— Удивлюсь, если мое заклинание было ненужным. Ты сама бы справилась. В конце концов, ты — такой опытный маг, а это был просто слабый огонек.
От злости Луиза закусила губу.
* * *
Этим вечером...
Уже наступила ночь, когда класс был приведен в порядок. Вымыть стулья и парты и оттереть пол было тяжелой задачей. Измученные Луиза и Сайто вернулись в свою комнату. Мальчик повалился на соломенную подстилку. Луиза села на свою кровать. Уже почти наступило время ложиться спать. По привычке Сайто пошел к шкафу, чтобы взять одежду Луизы. Однако девочка неожиданно встала.
Луиза стеснялась Сайто, но предложила спать на кровати после чего расспрашивала его о его мире. Сайто считает, что он ей не подходит.
Луиза чувствовала благодарность к Сайто, который, несмотря на плохое отношение, был так добр и спасал ее много раз... Но не только это.
Впервые она чувствовала такое к кому-то, относящемуся к противоположному полу, и девочка не знала, что делать. Именно поэтому она не позволила фамильяру переодеть себя. Внезапно осознав эти чувства, Луиза начала смущаться при одной только мысли, что Сайто смотрит на ее кожу. Девочка не хотела, чтобы он видел ее лицо, когда она только что проснулась.
"И когда у меня появились такие чувства к Сайто? Наверное, с того момента", — подумала Луиза. Когда она была практически раздавлена големом Фуке, Сайто выхватил ее из лап смерти. Тогда сердце Луизы застучало. Несмотря на то, что она была на краю гибели, ее сердце бешено билось. Такое же ощущение было, когда Вард готовился убить ее. Сайто ворвался в часовню и спас девочку.
Но сильнее всего сердце Луизы билось, когда они летели на драконе, и мальчик поцеловал ее.
После этого она не могла смотреть в лицо Сайто.
"Интересно, что он думает обо мне? Противная девчонка? Эгоистичная и жестокая хозяйка? Или, может быть, он меня любит? Ну, раз он меня поцеловал, значит, он меня любит. Или, может быть, он такой же ловелас, как Гиш, и просто любит женщин? Интересно, любит или притворяется? Я хочу знать. И все же, почему он ничего не предпринял, когда я притворилась спящей... — думала Луиза. — Конечно, если бы он сделал что-нибудь, я бы дала ему отпор... Но... но..."
Луиза стукнула по подушке Сайто. Он не проснулся. Она обеспокоено посмотрела вокруг. Никого, только Луны-Близнецы смотрели на нее. Луиза придвинулась ближе к лицу Сайто. Ее пульс начал ускоряться. Она прижалась губами к его губам очень мягко, всего лишь на пару секунд. Поцелуй был из тех, когда человек не может понять — поцеловали его или нет.
Сайто заворочался во сне.
Луиза запаниковала, отодвинулась от его лица, закуталась в одеяло и сжала подушку.
Что я делаю? С моим фамильяром! Какая же я идиотка.
Она смотрела на лицо Сайто. Если подумать, то он привлекательный, порой раболепный, порой странный, но иногда беспричинно увлекающийся, пришедший из другого мира мальчишка. Луизин фамильяр. Легендарный фамильяр ...
Что же это за чувство? Это любовь, как я и думала? Интересно, я люблю его?
Снова и снова размышляя об этом, она легонько провела пальцем по пылающим губам.
Как мне найти ответ на этот вопрос?
— Я должна найти на это ответ... — прошептала Луиза и закрыла глаза.
________________________________________
Глава 3: Молитвенник Основателя
Старейшина Осман смотрел на книгу, доставленную из Дворца, и рассеянно подкручивал пряди бороды. Древний переплет, отделанный кожей, был так сильно изношен, что, казалось, он порвется от одного лишь прикосновения. Страницы книги пожелтели от старости.
— Хм... — пробормотал Осман, перевернув страницу. На ней ничего не было написано. В книге было около трехсот страниц, и все они были пустыми. — "Молитвенник Основателя" хранился в Королевской семье Тристейна из поколения в поколение.
