После этого опыта Даорос уже без опаски анимировал пару небольших кустов в лесных стражей, начавших ковыряться в селевых отвалах вместе с вызванной друидом толпой древесных духов. Халевекс посетовал на разницу магических ощущений и сжал в лапе ультрамариновый камешек с человеческий кулак размером — к зелёным призракам присоединилась гораздо большая орда голубовато-полупрозрачных слуг. О, Лар прекрасно Видел Магию и помнил, что и куда свалил селевым потоком, а потому легче лёгкого "обнаружил" киира какого-то гвардейского офицера — как с трепетом выяснил Даорос, ничуть не пожалевший, что все заклинания оказались истрачены прежним владельцем во время роковой битвы, где-то предпоследний час которой запечатлелся в камне памяти, в законсервированном состоянии благополучно пережившим века магических искажений — вот что значит высококачественное изделие. Это была не первая киира, но её владельца убили — по счастью для открывателей — до решающего удара, а вот отысканная днём оказалась непригодной: владельца убило в самом финале, в устроенном магическом хаосе функция консервации засбоила, закоротило весь комплекс чар так, что имплантация гарантированно свела бы с ума — опаснейшее оружие. Не приходилось сомневаться, что удобные и функциональные камни памяти у придумавших их эладринов настолько же расхожи, как арканабулы или гримуары, поскольку Даорос, чуть зажавшись, довольно просто изготовил целый пучок прутьев, куда во время часовой медитации скопировал воспоминания из киира, чтобы отправить подозванного филина с посылкой в город, где временную магию запечатлеют навсегда.
Времени было слишком мало, чтобы тратить его на досужие разговоры о себе, о древних цивилизациях. Потому долгая беседа за ночным костром после краткого экскурса об укладе здешнего эладринского общества перешла исключительно к магии, начав с тем погоды и призывов — особенностям колдовства драконов и эладринов. Охрипший Даорос поздно понял, на что подписался, однако в достаточной мере обладал дисциплинированностью и любознательностью, чтобы погрузиться в обучение посредством обмена через удачно найденную киира — друид доверил свою защиту бдительному фамильяру. Даорос сам предрешил свою судьбу, когда в одиночку оказался под влиянием ауры бронзового дракона, исподволь расположившего к себе эладрина "вкусом" своей магии и очаровавшего его вплоть до одностороннего обмена воспоминаниями об освоении общего для фей-существ языка сильван и друидических заклятий, начав со светляка и создания-уничтожения воды, а закончив металлодеревом и анимацией конструкта — это только в первую ночь! Впрочем, когда Халевекс вроде как засыпал, то успел пожалеть, что ему попался в учителя друид мужского пола, а не сексапильная женщина, правда, вместо учёбы они бы тогда перетягивали канат — кто кого обворожит и разведёт на секреты, ну, помимо секса.
Даорос удивлялся работоспособности бронзового дракона, его идеальной памяти и выдающимся аналитическим способностям. Хотя многие повадки не стыковались с поведением известных ему металлических драконов из общины бронзовых, друид интуитивно понимал, что есть разные жизненные ситуации, и потому не подвергал сомнению истинную природу существа, с которым делил лагерную стоянку и воспоминания.
Пытаясь сжато передавать лекции своих учителей, молодой эладрин стал сам лучше понимать материал наставников. В достатке разлитые в лесу сакральные силы природы Царства Фей помогали Даоросу справляться с нагрузками и без помощи Халевекса, поражавшего прорвой структурированной магии, что он умещал в своём теле, а ведь друид до переезда на практику в Хайрайф учился в столице у грандов высокой магии!
Очарованный компаньоном молодой эладрин из кожи вон лез и нашёл-таки повод гордиться собой, сумев поразить матёрого бронзового дракона, когда дал ему несколько дельных советов относительно щадящего для себя и окружающей среды сбора магии и правильной её закладки в глубокие внутренние резервы тела — не говоря уже о рекомендациях по ускоренному и более эффективному лечению на расстоянии.
