Одновременно картина надвигающегося апокалипсиса прояснилась и стала совсем другой сценой. Чудовища оказались деревьями, гейзеры и мелкие твари кустарниками и лишь страшное огромное нечто повременило, прежде чем растаять и оказаться лишь скоплением облаков, загораживающих луну и звезды.
Что это было? Глупая шутка Халивельда или происки его врагов? Или просто галлюцинации? Обман зрения? Всем хорош световой клинок, но в темноте он слишком ярок. Слепит а не освещает. Нолия грубовато выругалась. Может в самом деле подводит разыгравшееся воображение? Чертовщина какая-то.
— Помо? — позвала Нолия, отступая от темного пятна.
Ответа не было, а оглянувшись женщина поняла что и сам пес опять куда то подевался.
— Черта тебя пересеки, Помо! — пробормотала Нолия растерянно. — Нашел время, когда прятаться.
Женщина понимала что пес ее не покинул, а если и скрылся из виду, то для этого есть все основания, однако, все равно, больше бы обрадовалась, обнаружив рядом его уродливую морду.
— Эх, Помо — Помо, — взгрустнула Нолия. — Хукая жи тi вси-таки сабака.
Она машинально достала еще одну сигарету, прикурила от меча, потом погасила клинок и спрятала жезл. Потерла виски ладонями, пытаясь согнать навеянное песней Крыс оцепенение. Когда дурман немного прошел, женщина лихорадочно начала соображать что ей следует предпринять дальше. Пес ориентируется в чаще лучше ее, он ее сильнее... Он не так заботится о сохранности маникюра, наконец. Без него у нее могут возникнуть проблемы.
Однако, накаркала. Что-то шевельнулось на самой границе зрения. Женщина повернулась, но это ЧТО-ТО с непостижимой ловкостью, снова оказалось на периферии. Нолия крутилась туда и обратно, однако ЧТО-ТО оставалось неуловимо. Тогда Нолия решилась на хитрость. Она скосила глаза и увидела, что это всего лишь сигаретный дым. Это он, поднимаясь и клубясь в лунном свете, привлек ее внимание. Она же держит сигарету в левой руке. Но почему тогда у дыма такой странный запах? Принюхавшись, женщина поняла, что это был за запах. Оказывается, она ошиблась, взяла другую, заначеную на следующий вечер сигарету с марихуаной и в суматохе этого не заметила. А отсюда и звон в ушах, и вялость в движениях. Два косячка в один вечер это чересчур даже после долгой практики.
— Вот ведь черта, — поморщилась Нолия, осознав свою ошибку. — Наверное, надо мне завязывать с этой от... ик ...травой.
Все-таки, она сделала последнюю ( не выбрасывать же, в самом деле? ) затяжку и только потом, щелчком запулила окурок в кусты. В полете, огонек на миг разгорелся ярче и, при дополнительном освещении, Нолии вновь что-то почудилось. Постороннее движение? В самом деле, почудилось, или?.. Женщина замерла, даже задержала дыхание, забыв выдохнуть, и вслушалась в шелест палых листьев.
Что это? Ветер, снова игра ее воображения или, на этот раз, действительно чьи-то тихие шаги? Но если так, то лучше притаиться пока не узнает что ему нужно.
Увы, благие намерения ни к чему хорошему не ведут. Едва она решила поиграть с неизвестным в прятки, как терпкий дым разъел горло и Нолия, не смотря на то, что могла себя выдать, не удержалась, чтобы не раскашляться. Одновременно с удушьем она почувствовала, как на нее наваливается приступ смеха. Это ж надо, так опростоволоситься? Она кашляла и смеялась, смеялась и кашляла, пока шаги не прозвучали явственно. Впрочем, она продолжила смеяться и кашлять даже после того как поняла что посторонний не ее фантазия.
