...Небольшая уютная комната. Два торшера дают несколько пятен неяркого света, оставляя углы в полумраке. Застеленная кровать, шкафы и три обтянутых светло-серым материалом кресла вокруг низенького круглого столика. Ближайшее к двери кресло свободно, в самом дальнем сидит укрытая пледом девушка. Из третьего кресла навстречу нам встаёт монахиня и уважительно кланяется госпоже ХеКи. Я удостаиваюсь лёгкого приветственного кивка. Повинуясь молчаливому приказу настоятельницы (не иначе как бровями шевельнула), сиделка (это же сиделка, наверное?) бесшумно исчезает за дверью. Госпожа ХеКи тем временем помогает мне удобно разместиться в кресле, которое до меня занимала эта сиделка, и сама садится на оставшееся свободное место. Девушка с пледом сидит ко мне боком, да и зрение у меня пока хреноватое... Вижу лишь щёку, тёмные длинные волосы и руку, безвольно лежащую поверх пледа. На руке повыше запястья хорошо заметны тонкие белые полоски. "Лапша". Ну да, ХеКи говорила, она с собой покончить пыталась. Вены резала, похоже. Шрамы характерные.
— ЮИн-сси, я хочу познакомить с госпожой Пак, которая любезно согласилась прийти в храм для встречи с Вами. Несколько лет назад госпоже Пак пришлось пережить такую же трагедию, что и Вам, она тоже потеряла зрение и не понаслышке знает, как это тяжело и как нелёгок путь из этой пропасти. Я надеюсь, после того, как Вы поговорите с ней, Вам станет немного легче.
— Госпожа ЮИн-сии, меня зовут Пак ЮнМи. Возможно, Вам доводилось ранее слышать или смотреть мои выступления, в мире эстрады я более известна под именем Агдан... Ой! — услышав моё имя, девушка в кресле рывком разворачивается ко мне лицом. Мгновенно исчезает маска апатии и безразличия, лицо искажается и сквозь яростный оскал она с шипением выдыхает:
— Ты-ы-ы!!
Щибаль!! Я узнаю этот голос, и это лицо тоже! Вскочив с кресла и сжав кулаки, отвечаю похожим шипением:
— Ты-ы-ы?!!
...
— ...Я смотрю, ЮнМи-сии, Вы и госпожа ЮИн уже ранее были знакомы? — голос старшей лишён каких-либо интонаций.
— Я не хочу помогать этой ... ! — ЮнМи проглатывает последнее слово. Сжав кулаки, она в напряжённой позе стоит у своего кресла и неотрывно смотрит на девушку с пледом на коленях. Та, не говоря ни слова и мучительно сощурившись, отвечает ей таким же пристальным взглядом. — Я знаю эту ... этого человека! Её зовут не ЮИн, а ЮЧжин. И она — мой враг! Не хейтер, нет! Хейтеров и завистников у меня предостаточно. А враг — только она!
— А в чём причина таких сильных чувств, ЮнМи-ян? — нейтральным тоном интересуется настоятельница.
— Она меня к Киму ЧжуВону приревновала несколько лет назад. И добро бы просто приревновала — ну делала бы она мне там мелкие пакости, сплетни распространяла бы, ругала, в общем, играла бы по правилам, так нет же! Наняла людей, и организовала жуткую подставу — мне на улице подбросили в рюкзак чужой кошелёк, якобы я его украла! А потом суд был. Ну, меня оправдали полностью — уж настолько белыми нитками всё сшито было, что ни у кого сомнения не оставалось, что подстава была. Но сколько же тогда это нервов у нас у всех съело! У мамы, у онни... И всё из-за неё! А главное, она, после, как всё организовала, ещё и потоптаться по мне решила. Поторжествовать. Перехватила меня, когда я на работу шла, и позлорадствовала. Подробно мне объяснила, где моё место в этой жизни и где канава, из которой я не должна была вылезать. И я этой ... ничем помогать не буду! — ЮнМи опять проглатывает предназначенный для ЮЧжин эпитет.
Замолчав, Агдан продолжает сверлить негодующим взглядом вторую девушку. Лицо ЮЧжин, к концу гневного монолога опять принявшей прежнюю позу, бесстрастно. На нём невозможно прочитать, испытывает ли она какие-либо эмоции. В комнате воцаряется тишина, которую через дюжину секунд нарушает настоятельница храма:
— Я не знала, что у вас с госпожой ЮИн есть общее прошлое...
