к ещё одному величайшему открытию мага: пониманию того, как хроматические драконы эволюционировали в металлических — путём сопряжения с альтернативной формой человека. Постепенно Лариат в полной мере осознал, что сознание и дух не зависят от грубых оболочек, вложенных друг в друга — астральное внутри эфирного внутри физического. Материализация мысли есть воплощение вещества посредством эфира — астральные энергии определяют жизненные формы.
Зафиксировав отделение Эго от грубых тел родного аватара, сработал триггер.
Вся прорва магии сигила пришла в упорядоченное движение. Сперва скрутилась в спираль эфирная составляющая, в вихре уплотняя всё и материализуя внутри драконьего яйца, клеточный материал которого отработал по человеческой генной программе. Фундаментальная составляющая превратилась в плёнку и сжалась, словно из яйца откачали весь воздух, затем её вертикальные половинки обтянули второй кожей двух братьев — напольная часть сигила ускорила время развития однояйцевых близнецов до почти десятилетнего возраста оригинального образа, растворённого в них. Бронзово-каштановые волосы, серый взгляд, те же очертания лица — идентичные формы тел.
Запрограммированная Грейс опрокинула на пару близнецов бочку ультрамариновой патоки, протянув след к груди лежащего синего дракона. Поглощая магию, оба медленно приходили в себя, стоя в обнимку, смотря за спину друг другу и боясь пошевелиться — дышали в ритм. Постепенно круговые полёты насвистывающей черепахи Грейс сделали своё дело — единая сущность Лариата разделилась пополам подобно тому, как боги обладают несколькими аватарами.
— Здравствуй, брат, — кто-то из них первым заглянул другому в лицо. Первым улыбнулся и подмигнул, весело, каким всегда был — фейри-дракон Дог.
— Здравствуй, брат, — ответил второй, порывисто и крепче обнимая совершенного близнеца.
— И в кого ты такой слезливый, брат? — Смешливо поддел тот, кто сам оказался с мокрыми дорожками на лице.
— В тебя, брат, — улыбнулся совершенно счастливый отрок.
Странное это было ощущение — осознавать себя в двух лицах. Но вскоре воспряла память о том, как в далёком детстве было с фамильяром, когда человеческий мальчик смотрел глазами своего фейри-дракона, позволявшего-помогавшего управлять своим юрким тельцем — незабываемые ощущения помогли сориентироваться двум ипостасям единой личности.
— Лар? — Опять первым подал голос тот, кто смотрел в сторону задраенного выхода из пещерной сокровищницы.
— Риат? — Откликнулся тот, кто смотрел на синего дракона.
— Халевекс, — оба разом хмыкнули, поделив одно общее имя примерно пополам и присвоив себе фамилию.
"Ха" на эльфийском наречии означало вольность, "левекс" на драконьем языке означало очарование. За рамками озвучивания, но входящими в истинные имена остались благородные уотердипские рода Хунаба и Деслентир, а также теперь ещё и Рерстормриарирсв, как отложившая яйцо, из которого близнецы "вылупились", а ещё родительские имена Грей, Хмель и Панстаер должно указать в правильном порядке.
Разница в характерах проявилась сразу, как только они разъяли объятья. Олицетворяющий фейри-дракона Дога взмахом руки облачился в тунику золотого цвета, подпоясанную красным кушаком. Олицетворяющий мальчика Лариата оделся в серебристую тунику, подпоясанную гранитного цвета кушаком.
Хотя оба истинно воспринимали всё вокруг своего аурного кокона, именно взгляд проводил и фокусировал волю. Оба тяжело посмотрели на двух сомнамбул. Панстаер был сломан Бурей, физически и личностно. Полуэльф — сосуд или проекция драконьей воли. Живой инструмент, какой Буря считала, что изготовила и из Хмеля тоже. Убить? Нет. Рерстормриарирсв должна жить так, какую участь уготовила прилежному ученику. Для Панстаера милость отпускания — чистого духа, без бремени сломанной драконом души.
