Люди на постоялом дворе решили, что не стоит искушать судьбу, ведь кто знает, чем может закончиться противостояние разъярённой кошке, и одновременно приступили к прерванной трапезе или выпивке, изредка всё же прохаживаясь по девушке любопытными взглядами.
Итак, гомон на постоянном дворе возобновился.
— Да я же не со зла.— Оправдывался между тем здоровяк.
— А ты чего за меня не вступился, трус?— Накинулась Топаз на Кия.
— Посчитал, что ты здесь и сама справишься в два счёта, и, как видишь, не ошибся.— Улыбнулся лекарь.
— Заступнички.— Пробормотала девушка и пошла искать свободное место за столом.
Делом это было не лёгким, постоялый двор был забит и приезжими и местным людом в связи со сменой названия сего заведения. Топаз, как значится, успела как раз вовремя к открытию, что являлось в некотором смысле и в её честь. Но, несмотря на отсутствие пустых мест, для девушки они почему-то непременно находились, так как ей то и дело предлагали присесть то там, то здесь. Но она ответила согласием, только тогда, когда уже всем известный здоровяк предложил и ей и Кию место за своим столом.
— Так может, ты нас ещё и угостишь?— Ехидно поинтересовалась она.
— Да я бы и рад,— замялся местный бык,— да вот только в карманах пусто,— он похлопал себя по карманам и, в подтверждение его слов, там не разу не брякнуло даже самой мелкой монетой.
— Не дрейфь, мужик, мы и сами себя угостим.— Успокоил его Кий.
— А меня?— Тут же заискивающе спросил тот.
— А не много ли чести?— Поинтересовалась Топаз.
Мужик сразу поник головой.
— Хотя разочек, пожалуй, угостим.— Сжалился Кий, треснув его по плечу.
Мужик сразу разулыбался во весь свой щербатый рот.
— А где тот малый, что стал меж нами камнем преткновения?— Поинтересовался он, приникая губами к заветной кружке.
— У дедушки гостит.— Невозмутимо ответила Топаз, уплетая ужин за обе щёки.
— Ааа, нашёлся-таки, значит, всё же родственник?— Промямлил тот.
— Нашёлся.— Подтвердил Кий, улыбаясь.
— Оно и, слава богу, я ведь тоже не зверь какой, с одной стороны и жаль мальца, а с другой, воровство оно тоже, однакоть, не одобряется.
— Да и мы же тебя тоже понимаем, почтенный.— Произнёс Кий.
— Так значит мир между нами, али перемирие?— Поинтересовался здоровяк.
— Мир, коли ты не против.— Безразлично пожала плечами Топаз.
— Дак я ж ведь и не против, тем паче помню, как ты за меня ещё и вступилась, красавица. Ты ж мне урок тогда преподала, а жена его потом дома закрепила, колотушкой,— он машинально почесал макушку, которая, на самом деле, вероятно, давно уже не болела,— за то, что с бабой дрался, во-первых, и что перед народом осрамился, во-вторых. Коли берёшься за дело, говорит, так доводи его до конца. Как, говорит, мне теперь бабам-соседкам в глаза-то смотреть? Скажуть, мол, на чужую бабу руку поднял, то и на меня знать могёшь. Но тогда я, конечно, знатно посрамился, до сих пор в шутах у односельчан хожу. Обложался, одним словом, по первое число. Ну, а ты, девка, в ратном деле хороша, ох, как хороша.
— В гибкости и быстроте.— Поправила его Топаз, не отрываясь от пищи.
— Что?
— В гибкости и быстроте, говорю, хороша, а ратное дело мне всегда с трудом давалось.— Пояснила Топаз для особо туполобых.
— Ой, не страши ты так, как представлю шобы було, коли бы ты, ещё и в ратном деле мастерицей была, если это, по-твоему, ещё не мастерство.
Топаз только пожала плечами. И бык, не дождавшись поддержания разговора, продолжил его сам.
— Благо твоей гибкости и быстроты моей жене не хватает, а то бы крышка бы мне была совсем с её-то габаритами. А она ведь у меня баба гром, боле меня ещё в добрых раза два, як долбнет сковородой, так потом неделю в башке свербит, и шишка добрый месяц не сходит. Так ведь это ж я ещё иной раз и уворачиваюсь, а с твоей гибкостью и быстротой щас, знай бы, меня поминали.— Он до дна осушил свой бокал и с надеждой взглянул на Кий.