Шесть тысяч лет назад, Основатель Бримир возносил молитвы Богу и записал свои заклинания, используя магические руны в качестве букв.
— Это не подделка?
Старейшина Осман подозрительно посмотрел на книгу. Подделки... часто встречаются среди легендарных артефактов. Очевидно, в мире существует только один подлинный "Молитвенник Основателя". Богатые дворяне, священники храма, Королевские семьи каждой страны... — все они утверждают, что подлинный "Молитвенник Основателя" находится в их владении. Только собрав их все в библиотеке, можно было приблизительно сказать, что из них — подлинник, а что — подделка.
— Если это — подделка, то довольно-таки некачественная. Все символы исчезли.
Старейшина Осман ранее несколько раз видел другие экземпляры "Молитвенника Основателя". Руны всегда прыгали по страницам, формируя стиль молитвенника. Однако он никогда не видел книг вообще без символов, как в этой. Может быть, она — подлинник?
В этот момент кто-то постучался в дверь его кабинета. "Я должен нанять секретаря" — подумал Осман, вслух проговорив гостю:
— Не заперто. Пожалуйста, входите.
Дверь открылась, и вошла худенькая девочка со светло-розовыми волосами и большими красно-коричневыми глазами. Это была Луиза.
— Мне передали, что вы вызывали меня...
Старейшина Осман поднялся и развел руки, приветствуя маленькую посетительницу.
Он еще раз поблагодарил Луизу за ранее выполненную миссию:
— Ах, мисс Вальер. Вы отдохнули после утомительного путешествия? Ваши неимоверные усилия обеспечили безопасность альянса и предотвратили кризис в Тристейне.
Затем Осман мягко произнес:
— Итак, в следующем месяце в Германии наконец-то состоится свадебная церемония между Принцессой Тристейна и Императором Германии. Это все благодаря вам. Вы можете собой гордиться.
От услышанного Луиза мгновенно содрогнулась в душе. Подругу ее детства Генриетту собираются использовать как политический инструмент, выдавая замуж за Императора Германии без любви. Несмотря на то, что не было никаких других путей для создания альянса двух стран, когда Луиза вспоминала печальную улыбку Генриетты, то все в ее груди сжималось.
Девочка молча поклонилась. Старейшина Осман в молчании некоторое время глядел на нее. Затем, вспомнив о "Молитвеннике Основателя" в своих руках, он протянул его Луизе.
— Что это? — девочка подозрительно посмотрела на книгу.
— Молитвенник Основателя.
— Молитвенник Основателя? Это?
Она была подарена Королевской семье. Легендарная книга. Но почему она у Старейшины Османа?
— В Тристейне существует традиция: когда кто-либо из Королевской семьи выходит замуж, среди аристократок выбирается подруга невесты. В соответствии с императорским указом выбранной девушке передается "Молитвенник Основателя".
— Ум-м, — ответила рассеянно Луиза, не будучи осведомлена о дворцовом этикете в таких подробностях.
— И Принцесса выбрала мисс Вальер в качестве подруги невесты.
— Принцесса?
— Именно так. Перед началом брачной церемонии подруга невесты должна будет произнести собственноручно составленную речь, держа в руках "Молитвенник Основателя".
— Ах... я должна составить речь?
— Несомненно. Конечно, есть еще определенный дворцовый этикет, который вы должны изучить... традиции могут быть весьма докучливыми. Однако, мисс Вальер, Принцесса надеется на вас. Это — большая честь. Так что следуйте правилам и напишите речь, поскольку нечто подобное выпадает только раз в жизни.
Генриетта, с которой я знакома с детства, выбрала меня своей подругой невесты. Луиза твердо подняла глаза:
— Слушаюсь и нижайше повинуюсь.
Девочка взяла "Молитвенник Основателя" из рук Старейшины Османа.
Директор с улыбкой посмотрел на Луизу:
— Ты готова взяться за это. Хорошо, очень хорошо. Принцесса будет довольна.
* * *
В тот вечер Сайто готовил ванну. Конечно, в Академии Волшебства Тристейна была баня: в римском стиле, облицованная мрамором. Там был огромный бассейн, заполненный горячей водой с различными ароматическими маслами, что вызывало неземные ощущения. Конечно же, Сайто не мог туда попасть. Только дворянам было разрешено ею пользоваться.
Баня-парилка для простолюдинов, по сравнению с баней для дворян, была довольно убогой: она была объединенной и выглядела как лачуга, поставленная на сваи. Рядом со сложенной из обожженного кирпича печью стояли лавки, на которых моющиеся истекали потом от жара, а затем снаружи обливались водой, смывая этот пот.
Сайто достал большой котел, согрел в нём воду и принялся расслабляться. Спросил Дефа о Гендальфе, тот сказал, что не помнит. Вскоре подошла Сиеста. Та сказала, что сохранила вкусняшки для Сайто на кухне, но тот так и не пришел. Предложила ему чай из города Руб-аль-Хали, что на востоке. Подойдя, поближе свалилась в котёл, поэтому решила искупаться с Сайто пока сушиться вещи. Сайто отговаривал её, аргументируя что он парень Сиеста ответила, что знает, что от не из тех, кто распускает руки. Раздевшись и залезши к нему в котёл (Сайто отвернулся) принялась расспрашивать о его родине.
* * *
Приняв ванну, Сайто вернулся в комнату Луизы и обнаружил, что его хозяйка сидит на кровати и что-то делает.
Луиза читала, одевшись в куртку Сайто аргументируя что холодно.
— Это — нейлон.
— Нейлон?
— Это ткань из моего мира. Ее делают из нефти.
— Нефти?
— Планктон , который скапливается на дне моря и хранится в течение многих лет, затем становится нефтью.
— Планктон?
Луиза смотрела на Сайто непонимающими глазами, переспрашивая, как ребенок, каждое его слово.
* * *
За окном комнаты Луизы парила Сильфида. На ее спине, как обычно, сидели Кирхе, которая через щели в окне заглядывала внутрь, и Табита, которая читала книгу при лунном свете.
Кирхе фыркнула:
— Все же, это выглядит нехорошо...
Она вспомнила румянец на лице Луизы, когда та обнималась с Сайто на спине дракона, возвращающегося из Альбиона. Казалось, Вальер сильно изменилась.
— Очевидно, он не воспринимает меня всерьез? Всякий раз, как я пытаюсь сблизиться с ним, меня отвергают, и это против моего желания меня беспокоит.
До сих пор не было человека, отказавшего Кирхе во внимании. Она этим гордилась. Честно говоря, теперь она чувствовала себя заброшенной, как ненужная вещь.
Она была раздражена. Некоторое время назад Сайто даже принимал ванну с дочерью простолюдина. Кирхе была проигнорирована, причем дважды. Для ее гордости это было потрясением. Она потерпела поражение от Луизы, она потерпела поражение от девочки-простолюдинки, и это заставляло ее, именуемую "Обжигающая", рыдать. Она уведет Сайто у его хозяйки любыми возможными средствами. Уводить возлюбленных Ла Вальер было старинной традицией семьи Цербст.
— Да, хотя заговоры — не мой конек, я все же смогу придумать какой-нибудь план. Ты согласна, Табита?
Ее подруга закрыла книгу и указала на Кирхе:
— Ревность.
Та покраснела. А потом замотала головой на слова Табиты:
— Н-не говори так! Я не ревную! Я не чувствую ревности! Игра! Это всего лишь игра в любовь!
Однако подругу это не убедило. Она опять повторила все то же слово:
— Ревность...
________________________________________
Глава 4: Любовный треугольник
Луиза сидела на скамейке в восточном дворе Академии Волшебства, широко известном как Австри, и старательно вязала. Весенняя погода с приближением лета начала меняться, но Луиза все еще носила свою весеннюю одежду. Даже летом здесь было довольно-таки сухо.