Кто-то выбрался из кустов и теперь, уже не таясь, направлялся в ее сторону. Неизвестный подходил без спешки, но и не задерживался. Походка уверенного в своей силе человека, размеренная и целеустремленная. Должно быть незнакомец понимал, что никуда ей не деться, и, несмотря на луч-саблю, защищаться курильщица не сможет. Световой клинок безудержно и безумно плясал перед глазами Ларрской волшебницы. От этого смех, который разбирал Нолию, перешел в истеричный хохот. Шаги становились все громче и ближе, но, Нолия никак не могла остановиться и продолжала хохотать. Смеялась без остановки, словно собственная смерть была для нее самой забавной вещью в мире. Должно быть, незнакомец разозлился на такую встречу, потому что прибавил шага. Но, даже когда поступь незнакомца заглушила рвущийся наружу смех, хохот не прекратился.
* * *
...все так же хохоча, она и проснулась. Там же где и заснула, в беседке, построенной для ее музыкальных экспериментов.
Глава вторая.
А вот потом ей стало уже не до смеха.
Как доковыляла до ворот замка, Нолия не помнила, помнила только, что постоянно заваливалась то на один бок то на другой, падала, а потом мучительно долго поднималась с четверенек. Очнулась она только от шума и вибрации подъемного моста. Оказывается под действием марихуаны она поперлась не через садовую калитку, нет, одурманенной Чародейке Ларр приспичило войти домой непременно через главные ворота!
Потом был взволнованный галдеж и бесконечные вопросы, отзывающиеся в гулком черепе болючим эхом... вопросы, ответы на которые она давала, не задумываясь и не вникая в смысл собственных слов. Ей конечно дали немного времени прийти в себя, и даже помогли умыться, однако это все были полумеры. Нолия смертельно "устала", чувствовала себя разбитой и больше всего на свете хотела отравиться. К счастью, сама мысль, что для этого придется употребить внутрь что-то еще, казалась ей слишком омерзительной, чтобы решиться на подобный шаг. Да и слишком слаба она была, чтобы суметь что-то сглотнуть. Ей все же дали что-то выпить ( ее разумеется стошнило ), снова вымыли и снова дали горькое ( лекарство! ) питье, переодели, даже вроде уложили спасть... однако тут же принялись расталкивать и куда-то потащили. ( Многие отмечают, то, насколько подробно, часто и даже со вкусом автор в своих произведениях описывает признаки наркотического отравления. Невольно появляется предположение о личном опыте Таляки в употреблении, и даже злоупотреблении разнообразным "допингом". Не исключено, что, как и в случае с многими другими, творческими людьми, это предположение вполне справедливо. Примечание редакции. )
К сожалению, причина, по которой ее побеспокоили, действительно была неотложной и действительно серьезной. В главном зале замка Ларр состоялся экстренный совет и без нее начинать не решались. Слишком заковыристым оказался обсуждаемый вопрос, чтобы кто-то отважился взять на себя всю ответственность. Мужчины как всегда предпочли переложить этот груз на плечи слабой ( особенно слабой после вчерашнего ) женщины.
Нолия сидела во главе стола смурная и полная раскаяния... Фу-фу, что б еще раз, да ни за что на свете!.. Кроме того, перед ее мысленным взором, постоянно всплывали воспоминания о ночном кошмаре, когда она приняла стук собственного сердца за шаги приближающегося к ней недоброжелателя. Настроения это ей, как нетрудно догадаться, так же не поднимало.
Не было ничего странного в том как на нее подействовало жуткое видение. Наркотическая галлюцинация, частично перекочевала и в последующий, уже дневной, рваный сон и испортила уже и его... Нолия сидела, клевала носом и недовольно терла глаза. Она жутко хотела спасть или хотя бы подремать, может быть даже просто немного посидеть без лишнего волнения, однако стоило ей смежить веки, как кошмары продолжались.