Об управлении погодой, конечно, Даорос знал на порядки больше Халевекса, однако, каверзные вопросы и новаторские взгляды бронзового дракона оказывались куда полезнее для друида-климатолога, чем ворох заумных книг и конспектов, которые представали в ином свете. Правда, эладрин часто не мог понять, смеются над ним детскими вопросами или бронзовые драконы на Ториле действительно столь дремучие в мироустройстве, истории и собственной грамотности?
Дорвавшись до кладезя знаний, двуликий Халевекс впитывал их, как губка, напористо, жадно, ненасытно. За годы в одиночной камере Царства Снов двуликий изголодался по живому общению с нормальным учителем, добрым, мудрым, отзывчивым. И Лар, и Риат стремились набрать багаж знаний, сожалея, что, скорее всего, встречаются с Даоросом в первый и последний раз — обман с реальным возрастом и расой претил. Сказочное Царство Фей пока что представлялось тем самым раем, о котором всегда мечталось. Тут вокруг было столько магии, что его способности проводника заклинательного огня никакого удивления у местного эладрина не вызывали: так или иначе тут все пользовались соответствующими приёмами и сами по себе, от природы полнились магией и прокачивали через себя огромные её объёмы — за неимением предоставляющего энергию Плетения или чего-либо подобного.
Уже на третий вечер у костра Риат в альтернативной человеческой форме развёл Даороса на раздевание под благовидным предлогом вместе искупаться в бассейне, созданном внутри силовой сферы сработавшего из ультрамаринового камня домика Леомунда. Халевекс не только без помех сличил энергетические потоки и тела, не только предложил изучить амуницию друг друга, но и кристаллизовал свои сборы магии Фейвилда в чужой одежде и оружии, усилив свойства и тем заработав большую приязнь: на следующее утро чувствующий себя обязанным Даорос расщедрился на всю обойму заклинаний в киира — тридцать штук! Весь дневной арсенал друида за вычетом дублирующихся заклятий — подборка для раскопок и походного быта. Впрочем, вполне рыночная плата, ведь даже улучшение артефактов по градации на одну ступеньку умножает их стоимость практически вдвое. Даорос всё же не поделился сокровенными воспоминаниями об эльфийском единении, однако предоставил весьма доступное описание этой удивительной способности, тем самым подсказав двуликому Лариату, как менять ипостаси Лара и Риата, перекидывая сознания без ежесуточных отлучек на переброску тел между Фейвилдом и Царством Снов — круглосуточное нахождение вместе и на виду друг и друга повышало степень доверия и приязни. Так что никуда Халевекс не делся от того, чтобы сразу и утвердительно ответить на просьбу Даороса, предоставив ему возможность вдосталь повозиться со всеми драконьими артефактами — всё "лишнее" было загодя переброшено в Грейс.
Поскольку киира не давал понять, во сне или наяву происходят запомненные события, то Лар довольно просто делился некоторыми "своими" воспоминаниями, легко подменяя собой не только Бурю в подсмотренных у неё во снах эпизодах, но ещё Флюрина, Виттера, Кудрю и множество других персон, а также делясь собственными полётами над территориями Мазтики и Фаэруна. Куда ж мужики без драк? Риат с наслаждением устраивал спарринги с Даоросом, преспокойно обучая того передачей приёмов рукопашных единоборств посредством киира. Эладрин не оставался в накладе, получая взамен желанные им монашеские практики с посохами и продуцированным в ладонях огнём.