Некогда рефлексировать и глупо негодовать. Смирение и терпение — целеустремлённость. Оставив этих двух под присмотром Грейс, близнецы Халевекс покинули сокровищницу и телепортировались на самую макушку горного дома Рерстормриарирсв. Риат остался созерцать горный закат, Лар переместился в Эфир и занял точно такую же позу совсем рядышком с близнецом, словно сливаясь воедино. Лариат Халевекс принялся медитировать, познавая обновлённого себя и окружающую среду через циклы энергоинформационного обмена — по древней драконьей науке вперемешку с друидизмом и некоторыми другими практиками.
Мираж Аркана прикрыл обе звёздочки, от переполненности энергией сиявшие ярче закатившегося светила. Одновременно сместились в Астрал. Халевекс растратил весь запас, в оптимальной среде сменяя приобретённые материальная тела и упражняясь в драконьем дыхании с эльфийскими способностями эладрина — сживаясь с альтернативными формами, инстинктивно знающими о себе всё благодаря астральным оболочкам и связям с эгрегорами. Почти в точности, как друиды применяет свою дикую форму, превращаясь в животных и сразу умея управляться в этих телах. Слепки с натуры, остающиеся от убитых призраки или тени, сброшенные духом оболочки — всё одного поля ягоды. Освоившись с добытыми формами, братья Халевекс целенаправленно подзарядились астральными энергиями и вернулись в опостылевшую драконью пещеру.
Уверившись в правильность поступка с двух позиций, Лариат в двух лицах принялся за дело — на дворе близилась полночь. Риат лихо взлетел на Грейс, начав отправлять в силовую чашу бруски драконьего стекла с запечатлёнными в них семечками и косточками магии, а также все призмы по очереди и каждую десятую колбу с жидкой эссенцией. Лар же вращал посохом, словно поварёшкой, сжижая и перемешивая субстанцию в однородную массу.
Управляемая сомнамбула Бури ссыпала в этот котёл все запасы синего льда, горного хрусталя, алмазной пыли, порошкового мифрила, золота, простого и лунного серебра. Подзаряжённый жидкой эссенцией и управляемый фантомом, синий дракон Буря чётко выговаривала слова на Высоком Драконике — магия создания воды внедрялась в саму суть помешиваемой субстанции. Вскоре Риат справился со своей первой задачей, и ритуал перешёл к следующей фазе.
Пробуждённый и напоенный магией волшебник Панстаер уже не имел духа, но тоже принял участие в ритуале, сыпля щепотями весь имеющийся резидуум и синхронно с Лариатом и Бурей вещая на языке магии двеомеры: идентификация, защитная гармония, галлюцинаторное окружение, зеркальный и призрачный образы, видеть невидимое, цветные брызги, понимание языков, тишина, тьма, слепота-глухота, бич, рок, слово силы "боль", слово силы "утомление", слово силы "сон", страх, слово силы "ужас", нанесение ран от лёгких до критических, репрессирование памяти Найло, забытье, инвазивная телепатия, смятение, облако замешательства, паутина, клей, жир, вспышка, свет, молния, конус холода, рост шипов, каменные колья, метание игл, огненные перья, улучшенный волшебный клык, ледяная хватка Бигби, переохлаждение, ледяной шторм, буря из молний, ранящий шёпот, драконий рык, статическое поле, искрящаяся сфера, замедление, прах к праху, ремонт, лечение ран от лёгких до исцеления, сопротивляемость, устойчивость к стихиям, защита от мировоззрения, щит, тайный блок, защита от духов, якорь измерений, реверс стрел, изгнание, скрывающий туман, удушающий туман, улучшенный доспех мага, сотворение ледяного животного, призыв водного элементаля, кислотная стрела Мельфа, кипящий шар, чёрные щупальца Эварда, магическая верная гончая, пронзительный холод, большое похолодание, контроль температуры, малая телепортация, проекция, орда невидимых слуг, домик Леомунда.
Грейс помогала, отхаркивая из клюва заранее приготовленные шесты из залантара, сохраняющего в себе все означенные заклятья. Риат в тоже время добавлял в месиво строго учтённые компоненты в заданном порядке: всю кровь магических существ и их органы в засушенных, порошковых или иным образом обработанных для сохранения; всякие квинтэссенции и эфирные масла, а также прочие ингредиенты животного, растительного и минерального характера; все готовые зелья и эликсиры тоже отправились в общий котёл; драгоценные камни совершенно не щадились — всё в месиво. Буря упала бы в обморок от такого варварского опустошения.
В означенный момент Риат встал за спиной Лара и положил ему руки на плечи, поддерживая брата ещё целый час утомительного ритуала. Несмотря на количество, объём исходного материала оставлял желать лучшего. Поэтому Риат превратился в хрустального дракона, чьё дыхание — осколки хрусталя. Лар в Эфирном Океане превратился в аметистового дракона, чьё дыхание — чистая сила. Оба самоцветных дракона обладали способностями создавать кристаллы. С двух Планов Бытия, граница между которыми в этот мистический день оказалась зыбкой и эфемерной, Халевекс принялся наращивать шар из радужно сверкающей стекольной субстанции, превращаемой в кристально чистый горный хрусталь с заданной прорвой свойств.
Таяли запасы колб — месиво росло от пола к потолку, вынуждая громаду Риата тесниться ко входу, заткнутому исцарапанной Бурей глыбой, замыкающей рунический контур защиты — иначе бы столь энергоёмкий процесс ощутили даже в Культака и Нью-Уотердипе.
Наконец-то высчитанные пропорции были достигнуты. Пользуясь золотым сечением, Халевекс разделили массу на две части. Большая отправилась в Грейс, а в меньшую... В зверинце для многих смерть — это дар. Чудовищные схватки с Хмелем на потеху Бури вызверили всех и вся, кто был разумным. Поэтому Лариат оказывал им милостивую услугу, когда отдал управляющему синим драконом фантому приказ пихать всех особей в стекло. Увы, все они понимали, что их убивают — некротические энергии щедро пропитывали драконье стекло. Братья в двух измерениях чутко следили за тем, чтобы отсечённые духи улетали на перерождение, оставляя три самых грубых оболочки. В своей клетке осталась одна лишь старая драконна, слишком умная и сильная, слишком ценная для такой жертвы. Ещё имелись люди-собаки, с убийством покровительствовавшей им богини Мазтки обратившиеся в шаманизм, а потому не имевшие божественного покровителя, но всё равно — разумные гуманоиды подверглись простому убийству и сожжению тел для более быстрой реинкарнации в ином мире. Последними оприходовали скелеты и трупы, приготовленные подчинёнными Бури для оживления в нежить. Обращаясь с плотью, как с мёдом, братья-драконы в лабораторных условиях вновь капитально перемешали месиво, разбавляя своими драконьими кристаллами и доводя хрусталь до прозрачности слезы.
Пройдя через Эфир, Лариат комплексом двеомеров из заранее подготовленных посохов вмуровал глыбу, перекрывающую нижний коридор. Выйдя за ней и прогнав всех троглодитов, Риат покрыл готовой стекольной субстанцией пол, стены и потолок каверны. И затем принялся дышать во все стороны осколками хрусталя — каждый с хрустом образовывал друзу кристаллов. Аметистовый дракон Лар выдыхал на Эфирном Плане, при помощи такого примитивного управления протоматерией заставляя волшебную массу глубоко и намертво врастать в скальную породу.
— Хесджинг! — Одновременно изрыгнули обе драконьих пасти на высоком наречии.
И вся хрустальная каверна начала сочиться водой. Два барреля в одно мгновение — сущая мелочь. Таких речушек в Подземье многие сотни. Особенность этой — мёртвая вода. Не напитанная убийственной негативной энергией, но обладающая особой энергоинформационной структурой, убивающей органику без становления нежитью. Живая аберрация, обладающая способностью расти вглубь, восстанавливаться и защищаться.
Последовательно активировав весь комплекс заклятий, братья Халевекс вернулись в логово. Песка, камня и заготовок двеомеров размягчения и каменных стен хватало, чтобы устроить многоярдовые затычки в каверне с драконьей ванной, а также основательно замуровать ответвления в лабораторию и сокровищницу.