Десять дней пролетело с тех пор, как они вернулись из Альбиона. Сегодня был выходной. Даже не притронувшись к десерту, Луиза сразу после завтрака пришла во двор, чтобы вязать. Иногда она давала своим рукам отдых и листала пустые страницы Молитвенника Основателя, обдумывая достойную речь для церемонии Принцессы.
Вокруг нее развлекались студенты. Одна группа играла с мячом. Они старались забросить мяч в корзину, используя не руки, а только магию; чтобы победить, надо было набрать больше очков. Бросив взгляд на игроков, Луиза тяжело вздохнула и посмотрела на то, что она начала вязать.
Со стороны девочка смотрелась, как на старинной гравюре. Сидя так спокойно, Луиза выглядела симпатично.
Вязание было ее хобби. Когда она была маленькой, ее мать решила, что раз у девочки нет таланта к магии, она должна, по крайней мере, хоть в чем-то быть мастерицей, поэтому научила ее вязать.
Но, казалось, что небеса отвернулись от Луизы: она не стала мастерицей даже в вязании. Девочка планировала связать свитер. Однако, независимо от того, как благосклонно посмотреть на результат ее труда, это больше походило на перекошенное кашне. Честно говоря, это выглядело как замысловато запутанный шерстяной предмет. Луиза с горечью посмотрела на получившееся изделие и еще раз вздохнула.
Лицо служанки, работающей на кухне, вновь возникло в ее голове. Луиза знала, что та готовит еду для Сайто. Фамильяр считал, что его хозяйка об этом не знает, но ведь она не была абсолютно слепой.
Эта девчонка хорошо готовит. Кирхе носится со своей внешностью. А чем могу похвастаться я? Размышляя об этом, Луиза решила проявить себя в своем хобби — вязании, но, похоже, это была не лучшая идея.
Пока она слегка подавленно глядела на вещь, которую вязала, кто-то похлопал ее по плечу. Это была Кирхе. Запаниковав, Луиза быстро спрятала вязание и Молитвенник Основателя.
— Что ты делаешь, Луиза?
Кирхе улыбнулась своей обычной улыбкой, посмотрев на нее сверху, а затем уселась рядом.
— Р-разве не видно? Я читаю.
— Но та книга пуста, не так ли?
— Эта книга является национальным сокровищем, называется "Молитвенник Основателя", ты слыхала о такой? — парировала Луиза.
— Как это национальное сокровище попало к тебе?
Луиза объяснила, что избрана для свадебной церемонии Генриетты, чтобы произнести речь, держа Молитвенник Основателя.
— Я поняла. Я так и знала: свадьба Принцессы как-то связана с нашей поездкой в Альбион?
Луиза задумалась, ответить ли правдиво или нет, но, поскольку Кирхе выступала в качестве приманки в Ла-Рошели, чтобы часть отряда могла идти вперед, просто кивнула в знак согласия.
— Мы рисковали своими жизнями, чтобы свадьба Принцессы прошла гладко? Не очень престижная задача... Полагаю, в основном это должно быть связано с альянсом между Тристейном и Германией, запланированном на следующий день?
Кирхе была довольно проницательной.
— Не говори никому об этом, — произнесла слегка обескураженная Луиза.
— Конечно, не буду. Я же не Гиш, ты меня знаешь. Две наши родные страны стали союзниками. Мы должны попытаться ужиться с этого момента. Согласна, Ла Вальер?
Кирхе положила руки на плечи Луизы и улыбнулась очень нарочито.
— Ты слышала? Новое правительство Альбиона предлагает договор о ненападении. Да здравствует мир, к заключению которого мы приложили руку!
Луиза ответила с меньшим энтузиазмом. Ради этого мира Генриетта должна будет выйти замуж за Императора, которого она даже не любит. Можно сказать, что у нее нет выбора, но это не было причиной, чтобы радоваться.