— ЮЧжин её зовут! Никакая она не ЮИн! — ЮнМи настолько раздражена и выведена из равновесия, что позволяет себе перебить госпожу ХеКи.
— Хорошо-хорошо, пусть будет ЮЧжин, — покладисто соглашается настоятельница, — и у Вас, наверное, действительно есть веская причина недолюбливать ЮИн. Я вполне понимаю Ваше возмущение сейчас...
— Веская причина?! Наверное?! — от возмущения ЮнМи даже не может подобрать слова.
— Но послушай меня, старого и много повидавшего в этой жизни человека, ЮнМи-ян, — опять переходит на неформальный стиль ХеКи. И в голосе у неё появляются доверительно-убеждающие нотки, — иногда надо не вглядываться в прошлое и теребить старые болячки, а посмотреть на ситуацию заново.
— И что нового здесь я должна для себя увидеть? — язвительно спрашивает ничуть не остывшая и по-прежнему напряжённая ЮнМи.
— Увидеть то, что какие бы не были у вас столкновения в прошлом, сейчас эти пустяки не имеют значения. Не надо с таким гневом встречать мои слова, ЮнМи-ян, это действительно пустяки по сравнению с бедой, через которую пришлось пройти тебе несколько лет назад и которая настигла ЮИн сейчас, — негромко говорит настоятельница по-прежнему доверительным и умиротворяющим голосом, — но ты преодолела эту страшную дорогу и стоишь здесь как триумфатор и победитель, в расцвете своего таланта и красоты. А ЮИн опрокинута и сбита с ног. И ей только предстоит пройти этот тяжелейший путь. ЮнМи, нельзя добивать павшего! Ты не должна отворачиваться от ЮИн сейчас, что бы там не было у вас в прошлом! — ХеКи немного повышает голос, постаравшись придать своим словам максимально возможную убедительность.
— Она бы меня на моём месте уж точно пнула! И ломом бы добавила! — сердито бурчит ЮнМи, неохотно принимая доводы настоятельницы.
— Может да, а может быть нет — часто никто не может сказать, как проявит себя истинный характер человека в беде, — развивает успех ХеКи, с удовлетворением видя, что ЮнМи прислушивается к её словам, — Вы сильный человек, госпожа Пак. А милосердие — достояние именно сильных.
Возмущённо посопев десяток секунд, ЮнМи успокаивается настолько, что садится обратно в кресло. ЮЧжин по-прежнему сидит с отрешённо-бесстрастным лицом, ничем не показывая своего отношения к прозвучавшему диалогу.
— Даже не знаю, с чего начать, — всё еще с враждебными интонациями начинает говорить синеглазый айдол, — по идее, как-то ободрить тебя надо, а как? Честно говоря, хреново тебе будет в ближайшем будущем... Очень хреново. Первые несколько месяцев особенно. Придётся осваивать всё с нуля — все эти бытовые моменты... Как одеваться, как передвигаться, как есть. Ну, думаю, хорошую сиделку-поводыря тебе родные обеспечат, учиться с тросточкой ходить не придётся. Мне вот не пришлось... Азбуку Брайля я тоже не учила. В принципе, сейчас много голосовых программ, это здорово помогает...
...
— ...А самое главное — найди себе дело. Так, чтобы все силы уходили, так, чтобы ни минуты времени бы не было подумать и заплакать от жалости к себе, — глуховатым голосом отрывисто продолжает свой монолог ЮнМи, глядя куда-то мимо ЮЧжин и погрузившись в явно неприятные для неё воспоминания, — я осваивала слепую игру сначала на "Корге", потом на всём, что под руку попадалось... Танцевать слепой... Тоже пришлось наизнанку выворачиваться и выше ушей прыгать... Правда, там целая эпопея была...
— Госпожа Пак, то, что Вы, невзирая на потерю зрения, тем не менее смогли остаться виртуозной танцовщицей, у всех вызывает чувство восхищения и преклонения перед Вашими талантами. Не могли бы Вы рассказать нам сейчас, как Вам это удалось? Вам помогали? — спрашивает настоятельница.
