К этому времени они уже вошли в первый зал. Высокие своды терялись где-то вверху, резные колонны, что не обхватишь и двумя руками, стремительно уходили туда же, вверх. Казалось, что они находятся в постоянном движение. Топаз посмотрела на них и у неё тут же закружилась голова. Девушка отвернулась, и только подойдя ближе, заметила множество мелких пузырьков, десятки их, сотни, тысячи в стремительном потоке устремлялись вверх по спирали. Так это оказывается живые колонны, пульсирующие потоки воды, оттого и непонятное головокружение при внимательном взгляде на них.
Пройдя первый зал, из которого выходило множество дверей, они повернули во вторую правую по счёту. За ней оказалось что-то вроде зимнего сада во дворцах у людей. Большое помещение, заставленное множеством растений, больших и маленьких, имеющих всякую неимоверную форму и размеры, только это были не экзотические растения со всех странах, а, вероятно, таковые же, но только водоросли. Посередине раскинулся пузырящийся фонтан, вокруг него стояли лавочки из ракушек. Напротив одной, был уже установлен небольшой стол на резных ножках, а уже непосредственно на нём в свою очередь всякие кулинарные излишества.
— Присаживайся, моя дорогая.— Предложила женщина, наконец-то отпуская руку Топаз, и сама усаживаясь на резную ракушку.
Топаз провела рукой по резной поверхности.
— Как красиво.— Прошептала она.
Но женщина только отмахнулась.
— Нет нужды здесь устраивать какие-то архитектурные излишества, проще всего поставить что-то обыденное.
Топаз удивлённо взглянула на неё и послушно села. То, что для неё было таким удивительным, для кого-то и вправду могло показаться делом самым обыкновенным.
— Так уж повелось, что всем богам, любого народа, изредка, но требуется помощь смертных людей. На этот раз боги выбрали тебя.— Произнесла женщина, как только девушка уселась и попробовала что-то неопределённое, в виде завитушки, перед этим подозрительно повертев эту штуку перед глазами. Она бы оказалась довольно вкусной, если бы не сорвавшиеся не вовремя слова.
Топаз неожиданно подавилась, и ей с большим трудом удалось откашляться. Женщина вежливо подождала, пока ей это наконец-то удастся, и продолжила.
— Ты спрашивала, что ты можешь сделать для нас?
Топаз тут же согласно закивала головой, вытирая заслезившиеся глаза.
— Да, но я до сих пор не могу понять, в чём именно заключается моя задача. Может быть, вы просто ошиблись и я не какая не избранная, ведь я просто обычная бывшая рабыня? Я ничем не отличаюсь от множества других девушек своего возраста.
— Напротив, ты доказывала свою избранность уже много раз. Ты помогла осознать свои ошибки главарю разбойников, путём появления древесного духа. Ты вообще в курсе, когда древесные духи показывались людям до этого? А много ли ты знаешь людей, что без ожога возвращались из пламени, и кому сам Огонь помогал выносить из собственного жара друзей? Многим ли леший показывал свою избушку? Многих ли своими признают кошки? Многим ли помогают вилы?
— Ну, вы, конечно, извините, но к лешему это Кий нас привёл, если, конечно, вы имеете в виду нашего старичка-лесовичка. А по поводу вил, так тут я вообще не при чём, это всё Алгорн, кхе, кхе.
— Никто не говорил, что всего ты должна добиваться сама.— Спокойно пояснила женщина.— Но если ты ставишь вопрос так, то у многих ли есть друзья, что готовы отдать за него свою жизнь?
— У меня есть.
— Вот и я о том же. Ты избранная и не спорь. Если бы ты не была таковой, то Мара и Чернобог давно бы уже вас всех одолели. А ты вообще знаешь, что написано в книге пророчеств?— Спросила она вдруг.
Топаз виновато покачала головой.
Женщина взмахнула рукой, и перед ней появился огромный фолиант, сияющий чистотой морской, а точнее даже, озерной глади. Она перевернула несколько грубых страниц своими длинными холёными пальцами.
