— Почему?
— Потому что единственное, что я люблю — это жечь людей.
— Вы ненавидите людей?
— Ни в коем случае, я их сильно люблю. И сжигаю их именно потому, что люблю. Не понимаешь? Этот запах, созданный моим собственным пламенем... Лишь этот запах приводит меня в возбуждение.
Фуке почувствовала физиологическое отвращение, словно по ее спине полз слизняк.
— Я понял это, когда мне было двадцать лет. В те времена я еще состоял в одном отряде, принадлежавшем Тристейну.
Его подчиненные, стоявшие вокруг, переглянулись.
Фуке и Вард хранили молчание.
Менвиль начал свой рассказ.
* * *
Это случилось двадцать лет назад.
Мне только исполнилось двадцать лет, и я был назначен офицером в отряд, который назывался "Экспериментальная группа магических исследований". Командиром отряда был человек примерно моего возраста.
Это был экспериментальный отряд, куда впервые принимали только дворян... только магов. Нет, он немного отличался от Магической Стражи. Те Полки — всегда украшение любой битвы, не так ли? Виконт Вард, поскольку вы раньше были там командиром, то должны понимать, верно? Они разъезжают верхом на эффектных магических тварях... им завидуют, что вокруг них всегда творится суматоха, но они даже не могут остаться в одиночестве, чтобы отлить. Направлять их на грязную работу — большая проблема. В общем, не буду спрашивать, почему вы ушли оттуда.
Но поскольку наша экспериментальная группа магических исследований была сформирована из мелкотравчатых дворян... ну, нам поручалось все, что угодно. Истребление грабителей, изучение влияния атакующей магии на человеческое тело, исследование приблизительного урона, наносимого на поле боя магическими заклинаниями разного радиуса действия, и тому подобное — вот то, что нам поручалось.
Нас всегда посылали первыми на уничтожение политической оппозиции, подавление бунтов поместных дворян и тому подобные вещи.
Что касается больших шишек, для них мы были весьма полезной командой.
Должен сказать, предводитель этой команды был великолепен.
* * *
— Предводитель? — спросила Фуке.
— Вот именно, — Менвиль кивнул.
И продолжил свой рассказ.
* * *
Как я только что упомянул, говоря о предводителе... Хотя ему было лишь немногим больше двадцати, его дух был непоколебим.
Не меняя выражения лица, он сжигал врагов до смерти. Я был очарован.
Но после той операции я просто без памяти влюбился в нашего командира.
На северном побережье Тристейна, у самого моря, располагалась деревня, именуемая Д'Англетер. Нищее поселение, в котором ничего не было. Кроме собранных на берегу моря устриц там не было ничего ценного, захолустная деревня.
Пришел приказ: поскольку там распространяется эпидемия, и взять ее под контроль нельзя, сжечь деревню дотла. И приказ этот пришел от очень-очень высокого начальства...
Ну, наш отряд поспешил туда, чтобы выполнить задание.
Наш предводитель был великолепен.
Он не щадил никого.
Были это женщина или ребенок — пунктуально, не разбираясь, он обращал их в пепел.
Управляя чем-то, похожим на огненный вихрь, он в мгновение ока превратил деревню в море огня.
Была ночь, и отсветы огня плясали на поверхности океана, и это было прекрасно.
Но это была ошибка, ведь в той деревне не оказалось никакой эпидемии.
* * *
— Тогда зачем сжигать целую деревню?
— Охота на протестантов.
— Охота на протестантов?
— Существовало давление со стороны Ромалии. В деревне укрывали одну женщину-протестантку, сбежавшую из той страны. И что еще хуже, во всем этом районе жили только протестанты. Если бы нечто подобное повторилось в будущем, это бы стало проблемой, раз была такая возможность, почему не покончить с этим, спалив все. А эпидемия и все прочее были всего лишь предлогом.
Вард слушал этот рассказ, и его лицо ничего не отражало. Фуке, напротив, разглядывала Менвиля с нескрываемой неприязнью.
— И вот, когда карательная миссия в Д'Англетере была завершена... Я уже был совершенно очарован нашим командиром. Когда я понял, что хочу быть похожим на него, я прицелился ему в спину и взмахнул жезлом.
— Не могу понять. Зачем нападать на того, кем восхищаешься?
— Я и сам не вполне понимаю. В общем, я, наверное, хотел убедиться. Есть ли у него достаточные способности или нет, чтобы от всего сердца им восхищаться. Если бы он проиграл мне, то он недостоин.
— И что случилось?
Менвиль злобно ухмыльнулся и показал на место вокруг глаз, изуродованное ожогом.
— Вот чем закончилось. Это был стоящий парень. Он легко со мной расправился, гад. Я тут же сбежал из отряда. Я использовал жезл против командира, поэтому не мог больше оставаться.
— А потом?
— Все стало, как есть сейчас. Сначала я думал, что если буду наемником, то рано или поздно встречу того командира, но так не произошло. Убит ли он кем-либо или ушел в отставку... Я ничего не слышал о нашем предводителе с того самого дня, как получил этот ожог на лице. Какая жалость, я ведь теперь во много раз сильнее, чем был тогда. Мое пламя теперь жарче, чем тогда, жарче, чем у кого-либо еще...
