— Ну, что, будем останавливаться на ночлег?— Неуверенно поинтересовался Кий.
— Нет уж.— Запротестовал Алгорн.
— Нет, лучше утром выспимся.— Поддержала его Топаз.
Её предложение на счёт сна по утру, было воспринято на ура и не каких нареканий за собой не обнаружило.
— Кий, послушай,— произнесла девушка,— а эти мертвяки, они не нападут на близлежащую деревню?
— Нашла о чём беспокоиться, лучше бы радовалась, что сами ноги унесли.— Недовольно проворчал Алгорн.
Кий же с большим пониманием отнёсся к беспокойству девушки.
— Не думаю, хотя с полной уверенностью и не рискну утверждать обратное. Скорее всего, максимум, что произойдёт, так это то, что они не покинут место кладбища, а его они ни за что не покинут, это уж точно, проверено временем, а будут бродить по нему, а нет, так, может, и совсем испарятся, а что до солнечных лучей, так они их вообще испепелят, если только те не успеют спрятаться, вероятнее всего... под землю. Конечно, если они нарвутся на одинокого прохожего, то я ему или ей не позавидую, но ведь нормальные люди ночами по кладбищам не шастают. Ведь так?
— Ага, там только такие придурки, как мы, бродят.— Согласился Алгорн.
— Но мы же не знали, что это кладбище.— Позволила себе не согласиться Топаз.
— Не знали.— Подтвердил Кий.
— А где твои хвалёные инстинкты, лекарь, да и ты своими, Топаз, бывало, хвасталась. А в итоге обычная дикая кошка обошла нас всех вместе взятых и по подозрительности, и по уму, и по сообразительности.
Гелео, хоть и довольно выслушала похвалу, всё же ворчливо зашипела.
Топаз и Кий пристыжено промолчали.
— Да и, кстати, Топаз, я тебя прощаю.— Неожиданно выдал Алгорн.
— Не поняла о чём это ты?— Искренне удивилась девушка, уже давно позабыв о своих брошенных в предсмертном страхе словах.
— Но ты же сама просила прощение, там, посреди мертвяков? Забыла что ли?
— Вот вспомнил ещё. Да мало ли о чём слабая женщина может вякнуть в минуту опасности или душевной слабости.— Топаз беспечно пожала плечами.
Кий по своему обыкновению криво усмехнулся, покачав головой.
Алгорн только выпучил глаза, у него не было слов, остались одни только эмоции. На том и порешили, дальше ехав молча.
Давно уже осталось позади святилище Скотьего Бога. Топаз уговорила друзей ещё раз заехать туда, чтобы снова увидеть Волоса, что они и сделали, да вот только Змея на месте не оказалось и, судя по многочисленной пустой скорлупе и опустевшей бадье, некогда наполненной молоком, он уже здесь недавно побывал, а значит, вернётся ещё не скоро.
И вот теперь они миновали уже даже ту горелую театральную постановку, что некогда устроили специально для них тёмные силы. Остановившись на том месте, где они повстречали медведя, это место им казалось особенным, окрещённым богами, так как медведица является зооморфным обликом Богини Макоши, а, судя потому, что она не пускала их на место ловушки, то вполне возможно, что тогда им явилась сама богиня, а не просто лесной хищник. Здесь неподалёку путники принялись подготавливать лагерь ко сну.
Алгорн натаскал дров, Топаз занималась ужином, а Кий что-то творил, нашёптывая и поводя своей крошечной секирой. Его никто не отвлекал, наивно пологая, что он готовит какую-то новую защиту для ночного отдыха. На самом же деле, лекарь, таким образом, просто отлынивал от работы, но не специально, а как бы случайно, просто сел вспоминать старые заклинания, да так и забылся, перекручивая их в голове, да изредка бурча что-то себе под нос. Опомнился он только тогда, когда в воздухе аппетитно запахло мясом жареной косули, что притащила добычливая Гелео, и только тут заметил, какие на привале произошли перемены. Костёр, от которого и распространялся тот самый аппетитный аромат, горел на славу, чуть в стороне от него лежала целая гора сухих веток, три одеяла были расстелены одно подле другого. Лошадей перевязали поближе к костру, к вбитым в землю колышкам, у морды каждой лежала охапка свежей травы, так сказать про запас, так бы только Топаз постаралась.
— Вот он, очнулся тунеядец, стоило только жареным запахнуть.— Пробурчал Алгорн, таким образом, встретив шевеления Кия.
Лекарь смущённо зарделся, как не тронутая девица при первом поцелуе.
— Отстань от него, Алгорн,— заступилась за друга Топаз,— не видишь что ли, человек работал, заклинания плёл для нашего с тобой спокойного ночлега.
От этого Кий ещё больше смутился, но признаться в том, что и в самом деле стунеядничал не смог.
— Что-то я не вижу, чтобы он тут свои чёрточки чертил, как обычно, стало быть, не ворожил.— Ни как не унимался Алгорн.— Ну чего молчишь, колдунишка? Или язык проглотил, два часа к ряду свою ворожбу читая?
— Алгорн.— Шикнула на него Топаз.
Но Кий, продолжая чувствовать свою вину, так же молча поднялся, решив, что за свою увлечённость магией, просто обязан ещё до ужина установить защитный барьер.
Топаз проводила его сочувствующим взглядом, а Алгорн чуть не получил заслуженную или не очень затрещину, но блеснул свой молниеносной реакцией и шутливо увернулся.
— Реакция хорошая, дети будут.— Констатировала Топаз сей факт, устало махнув рукой.
Алгорн расплылся в улыбке.
— А как на счёт совместных?— Поигрывая бровями, спросил он.
— Перебьёшься.— Топаз растянулась на своём одеяле в ожидании колдующего спутника.
Вскоре лекарь вернулся, и они приступили к трапезе.
На постоялом дворе остановились уже у знакомого хозяина. Тот пытался всячески угодить желанным постояльцам, но вот плату за жильё на этот раз взял по полной программе, так как времени после их последнего посещения прошло ещё не много, и от клиентов отбоя не было, так что и сбрасывать цену ему не было резона. Правда еду, он всё же подал вкусную и бесплатно, выразив большую надежду, что предприимчивые клиенты задержаться у него на несколько деньков. Тут как раз несколько торговцев искали образованного человека письмецо наклепать, а у градоправителя нынче совсем поясница разболелась. Не поможете ли "нуждающимся"? Может мальца своего за ними послать, так он мигом? Лишние денежки ведь никогда и не кому ещё не помешали, разве не так?
Предприимчивый Алгорн тут же подхватил эту идею, деньжатами разжиться им бы и вправду не помешало, вот только как быть, деньги деньгами, а за комнаты ведь тоже платить надобно, да ещё кушанье, а это ведь всё лишние расходы. Ай, ладно обойдутся как-нибудь и без подработки.
Горестно вздохнув, хозяин предложил троице постояльцев обосноваться в его комнатах бесплатно, но только дал им на этот раз не три комнаты, а две, как говорится, мальчики налево, девочки направо. Комнаты находились рядышком и двери их выходили друг на друга. И чего только не сделаешь для дальнейшего процветания своего бизнеса?
— Ну, ты, Алгорн, молодец, выдурил всё-таки бесплатное проживание.— Восхищённо покачал головой Кий.
— А что он жмотится? Мы тут побыли и уехали, а его захудалый двор с такими-то постояльцами живо в пятизвёздочный отель превратится.
— А что это такое?— Заинтересовалась Топаз, которой не чуждо было женское любопытство.
— А чтоб я знал, просто всплыло в памяти.— Отмахнулся разбойник.— Вот жалко только, что мне придётся комнату с тобой, хмырь, делить.
— Ты чего это обзываешься?— Обиделся Кий.
— Да просто так, лично я, конечно, не имею ничего против твоего общества, да вот только ночь предпочёл бы провести с Топаз, или какой другой девицей, на крайний случай. Слушайте,— произнёс он вдруг заговорщически,— а, может быть, вы на крайняк вместе переночуете? Только, Кий, как друга прошу, к Топаз приставать, не сметь, ни-ни.