— Вот, смотри "... и появится в мире Девочка-кошка, которой будет предначертано перевернуть в нём всё. То, что будет на грани вымирания, возродится вновь и соединятся воды с водами рожениц, окрасятся кровью матерей, закричат неистово новорождённые. Леса наполнятся лешачатами, дома пополнятся домовятами, родится речное дитя, озёрное и морское, и так далее и в том же духе. Станут люди жить по Правде людской, и уйдёт зло из тех мест и не придёт в новые, ранее неизведанные. Озарится мир счастьем и добром, если только суждено будет, дожить ей до восемнадцати лет....". Ну вот, слышала? Разве ты не та самая Девочка-кошка?
— Я не уверена.— С сомнением проговорила Топаз.
— Это просто растерянность, но мы поняли, что это ты, когда ты попала к нам ещё в первый раз.
— Но когда это было?
— Я же говорю тебе, тогда, когда ты прыгнула с того злополучного утёса.
— Но я ничего не помню. Я же была в совсем в другой месте, в чужой стране. Как я очутилась здесь?
— Все воды мира соединены между собой. Когда ты попала к нам и мы поняли, что ты та самая Девочка, мы не нашли ни чего лучшего, как отправить тебя в храм Сварога.— Терпеливо пояснила русалка о двух ногах.
— Почему не Макоши?— Удивилась Топаз. Сугубо по её личному мнению, это было бы более естественно.
— Потому, что тебе это было нужно. Ты должна была возродиться в обществе мужчин, после той душевной раны, что перенесла. Тем более что там как раз парда осиротела, вот мы и надумали сделать вас подругами.— Охотно ответили ей.
— Гелео.— Прошептала Топаз.
— Аль вышло ж.— Улыбнулась женщина.— Вот тебе и ещё одно доказательство. Не водят парды дружбы с людьми, даже с детства взращённые, погибают или уходят в горы или леса, а то и людям мстят за их доброту не желанную.
— Так значит, вот оно как всё происходило?— Всё что рассказывала ей эта женщина, проходило перед глазами девушки, всё так, как оно и было на самом деле. Топаз просто вспоминала всё то, что теперь ей было дозволено вспомнить.— Но почему я не помнила этого раньше?— Удивилась она.
— Прости за самоуправство, но мы посчитали, что так оно будет лучше. Не надо было тебе узнавать всё раньше, чем следовало. Постепенность тобой легче перенеслась.— Виновато произнесла женщина.
— Да, вероятно вы правы. Постойте, но я ведь даже не знаю, сколько мне точно лет. Вернее сколько лет знаю, но вот когда именно наступит мой день рождения ни часа, ни дня, ни месяца не ведаю.— Вспомнила вдруг Топаз.
— Зато ведаю я.— Улыбнулась женщина.
— И когда?— Странно, прожить столько лет и только теперь узнать, когда именно наступил день твоего появления на свет божий.
Женщина повернула ладонь, и в руках у неё возникло некое подобие песочных часов, только эти были водяные. Она с улыбкой посмотрела на них и вновь повернула кисть, часы исчезли.
— Через семь минут.— Ответила она невозмутимо.
— Но откуда вы знаете?
— Я же сказала, мы знаем всё.
— И что теперь?— Спросила Топаз, затаив дыхание и ожидая какого-то особого важного поручения.
— Жизнь покажет. Но самое обидное так это то, что не мы одни поняли, что ты та самая Девочка, это объясняет все те покушения, что были совершены на твою жизнь, и что тебе успешно удалось преодолеть одной ли, или со своими друзьями.
— Они по-прежнему будут преследовать меня?— Заворожено спросила Топаз.
— Возможно, но теперь это для них не так важно. Им надо было уничтожить тебя до восемнадцати лет. В храме Сварога они тебя тронуть не могли, потому и кинулись на тебя как стервятники, стоило тебе только покинуть его пределы.
— Стоило ли тогда меня выпускать оттуда? Может, следовало лучше продержать там до восемнадцати лет?