Менвиль громко расхохотался. Он смеялся так, словно у него в голове отскочил какой-то винтик.
— Ах, я так надеюсь встретить его еще разок! Хочу встретить его и поблагодарить! Я ни о чем не жалею! То, что я потерял дворянство, то, что я стал убийцей — я все могу принять. Но я не могу поблагодарить командира. Это единственное, что гложет меня! Я хочу его встретить, хочу встретить! Этот шрам кричит так каждую ночь!
Менвиль, словно безумный, еще долго продолжал смеяться.
________________________________________
Глава 6: Вылет
Конец года, первая неделя месяца, называемого Вин. День, носящий имя Ман, вошел в историю Халкегинии.
Вчера состоялось затмение Лун-Близнецов, висевших в небе, а сегодня летающий остров Альбион наиболее приблизился к континенту Халкегинии, поэтому объединенная армия Тристейна и Германии численностью шестьдесят тысяч солдат, погруженная на большой флот, отправлялась из Ла-Рошели, чтобы вторгнуться в Белую Страну.
У Тристейна и Германии в сумме насчитывалось пятьсот кораблей. Только шестьдесят из них были боевыми, остальные были галеонами, транспортирующими солдат и припасы.
Королева Анриетта и Кардинал Мазарини, стоя на причале на вершине Мирового Дерева в порту Ла-Рошель, провожали отбывающий флот.
Отдав швартовы, корабли одновременно поднялись в небо, и это зрелище можно было назвать действительно величественным.
— Да-а, выглядят, как семена, которые кружатся в порывах ветра, — высказал свое впечатление Кардинал.
— Семена, которые перекрасят летающий остров.
— Да-а, семена, которые перекрасят Белую Страну в голубой цвет.
Флагом Королевской семьи Тристейна было изображение белой лилии на голубом фоне.
— Не потерпеть бы поражение, — пробормотал Мазарини.
— Я не намерена проигрывать.
— Генерал де Пуатье — великий полководец, одновременно дерзкий и осторожный. Скорее всего, он добьется успеха.
Анриетта знала, что назвать де Пуатье великим полководцем было далеко от истины. Но в Королевской армии не было талантливых людей. Генералы, которые его превосходили, существовали только в книгах по истории.
— Нужно ли было затевать эту войну? — едва слышно пробормотал Мазарини.
— К чему этот вопрос?
— Существовал способ блокировать Альбион с воздуха. Проявив осторожность, вы смогли бы обдумать прямое нападение.
— Мы бы увязли, — пробормотала Анриетта, не меняя выражения лица.
— Да-а, все именно так. Смелость, чтобы сделать выбор, тоже необходима. Похоже, я стал старым.
Мазарини погладил свою поседевшую бородку.
— Ваше Величество, если мы, даже применив в этой войне магию Пустоты, потерпим поражение, что нам делать?
Он вновь подошел к вопросу, относящемуся к совершенно секретным. Лишь немногие знали, что Луиза владела магией Пустоты. Анриетта, Кардинал... и несколько генералов Королевской армии.
— Если это преступление будет искуплено сожжением моего тела... с удовольствием отправлю его в очищающий огонь ада, — пробормотала Анриетта, уставившись неподвижным взглядом в небо.
— Спокойствие. Ваше Величество не отправится туда в одиночестве. Тогда эти старые кости составят вам компанию.
Анриетта надеялась на козырную карту, которую доверила генералам... на магию Пустоты.
Услышав об этой стихии, которой управляла Луиза, Главнокомандующий де Пуатье сначала даже не желал в это поверить. Что вполне естественно. Пустота считалась легендой, поэтому он не верил в ее существование.
Однако когда ему изложили факты с результатами сражения под Тарбом, генерал, приложив немалое усилие, поверил.
Получив в свое распоряжение легендарную стихию, он, похоже, воспрянул духом и пообещал Анриетте победу.
Королева, видя его в таком состоянии, отдала приказ активно использовать магию Пустоты, чтобы получить превосходство в первом же бою.
Под тяжестью своих грехов Анриетта вздохнула.
"Эта война... не является делом Королевства и его жителей.
Это — ничто иное, кроме как вымещение моей личной неприязни.
Эта война ведется с единственной целью: уничтожить врагов своего возлюбленного.
И с этой целью, сколько же людей я собираюсь отправить на верную гибель?
Включая близкого друга и названную подругу детства.
Победим ли мы в этой войне или одержим поражение — мои грехи не исчезнут, — думала Анриетта. — От осознания этого я, которая провожает пылающую патриотизмом армию, вероятно, провалюсь в ад".
Закусив губу так, что из уголка рта потекла струйка крови, Королева прокричала громким голосом:
— Да здравствует Тристейн!
Приветствие Анриетты прозвенело в воздухе.
Офицеры и солдаты, выстроившиеся на верхних палубах кораблей, отдали честь провожающей их Королеве и крикнули вслед за ней:
— Да здравствует Тристейн! Да здравствует Анриетта!