— Да пошёл ты!— Взбеленилась Топаз.— Может, ты мне ещё и бабу какую под бок подложишь?
— И что вы меня сегодня оскорбляете?— Спокойно произнёс Кий, облокотившись на спинку.— Один хмырём, другая бабой нарекли.
— Прости, Кий,— Топаз накрыла руку лекаря своей ладонью,— я не хотела тебя обидеть....
— Ага, это она на меня покушалась, а с меня как с гуся вода.— Улыбнулся Алгорн, продемонстрировав свои белоснежные тридцать два зуба.
Вскоре подошли приведённые мальчишкой просители. Топаз принялась тут же составлять за столом нужные бумаги, а Кий пошёл вслед за провожатым в дом главы поселения, чтобы лечить тамошнего главу. Алгорн решил воспользоваться моментом и, несколько раз подмигнув засмущавшейся служанке, поволок её на второй этаж в их совместную с Кием комнату.
Топаз покачала головой. Нет, Алгорн точно не исправим, и любовь ему для влюблённости не помеха.
Глава 17 Жертва Алгорна.
Следующую небольшую, но очень гостеприимную, деревушку им пришлось проезжать уже через несколько дней. Дело то приключилось ближе к полудню, потому они решили, что останавливаться им там не стоит, тем более что они и так уже потеряли слишком много времени, заколачивая деньги на постоялом дворе, пополняя свои финансы, которые, что вполне очевидно, уже во всю пели романсы. А дабы не вызвать у селян очередного желания пригласить гостей на обед, ужин и последующее за этим распитие спиртных напитков и не очень, маленькая компания объехала его по небольшой дуге и прямиком поскакала к приближающимся горам.
Горы всех их обдали завораживающими воспоминаниями. Для Гелео это была боль и близкая смерть, для Алгорна уйма наслаждений и стыд от боязни высоты, для Топаз встреча с незнакомыми друзьями, для Кия красоты природы и невероятная близость с ней. Но, несмотря на разность воспоминаний и прошлых впечатлений, в горы почему-то не хотелось ехать никому, хотя поехали все без исключения и без единого писка. Так было ближе, да и дорожка проторённей.
Как это ни странно, но за целый день, проведённый в горах, на их драгоценные жизни никто не покушался, да и сами горы не шибко-то стремились заманить их в свои многочисленные ловушки. Так произошло и на второй день, и на третий, и на пятый. Вокруг лишь тишь, да гладь, да божья благодать, разве что только похолодало, так ведь что поделаешь, осень на дворе, а в горах и без того не шибко жарко было, особенно на соответствующей высоте.
Подозрительный Кий снова стал сокрушаться по поводу не хорошей тишины, словно им по всей дороге только и попадались, что оборотни, упыри, да разбойники с грабителями. Да, попадались, не спорю, но между этими набегами тоже зачастую выдавались и спокойные деньки, которые Кий тут же всенепременно называл подозрительными, хотя, в принципе, может быть, он был и прав. Ведь на то он и маг, пусть и не очень сильный, но поддерживаемый богами, чтобы чувствовать, что где-то начинает замышляться заговор против него и его друзей.
Вообще-то тишина вокруг действительно могла показаться подозрительной. Как-то слишком уж тихо было кругом. Знаете, как затишье перед бурей? Обманное впечатление. Нечто подобное вечно встречалось с нашими героями. Но ничего по-прежнему не происходило, и наши путники мало помалу стали успокаиваться, и только Кий иногда бросал через плечо осторожные взгляды. Алгорн изредка посмеивался над ним, и если вначале вроде бы даже стал к нему прислушиваться, то теперь несколько расслабился, считая все опасения Кия "набиванием себе цены". Хотя он и сам толком не мог ответить, для чего это ему было нужно, а вот для кого и так всем было ясно. Топаз всенепременно заступалась за лекаря и настаивала, чтобы разбойник оставил его в покое. На что Кий просил её поберечь нервы, ведь она ещё так молода, а предстоящую долгую жизнь ей ещё только предстояло сделать счастливой. А болван, он и есть болван, одним словом языкастый шут.