— Нууу... — ЮнМи кажется чуть-чуть смущённой, — могу сказать, что вообще-то тут ИнЧжон, моя подруга по группе, решающую роль сыграла. Она человек, скажем так, довольно жёсткий, характер у неё резкий, прямой и решительный, сюсюкать она, по-моему, просто не умеет. И с самого начала она без этой сопливой жалости со мной обходилась, за что ей спасибо огромное. Вот и с танцами... Ну, понятно, сперва она меня просто подначивала, чтобы отвлечь от разных мыслей. Нехороших. Мол, надо не сидеть на заднице и ныть, а сжать зубы, упереться всем, чем можно, и сразу перед собой достойную цель поставить. Типа, по мелочам не размениваться. Мол, играть на "Корге", пусть вслепую, и музыку сочинять — это любая дура сможет, а вот танцевать с группой на равных — вот это да... Это действительно трудно, и только настоящая агдан с этим справится. А я же, типа, настоящая агдан? И вот не слабО ли мне доказать, что я могу? В общем, слово за слово, я завелась, ну и ... Поспорили даже! Я потребовала, что если за полгода научусь на равных с группой танцевать, то ИнЧжон ... Ну, короче, в тот момент она меня так выбесила, что я реально мечтала ей морду набить! Простите уж за такие подробности... — ЮнМи слегка краснеет.
— А дальше... Гоняла она меня в танцклассе беспощадно всё свободное время. Первые недели выматывались до того, что от усталости в голодный обморок пару раз падали. Президент СанХён как узнал... Ой, что было! Я ИнЧжон себе за спину задвинула на всякий случай, чтобы он её не достал, а сабоним на меня так орал, что стёкла в кабинете трескались и его секретарша в ужасе под столом спряталась! Ну, так потом мне ИнЧжон рассказала. А моего менеджера ЁнЭ и менеджера группы Кима он чуть было не удавил , я их еле защитила! А потом уже господин СанХён немного успокоился и пригласил для консультации Ки ДжуБона, преподавателя хореографии из школы "Кирин", и тогда дела с танцами окончательно на лад пошли. Он ИнЧжон всё объяснил, как там дальше со мной заниматься... — тут ЮнМи внезапно смущённо запинается и опять краснеет.
— ЮнМи-сии, расскажите нам всё без пропусков, пожалуйста, это же так интересно! — просит госпожа ХеКи.
— Нууу... Видите ли, господин Ки ДжуБон великолепный танцор и гениальный учитель, но вот чувство юмора у него ... оно довольно своеобразное. В общем, он ИнЧжон сказал, что для оптимального режима моего обучения меня надо обязательно один-два раза в неделю во время занятия бить по попе указкой. А ИнЧжон девочка простая, раз старший распорядился — будет добросовестно исполнять не раздумывая, — ЮнМи машинально потёрла ягодицу, — вы не представляете, какая я злая была!
— Но в результате Вы всё-таки смогли преодолеть все трудности, вернуться на сцену и танцевать вместе с группой? — наполовину спрашивает, наполовину утверждает настоятельница.
— Да, — спокойно подтверждает ЮнМи, — и, кстати, скажу, что злость иногда — очень хороший мотиватор для многих. По крайней мере для меня.
— По Вашему рассказу, ЮнМи-сии, у меня создаётся впечатление, что у вас со старшими коллегами в группе (насколько я знаю, они же все ощутимо старше Вас, правильно?) сложились удивительно тёплые, заботливые отношения. Это действительно так?
— Да, я самая младшая, госпожа Сон ХеКи, сонбэ на шесть-семь лет старше меня. А по поводу отношений ... ну, всякое бывает. И ссоримся, и миримся, и обижаемся друг на друга иногда. С ИнЧжон как-то раз вообще до крови подрались, давно уже было. Но вообще все они для меня — сёстры. И я не для красного словца говорю, ХеКи-сии. Реально они сёстры для меня...
...
— ...И знаешь... Ещё одну вещь рассказать, наверное, надо... Госпожа Сон ХеКи меня осудит, но... Я не ангел, я такая, какая есть. В общем, легче, когда знаешь, что кому-то хуже, чем тебе... КюРи, это наш лидер в группе "Корона", раскопала в сети одну документальную повесть из Японии, и мне стала её читать. "Литр слёз" называется. Там про девочку, которая в пятнадцать лет заболела редкой болезнью — у неё постепенно стали отказывать все мышцы. Сначала она ещё могла двигаться, что-то делать, говорить, смотреть, но потом... Она умерла через восемь лет, в двадцать три, и последние годы у неё билось только сердце... К тому времени у неё уже не было ни друзей, ни подруг, ни знакомых, только мама ухаживала за ней до последнего... И самое страшное, что все эти годы она всё понимала... Сознание оставалось ясным, как до болезни... ЮЧжин, ты знаешь, я не из пугливых. Но здесь, когда примерила ситуацию на себя... Перепугалась почти до поноса. В общем, до конца дослушать не смогла, слишком это страшно было! Сказала КюРи, чтобы больше никогда она мне это не напоминала. И очень резко осознала, что пусть я не вижу, но у меня есть самое главное — возможность как-то управлять своей жизнью! Возможность творить, возможность общаться, возможность радоваться, ругаться, рыдать, смеяться... Возможность жить, а не быть заживо замурованной в своём теле!
...
— ...В общем, хорошего в твоём положении немного, но это не повод вены себе вскрывать, — в голосе ЮнМи уже нет неприязни, она искренне пытается ободрить ЮЧжин, — я в своё время преодолела эту полосу, и ты тоже прорвёшься. Поставь себе невозможную цель и начинай её штурмовать. Не знаю, есть ли у тебя настоящие друзья... Если нету — плохо. Родители, родственники это здОрово, но иногда так нужно дружеское плечо! Мама, онни, это замечательно, но даже думать не хочу, что бы я делала без своих девчонок из группы.
ЮнМи замолкает, и в комнате наступает тишина. ЮЧжин по-прежнему сидит с бесстрастным и отрешённым лицом. Госпожа Сон ХеКи переводит взгляд с одной девушки на другую, не торопясь нарушать общее молчание.
— Хочешь, буду иногда тебя навещать? — неожиданно даже для себя предлагает ЮнМи, прерывая паузу, — я подумаю, чем можно будет тебе помочь.
— Да... Да, ты можешь сделать для меня одну вещь, ЮнМи... — ЮЧжин говорит так тихо, что присутствующие вынуждены напрягаться, чтобы разобрать отдельные слова, — Мне не нужно твоей помощи... Мне не нужно твоей жалости... Мне нужно от тебя только одно... Чтобы ты сдохла, гадина! Сдохни!! В мучениях сдохни!! — последние фразы ЮЧжин уже не шепчет, а с надрывом выплёскивает из себя.
— Да-а... — тянет ЮнМи, слегка ошеломлённая такой агрессией, — вот это для тебя я уж точно не сделаю.
— Тварь! Гадина! — ЮЧжин почти кричит, не обращая ни на кого внимания, — позлорадствовать пришла?! Поиздеваться надо мной?!
— Да с чего ты возбудилась так? С чего ты решила, что я издеваюсь? — пытается сбить накал эмоций ЮнМи, — вообще-то меня просто помочь тебе просили!
— Всю жизнь ты у меня на дороге встаёшь!.. Дрянь мерзкая, прошмандовка помойная... — заходится площадной руганью ЮЧжин, — все беды мои из-за тебя! Сколько же ещё ты мне жизнь портить будешь?!
— Что, зрение ты теряешь тоже из-за меня? Может и глобальное потепление в мире из-за меня тоже? А в японской оккупации я никак не замешана? — пытается скрыть замешательство за иронией ЮнМи, — госпожа Сон ХеКи, мне кажется, нам стоит вернуться обратно. Дальнейшее наше пребывание в этой комнате, наверное, бессмысленно.
— Иди-иди, — ЮЧжин внезапно успокаивается и её голос опять кажется лишённым эмоций, — иди-иди. И знаешь, говорят, что даже в навозной куче можно жемчужину отыскать. Вот и я пару нужных слов от тебя услышала, гадина! Найти себе достойную цель и идти к ней, говоришь?! Так вот, я не буду больше пытаться с собой покончить. Я с тобой покончу! Я отправлю тебя в тот ад, из которого ты выползла!