Эти крики, подхваченные всей шестидесятитысячной армией, сотрясли небо.
— Да здравствует Тристейн! Да здравствует Анриетта!
Эти бесконечные приветственные возгласы, которые, казалось, пронзают грудь, только углубили осознание Королевой своего преступления...
* * *
В то же время в Академии Волшебства...
Кольбер натолкнулся на идею, как использовать свою магию Огня в мирных целях — это была "движущая сила". Энергию тепла... превратить в энергию движения чего-либо.
Для учителя, который бесчисленное множество раз изготавливал приводы, использующие пар, но те не могли удовлетворить его запросы, установленный на истребителе Зеро двигатель, несомненно, превратился в олицетворение его желанной "движущей силы".
Кольбер приложил к изучению этого двигателя всю свою энергию.
Он хотел сделать нечто похожее методом проб и ошибок, но... осознал невозможность собрать привод, абсолютно аналогичный этому двигателю внутреннего сгорания.
Во-первых, технологии металлургии в Халкегинии были примитивными.
Железо, из которого, похоже, был изготовлен двигатель, невозможно было произвести. Даже при помощи заклинания Алхимии класса "квадрат" было сложно изготовить железо такого высокого качества. В любом случае магия человека приводит к появлению ненужных примесей.
Во-вторых, технология металлообработки.
Чтобы создать подобный двигатель, нужно было изготовить множество одинаковых деталей с одинаковой точностью. А это для технологии Халкегинии было невозможным делом.
Здесь вообще не существовало понятия о производстве абсолютно одинаковых предметов.
Например, даже если говорить о ружьях, которые являются изделиями наиболее высокого уровня, среди них не существует двух абсолютно одинаковых. Даже если ружья имеют одинаковую форму и используют одинаковые заряды, они существенно отличаются одно от другого. Взаимозаменяемость составных частей отсутствует.
Сначала Кольбер намеревался изготовить заряды для пушек и пулеметов истребителя Зеро, но понял, что это невозможно. Было необходимо производство тонкостенных латунных гильз, но даже если бы он смог изготавливать с помощью заклинания Алхимии копии имеющихся патронов, невозможно было произвести большое количество гильз одинакового размера. Массовое производство бензина и выпуск латунных гильз совершенно отличались друг от друга.
Поэтому установленное Кольбером "новое оружие" стало воплощением всех имеющихся в наличии технологий.
Перед своей исследовательской лабораторией в Академии Волшебства учитель, с трудом завершивший установку всего оборудования на истребитель Зеро, глубоко вздохнул и окинул взглядом дело рук своих.
Он собрал новое оружие около полугода назад, но хотел сделать еще более мощное, и сейчас плоды его исследований были сосредоточены здесь.
* * *
Увидев фамильяра Луизы, который появился перед лабораторией, Кольбер широко развел руки.
— О-о, мистер Сайто, уже отбываете?
Мальчик был готов к предстоящей отправке на фронт. На шее у него висели пилотские очки, оставленные на память прадедом Сиесты. Дерфлингер был привязан за спиной, а на поясе был прицеплен кожаный мешочек. Сайто нес холщовую сумку, в которой были сложены разнообразные бытовые мелочи.
— Да, — мальчик кивнул.
— Трудное дело. Вы полетите прямо к кораблю? Сможете благополучно посадить эту штуку на судно?
Этим утром флот отправился к Альбиону.
Поскольку было необходимо, чтобы корабль, готовый взять на борт истребитель Зеро, уже находился в движении, Сайто перед отбытием на фронт ждал отхода судна. Специальный корабль, созданный для транспортирования отрядов драгун, было решено также дополнительно оснастить для принятия на борт самолета.
Это только недавно построенное судно, принадлежавшее к новому классу судов "драконий корабль-матка", официально называлось "Вюсенталь".
На корабль было загружено такое количество бензина, изготовленного Кольбером и многочисленными магами стихии Земля с использованием заклинания Алхимия, чтобы хватило на пять полных вылетов.
После этого Сайто оставалось только, посадив Луизу с собой в истребитель, приземлиться на этом корабле.
— Ну, мне объяснили, что множество магов подхватят самолет с помощью заклинаний... Так что смогу благополучно приземлиться, не так ли? — произнес Сайто и посмотрел назад. Луиза еще не появлялась.
— Из-за всей этой спешки не было времени объяснить вам, как работает новое оружие.
— И то — правда...
Сайто заметил множество железных трубок, подвешенных под крыльями истребителя. Что же это за трубки? Однако сейчас не было времени, чтобы слушать подробное объяснение.
— Но перед отлётом возьмите инструкцию, что я для вас написал.
— Но перед тем как отдохнуть, я внимательно все пересмотрел и написал вот это подобие инструкции.
Кольбер передал мальчику пергаментную тетрадь. Хотя Сайто не мог ее прочесть, Луиза, вероятно, сможет. "Потом попробую ее попросить прочесть", — подумал он.
— Большое спасибо.
Кольбер после некоторого колебания, сказать или нет, все же заговорил:
