— Ну, что там?— Деловито спросила она лекаря.
— Да всё то же.
Алгорн несколько секунд постоял на месте, смотря на них со стороны, затем покачал головой и вернулся к окну.
— Ну, и что ты там говорил на счёт переговоров?— Спросила Топаз.
— Ты права с нечистью бы этот номер не прошёл, но простая нечисть и не додумалась бы закапывать охранные круги. Здесь что-то выше. Переговоры надо вести вон с тем когтистым существом.— Он указал на то ли тень, то ли женщину.— Насколько я сумел заметить, оно управляет ими.
— Я всё равно не думаю, что это что-то нам даст.— С сомнением произнесла Топаз.
— Возможно, но в любом случае это даст нам немного лишнего времени. Если нечисть увидит в паре шагов от себя человека, она заволнуется и перестанет на какое-то время выполнять приказы, попытается наброситься на него. В любом случае попытаться стоит.
— Может, всё же стоило нарисовать защитные круги?— Неуверенно спросила Топаз.
— Мы не будем сбрасывать со счетов эту мысль.— Кий тепло улыбнулся.
Алгорн удручённо молчал. По его мнению, он полностью и безоговорочно проигрывал схватку за Топаз, а больше его пока ничего не интересовало.
— Ну, что, тогда пошли на переговоры?— Произнесла Топаз.
— Вы идите вдвоём, а мне надо кое-что ещё сделать.— Ответил Кий.
Заворчав что-то нечленораздельное о раскомандовавшихся трусах, Алгорн подошёл к двери и обернулся на Топаз.
Девушка между тем схватила Кия за руку.
— Кий, послушай, ты ведь не просто лекарь? Так? Кто ты? Колдун?
Парень, как всегда тепло улыбнулся.
— У нас с тобой ещё будет время поговорить обо всём этом поподробнее. Ту льняную нить, что выткала каждому старушка судьба не перекрасить, не изменить. Заново не родиться, а значит прядёная нить, что повили когда-то в младенчестве, так и будет повита с нами в течение всей жизни, и этого не переменить.
Топаз нахмурилась, обдумывая вышесказанное, потом кивнула и подошла к Алгорну. Вместе они и вышли на крыльцо.
Что там началось. Всевозможная нечисть, увидев свою исконную пищу, сразу заскреблась, заверещала, забыв о той миссии, что они выполняли ранее. Сами отчасти бывшие раньше людьми или имевшие далёкие человеческие корни, они лютой ненавистью ненавидели всё то, что хотя бы косвенно можно было назвать людским. Если бы профессиональный психолог имел бы возможность пообщаться со всем этим сбродом, то он бы выяснил, что по большому счёту дело тут было в несбывшихся мечтах, зависти и желании тоже быть людьми. Хотя это, скорее всего, а там, кто его знает.
В любом случае нечисть взревела, как раненый зверь, нет, как десятки раненых зверей страдающих в смертельной агонии, и стала бросаться на защитные черты. Те уже значительно ослабели и не сжигали чудовищ на смерть, но причиняли им глубокие раны. Те орали ещё громче и бросались ещё свирепее.
— Должен признать,— прошептал Алгорн,— что план Кия всё же не лишён некоего смысла.
— Не думаю, что его план состоял лишь в том, чтобы добиться того, чего мы сейчас добились.— Пожала плечами Топаз.
Кий в это время поклонился огню, что гневно потрескивал, разгораясь. Не по нраву была младшему Сварожичу, вся та нечисть, что столпилась подле двора, да и чувствовал он, кто именно стоял у неё в предводителях.
— Помоги, Рыжекудрый Огонь, не спали нас, но обереги от злой нечисти и от козней Мораны смерти и зимы.
При словах при этих, пуще прежнего вспыхнул огонь, и взметнулись к низкому потолку оранжевые язычки пламени.
— Не гневайся, Огонь очага. Помощи у тебя просим, не погибели.
Поутих огонь, спрятал свои огненные пальцы, жаждущие отмщения.
Тогда поклонившись ещё раз, Кий отвернулся от огня и обратился уже в пустоту, не зная, где находится его незримый слушатель.
— Дозволь и ты, хозяин добрый, всеми способами, правдами и неправдами, оберечься в твоём доме. Спастись насколько позволят нам стены твоей избы и священный Огонь.
