— Почему так строго?
— Потому что у меня совершенно другие понятия о чести и предательстве, чем у вашего брата.— Она снова пустила лошадь шагом.
— Так ведь это предательство разве? Если бы ты меня до своего тела допустила, может быть, я бы и перестал на других-то баб заглядываться?— Не сдавался Алгорн.
— Может быть?— Усмехнулась Топаз.
— Может быть.— Нисколько не смутившись, подтвердил Алгорн.
— А как же закон, что для единого мужчины единая женщина? Ты вначале осквернил его, когда лёг в постель сразу с обеими, потом тем, что ни на одной из них не женился, а затем ещё и тем, что мне речи свои льстивые, но грешные произносишь. Грешник ты, Алгорн, одним словом, чего с тебя взять.— Махнула рукой Топаз.— Твори свои грехи и дальше, коли тебе холод Кромешного мира милее тепла светлого ирия, а меня в свои дела не впутывай. Мне и так ещё свои грехи молить, не замолить, так что чужих мне не надобно.
Алгорн уже хотел спросить у неё, чем это таким она перед богами провинилась, но вовремя остановился и промолчал. Не знал он, и вправду ли велик был её грех перед богами, да только пока ему казалось, что боги шли с ней по жизни рядом и во всём, в чём могли, ей помогали.
А ещё мгновение спустя, его внимание уже было отвлечено смазливой деревенской девчонкой, что босиком шлёпала по песку вдоль небольшой речушки.
— Не дурно, не дурно.— Прошептал Алгорн.
Топаз проследила за его взглядом.
— Как бы нам в беду с тобой не попасть, ненасытный ты герой любовник.— Усмехнулась она и направила свою лошадь к девушке.
Но к большому разочарованию Алгорна, какие бы жаркие взгляды он не бросал на симпатичную деревенскую девчушку, она попросту его игнорировала от начала и до самого конца. А тут, к пущему его разочарованию, Топаз ещё объявила, что в этой деревне они останавливаться не будут. Алгорн не мог понять, действовала ли она так из-за слепой ревности, чего ему собственно хотелось, или её доводы насчёт того, что ещё в принципе рано и можно проехать ещё не малый отрезок пути, а деревня это ко всему прочему ещё и находится в опасной близости от той, где их хотели поджарить, были обоснованными. Но что поделаешь, он ведь был всего лишь гостем на этом празднике жизни и тяжко вздохнув, окинул последним взглядом красавицу простолюдинку, и отправился вслед за Топаз.
В течение последующих трёх дней им ни где больше не пришлось останавливаться, то есть останавливаться они, конечно, останавливались, но только на лоне природы, а не в пропахших выпивкой и горелым мясом постоялых дворах. Да, конечно, кого лучше кормить своей кровью комаров или клопов, вопрос чисто философский, но порой его приходилось себе задавать и простым жителям мира сего.
Они медленно, но уверенно двигались вперёд. Алгорн предупредил Топаз, что вскоре им должен был повстречаться довольно-таки большой город. Он уже бывал когда-то раньше в этих краях, чего Топаз не разу в своей полусвободной жизни делать не приходилось.
Беда пришла неожиданно, как оно обычно и бывает. Лишь чуткий слух и быстрота реакции помогли Топаз увернуться от метко пущенной в неё стрелы. И только лёгкая царапина на руке, да порванная рубаха были свидетельством того, что ей это не привиделось. Но такой порядок дел задержался ненадолго, так как уже спустя короткое мгновение, с громким улюлюканьем и поднятыми мечами из чащи к ним устремились несколько всадников.
— Ну, как тебе оказаться на месте Джордана?— Улыбнулась Топаз. Она как-то не серьёзно отнеслась к этому нападению, а ведь следовало бы.— Сейчас попросят меня снять портки, а тебе присоединиться после них. Кстати, всем нашим скромным скарбом придётся поделиться в далеко не равном соотношении всё к нулю. У всех у вас разбойников один и тот же повторяющийся сценарий. Что у вас нет особой фантазии что ли? Так наймите менестреля.
