Кий виновато осмотрелся по сторонам, затем приободрился, взгляд его просветлел, и он уверенно указал кивком на восток.
— А тебя не смущает тот факт, что нам вообще-то нужно на запад, а сами мы как раз таки идём с востока?— Ехидно поинтересовалась Топаз.
— Нет, потому как там люди, а ты ведь их хотела встретить перво-наперво. Верно?
Топаз обернулась и увидела невдалеке с любопытством наблюдавших за ними троих мужиков.
— Как думаешь, они не опасны?
— По-моему, самые обычные селяне.
— Тогда пошли к ним.
— Пошли.
И они стали спускаться в очередной овраг, ведя лошадей в поводу. Гелео невозмутимо трусила рядом. Она давно уже научилась относиться к людям безразлично, по крайней мере, до тех пор, пока они её не трогали или не представляли опасности лично для неё самой или для тех, кого она считала друзьями.
— Добрый день, люди добрые.
Мужики настороженно кивнули.
— Простите, но вы, не укажете ли нам дорогу?— Улыбаясь, приветливо спросил Кий.
Люди ответили ему подобным радушием, растянув губы в приветливых улыбках, при чём один из них произнёс.
— Конечно, господа, поможем, чем сможем. Вот только видим, вы устали с дороги и голодны....
Кий и Топаз переглянулись. Пройдя несколько шагов и ведя за собой послушных лошадей, они, конечно же, не очень-то и устали, а вот по поводу голода, так их бедные желудки, действительно уже какое-то время подавали некоторые признаки жизни своим недовольным урчанием. Предложение же отведать не похлёбку, сваренную на костре, а нормальную человеческую пищу, приготовленную в печи и умелыми руками.... Кто бы от такого отказался бы?
— ..., а наша деревушка находится за этими деревьями. Коли вы согласны, так милости просим к нашему скромному столу, та дыть, как говорится.
Кий и Топаз благодарно кивнули и послушно последовали за своими проводниками.
Деревушка и правда оказалась не более чем деревушкой. С пяток, другой покосившихся домишек, небольшие огородики вокруг, скудное мычание в таких же неухоженных хлевах.
И чем же живут вот такие не притязательные люди?
Стрибог трухнул своими кудрями, и на лицо Топаз опустилась многоконечная влага. Девушка согнула руку в локте и поставила ладонь стремившемуся в неё угодить осадку. На руку тут же опустились несколько крохотных, ещё по-детски неуверенных снежинок. Опустились и тут же растаяли, поддавшись давлению круговорота воды в природе.
— Первый снег выпал, Кий.— Почему-то шёпотом сказала Топаз.
Лекарь тоже подставил руку навстречу снегу.
— Редкий, ещё совсем неуверенный.— Улыбнулся Кий.
— Первый.— Вторила ему Топаз.
Их душевные порывы были прерваны подходом к какому-то дому, внешним видом своим ни чем не отличающимся от всех остальных. Но для ведущих всё же, по-видимому, были какие-то свои ориентиры, ведомым же было всё равно куда ступать, лишь бы приняли душевно, да накормили, как обещали.
— Ставляйте лошадей тут, за ними присмотрять, а сами ступайте вовнутрь.
Кий почему-то обречённо взглянул на спутницу, потом на мужика и кивнул в сторону покосившейся двери.
— Туды, тудыть. Ага, оно самое.— Добавил мужик, когда лекарь уже вошёл в избу, и дверь за ним захлопнулась с резким стуком.
Здесь их встретила неопрятного вида толстая баба, что принялась сразу же выкладывать на стол все свои съестные припасы.
Что-то как-то слишком рьяно и без лишних вопросов принимают тут незваных гостей, словно их тут только и ждали.
Кий недовольно нахмурился. Топаз не отставала от него.
— А скажи-ка, милая хозяюшка, одна ли ты в этом доме живёшь-поживаешь, толи с кем-то?
Женщина на мгновение притихла, затем, не почувствовав угрозы, словоохотливо заговорила.
— Одна, мил человек, не дали боги мне дитятко. Вот и приходиться одной-одинёшенькой век коротать.
Топаз с сомнением окинула подозрительным взглядом её пышные формы, живот, бёдра и грудь.
За этими своими чисто женскими наблюдениями, она не успела заметить того, что заметил Кий.
Стоило женщине, безостановочно болтая всякую чепуху, отойти к печи, как лекарь нагнулся к спутнице и прошептал.
— Она лжёт, в этом доме живут дети.
Он не успел ответить на немой вопрос в глазах девушки и досказать свою мысль до конца.
— Ну, что это вы притихли, дорогие мои?— Спросила женщина, возвращаясь к столу.— Вы кушайте-кушайте.
Кий потянулся уже было к ложке, но Топаз успела перехватить его руку под столом и крепко сжать её.
— Спасибо, мы не голодны.— Натянуто улыбнулась она.
Кий недоумевающее воззрился на честное лицо улыбающейся девушки, затем на тарелку перед собой, благоухающую аппетитными запахами.
— Вот те раз?— Взмахнула руками женщина.— А как же вы так? Я думала..., мне сказали....— Произнесла она, совсем растерявшись.— Подождите, мои милые, я сейчас вернусь.
Она накинула на плечи потрёпанную жизнью шубку и, неуверенно оглянувшись, выскользнула за дверь.
Кий тут же взмахнул рукой над полными тарелками. Присутствие чего-то не съедобного ощущалось столь явственно, что он не мог понять, как же сразу этого не почувствовал.
— Делаем ноги, Топаз.— Он схватил девушку за руку и потянул к двери.
Топаз послушно тянулась за ним продолжением его же тела.
Но дверь оказалась не выходом из их положения, за ней шёпотом вели какой-то совет.
Кий развернулся и потянул девушку к единственному после двери выходу, к окну. По пути он откинул полог возле печи, открывая девушке вид множества детских вещей.
— Я заметил, как она сюда детские валенки "незаметно" швырнула.
Топаз понимающе кивнула. Сама она почувствовала детских запах сразу же, как только вошла в эту дверь, да и гостеприимная хозяйка по внешнему виду, казалась ей женщиной не раз рожавшей. Вот только почему она соврала?
Детей же, по-видимому, увели из этого дома сразу перед их приходом. Для того чтобы.... А для чего, собственно говоря, их увели? Кто бы знал? Но кто-то, и этот кто-то был сейчас за дверью, знал это с определённой точностью. Вот только спросить его об этом у них язык как-то не поворачивался.
— Стоять? Куда?
Кий и Топаз обернулись, но ненадолго. Кий тут же вытолкнул девушку в окно. Что ж, грубо, но неизбежно. Она сильно царапнула щеку о мёрзлую землю, покрытую тонюсеньким слоем редких снежинок. Кий выпрыгнул следом, подхватил её за руку и бросился туда, где, как он помнил, они оставили лошадей.
На покрытой первым снегом земле осталось лишь множество тёмных следов и не ровный след от неловкого приземления Топаз.
Мужики, что заскочили в дом перед самым их оттуда "уходом", уже проскочили всё помещение и повыскакивали из окон и дверей. Теперь они безжалостно топтали робкие попытки снежинок найти хоть временное пристанище на этой грешной земле. По всему было видно, что они не любили, когда с ними прощаются по-английски. Или они ожидали от этой встречи чего-то большего?
Топаз то и дело скользила на таявшем под ногами снежке, но пока Кию кое-как удавалось удерживать её в более-менее вертикальном положение.
Откуда-то вынырнула Гелео и присоединилась к их массовому забегу до нужного сарая, под аккомпанементы множества криков и грубых голосов.
Волей богов лошади оказались не расседланными, но сытно поевшими, по крайней мере, всё именно так выглядело на первый взгляд. В любом случае, передвигались они как-то неуверенно и неуклюже.
— Нам не уйти от них на такой скорости.— Выкрикнула Топаз, оглядываясь.
Тем временем сзади уже образовалась целая погоня, мужики и бабы, кто верхом, а кто и по-прежнему пешком, устремились им вслед. Правда они и сами двигались несколько вяло, словно понимая, что преследуемые от них не куда не денутся, а вот вред причинить могут и огромный, потому связываться с ними деревенскому люду как-то не очень хотелось.
— Но попытаться стоит.— Ответил Кий, силясь перекричать ветер, что свистел в ушах.
Снежинки как-то незаметно превратились в льдинки, ещё недавно такие ласковые, теперь они стали колючими иголочками, что полосовали открытые всем ветрам лица.
— Кий, по-моему, я где-то рядом видела озеро?
— Да, оно есть вон там, справа.— Лекарь вытянул руку в нужном направлении.
— Едем к нему.
— Но нам нужно в другую сторону.— Неуверенно запротивился лекарь.
— Верь мне, Кий, а иначе нам крышка, мне так кажется.
Кий, качая головой, на ходу повернул лошадь в указанную сторону.
Топаз ликовала.
Подъехав к подмерзающей у края воде, она спрыгнула прямо в неё, проламывая хрупкий ледок, морозец нынче подоспел раньше первого снега.
Ободряюще оглянувшись на Кия, на свою лошадь, что он держал за повод, и что беспокойно переминалась с ноги на ногу, на застывшую у кромки льда Гелео, она вошла в воду по пояс.
Ледяная вода тут же, почувствовав свою власть над обычным теплокровным человеком, забралась под одежду и стала замораживать каждую частичку тела Топаз.
— Водный народ,— зашептала Топаз, губы её посинели, а зубы отстукивали дробь,— я вся в вашей власти, спасите нас и помогите мне и моим друзьям. Не дайте погибнуть здесь и сейчас. Спасите, а я отвечу вам тем же, стану вашей вечной должницей.
— Пускай они все зайдут в воду по колено.— Прозвучал в её голове голос, как ни странно, на этот раз женский.
Хотя, с другой стороны, что же тут странного? Водоёмы ведь разные, вот и главы в них тоже разные, а насколько известно, строжайшего патриархата у водяных и русалок никто пока ещё не устанавливал.
— Кий, заводи лошадей в воду скорее. Гелео, иди ко мне.
Кий не слышал, что именно до этого просила Топаз у озера и, тем более, не ведал, что ей ответили, но выбора у него не было, надо либо доверять девушке, с которой странствовал уже несколько месяцев, и которая так же доверяла ему, либо разворачивать лошадь и скакать отсюда во весь опор на едва передвигающей ноги кляче. У него был выбор, и он его сделал. Он выбрал первое.
Стоило Кию протащить упирающихся лошадей глубже в ледяную гладь и отправиться туда самому, как их тут же стал обволакивать сплошной туман и мгновение спустя, лекарю, поднявшему ненароком глаза вверх, показалось, что сверху разливается всё та же водная гладь, а они все находятся, как бы внутри самого озера.
— Чудо.— Пробормотал Кий.
— Всего лишь ещё одно.— Топаз радостно улыбнулась.
Но тут вся погоня, что преследовала их, наконец-то добралась и до
этого места. Её не было видно, но и того, что было слышно, было вполне достаточно.
— Где они?
— Не знаю.
— Я же предупреждал что он колдун, не надо было выпускать их из дома.
— Я же предлагал арбалетный болт в спину, но меня же никто никогда не слушает.
Кий и Топаз переглянулись, и машинально сглотнули набежавшую вдруг слюну, понимая какой участи, лишились с помощью водяного народа.
— Пошли отсюда, нет их тут, будто не видно. Ещё малость поищем, не найдём, так пойдём к хозяйке, каяться.
Голоса затихли.
Но озеро ещё какое-то время не выпускало их из своих ледяных объятий, пока не убедилось, что их жизням больше ничто не угрожает.
Стоило им выйти из воды, как Топаз тут же низко поклонилось озеру.
— Спасибо большое, водный народ, и простите, что явились без приглашения.
— Не за что. Теперь твой долг спасти нас, ты обещала.