Если бы не обстоятельства и подоплёка знакомства, то двуликий Халевекс счёл бы, что нежданно нашёл в Даоросе — друга... Поэтому Халевекс и себя изнурял на раскопках, и Даороса гонял нещадно, выжимая во время изнурительных тренировок и спаррингов, чтобы вечерами лежать у камилька с приятным нытьём в мышцах и сытостью в желудке да любоваться звёздами, слушая мелодичный голос эладрина, повествующего на сильване мифы и легенды о созвездиях Фейвилда. О, Лариат за "академическое" время в Царстве Снов собрал огромную коллекцию историй о созвездиях Торила от много более чем сотни астрономов, поэтому странствующий Халевекс с удовольствием делился этими рассказами, позволяя эладрину просматривать киира во время своих дремлений — грезить наяву о звёздах Абейр-Торила.
— Даорос, ты всё питаешь интерес к моей водяной одёжке? — Как-то поздним вечером спросил Халевекс, выходя после купания, не разделённого эладрином.
— Очень, — живо ответил приятель, поворачивая лицо с неба на друга. — Ты прямо сейчас хочешь выполнить обещание? — С сожалением в голосе и коротким кивком на красоту.
А полюбоваться было чем — удивительное и редкое явление перьев серебристых облаков, дивно и завораживающе светящихся после заката.
— Секрет перед тобой, — с хитрой улыбкой махнул рукой в сторону облаков Халевекс, плававший в человеческом облике. — Хочешь побегать по тем таинственным облакам?
— Угу! — Преисполнился Даорос эмоциями, что не нашлось слов.
Эладрин с восхищением и уже без опаски проследил за тем, как альтернативная форма человека уступает место истинному бронзовому дракону, статному и вальяжному, специально не красующемуся — просто знал себе цену. Вскоре Халевекс спокойно помог Даоросу устроится на своей спине, а потом самым хитрым образом надул — вместо прыжка и взлёта дракон рыкнул фразу и телепортировался в небеса.
У друида дух захватило, как в первый раз! Словно он никогда и не взлетал филином за облака, ни днём, ни ночью — тем более ночью! Даорос даже закричал от восторга, когда Халевекс завернул мёртвую петлю, а потом как-то хитро примагнитил к себе наездника, чтобы не слетел во время умопомрачительного полёта сквозь суровые ветра — магия хранила. Будто пара мальчишек, оба приятеля принялись резвиться в серебристых облаках — развлечение затмило исследовательский интерес. И пусть дураки считают, что способность хождения по облакам — это прерогатива лишь серебряных драконов!
Близнецов Халевекс даже совесть стала грызть за обман и пользование наивностью молодого и перспективного эладрина, однако первичную цель посещения Фейвилда никто не отменял. Поэтому вечером, когда на месте первых руин Даорос посеял и поднял поросль, Лар счёл, что достаточно прикормки — пора закидывать удочку. Не спеша превращаться в человека, бронзовый дракон передал киира с подборкой изысканий.
Мифаллар. Материализованная магия. Кристаллический шар из резидуума. Диаметр — полтораста футов! В таком запросто поместится иной галеон. Этот инструмент создавался арканистами Империи Нетерил, теми самыми магами, что обучались эльфами. Даже название произошло от слова Мифаль. Нетерезы использовали мифаллары для создания квази-магических вещей, что не требовало от мага траты жизненных сил. И века не прошло, как первый мифаллар поднял в воздух отрезанную макушку горы, на которой силой артефакта был возведён город на десятки тысяч жителей. Арканист Иоулаум назвал первый летающий город — Хинлеал. В Золотую Эпоху Нетерила каждый год в небо поднимался новый летающий город — тысячи рухнули вниз в осуществлённой руками Карсуса катастрофе. Считается, что способ создания мифалларов утерян.
Пока Даорос с широко раскрытыми изумрудными очами воспринимал сведенья, по крупицам собранные в чужих снах и выданные за исследования странствующего бронзового дракона, Халевекс прямо на глазах друида создал на драконьей ладони магический шар, высветленный эфирной энергией до прозрачности детской слезы. Размером всего с голову эладрина.
— Это заготовка, Даорос. Кристалл магии на манер льда. Его легко можно сделать жидким. Сто пятьдесят футов — пока лихо для меня, но шар кристаллической магии в сотню футов диаметром я вполне могу предоставить. Как ты только что узнал, эльфы Иэрланна обучали нетерезов. Я бы хотел воссоздать технологию создания мифалларов. Разумеется, с моими крохами знаний я не претендую на участие в ритуале Высокой Эльфийской Магии, но хочу от и до увидеть, как создаётся городской Мифаль. Отплачу объёмом податливого магического сырца, что актуально в условиях строптивой магии Фейвилда. Предоставлю единым кристаллом, но полагаю, что наилучшим способом применения станет заливка сигила и ступней единства Селу-Таар.
— Святые угодники... — вымолвил впечатлённый Даорос, невольно принимая в руки подлетевший к нему шар.
— Я думаю, что месяца на подготовку вполне хватит — как раз к рассвету Весеннего Равноденствия, — деловито добавил Риат, представая человеком. — В любом случае, с готовой порцией магии от меня или без оной — стоит сподвигнуть народ на что-то действительно стоящее. Не всё же баловаться приевшейся охотой на драконов? — Подмигнул Халевекс.
— Это неожиданно, — скуксился друид, который лет семь назад действительно увлекался рейдами на чёрно-чешуйчатых негодяев, хуже бобров заболачивающих лес.
— Не робей, прорвёмся, — улыбнулся Риат, дружески потрепав по плечу. — Излечим ещё пару руин в нашем нынешнем темпе, и ты дорастёшь до заклятья ауры жизненной силы, а там тебя за кампанию и посвятят в Селу-Таар. Разве не здорово, Даорос? Миф Хайрайф — зона со стабильной магией, что поспособствует росту рождаемости и позволит включить город в сеть постоянно действующих порталов — это даст толчок к новому витку развития всего Леса Трексиан, — улещивал Риат. — Ответят мне власти Хайрайфа да или нет, мы с тобой, Даорос, всё равно проведём чудесные деньки. Не вешай уши, приятель, — поддел его Риат щелчком по носу.
— Угу, — чуть улыбнувшись, кивнул эладрин, отбросивший мысль о том, что дружбу с ним завели преднамеренно.
Представляя, сколько стоит подготовка целого города к ритуалу создания Мифали и сколько престижа в приставке Миф, Халевекс не сомневался, что всё добытое на руинах будет пущено на спешную организацию сборища молодых и амбициозных Селу-Таар, с теплом в душе помнящих свою Альма-Матер.
— Я сейчас передам твоё предложение в Хайрайф, а потом ты меня сводишь на Торил, Халевекс, — безапелляционно заявил Даорос, поддавшийся авантюрной нотке.
— Замётано! — И припечатал пятернёй по спине эладрина. — Я пока соберу нашу стоянку, лады?
Даорос согласно прянул ушами. О, Риат сам хотел посетить Трифосфорд, чтобы навестить Джоуси и проверить, чему она научилась в постели — лишить девственности своё тело взрослого человека. Символический акт? Отнюдь, магический и сакральный в одном флаконе — зачатие магического дара. Помня своё трудное детство, двуликий Лариат Халевекс ни в жизнь бы не состряпал бастарда. Тем более, в ближайшие лет десять будет стопроцентно не до зачатия детей, а потом ещё бы как-нибудь найти любимых близняшек в невесты — Лару и Риату не хотелось делить одну жену на двоих. Может даже статься, что придётся прибегнуть к опыту приснопамятного учителя словесности Гедува Дувега, который с детства растил себе жену, проча на это место старшую сестру Лариата Хунаба. Тонкий намёк Судьбы...
— Даорос, ты уже разгадал секрет позавчерашнего заживления ткани мира? — Спросил Лар, когда они завершили разминку и стали завтракать пальчиковыми бананами в меду.
— Нет, Халевекс, — выдохнул эладрин, смиренно приняв роль ученика, как сам бронзовый дракон, в свою очередь, прилежно внимал новым для себя знаниям.