Но Алгорн почему-то смотрел на приближающихся людей очень даже серьёзно, что-то в их посадке и движениях ему явно не нравилось.
Дюжина всадников между тем окружила их, по-прежнему держа оружие на изготовке.
— Девку взять живой, жреца убить.— Прогромыхал властный голос одного из них.— И не забудьте, здесь ещё где-то должна быть огромная рыжая кошка.
Топаз переглянулась с Алгорном, похоже, сведения нападающих несколько устарели и они приняли разбойника за Джордана. А девушка так вообще была очень удивленна, когда всё пошло совсем не так, как она ожидала.
— Что вам от нас надо, любезные?— Доброжелательно спросила Топаз.
— Закрой пасть.
— Как не учтиво. Но вы, похоже, приняли нас за кого-то другого. Мы не жрецы и с нами нет рыжей кошки.
— Она говорит правду.— Удивлённо проскрипел старческий голос, где-то позади главаря.
И только тут Топаз заметила, что у того за плечами сидел маленький карлик, прямо настоящий гном, это крошечный народец такой, упоминаемый в поверьях некоторых народов. Будучи рабыней, Топаз очень часто приходилось слышать от рабов иноверцев о других, не ведомых ей, богах, о разного рода нечисти и о многих странных и не понятных для неё народах. А с другой стороны, может, это был и какой-то её соотечественник, леший, например. Много ли она их раньше видела? Да и видела ли вообще? Правда не надо скидывать со счётов и самую правдоподобную версию, ведь карлик может, в конце концов, оказаться всего лишь... карликом.
— Конечно, они говорят правду, это я и без тебя вижу, вшивое отродье.— Сказал, как отрезал, всадник.
Человечек испуганно сжался.
— Ты мне нужен не для того, чтобы определять брешут мне мои враги или нет, на это я и сам способен.
Глаза человечка испуганно взирали на Топаз испод кустистых бровей. Но затем она заметила, или ей просто показалась, как в них вспыхнуло сначала удивление, а затем решимость.
— Хорошо, убить обоих.— Приказал главарь.
— Постойте,— проскрипел вдруг карлик,— это разбойник Алгорн, господин. Тот, что вырос как бродяга, не ведая своей истинной крови.
Тот, кого называли господином, уже с большим интересом воззрился на дуэт перед собой.
— Значит....
Но договорить он так и не успел. Неожиданно откуда-то упавший камень обрушился на его "бедную" голову. Раздался страшный треск, и лицо его залили потоки пульсирующей крови.
Топаз была готова поклясться, что камень вылетел прямо из-за его спины, ловко подпрыгнул вверх и стукнул прямо по темечку, при чём карлика в этот момент позади человека видно не было.
Как только произошёл этот не объяснимый казус, из кустов вылетела Гелео и уже не в шутку рассвирепев, стала кромсать всех врагов направо и налево. На этот раз люди от её ударов уже не поднимались, испуская дух ещё до того, как их головы успевали коснуться земли. Алгорн во всю хлестал своим мечом. Топаз же по-прежнему недвижимо стояла на дороге, лишь лошадь под ней нетерпеливо переступала с ноги на ногу, наблюдая за неподвижным камнем, так и оставшемся лежать прямо перед ней, чуть-чуть лишь обагрившись кровью. Почему-то она не могла отвести от него взгляда. Как и не могла понять, чем так привлёк её внимание, этот самый что ни на есть рядовой камень. Но ей не давали покоя вопросы, откуда он появился? И куда подевался карлик?
Когда всё было закончено, и Алгорн вытер кровь с клинка об одежду своей последней жертвы, а Гелео облизала окровавленную морду и лапы, они отправились дальше в путь.
И только когда они совсем уже скрылись за поворотом, камень слегка шевельнулся, задребезжал и скрипучий старческий голос произнёс:
— Им никогда не стать жрецом и жрицей, а кошка при них пятнистая, а вовсе не рыжая.
— Кто это были такие Алгорн?
