— Да, милорд.
— И я ещё раз напомню, Виттер, что интимные вопросы души и сердца — на откупе твоей богини. Сокровенные чувства потому и названы сокровенными. Любовь нечаянно нагрянет, естественно, но я за планирование семьи и заранее даю тебе неутешительный прогноз смуты на всю вторую половину восьмидесятых годов.
— Милорд... Вы ратуете за мою семью, но что происходит с вашей? — Осмелился произнести Виттер, проявляя такую же заботу о господине, как тот о слуге своём.
— Я на себе уже натренировал смену между явью и сном. Когда с тобой отработаю переходы через близких лекарок, только тогда, при гарантиях возврата тем же путём из пещеры в Лесу Ардип на Фаэруне обратно в Зопал на Мазтике, я отправлю тебя перестрелять бандитов, поработивших выносившую меня женщину. Она проклята пятью богинями: любви, магии, ночи, плодородия, луны. Сегодня на рассвете, Виттер, ты высадкой ведра желудей вейрвудов дубравой близь Нью-Уотердипа почтишь Миеликки, которая служит Отцу Деревьев — Сильванусу. Его духовенство найдёт, как извлечь пользу из отчаявшегося существа. Если она точно узнает о проклятьях, то тьма возобладает, в противном случае ей достаточно обратить все последствия на благо Баланса — тогда все пять сами снимутся. Мои братья и сёстры с комфортом устроены в приёмной семье у деда. Зачавший меня мужчина с горя и в утешении уже заделал своего первого ребёнка от второй пассии, так же соблазнившей будущего муженька, как некогда её отец совратил благородного ученика: "Ты ведь хочешь меня, я вижу твоё желание — и ты посмотри моё, потрогай. Что естественно — то не безобразно". Она даже оседлала его на схожем стуле со спинкой — тьфу!.. Ну, озвучь свою мысль, Виттер.
— Зря спросил, милорд, простите меня, — поник он головой, боясь за мысли.
— Тебе не за что извиняться, мой бренный раб. Учись не только уму, но и чуткости. Этот вопрос произошёл от твоего сердца, и ответ для сердца предназначен. В чём мой тебе намёк, Виттер?
— Рассказать про это в молитвенном обращении к Королеве Лесов, — состроил лаконичный ответ рейнджер, около минуты покусывавший губы и водивший взглядом по тесной кладовке, освещаемой ореолом вокруг мастера.
— Молодец, — улыбнулся мастер с огромной надеждой, что крепко верующий достучится до своей небесной опекунши, дабы спасение той рабыни обошлось без непосредственного участия Грея. — Лучше пусть тамошние друиды получат божественную наводку и спасут Коринну, чем мы сделаем дело наполовину, фактически бросив её дальше самой корчиться. И не смущайся так каждой моей похвале, Виттер, — позволил он себе ухмыльнуться, но не фамильярничать тычком пальца в курносое лицо из-за соображений соблюдения рамок добрых отношений вассал-сюзерен.
— Простите, милорд Грей, но я не могу не смущаться похвалам из мальчишеских уст — это противоестественный порядок вещей, — развёрнуто пояснил Виттер уже готовым ответом, занимавшим его с самого ритуала инициации теневой энергией.
— Ты как современный подросток, стесняющийся своих старомодных родителей.
— Это хорошо или плохо, милорд? — Верноподданный преданно заглянул в глаза, желая подстроиться для комфортного для обоих общения, раз уж Судьба свела.
— Швабре всё равно, — пожал плечами малец, с полуулыбкой покосившись на оную. — Однако с рождения ухаживавшая за мной служанка Майси назвала бы это твоё смущение очень милым. Она намеренно вызывала схожий румянец и аленькие ушки, когда побуждала тогда ещё неженатого на ней Осборна заниматься сексом на обеденном столе в хозяйской столовой. Нихи-хи!..
— Я вас понял, милорд. Постараюсь больше не смущаться вашим похвалам.
— Отлично. Тогда пересказывай план и пойдём — дверь давно ждёт нас.
— Пожалуйста, милорд, можно ещё один вопрос?
— Задавай.
— К чему такому в середине десятилетия надлежит готовиться, что вы доверяете мне единолично спасать девушек от девственности?
— Я прогнозирую катастрофу похлеще минувших заморозков. Либо я подготовлюсь и благополучно переживу это, либо окажусь во множестве окочурившихся магов. Эм... Я правильно тебя понял, Виттер, что и моя шутка тоже оказалась неуместно поданной?
— Да, милорд, вы сообразительный малый.
— Понял-понял, Виттер, не дурак, дурак бы не понял, — смущённо улыбнулся малец, сдаваясь. — И вот это я считаю правильным порядком вещей: мы оба друг друга учим, иногда указывая, иногда намекая. Учиться, учиться и ещё раз учиться — вот мой девиз и стиль жизни.
— Думаю, милорд, то слово "гипертрофированный" к вам тоже относится. Я правильно вас понял про учёбу?
— Ты правильно меня понял, Виттер. Чужие книги и сновидения для шестилетки никогда не заменят тридцати-сорока лет нормального жизненного опыта, какой есть у образованного бастарда или мытарствовавшего ветерана. Именно гипертрофированная тяга к магии сделала меня таким, каков я есть сейчас. Избегая патологии, я стараюсь всё больше толковать, строю свой круг общения из неодарённых к магии, не забываю развиваться физически и творчески, к тому же — сексуальные развлечения...
Собранный Виттер кивнул такому ответу и, собравшись с мыслями, наконец-то приступил к пересказу, чтобы предотвратить глупые ошибки при реализации текущего плана — в итоге они всё просто замечательно провернули!
Следую своему кредо с обучением, Грей провёл с Виттером пару дней в реальности, по методе рейнджера проводя усиленные тренировки наяву, учась стрельбе и заодно сбору натуральной магии — энергии окружающей природы. Всего ещё двух лекарок они "поимели" по плану, отработанному на Тлилпомикстли, когда мастеру удалось-таки совершить долгожданный прорыв с полиморфизмом в полноценного взрослого индивида. После этого успеха Грей решил, что пора ж прекращать маяться ерундой и приступать к реализации авантюрной задумки, а то завтра начинался третий месяц его пребывания на Мазтике, постепенно превращающегося в рутину забот о других вместо самого себя.
Покидая Зопал, милорд прихватил Виттера, гордясь собой и своим трудом да выпячивая грудь колесом, когда мужик, словно ребёнок, восхищался зрелищем проплывающих под ним земель, в переменной облачности обозримых, как на ладони. Поля маиса, пастбища бизонов, глинобитные домики с соломенной крышей-шалашиком — величие Горы Плуток. Сверху прекрасно различались древние городища и опытным взглядом замечались прорехи средь джунглей на месте заросших зиккуратов и пирамид, с которых давно сползла красная краска, которую в Зопале подновляли регулярно, в том числе кровавыми ритуалами, открывающими высшим жрецам знания предков, а матёрым воинам передающие их силу, дабы туземцы не помышляли шастать по земле Культака!
Древний эльф Харптос составлял свой календарь и с учётом лунных циклов — полнолуние почти всегда приходилось на смену месяцев, повторяясь в датах каждые четыре года. Облетев Хелсмпорт, торжествующий фаэрунский Праздник Урожая, мастер посредством двери измерений прихватил мадам с их багажом — Хесе тоже решено было временно "передислоцировать" в Нью-Уотердип. Пока Виттер лежал в "подвале" мобильного дома, почёсывая Печень и любуясь видами с высоты облаков, Грей под иллюзией гостиного зала борделя выполнял обещанные косметические операции, смиренно принимая трескотню женщин, которые каждую выпуклость и округлость "примеряли" по полчаса. Так что румяные красотки, обслужив по полной программе увеличившегося добро-молодца, успели "высадиться" в Чёртовой Заднице аккурат к началу вечерних празднеств клира селунитов.