Тот, вначале сам себе обещавший оставаться непреклонным, вновь не удержался и, сдавшись, поманил рукой молоденькую девчонку с доверчивой улыбкой на устах и в чистом фартучке.
Кружки снова были полны, и настроение резко улучшилось, я имею в виду, безусловно, настроение здоровяка, так как Топаз и Кий и до того-то не очень злоупотреблявшие, после перебора в прошлой гостеприимной деревне больше не только не злоупотребляли, но и вовсе не употребляли. Так что в данный момент кружки их, в отличие от их говорливого соседа, были наполнены простым яблочным соком.
Бык приник к своей кружке, после чего с облегчением выдохнул.
— Если домой приду, надравшись, непременно расхвалю красоту своей родной супруги, ну разве это не красоты столь выраженная полнота и неуклюжесть. А что, по-моему, в самый раз, по крайней мере, точно по мне.— Он весело улыбнулся, снова приникая к заветной кружке.
Кий и Топаз переглянулись и дружно засмеялись.
Из городка вышли на утро, путь ведь предстоял не близкий, а к старичку-лесовичку хотелось попасть, как можно скорее. Прутик в какой-то мере был членом их команды, и потому потеряв одного, они неосознанно хотели вернуть в свои ряды другого, пусть совсем ещё ребёнка, который скорее даже мешает, чем приносит пользу. Но ведь Прутик был с ними, когда ещё был жив Алгорн, а для них, и в большей степени для Топаз, это что-то, да значило.
— Скоро будем у лесовичка Прутика забирать.
Старичок-лесовичок. Так они прозвали гостеприимного лесного хозяина, не зная толком, кем именно он на самом деле является, они и звали его просто-напросто старичком-лесовичком.
— Да, несколько дней осталось.— Подтвердила Топаз.
— Скорее бы.
— Да, скорее бы.— Согласилась девушка.— Как думаешь, у него там всё нормально? Мы отдали его так быстро, сами решив, что для него лучше. Не ошиблись ли?
— Не бойся, дед его не обидит. У него всё хорошо, иначе я бы почувствовал.
Они остановились на ночлег, а буквально уже через пару дней вошли в знакомый лес. Проведя ночь посреди леса, они на утро обнаружили возле защитного барьера испепелённый труп оборотня. Лошади хоть и были слегка взбудоражены, но вели себя относительно спокойно, то есть более нечисти поблизости не наблюдалось. Обгорелый, и при жизни-то не больно симпатичный, труп, перебил аппетит и Кию и Топаз, да и лошади горели желанием поскорее отсюда убраться, несмотря на относительное спокойствие. И только Гелео и Кровопийца от отсутствия аппетита не страдали, уплетая за обе щеки какое-то кровавое месиво, что парда принесла с охоты. Кем именно оно было при жизни, Кий и Топаз так и не догадались, бросая на него лишь брезгливые взгляды.
— Поехали лучше дальше, там, у лесовика и покушаем.— Предложил Кий.
Топаз согласно кивнула и, бросив прощальный взгляд на чёрную тушку, стала усаживать пищащего Кровопийцу снова в седельную сумку. Кий как обычно привязал узду свободной лошади к луке своего седла, а ослика к седлу Топаз.
Они взобрались на лошадей. Похоже, вскорости им предстояла встреча с их юным другом, оттого и настроение у обоих было просто замечательное.
Гелео недовольно, одним глотком, заглотнула оставшуюся тушку, поперхнулась, кашлянула, растянув зубастую пасть в подобии натянутой улыбки, сглотнула, тряхнула головой и с укором посмотрела на Топаз.
Девушка виновато пожала плечами и улыбнулась.
— Поехали?
— Поехали.
И лошади, понукаемые всадниками, резво рванули с места, да в карьер.
С весёлым улюлюканьем они пронеслись через встретившуюся им полянку, но дальше пришлось пробираться, спешившись.