— А я почём знаю? Ясно только одно, это были наёмники, а не разбойники.
— Но что им от нас-то надо было?
Бывший разбойник не успел ответить, ещё несколько человек преградили им путь и на этот раз без лишних предисловий набросились на них с оружием. Теперь-то и у Топаз не вышло отговориться от боя, и она работала своим мечом наравне с Алгорном. Похоже, всё это грозило затянуться надолго, но тут совсем рядом кто-то протрубил в рог и нападающие исчезли так же неожиданно, как и появились, скрывшись за первым же поворотом. Преследовать их не имело смысла, потому как только дурак будет бежать за своей погибелью. Сразу же после этого неожиданного и не понятного бегства противника чуть не добившего наших героев, небо заволокло тучами, и с него грозно, одна за другой, сверкнули молнии, и грянул, повсюду сопровождающий их, гром.
Указующие персты среднего Сварожича, сверкая, направляли их, освещая верную дорогу.
Алгорн положил руку Топаз на плечо, он уже, кажется, начинал что-то понимать.
— Поехали, он нас прикроет.
— Кто прикроет?— Не поняла Топаз.
— Поехали.— Безапелляционно заявил Алгорн. У него у самого пропало всякое настроение разговаривать, ему предстояло ещё многое обдумать.
Топаз тоже зря времени не теряла, пытаясь сложить концы головоломки, что сейчас частично раскрылась перед ними. Но в итоге только окончательно запуталась, ничего не поняла и для себя сделала эгоистический вывод, что во всём виноват Алгорн. Что ж, каждый верит в то, во что хочет верить. Как говорил когда-то известный философ: "Есть много правд на свете и у каждого она своя, а истина только одна, но её не знает никто".
Она искоса покосилась на спутника, но решила пока ссору не затевать. Не в тот момент, когда сверкают молнии, грохочет гром, на голову льёт, как из ведра, а на хвосте висит какая-то опасность, им стоит гавкаться между собой. Нужно дождаться оплота цивилизации, а потом уже выяснять свои отношения.
Как выяснилось оплота цивилизации осталось ждать не долго. Огромный город они увидели ещё издали, а потом ехали по направлению к нему довольно таки долго. Бесконечная грязь угрюмо хлюпала под ногами, дождь и не думал заканчиваться, зарядив вероятно на целый день, а возможно даже и не на один. И Топаз, и Алгорн вымокли до нитки, а Гелео вместе с лошадьми до каждой шерстинки. Но если люди ехали как-то нахохлившись, недовольные излишней влагой, то парда, которая, в отличие от большинства других кошачьих, весьма и весьма положительно относилась к воде в любом её проявлении, двигалась неизменно в отличном расположении духа.
Заплатив положенную за въезд мзду хмурому стражу у ворот, они въехали в город. Обычный город ни чем не отличающийся от множества других. Строения, сплошь состоящие из дерева, что было принято и в этих краях и ещё во многих других, многочисленные лавки, дома не выше двух-трёх этажей.
Выбрав из множества постоялых дворов, один показавшийся Топаз более-менее приличным и при этом допустимым в финансовом отношение, они поручили лошадей мальчишке, что прислуживал у коновязи, а сами зашли вовнутрь.
Топаз не позволила Алгорну усесться на лавку, а рукой поманила его в комнату наверх.
— Ничего себе, не уж-то приласкают?— Присвистнул бывший разбойник и поспешил за девушкой.
Но когда он вошёл в комнату с глупой улыбкой до ушей, его ждали отнюдь не поцелуй и жаркие объятия желанной дамы, а приставленный к горлу клинок.
— Что за хрень?— Выдохнул Алгорн.
— Ты кому навредил, сукин ты сын?
— В каком смысле, Топаз, милая, опусти, пожалуйста, меч, я ведь могу и порезаться.
— Ты мне зубы не заговаривай, давай, поведай мне лучше, кому дорогу перешёл или может быть, чью-то жену на сеновале вывалял? Или ты на такой манер решил отомстить, придурок?— Топаз сильнее надавила на рукоятку.