Словно наяву возникали то образы идущего на Ларр, потустороннего войска, то сцена борьбы Халивельда с его двойником-из-тени. Женщина не могла понять, толи она вспомнила что-то, что упустила раньше, толи просто до-вообразила подробности, однако, если раньше это ей просто казалось, то теперь она в своем видении нисколько не сомневалась. Неизвестный, нападавший во сне на ее супруга, был невероятно на него похож. Как брат близнец... нет, даже больше — как отражение в зеркале.
Вдобавок к жутким образам начали примешиваться таинственные гулкие, словно бы доносящиеся из под воды, звуки. Звуки складывались в слова и фразы но мало подходили к видениям по контексту и от этого лишь добавляли им гротеска.
— Ничего не понимаю. Бульк... Связи нет.
— Ты не пробовал ее как-то настроить?
— Я повторяю — связи нет. Она не плохая, Бульк... как это бывало, ее просто Бульк... нету. Нечего настраивать.
— Ох уж мне эти недоучки-чародеи. Придется все сделать самому... Ждите меня, никуда не уходите... Бульк.
Нолия поняла, что эти фразы постороннего происхождения и решила, что будет благоразумнее "проснуться". Со вздохом она еще раз протерла глаза и навела тонизирующие чары. Сразу наступила бодрость.
Нет-нет, ей не полегчало, как это воображают люди никогда раньше не пользовавшиеся подобной магией, или наоборот пользовавшиеся лишь высокосортным колдовством, скорее стало хуже. Общая слабость и тошнота никуда не делись, просто теперь они нейтрализовались, точнее заглушались ( а еще точнее, затирались ) сравнением со специально наведенным, локальным зудом. Люди вынужденные применять этот метод или хотя бы раз попробовавших это сделать, обычно сравнивают его с лечением перхоти посредством гильотины... причем гильотины ржавой и тупой. Образ, конечно, гротескно преувеличен однако доля истины в нем все же присутствует. Так же как и в утверждении что, пользоваться такими чарами удел лишь самых слабых чародеев и их небогатых клиентов.
Увы, это была правда. Горькая правда. Хоть и считалось, что Нолия входит в высшие круги содружества магов, на самом деле, волшебницей она, как была, так и осталась, довольно посредственной. Все ее титулы были получены не за ее реальные заслуги и достижения, а вручены презентами ее мужу от коллег... она же, даже будучи супругой такого могущественного колдуна как Халивельд, мало что от него почерпнула. Вообще-то для этого просто не возникало нужды, магия Ларрского чародея всегда вовремя приходила ей на помощь. Обычно, так и было. К сожалению, в некоторых непредвиденных ситуациях, приходилось полагаться лишь на себя. На себя и на пропахшие нафталином, полузабытые со времен ученичества, простенькие чары. Как сейчас, например. Жуткое похмелье, как назло случившееся в отсутствие Хали...
Надо же было ей так себя переоценить? Бр-р-р. Опять этот кошмар. Нолия решительно встряхнулась, и добавила тонизирующего эффекта. Это не было приятным чувством здоровой бодрости, однако это помогало сохранять собранность и не выключаться в объятия кошмарной полудремы.
Однако теперь ей так припекал навеянный второсортной магией зуд, что даже сидеть без движения стало непросто. Убедившись что видения ей больше не грозят ( а так же в том что, находиться в невозмутимой неге, под действием тоника не получается, как ни пытайся ) Нолия огляделась. Так, что это у нас тут?
Стол, камин, три... нет, она же тоже в таком сидит, значит четыре кресла. Несколько фигур скорчились около стола, во главе которого плющило владычицу Ларра.
Ближе всех к ней сидел юный, пятнадцати лет от роду и тощий словно швабра, ученик Халивельда — Асмик. Этот, в отличие от самой Нолии действительно претендовал на то чтобы со временем стать сильным чародеем. Сейчас, как и большую часть времени, он обнимался с какой-то умной книжкой... собрание там или не собрание, важное оно или нет, но отказываться от своей привычки посвящать каждую свободную минутку чтению, молодой волшебник не собирался.