— Созрел, Виттер? — Чутко спросил Грей, спустившись в самый низ своего летающего, невидимого, сферического дома о двух этажах с мансардой и подвалом.
— Да, милорд Грей, благодарствую, — ответил Виттер, встав на одно колено и склонившись перед своим земным владыкой.
— К какому участку прикипели взгляд и сердце?
— Западнее дубового круга Сильвануса, — без пауз ответил поклонник Миеликки.
— Один будешь сажать или договоришься с Ясемтаором?
— Когда обговорю с друидом, буду один сажать, один высыпаться и один молиться Миеликки от зари до зари, — с готовностью пояснил Виттер. — Один ради вас.
— Спасибо, это ценно, — благодарно поклонился Грей, сделавший всё от себя зависящее, чтобы не являющийся клириком рейнджер сдюжил бытность теневым. — Здесь сто двадцать желудей вейрвуда, волшебного побратима дуба, — человека с чертами серого гном поставил дубовое ведро.
От синеватых желудей поднимался едва заметный голубоватый дымок испаряющейся магии. Целый месяц вымачивались в мастерской эссенции магии, кристаллизировавшейся ещё в течении суток внутри "пупковой полости", вдобавок Грей только что поляризовал их сексуальной силой зачатия новой жизни и после ухода любовниц вывалил из расширенного пространства "развязанной" пуповины. А до того ночью совершил прорыв с полиморфизмом в зрелого юношу, чтобы внедряемая в семена магия имела нужные характеристики — иначе швах. Мастер не смог пока ещё сформулировать ощущения, однако из-за этого чувства непонятного дискомфорта покамест не спешил на круглые сутки оставаться взрослым человеком, гномом или халфлингом. Как говорится, покорил и забросил. Пока родной организм не требовал занятий сексом, а ум имел другие приоритеты.
— Убери до посева, — нейтрально произнёс милорд, пронаблюдав, как служащий ловит в волосах шнурок, который по воле владельца переплетается и растягивается, чтобы открылась прорезь пространственного кармана. — Ты будешь центром, Виттер. Сто двадцать волшебных вейрвудов, переполненных магией. Если перед посадкой обольёшь их своей кровью, то станешь полноценным друидом со своей родной рощей силы. Хочешь?
— Я ваш бренный раб, милорд Грей, — изрёк Виттер, ниже склонившись в коленопреклонённой позе, даже его мастиф засунула язык и являла собой идеальную собаку.
— Тогда посмотри на выбранное место ещё раз, Виттер. Волшебный канат маны лежит бухтой на дне ведра. Каждый вынимаемый жёлудь будет нанизываться на неё, а сама она выниматься и растягиваться. Сажая, ты будешь укладывать нить бус. Узор подскажет твоя интуиция. Вот остатки эссенции, где вымачивались жёлуди, — протянул Грей бутыль, лично им сделанный. — Я заказывал у друида свитки с заклятьями: природный инстинкт, мудрость совы, величие орла, единение с землёй, природная чувствительность — в самый раз для усиления способностей рейнджера. Пусть их автор лично применит на тебе свитки перед началом твоего ритуала на вечерней зорьке, а ты сразу после его магии выпей чашку эссенции и отдай бутыль Ясемтаору. Мне от него не нужны больше свитки, пусть перед самым рассветом расплатиться повторением на моём укрытии тех же заклятий, а также в течении месяца осуществит подновление, укрепление, расширение и озеленение Чёртовой Задницы и прилегающей к трактиру терпимости территории. Передай друиду, чтобы завтра за час до полудня сам выпил чашку эссенции, половину второй чашки для сына, по чайной ложке для потенциальных членов твой команды, Виттер, и лучшим рейнджерам Нью-Уотердипа — остатки в бутылке поровну четырём добровольцам, желающим инициироваться природной магией на друидов Нью-Уотердипа. Продержись до полудня, Виттер, когда Ясемтаор начнёт перенимать у тебя фокус силы растущих вейрвудов. А мне вредно и без надобности столько Магии Природы, я своё получу в суточной медитации в корнях собственноручно посаженного дуба, ныне алтарного.
— Так точно, милорд Грей.
За сим оба разыграли небольшой спектакль с подлётом к колонии на грифоне и летающей черепахе. Сутенёр сделал почётный круг над Нью-Уотердипом, купаясь в овациях, облетел маяк и остановился над лучшим в колонии трактиром, чтобы на шесть часов одарить его Миражом Аркана под роскошный ресторан с воспевающими в садовых плодах женскую натуру колоннами и другими деталями шикарного интерьера с не менее великолепным экстерьером. Раздарив воздушных поцелуев, Грей помахал ручкой и полетел прямёхонько к дубу.
В натуральном виде мастер устроился в корнях, под попу подложив уменьшенную Грейс и опёршись спиной на ствол, а на согнутых кренделем ногах приласкал фамильяра, свернувшегося клубочком. Прошитая кора с тех дубов-переростков, что пустили на доски и выкорчевали, со всех сторон прикрыла невеликого роста мага. Невидимые слуги присыпали снаружи земелькой с семенами сразу же проросшего дёрна, а магические нити сшились с настоящей корой и корнями, образовав альков, имеющий достаточно микроотверстий для свободного дыхания.
Мастер-ткач в глубокой медитации ощущал, как в миле поодаль разворачивается его канат, связывающий каждый жёлудь и сейчас вот повторно пронизывающий их перед посадкой. Не Плетение богини Мистры, естественно, но замах грандиозный даже по меркам Уотердипа. Именно реализация таких выдающихся проектов приносит плоды опыта с дерева знаний. Не Маяк Драконьего Пера, вызвавший у Культака бурю противоречий, но более могущественный аналог, который постепенно объединит в сеть все росточки дубов, уже высаженные Ясемтаором по всему Мазтапану, чтобы из единого центра контролировать всю территорию острова. Мастеру-ткачу стоило великого напряжения сил, чтобы сплетённая им косичка, как бы наброшенная на дуб с альковом, протянулась под землёй к обоим концам разложенного Виттером каната — по пути ответвлялись ниточки к ранее высаженным дубам посвящённой Сильванусу рощи. Всё взаимосвязано.
Невеликого роста маг был счастлив сопричастности великому действу во имя Природы. Пусть другие становятся друидами, а мастеру важно — сбалансировать собственное ядро. И свою порцию благих эмоций он тоже обязательно поимеет. Всё это полезно для опережающего развития тонких оболочек маленького тела, которое Магия Природы поможет укрепить для оперирования действительно архимаговскими объёмами энергий, а также поможет проще и облегчённо практиковать полиморфизм.
Грей не видел скопления многочисленных охотников, нуждавшихся в месте поклонения соответствующему богу. Присутствовали и охотники за головами, которые остались не у дел после заключения шаткого перемирия с Культака. Мастер не видел завораживающего зрелища того, как похожие на дубы волшебные деревья за половину дня разрастаются до тридцатилетних красавцев. Вместо этого невеликого роста маг терпеливо и чутко наблюдал за феерией, трепеща от магической напряжённости и мощи, протекающей перед его истинным взором по нитям в коре алькова. Чуточку себе, по половинке чуточки фамильяру и Грейс, претерпевающей развитие, словно не созданное магией псевдо-, а реальное существо, обретающее животный интеллект, а также силу, ловкость, выносливость, интуицию и обаяние.
Ох, чем ближе становился полдень, тем Грей всё явственней ощущал себя — в заднице треанта. Дуб за его спиной действительно вырос и шевелился, словно комфортнее усаживаясь в каменистую земельку — внизу часто трещало и гулко рокотало.
— Задница или рот — вот в чём вопрос, — раздался отовсюду голос древня, не определившегося под управлением Джефри. Ясемтаор был вынужден отрядить на это своего сына, поскольку сам занимался сердцем своей рощи силы, до выращивания которой определённо ещё не дорос магически. — А что скажешь, ты, посадивший меня?