— Топаз, о чём это ты?— Алгорн недовольно нахмурился, оно и понятно столь явная близость холодного клинка никого и никогда ещё не оставляла равнодушным. Он, конечно, мог вполне легко избавиться от столь нежеланной близости металла, но очень уж хотелось решить всё миром.
— Что нужно было от нас этим волосовым отродьям на дороге?— Не сдавалась девушка.
— А, так ты о том происшествии на дороге, так может быть об этом стоит спросить у тебя? Может они по твою душу приходили?— Предположил Алгорн.
— Что? Не смеши ты меня. Да кому я, девка безродная, нужна? Сирота, свободная невольница.
— А ты вспомни, что они сказали, когда нас увидели.— Напомнил разбойник.
— Девку взять живой, жреца убить, здесь должна быть ещё кошка. Что-то в этом духе.— Припоминая, прошептала Топаз.
— То-то и оно. Они ждали именно нас, а точнее вас, госпожа Топаз, с вашим Джордоном и Гелео. Так что нечего все шишки валить с больной головы на здоровую, то есть на бедного меня.— Он отвёл лезвие меча от своего горла.— А если я иной раз, и позабавлюсь с женой какого крестьянина, то самое большое что мне за это грозит так это тычок вилами в зад.
Он потёр вышеупомянутое мягкое место, видать на счёт тычка, это была не выдумка и не просто подходящий оборот речи.
— Но никакой простолюдин не будет посылать вслед за мной отряд вооружённых людей.
— А если это была жена кого-то из вышестоящих господ?— Неуверенно предположила Топаз, и сама мало верующая в то, что говорит.
— Не смеши меня. Где это я мог её повстречать? На сеновале или в борделе? К тому же, говорю тебе, они искали именно тебя.— Стоял на своём Алгорн.
— А что означают слова, вырос как бродяга, не ведая своей истинной крови?
— А я по чём знаю, сказано же тебе было, не ведая своей истинной крови. Слушай, а может быть я князь какой?— Воодушевился вдруг разбойник.— Слушай, а где это можно было бы узнать? Топаз, у тебя случаем, нет знакомого оракула или захудалого колдуна или хотя бы затёртой гадалки?
— Отстань, Алгорн, мне надо подумать. Если весь этот сыр бор не из-за твоей любви заглядывать бабам под юбки, значит это что-то серьёзное. Но что может понадобиться вооружённым наёмникам от простой рабыни без роду без племени?
— А ты уверенна, что у тебя нет роду и племени?
Топаз скептически посмотрела на него и произнесла:
— Ты прав, вероятно, у меня есть и род и племя. Слушай,— в наигранном восхищение воскликнула она,— а может быть я тоже похищенная княжна?
— Возможно.— Обрадовался наивный Алгорн.
— Да, и мы с тобой брат и сестра.— Вылила она на него ушат с холодной водой.
— О нет, только не это.— Алгорн обхватил лицо ладонями.— Но тогда мне ничего не светит.
— Спешу тебя, и обрадовать и огорчить одновременно.— Победно улыбнулась Топаз.— Во-первых, никакая я не княжна, так как точно знаю, что мать моя рабыня, а отец её хозяин, к тому же порядочная сволочь по совместительству, ну, в общем, что-то вроде тебя.
Алгорн обиженно нахмурился.
— Во-вторых,— продолжила девушка,— как я уже говорила тебе несколько раз ранее, со мной тебе действительно и в любом случае ничего не светит.
— Это обидно, но всё же лучше, чем мы бы были братом и сестрой, так как у меня остаётся хоть какой-то шанс.
Топаз безнадёжно махнула на него рукой и опустилась на кровать. Что поделаешь, если у человека куча уверенности и самомнения? Пускай думает, как знает.
— Кто же такие тогда это были?— Алгорн опустился на табурет подле её кровати.
— Но-но.— Строго произнесла Топаз, погрозив для пущей строгости изящным пальцем.— Попрошу отодвинуться подальше от моей кровати.