Глядя на человека который считал экстренный созыв всех обитателей замка ( событие как ни крути неоднозначное ) лишь помехой для хорошей книги, можно было сделать вывод, что ничего чрезвычайного не происходит. Увы, судить так было бы наивно и даже неблагоразумно. С точно такой же невинной отрешенностью Асмик допустил несколько сильных пожаров в лаборатории Халивельда, а однажды даже взорвал большой перегонный куб. Это стало одной из причин, по которой у него не заладились отношения с алхимиком. Книга не в первый ( и, надо полагать, не в последний ) раз, оказывалась для него интересней грубой прозы действительности.
Отчасти, с этой чертой характера Асмика было связано прибытие его в Ларр... и, как полагали некоторые, с ней же будет связано и его отбытие из Ларра. Мальчишка однажды просто не заметит, что подходит к парапету на башне и сделает лишний шаг.
Для себя Нолия объясняла особенности поведения Асмика, врожденной наглостью, помноженной на его юношескую, требующую постоянного самоутверждения, застенчивость. Вообще же он сильно напоминал ей, ее саму. Примерно пяток... да нет, теперь уже десяток, лет тому назад. Такой же нескладный и задиристый, остро чувствующий свою незащищенность перед сильными мира сего и всеми силами старающийся это скрыть... любовь к книгам была еще одним симптомом того что Нолия права насчет мальчишки.
Когда-то, когда она была в его возрасте, Нолия думала почти так же. Теперь — нет. К счастью или нет, но она переменила свои взгляды, и предпочитала синицу в руках, фениксу в небе.
Женщина перевела взгляд дальше. Там, в глубоком мягком кресле, в три четверти оборота от нее, почти утонув в недрах мягкой обивки, сидел управляющий замком Феодосий и безучастно пялился в пылающий камин.
Сказать о нем Нолия могла еще меньше, чем сейчас получалось разглядеть. Коротышка, прекрасно справлялся со всеми делами, касающимися замка, но не более, и особенной живостью или общительностью не отличался. За все несколько лет ее пребывания в Ларре, он всего пару раз обратился к хозяйке первым, а если это ей вдруг вздумывалось с ним поговорить, то отвечал... не то чтобы уклончиво, скорее кратко и неохотно. Так что вообще отбивал охоту с ним общаться. Феодосий не был угрюмым в прямом смысле этих слов типом, и Нолия не считала его грубияном или невеждой... просто он очень и очень не жаловал общение. И особенно не жаловал скопления народа, пусть даже и состоящие всего из четырех человек. Собственно, все что Нолия про управляющего могла сказать с уверенностью, это то что с Халивельдом он давно.
Говорят что чародеи и их приближенные личности не от мира сего. Что ж, вполне возможно. Но в таком случае, если Асмик витал в облаках, то Феодосий предпочитал бродить в низко стелящемся по земле тумане. Еще она знала, что он любил иногда промочить горло. Если конкретнее, то — выпивал. А если совсем конкретно, то был горьким пьяницей. Но, пьяницей тихим и эта страсть никак не отражалась на его работе и всем прочем.
Четвертым присутствующим в зале, был Нирод, личный алхимик Халивельда Ларрского. Тот самый тип, который недолюбливал студента мага из-за погубленного перегонного куба, и такой же как и Феодосий, старый соратник Фиолетового мага. То есть он еще не присутствовал, однако по тому что на столе лежал принадлежащий ему журнал, и был прислонен его посох, можно было судить что и сам он неподалеку.
Нолия догадалась, что все ждут его а, подумав немного, пришла к выводу что, пока старик не объявиться, можно и не пытаться спрашивать о причинах совещания. Феодосий как всегда буркнет что-то маловразумительное а то и просто отмолчится, а Асмик начнет рассуждать на любую отвлеченную тему. Говорить он мог долго но, почему-то всегда не о деле. Да его скорее всего и самого в детали не посвящали: малец был новичком в Ларре и еще не удостоился права называться членом семьи Халивельда.