— Прости, но это послужило нам очередным доказательством твоей избранности.
— Ясно.— Обижено произнесла девушка. Её настолько бесценная жизнь, оказывается, была настолько дешёвой, что её преднамеренно выпустили за стены спасительного храма, чтобы она смогла кому-то доказать эту самую свою бесценность. И, возможно, только для неё одной остаётся важным то, какой ценой было достигнуто её восемнадцатилетие. И ладно ещё она сама, но и её друзья могли стать, и кое-кто даже стал, бессмысленной жертвой её проверки на такую ценную бесценность.
— Ещё раз, прости.— Женщина виновато дёрнула худенькими плечиками.— И всё же будь осторожна, потому как тебе, вероятно, ещё многое предстоит, но ты живи своей жизнью, оставаясь всегда начеку.
— Проще сказать, чем сделать.— Печально вздохнула Топаз.
— Мы постараемся тебе помочь, чем сможем, конечно.
— И на том, спасибо.— Только и произнесла девушка, хотя ей так хотелось сказать, что, то, что они могли для неё сделать, они уже сделали, выпустив на произвол судьбы и к тому же без предупреждения, за своды храмовой стены. Но она смолчала, не высказав и слова упрёка, в конце концов, это было её жизненное предназначение, её доля и, как сказал бы Кий, ей просто предначертано было через всё это пройти.
-А теперь ты, наверное, хотела бы вернуться к своим друзьям?— Вопросила тем самым Хозяйка Озера.
— Да, если можно, конечно.
— А почему бы и нет.— Женщина поднялась.
Они прошли через всё тот же зал, навстречу им попалось несколько хихикающих русалок и озорно обнимающих их русалов. При виде Топаз, а вернее её спутницы, они тут же делали серьёзные лица, кланялись, всем видом выказывая своё уважение, но стоило им пройти мимо, как хихиканье и ужимки возобновлялись с новой силой. Величественная женщина лишь милостиво улыбалась.
И вот теперь, они стояли на том же самом месте, куда Топаз, связанная и окровавленная, опустилась некоторое время назад.
— Что же, похоже, нам в очередной раз предстоит расстаться.— С печалью в голосе произнесла русалка.
— Спасибо вам за всё.— Искренне сказала Топаз, её обида прошла как-то сама собой, и, слегка задумавшись, она поклонилась и тихо произнесла.— Ваше величество.
Женщина ничего не сказала на такое обращение, вероятно, девушка всё-таки не прогадала с её титулом. Она лишь слегка склонилась и провела рукой по недавней ране на голове у Топаз.
— На этот раз они были очень близки к своей цели.— Печально произнесла она.— Но, слава богам, ты всё ещё жива.
— У кошек ведь девять жизней, верно?— Пошутила Топаз.
Женщина, которую она по праву назвала королевой, только улыбнулась ей в ответ, слегка склонив голову на бок, позволяя ей самой найти ответ на свой же вопрос, что и не требовал никаких ответов.
— На прощание скажу тебе только одно, просто живи и в этом твоя сила.— Она развернулась, взмахнула не весть, откуда взявшимся хвостом и исчезла в пучине.
— Это я уже слышала, и не раз.— Прошептала сама себе девушка.
Как только русалка исчезла, Топаз тут же почувствовала, как её какой-то неведомой силой стремительно выталкивает из воды, которая снова заливала глаза, нос и уши, дышать снова стало невозможно. Девушка испугалась, когда увидела, как быстро приближается свеженький не тронутый лёд, хотя на её месте пугаться следовало чего-то другого, лёгкие, казалось, разрывались от хлынувшего в них потока воды.
Ещё мгновение, и лёд над её головой взорвался миллиардами осколков, освобождая место для её выхода на поверхность. Бережливые руки друзей тут же подхватили её, а в щёку упёрлось что-то мягкое и знакомое. Ещё одно мгновение, и Топаз уже пришла в себя и осознала всё с ней происшедшее, лёгкие как-то подозрительно опустели, глаза, нос и уши были свободны от одолевающей их доселе воды.