— Но я не знаю, что делать.— Растерялась Топаз.
— Просто живи.— Был ей ответ.
После такого многообещающего ответа Топаз и вовсе растерялась и потонула в неизвестности.
— Пошли, Топаз.— Позвал её Кий.
— Куда?
— Кажется, я понял, куда нам идти.— Он кивнул в вероятную сторону.
Топаз пожала плечами. Она-то куда идти не знала, так почему бы ещё разок не довериться Кию и не поверить ему на слово.
Лошади еле передвигали ноги, поэтому седокам пришлось на этот раз идти пешком. Кий каким-то колдовским образом определил, что им было подсыпано в пищу какое-то снадобье, то же что и им самим, и кошке, только в отличие от лошадей, они его кушать не стали. Животным, конечно, ничего не будет, в любом случае не помрут, вот только теперь они выведены из строя на несколько часов... или дней, что ещё более удручающе.
— Дольмен Мары.— Вскрикнула вдруг девушка, указывая в сторону.
Кий настороженно проследил за её взглядом и с расстояния стал рассматривать не хитрое каменное строение, без каких либо архитектурных излишеств. Простое, самое рядовое мегалитическое сооружение, в виде большого каменного ящика. Четыре вертикальных каменных блока, как крышей перекрытых широкой же каменной плитой. В стенках имелись не большие круглые отверстия для общения окружающего мира с душой умершего предка, что прибывала во внутреннем пространстве дольмена.
— Так вот значит, что за народ нас ловил.— Запоздало догадался лекарь.
— Думаешь волхвы Мораны?— Переспросила Топаз, мысли, по-видимому, у них двигались в одинаково правильном направление.
— Но они же упоминали некую хозяйку, а кому мы ещё нужны кроме Мары, к тому же если настолько рядом находится её дольмен. Навряд ли это простое совпадение.
— Думаю, ты прав.— Согласилась Топаз.— Так что, давай-ка поскорее подобру, да поздорову уносить отсюда ноги.
— Ну, знаешь ли, это поскорее больше зависит не от нас, а от наших лошадей.— Тягостно вздохнул он.
И они оба воззрились на понуро опустивших головы лошадок, что брели вперед, не ведая, да и не желая знать, куда и зачем их ведут люди.
Топаз и Кий дружно поёжились и двинулись вперёд.
Глава 21 И снова Алгорн.
В город они всё-таки добрались, голодные, грязные, замёрзшие, злые, несчастные и так далее и тому подобное. Заплатив положенную мзду, они прошли за ворота, в ближайшем постоялом дворе, что подходил им по деньгам, останавливаться не стали.
— Я не хочу останавливаться на этом постоялом дворе, у меня с ним связаны не хорошие воспоминания.— Сказала Топаз, а Кию было всё равно где останавливаться.
Когда они всё же нашли искомый постоялый двор, устроились в нём, отогрелись, а Топаз даже приняла тёплую ванну. Правда для того, чтобы принять эту самую ванну, в старом потресканном и покрытом щербинками корыте, нужно было расплачиваться отдельно, что она и не преминула сделать. Что поделаешь, за удовольствие надо платить.
Отогревшись, отмывшись и отдохнув, как следует, они решили прогуляться по городу, а точнее решила Топаз, а Кий не посмел отказать, тем более что её доводы были весьма убедительными.
Их одежда как-то не очень подходила к наступающей зиме, потому им следовало как можно быстрее обновить свой гардероб, дабы не замёрзнуть в первом же попавшемся сугробе, по дороге назад в храм. Денег у них было не то чтобы много, но раньше ведь им приходилось делить их на троих, теперь же только на двоих, а депозиты Алгорна с некоторых пор тоже перешли в их совместное пользование. Так что, на тёплые шапки с ушами, полушубки и тёплые сапоги, скажем так, не первой свежести, они с трудом наскребли.
— Ну, что, теперь опять на постоялый двор?— Предложила Топаз, после того как налюбовалось видом своих стройных ног, обутых в высокие сапоги и открытых благодаря короткому полушубку.