— Дозволяю.— Послышался ему чей-то скрипучий голосок.
— Благодарствую.— Произнёс Кий и поклонился в ту сторону, из которой как ему показалось, он услышал ответ.
Тогда взял Кий добрую дровину и окунул в огонь.
— Огонь очага, спаси и сохрани.
Вынув палку, он что-то шепча, стал проводить ею по стене избы. Окно было предусмотрительно привалено дубовым столом. Горящая дровина прошлась и по нему.
Так обведя кругом всю избу, Кий вновь вложил дровину в огонь. Ей ещё предстояло завершить круг, когда Алгорн и Топаз вернуться в дом. Затем он достал из-за пояса свой топорик и, совершив в воздухе солнечный крест, прочертил глубокую царапину по стене избы, обратно что-то шепча.
Тем временем, Топаз уже начала сходить с ума от крика, воя и скрежета. И, уперев руки в бока, гневно и с вызовом выступила вперёд. Гелео привычно сделала несколько шагов за ней.
— Что вам здесь надобно?
Вой раздался с новой силой, сопровождаясь горестными стонами.
— Тыыы.— Словно ответил ей чей-то голос.
Топаз и Алгорн переглянулись. Не послышалось ли им это? Но двоим одновременно? Вряд ли.
— Нам нужна тыыы.— Повторил своё пение заунывный голос.
— Я? Но зачем? Я обычная освобожденная рабыня. Что вам проку от меня?
— Нам нужна тыыы.
— Но кто вы?
— Кто мыыы?— Послышался леденящий душу хохот.— Мы истинные богиии, те, что правили когда-то тридцать три годааа и что силой были заточены в Железных гораххх.
— Морана.— С полной точностью определила Топаз, так как голос был скорее женский, чем мужской.
— Радааа, что меня ещёёё помнят.
— Твоё имя помнят лишь для того, чтобы знать, кого проклинать.— С вызовом произнесла Топаз.
— Дерзишььь? А зря. Тебе предначертано стать одной из нашшших подданных.
— Никогда. Клянусь всем родом человеческим, никогда не стать мне твоей не подругой, не слугой, не рабыней.
— Статььь. Род человеческий. Что хорошего тебе сделали людиии, брошенное дитяяя? Ты натерпелась от ниххх, пора им и отомстить.
Топаз так увлеклась разговором, а Алгорн наблюдением за ним, что они даже не заметили, что нелюди по-прежнему воя и шумя, принялись снова закапывать защитную черту.
— Нет.
— Не думаю, что твояяя мать была бы столь же непреклоннаа.
— Моя мать?— Это был удар ниже пояса. Топаз всегда мечтала найти свою мать, но не знала как. И всё же надеялась, что рано или поздно это произойдёт, лишь бы она всё ещё была жива. Тогда она найдёт её, во что бы то не стало, и непременно выкупит.
— Матььь.
— Что ты знаешь о моей матери?
— Всёёё.
— Она жива?
— Платиии. Нам нужна тыыы.
— Где моя мать?
— Алгорн, Топаз, быстро внутрь.— Громко выкрикнул Кий, выскочив на крыльцо.
Топаз и не думала его слушаться.
— Где моя мать?— Кричала она, стараясь перекрыть зловещий хохот.
— Топаз, Алгорн.— Во всю свою лужёную глотку заорал Кий.— Справа.
Тут Алгорн наконец-то очнулся. Он схватил вырывающуюся Топаз за талию, и поволок в сторону крыльца. Гелео, гневно заверещав, со всего размаха ударила выпущенными когтями, кинувшегося на них, оборотня. Мгновение и все трое были уже под сенью дома.
Кий, не глядя на них и что-то тихо бормоча, закончил линии на стене. Дом казалось, вспыхнул изнутри.
Топаз от неожиданности испуганно вскрикнула и прижалась к довольному Алгорну.
Приглядевшись, можно было разглядеть, что горящая полоса как бы разделили дом на две части, ниже её и выше. Другие линии оставались без изменений, каковыми и должны были быть. Эту защиту нечисть навряд ли преодолеет, даже при умелом руководстве.
— Нам нужна тыыы.— Нёсся с улицы гневный вопль.
— Вы что оба с ума, что ли посходили?— Выкрикнул Кий.
Впервые после их недлительного знакомства Топаз видела его в таком гневе.
— Как вы могли не заметить, что они уже зарыли обе черты? Это ведь могло грозить вам смертью.
Топаз и Алгорн виновато переглянулись.
— Она что-то говорила про мою мать.— Попыталась оправдаться девушка.
— Конечно, она что-то говорила про твою мать. В этом и состоит её задача, одурачивать людей.
— Топаз, да что ты перед ним вечно оправдываешься?— Вспылил Алгорн.— Послушай, приятель, а что, разве не ты послал нас на эти долбаные переговоры?
— Да, конечно, но я то думал, вы будете делать это с умом, а не кабы как. Вы свои жизнь чуть не оставили по ту сторону черты.
— Мальчики, мальчики, перестаньте.— Попыталась встать между ними Топаз, но никто не обратил на неё ровным счётом никакого внимания.
— Кто ты вообще такой, чтобы здесь командовать?
— Да где бы вы вообще были бы, если бы не я?
— Да уж подальше от этого трёклятого места.
— Правильно дальше места нет, чем в желудке у оборотня.
— Во-первых, это ещё не факт, что мы бы там оказались, а во-вторых, всё ж таки лучше, чем здесь и к тому же подальше от тебя. И вообще, самозваный Кий, нечего бросать на Топаз такие воспламеняющие взгляды. Ей не быть твоей.
— А чьей ей быть? Неужто и твоей?
— Может быть, и моей.
— У меня для тебя новость, она не твоя собственность и, похоже, не очень-то торопится ею стать.
— Ну, всё с меня хватит,— вспылила Топаз. То, что разговор с одной темы плавно перескочил на неё любимую, ей не очень-то понравилось.— Оба прекратите. Что за разговоры вы здесь ведёте? Я одного не могу понять, при чём здесь я? Насколько я помню, мы обсуждали проблемы с нечистью? Что вы мне-то хоть кости перемываете, как бабы базарные, словно меня тут и нет вовсе. И уясните для себя раз и навсегда, я лишь когда-то кому-то принадлежала, но больше никому не принадлежу, и принадлежать не буду. Уяснили, мужланы?— Топаз перешла на визг.
Мужчины виновато смотрели на неё и молчали.
— Как вы мне все надоели.— Выкрикнула Топаз.— Следите за нечистью, ведь помнится, кто-то грозился всюду меня оберегать. Вот и выполняйте свою задачу, а я отдыхать.
Она резко развернулась и полезла на чуть покосившуюся печку.
— Дедушка, подвинься.
Гелео, протяжно заурчав, обвиняющим взглядом обвела молчавших мужчин и вскочила следом за ней. Почувствовав тёплый шерстяной бок подруги, Топаз словно снова услышала знакомые слова.
Спи мой котёнок усни
снятся пусть сладкие сны.
Зависло неловкое молчание.
— Ну, что там происходит?— Сделав над собой усилие, прервал его Алгорн.
Окно было завалено столом, но для видимости всего за ним происходящего, Кий оставил не большую, не широкую и не высокую щель. В неё он как раз сейчас и выглядывал.
— Внутрь дома нечисти не прорваться.— Охотно ответил Кий, и в голосе его сквозило дружелюбие.
И как в подтверждение его слов очередная тварь вскрикнула и объятая пламенем отскочила в сторону, визжа и извиваясь. Должно заметить, мучения её были не долгими и вскорости она, сгорев дотла, осыпалась на обгоревшую же вокруг траву.
Весь дом прорезала линия огня. Она не жгла, не только сам дом, но и его давешних обитателей. И вообще изнутри она не казалась такой уж пламенной, а была лишь жирно очерченной позолоченной линией. Снаружи же эта линия взметалась столбом пламени и сжигала всё то, что посмело к ней прикоснуться. Будь то лапа нелюдя или обычный мотылёк, привлеченный игрой золотистого свечения.
— Думаю, сегодня мы точно не помрём.— Улыбнулся довольный собой Кий.— Так что, я бы даже сказал, что можно и вздремнуть.
— Я тоже на это очень надеюсь, но всё ж таки я не настолько легкомысленный, чтобы предаваться в такой момент пустому сну. У меня есть кое-какие обязательства, и я не намерен их нарушать.