— Топаз, Топаз, жива, а мы думали.... Слава Матери Макоши, да Батюшке Сварогу.— Произнёс знакомый голос.
Кий с бережливой нежностью осмотрел её разбитую голову и оценил применённое к ней лечение. Рана уже практически затянулась и вряд ли ещё доставит своей владелице лишних хлопот.
Позади него Топаз различила маячившую и постоянно переминающуюся с ноги на ногу фигуру Алгорна. Было видно, как ему хочется протиснуться вперёд, но умом он понимал, что ей больше сейчас нужен был лекарь, коим он не являлся.
— Маауу.— С облегчением произнесла огромная хищная кошка.
— Семь.— Только тихо произнесла Топаз, улыбаясь каким-то своим мыслям и смотря в голубое небо.
— В смысле... семь?— Недоумённо спросил её Кий, укутывая девушку в тёплое одеяло, принесённое заботливым Алгорном, таким образом, внёсшим в спасение Топаз и свою скромную лепту.
— Теперь у меня осталось только семь жизней.— Ответила ему Топаз, улыбаясь.
Тем временем Кий уже бережно поднимал её на руки, чтобы отнести в лагерь, к тёплому и ласковому рыжекудрому Огню. Каждый раз после встречи с водяным народом она оказывалась промокшей насквозь, ведь они могли спасти её только от участи стать утопленницей, а вот от участи вымокнуть до нитки не могли спасти даже они.
P S.:
— Почему вы не прочли ей всё, ваше величество?— Спросила зеленоволосая девушка с изумрудными глазами, что поджидала свою госпожу на резной ракушке, нетерпеливо помахивая зеленоватым хвостом.
— Потому что ещё не время.— Произнесла женщина, вновь становясь на длинные ноги, хвост каким-то таинственным образом спарился.
Она подняла глаза вверх, словно обращаясь к кому-то, кто находился за пределами её водного царства.
— Ещё не время, так что пока, просто живи, Топаз.
— Просто живи.— Повторила Топаз посиневшими от холода губами единственные два слова, что ей удалось из всего этого расслышать.
КОНЕЦ.
10 января 2007 года — 10 июля 2007 года.
Глоссарий.
Ариман (Чернобог) — тёмный бог, сподвижник Мораны. Вместе с Мораной правил когда-то тридцать три года, когда с помощью хитрости они победили Даждьбога, Перуна и Лелю. И кабы тогда не кузнец Кий....
Варны — полосатые хищники рода кошачьего, неизменные спутники жрецов Отца Неба.
Верфольфы (Оборотни) — существа созданные когда-то Мораной, вселившей в них злые духи, теперь же возымевшие возможность размножаться самостоятельно, скрещиваясь с животными или людьми.
Вилы — крылатые девушки-чудесницы, хозяйки колодезей и светлых озёр. Имеют полную внешность обычных девиц, за исключением козьих копытец вместо ступней.
Водяной народ (русалки, русалы, водяные) — народ, обитающий в глубинах водоёмов, рек, озёр, морей, океанов и изредка управляющий водными стихиями.
Вурдалак (упырь) — умерший когда-то человек, но поднятый из могилы силами зла.
Горные львы — снежные львы.
Даждьбог — старший Сварожич, имеющий солнечно-золотые волосы, бог солнца, обладатель сияющего золотого щита, податель благ.
Дольмен — погребальное сооружение в виде огромных каменных глыб и плит, поставленных вертикально или положенных друг на друга и покрытых сверху массивной плитой. Любое же погребение это храм Мары.
Домовой — косматый маленький старичок, обычно схож с хозяином дома, только мал ростом и весь в шерсти, помощник в доме, главное найти к нему подход, вовремя приласкать и угостить, а иначе он может и показать свой норов, начать озорничать и хорошо, если не по-крупному.
Жива-Живана — Великая Мать, от неё пошла всякая жизнь, она создательница мира. Олицетворение плодоносной силы, юности, красоты всей природы и человека.