Домик и во второй раз не стал от них ускользать, как обычно происходило у лесовиков с нежеланными гостями, признав их своими. Вокруг него стайками скакали зайцы, деревья вокруг кишели белками. Две лисицы, спугнутые появлением людей, юркнули в кусты и выглядывали теперь из-под их, оголённых осенью, ветвей. Волк, чесавший лапой за ухом, замер на мгновение, проводил людей любопытным взглядом, а затем с завидной невозмутимостью возобновил своё занятие. От крыльца в их сторону настороженно повернулся уже знакомый им лось.
Чёрный ворон, сидевший на коньке новой избы, резко каркнул.
Кий и Топаз одновременно задрали головы вверх.
И в это же время внутри дома раздался радостный крик.
— Тётя Топаз, дядя Кий,— и двери избы, распахнувшись, выпустили на свет божий семилетнего мальчугана. Тот с воплем радости кинулся навстречу взрослым друзьям, створка двери за ним на мгновение застопорилась, а потом с грохотом захлопнулась.
Он по очереди обнялся с Кием и Топаз, обхватил Гелео за шею, с любопытством изучил торчавшую из седельной сумки рыжую голову.
— Лошади другие.— Тихо заметил он, как-то сразу понурив голову.
— Другие.
Топаз и Кий переглянулись.
— А где..., где дядька Алгорн?— Спросил мальчик, ещё больше сжавшись в комок, в ожидании ответа, при этом с надеждой заглянув девушке в глаза.
— Его больше нет, Прутик.— Мягко произнёс Кий.
— Он спас мне жизнь, ценою своей жизни.— Добавила Топаз.
Мальчишка понимающе кивнул, при этом шмыгнул носом и вытер его тыльной стороной ладони, заодно стирая и слёзы.
— Теперь вот у нас есть ещё один новый член команды. Кровопийца.— Топаз достала из сумки рыжего лентяя.— Ну, как он тебе?
— Симпатичный.
Топаз протянула кота мальчику.
— Тоже, между прочим, спасал меня когда-то, когда я была чуть старше тебя. Так что, он мой уже старый знакомый, можно даже сказать, первый друг.
— Ну что, может, пройдёмте в дом?— Пригласил Прутик друзей.
— Да не откажемся, мы сегодня ещё не ели.— Кивнул Кий, намекая на то, что следовало бы и на стол накрыть.
— Поделимся харчами?— Предложила Топаз.— И, Кий, займись, пожалуйста, лошадьми.
Кий уже было ступил к оным, когда Прутик остановил его.
— Не надо. Можете просто отпустить их,— совсем по-взрослому произнёс Прутик,— здесь их никто не тронет, но и с полянки не выпустит. Да они и сами не пойдут, почитай, не бездумные же, знают, где им безопаснее. Так что не бойтесь, тут для них нет ни какой угрозы.
Кий и Топаз снова переглянулись, пребывания у лесовика, кажется, пошло мальчику на пользу, сделав его более самостоятельным.
Они расседлали лошадей и, без стреножки, отпустили их. Гелео и Кровопийца пошли знакомиться с местной живностью. Кий подошёл к старому знакомому и свободно потрепал его по шее.
— Ну, как ты, приятель, себя чувствуешь? Как здоровье?
Лось встряхнул рогатой головой.
Они втроём взобрались на крыльцо, вежливо испросив разрешения, у исконного хозяина жилища и отбив подобающий поклон.
Дверь приветливо и самостоятельно распахнулась перед ними, пропуская гостей вовнутрь.
— Дедушка, они наконец-то приехали.— Радостно сообщил мальчик.
Послышался горестный вздох из-за печи.
И Топаз была уверена, что отчётливо расслышала знакомое ойканье и три повторившихся слова.
— Ой, беда, беда, беда.
— Дедушка, я же тебе обещал.— Утешил старика мальчик одним им известному горю.
— Проходите, гости дорогие.— Это теперь относилось уже к Кию и Топаз.— Проходите к нашему столу, чем богаты, тем и рады.
Девушка улыбнулась.
— Да ты вообще уже взрослый стал, Прутик, или тебя теперь уже следует называть Прут.
Мальчишка с гордостью выпятил грудь вперёд, но промолчал.
Мимо прошмыгнул уже освоившийся Кровопийца и разом юркнул за печку. Оттуда тут же раздалось довольное мурлыканье.
— Дедушка больно котов любит.— Пояснил Прутик.
Топаз моментом намотала сиё заявление на ус, авось пригодится.
Все уселись за стол, и только дедушке Прутик отнёс тарелку за печку, смущенно объяснив, что хозяин их всех хоть и очень уважает, но всё ж таки не любит показываться на людях. Никто не стал против этого протестовать, ведь, как говорится, в чужой монастырь со своим уставом не суйся.
Разговоров хватило на целый вечер и пол ночи, но и на следующий день впечатлений ещё было хоть отбавляй, так что разговоры об отъезде стали заходить только через день. И тут произошло то, чего Топаз ну никак не ожидала. Хотя, судя по улыбочке Кия, девушка поняла, что тот как раз таки об этом давно уже догадывался.
— Ты не обижайся, тётка Топаз, но я с вами не поеду.— Тихо сказал Прутик, заглядывая ей в глаза.— Не хочу я больше быть воином, знахарем буду,— он покосился на Кия, и Топаз последовала его примеру.— Дедушка меня травки учит различать, да и хорошо мне тут у него, спокойно. Привыкли мы друг к другу. Ему ведь раньше здесь одиноко было, а теперь мы вдвоём. И поговорить есть с кем, да и подмочь что....
— Точно решил?— Спросила Топаз, и сама, понимая, что так-то оно всем будет спокойнее, но на душе отчего-то стало тоскливо.
— Точно и мнения своего не изменю.— Нахмурившись, совсем по-взрослому сказал Прутик.
Из-за печки послышался вздох облегчения и частое копошение, в момент нарушившее царившую вокруг тишину.
Топаз тяжело вздохнула, может оно всё и к лучшему.
Все снова уселись за стол, как и принято у простого люда. Зато к обеду, когда Кий и Топаз стали собираться в дорогу, все заметно приуныли. Прутик изредка вытирал слезинки, горестные вздохи за печкой возобновились, Топаз и Кий не плакали, но ходили хмурыми. Гелео крутилась тут же под ногами, а Кровопийца где-то мышковал, с головой уйдя в это настолько знакомое и любимое им ещё по морским путешествиям занятие, только на корабле он охотился главным образом на крыс, а тут в основном швыряли более мелкие их сородичи.
— Знаю, что уже спрашивала, но ещё раз всё же спрошу, ты точно решил остаться и больше не передумаешь?
Прутик упрямо покачал головой, плотно сжав губы.
— Ну, как знаешь. Мы ещё увидимся?— Тоскливо спросила Топаз, поглаживая по плечу свою кобылу, и смотря при этом на мальчика.
— Увидимся.— Уверенно ответил за него Кий.
Прутик сразу как-то повеселел, после истории со знахарством во всём доверяющий своему старшему другу.
Кий подмигнул ему.
— Прутик,— произнесла вдруг Топаз,— а вас мыши не одолели?
— В каком смысле?— Не понял мальчик.
— Ну, от мышей вам избавиться не следует?
— Ну, наши-то свойские нам не мешают, но порой и, правда, одолевают чужаки. Дедушка пытается их прогнать, как может, но они всё же успевают попортить наше имущество, не то, что свои домашние, что спокойно ожидают своей порции и выполняют порученную им мелкую работу.— Пояснил мальчик.
— А вы не боитесь, что Кровопийца съест кого-нибудь из ваших знакомых?— Спросил Кий.— Он ведь на самом деле хороший охотник.
— Он никак не сможет обидеть наших мышей, если они будут в доме или на этой поляне, они под дедушкиной защитой. Здесь никто не сможет обидеть ни одно животное. К тому же здесь даже волки за зайцев заступаются, а кошки за мышей, за своих, конечно.
— Понятно.— Кивнул Кий.
— Так я вот это к чему. Прутик, тебе же понравился Кровопийца и дедуле твоему тоже понравился, так, может, вы его себе оставили бы? И вам хорошо, будет, кому мышей-вредителей гонять и нам спокойнее.— Произнесла девушка.— Кровопийца ведь не воин, а те передряги, что с нами постоянно случаются отнюдь не способствуют его долгожительству, да и здоровью в первую очередь тоже.