— Как знаешь. Да вот только, как я и обещал, самого главного мы не проспали. Думаю, если и сейчас случится какой перелом в атаке, мы его тоже вряд ли проспим. В мире существуют силы покрепче и понадёжнее твоего меча и топора. Приятной ночи.
Кий растянулся под одеялом на полу, и тут же прикрыл глаза.
— Самовлюблённый болван.— Пробормотал Алгорн.
— Я ещё не заснул,— напомнил Кий,— и, кстати, от такого слышу. Ты бы припомнил всю свою жизнь получше, прежде чем кидаться теми фразами, которые более применимы к тебе самому.— Он перевернулся на левый бок.
— Эх, и чего мне не сиделось в таким родных спокойных местах. Попивал бы сейчас эля, да какую-нибудь бабёнку под себя подпихивал бы, а теперь вот с оборотнями собираюсь тягаться.— Уныло прошептал Алгорн.
Кий тихо улыбнулся одними губами.
Алгорн же уселся возле окна и стал наблюдать за бесчинствами нечисти и ледяной яростью той, что назвалась Мораной. Так облокотившись на ножку перевёрнутого стола и уткнувшись кулаком в щёку, он вскорости и задремал. Что ему снилось и снилось ли вообще, он потом и не вспомнил, да вот только разбудил его скрипучий шёпот прямо над ухом.
— Алгорн, разбойниккх,— шелестел он,— ты знаешььь, чья кровь течёт в твоих жилаххх?
Алгорн вздрогнул и отшатнулся. Прямо на него смотрела пара чёрных как мрачная бесконечность глаз, они были полностью пустые, не выражая ровным счётом ничего. Но они находились по ту сторону пламенеющей избы, хотя и выглядели большими и заметно приближенными.
— Что тебе от меня нужно, Морана?
— Хочешььь узнать чьёёё ты дитя?
— Я дитя своих родителей, которое уже давно и само стало родителем, если верить паре-тройке блудниц, что когда-то имели честь возлежать рядом со мной.— Улыбнулся Алгорн.— Так что мне твоя откровенность не к чему. Поищи лучше какого-нибудь другого легковерного дурачка.
Послышался недовольный возглас, с которым, однако, она довольно-таки быстро справилась.
— А эта языкатая девчонкааа, твоя Топаззз?
Алгорн напрягся и бросил настороженный взгляд вначале на спящего Кия, а затем и на печку.
— Ты ведь хочешььь обладать ею?
Алгорн сглотнул.
— Что тебе от меня нужно, ведьма?
— Неужели ты так низко ценишььь меня, что сравниваешььь с обычной ведьмой?
— Я не ценю тебя вообще никак. Для меня ты пустой ноль, без палочки, разумеется.
Морана, похоже, оскорбилась в своих лучших чувствах, оттого и зловеще зашипела.
— Да как ты смеешььь?!— Возмущённо заскрежетала она.
— Я вольный художник, что хочу, то и малюю.— Пожал плечами бывший разбойник, ухмыляясь.
— А что ты скажешь сейчассс?
Алгорн моргнул лишь на секунду, и тут же взору его предстала обнажённая Топаз. Она стояла напротив окна, чуть поодаль. Длинные белокурые волосы развивались на ветру, смуглая кожа манила своей наготой.
— Алгорн, я жду тебя, иди ко мне.
— Нет, этого не может быть, ты не Топаз.— Прошептал ошарашенный разбойник.
— Алгорн.— Обиженно всхлипнула Топаз, протягивая к нему руки, тем самым ещё больше открывая все свои прелести.
Алгорн обернулся на лежанку, но ни Топаз, ни Гелео, ни потенциального дедушки не было видно из-за самой печки. Поэтому так разом он не мог убедиться, оставалась ли Топаз, всё там же или уже необъяснимым образом перекочевала на улицу и теперь маняще выплясывала перед ним срамные танцы. На Топаз это, конечно, не было похоже. К тому же, где же её извечная спутница Гелео? Но в любом случае его помутнённое сознание уже начинало клониться ко второй версии, а желание, которое он испытывал к этой девушке в течение уже нескольких месяцев, было уже так сказать в прямом смысле на лицо, ну, или не совсем на лицо, а на некоторую другую часть тела, но в любом случае уже на виду.