Со своими шутками и обвинениями Алгорн заткнулся только тогда, когда они проезжали мимо того места, где Топаз чуть не свалилась в пропасть, раз и навсегда чуть не поставив конечную точку в этой смутной истории.
Несмотря на то, что в отличие от него, более тактичные друзья не чем не выдали своих чувств и даже, вопреки его постоянной болтовне, не разу его не упрекнули, он чувствовал себя неудобно. Положительным моментом тут оказалось лишь то, что хоть пару часов им удалось от него отдохнуть, а потом упрёки и обвинения возобновились с новой силой. Но в этом был весь Алгорн, и они любили его таким, каким он был.
— А помните, как вы тут спрыгнули?— Хохотнул Алгорн, боясь подойти к краю и заглянуть вниз, что Кий и Топаз первостепенно проделали.
— А ведь высоко.— Протянул Кий.
— И как только мы раньше этого не заметили?— Согласилась Топаз.
— Я то заметил, но ты так уверенно предлагала прыгать и весомо тянула за руку, что я просто тебе доверился. А теперь вот смотрю и думаю, и как это мы с тобой не убились? А ведь могли бы шеи свернуть.
— Прости, просто тогда мне это казалось наиболее приемлемым вариантом.— Виновато пожала плечами Топаз, улыбаясь.
— Всё хорошо, что хорошо кончается, так что тебе не за что просить прощение, а вот чем бы окончилось наше с ними тогдашнее знакомство ещё не известно. К тому же у меня есть и другие причины радоваться тому прыжку.— Кий пристально взглянул на девушку, и она тут же зарделась.
— Это вы сейчас о чём?— Подозрительно спросил Алгорн.
Но они его уже не слушали, пустив лошадей вперёд и даже слегка обогнав своего извечно ворчащего друга.
— Что вы задумали, интриганы?— Поинтересовался разбойник.
— Просто едем вперёд, как ранее и было запланировано, и вовсе никто не собирается покушаться на твою воображаемую разбойничью империю. Никакими интригами тут и не пахнет, уж поверь мне.— Улыбнулась Топаз.— И перестань ворчать, Алгорн, жизнь так прекрасна и ты в этом убеждаешься гораздо чаще нас с Кием, буквально в каждом населённом пункте и не по разу.
— А если мне этого мало, ведь мы порой по нескольку недель людей не встречаем.— Проворчал разбойник.
— Тогда надо было брать с собой Проклу.— Запоздало посоветовала Топаз.
Алгорн тут же заткнулся, представляя, как женится на высокой полногрудой Прокле, как она расползается с годами вширь, неизменно соединяя свои пышные формы в одну сплошную пышную форму, форму шара. Как её розовощёкое улыбчивое лицо каждый день встречает его у порога, едва помещаясь в дверном проёме, а он с лопатой возвращается домой после разбрасывания свежего навоза. От неё приятно пахнет выпечкой, а от него потом и гавном, коровьим, разумеется. Под ногами бегают пузатые розовощёкие малыши. Сейчас он пообедает, а потом ему ещё предстоит наколоть дров, наносить воды, пропахать огород, и хрен знает что ещё. Но самое главное, что по ночам ему больше не придётся игриво обхватывать вожделенный девичий стан, а, силясь обхватить хоть какую-то часть тела своей необъятной жены, он будет краснеть и пыхтеть от натуги. В то время как полногрудые соседские дочки будут с фырканьем проходить мимо оседлого отца семейства и шалить по амбарам и сеновалам с подобными ему, до женитьбы, юнцами и моложавыми холостяками, охотниками до приключений и нетронутых девичьих тел.
— Не-а.— Неожиданно крякнул Алгорн, когда все уже давно и думать о нём забыли, уйдя с головой в череду своих собственных воспоминаний.
Друзья взглянули на него с удивлением, но промолчали, в отличие от самого Алгорна, уважая свободу мысли.
