— А у госпожи Пак характер поражения сетчатки кардинально отличается. У неё был практически хрестоматийный случай электроофтальмии — поражения глаз ультрафиолетовым излучением. И хотя до сих пор есть ряд неясностей, связанных с первопричиной заболевания, с тем, что непосредственно явилось поражающим фактором, тем не менее клиническая картина не допускает иного толкования.

— А какого рода неясности, господин СеЧжон? — заинтересованно задаёт вопрос господин Хон.

— Много случаев электроофтальмии возникает из-за поражения глаз природными источниками ультрафиолета — скажем, при наблюдении за солнцем без надлежащих защитных средств, или светом, отражённым от обширной снежной или водной поверхности, на море или в горах. Возможно поражение и тогда, когда неосторожно используются искусственные источники — кварцевые лампы, установки для загара или для обеззараживания помещений, аппараты для рентгенографии. Нельзя не упомянуть пренебрежение техникой безопасности при дуговой сварке. Но если рассматривать характер повреждений, здесь есть очень существенная деталь. Дело в том, что само по себе ультрафиолетовое излучение не однородно. Различают так называемый "жёсткий" ультрафиолет или юви-би, и находящийся в более длинноволновой части спектра "мягкий", он же юви-эй. И по биологическому воздействию на организм эти два типа излучения тоже отличаются. Uv-b считается гораздо более опасным, чем uv-a. Но при поражении глаз... Понимаете, господин Хон, жёсткий ультрафиолет может вызвать дюжину заболеваний, в том числе крайне тяжёлых и неприятных, в зависимости от полученной дозы облучения. Тут и блефарит с конъюктивитом, и кератит, и иридоциклит, и катаракта, и повышенная вероятность возникновения злокачественных опухолей. Но при этом жёсткая часть излучения полностью поглощается хрусталиком и стекловидным телом и не доходит до сетчатки. В случае же госпожи Пак пострадала в основном именно сетчатка, сопутствующие поражения наружных тканей глаза и кожи, такие как раздражение роговицы или воспаление век, имели лёгкий характер, и без каких-либо последствий исчезли в последующие двадцать-тридцать часов. Таким образом, можно с высокой долей вероятности считать, что здесь был источник длинноволнового, "мягкого" ультрафиолета. Признаюсь, мне неизвестны ни естественные, ни искусственные источники, которые вызвали бы именно такую симптоматику.

— Полиция, расследовавшая это дело, в пресс-релизе сообщила, что обнаружила у подозреваемого в данном преступлении человека специализированный ультрафиолетовый лазер, — пристально глядя в лицо СеЧжону, говорит гость.

— Да? Возможно. Я не слежу за полицейскими расследованиями, господин Хон, — равнодушно замечает врач и возвращается к своей лекции, — как бы там ни было, значительное облучение предположительно мягким ультрафиолетом вызвало у госпожи Пак сильный нейроретинит — воспалительную реакцию нервной ткани сетчатки. Что привело к полной потере зрения, несмотря на все наши усилия, — заметно, что несмотря на прошедшее время, СеЧжону до сих пор неприятно говорить об этом.

— И поражение сетчатки, оно же необратимо? — несмотря на вопросительную интонацию, заметно, что гость СеЧжона не сомневается в сказанном.

— Вы наверняка много раз слышали распространённую обывательскую фразу о том, что "нервные клетки не восстанавливаются", — с едва заметной снисходительностью отвечает врач. — Хотя на самом деле и нервная ткань тоже обладает свойствами самоизлечения. Весь вопрос в том, что регенерируют нервные клетки крайне медленно и неохотно. Поэтому в случае таких массивных, со значительной площадью очагов поражения, как у госпожи Пак и Ким — это гарантированный тяжёлый прогноз. Вся история медицины подтверждает это.

— А как же излечение ЮнМи?

— А феномен госпожи Пак — это единственный, я повторю, господин Хон, единственный достоверно подтверждённый случай за всё время, в течение которого ведутся подобные наблюдения и собирается достаточно надёжная статистика. А это более ста тридцати лет, господин Хон!

— Всё-таки чудо? Божественное вмешательство? — предполагает гость.

— Я скептично отношусь ко всякого рода паранормальным явлениям и предпочёл бы не привлекать для объяснения случившегося ни религию, ни мистику, Хон-сии. Бритва Оккама, знаете ли... Не будем множить сущности сверх необходимого. Вы ведь не считаете чудом, что если разрезать на несколько частей червя или морскую звезду, со временем каждый кусок разовьётся в полноценный организм? Более того, даже у хордовых, скажем, у рептилий или у земноводных? Ящерица в испуге отбрасывает свой хвост, а потом отращивает себе новый, заметьте, с нормальной работающей иннервацией! О чём это говорит? Что у нас есть соответствующий механизм регенерации, но, увы, нет доступа к нему.

— А у Агдан этот доступ появился?

— Я бы сказал, что госпоже Пак посчастливилось каким-то образом обрести, э-э, заветный ключик к этому механизму. Причём совершенно неосознанно, и расспрашивать её саму об этом абсолютно бессмысленно.

— А вы не пробовали как-то исследовать это явление, СеЧжон-сии? Ведь в случае успеха тут открываются такие ... просто даже не могу себе представить, воистину безграничные возможности!

— Здесь клинический центр, а не научно-исследовательский институт, господин Хон! Здесь мы лечим людей, а не ставим над ними опыты! — с возмущённым удивлением восклицает главный врач, и уже спокойней добавляет, — конечно, определённая научная работа у нас проводится, но она вся в той или иной степени связана с практическими задачами. Апробация и внедрение новых приёмов и методов лечения, сотрудничество с крупнейшими фармацевтическими компаниями в качестве базы для клинических испытаний... А решение таких сложнейших, даже можно сказать, глобальных научных проблем, как управление регенерацией нервной ткани... Вы не подумали, Хон-сии, о каких финансовых затратах тут может идти речь? Десятки и сотни миллионов долларов, возможно даже миллиарды! Да и кроме финансирования, пока что у нас есть только один-единственный достоверный случай, который можно изучать. И вы, надеюсь, не думаете, что госпожа Пак будет в восторге от перспективы стать подопытным образцом для экспериментов?!

— СеЧжон-сии, неужели вы решили, что я хоть полусловом осмелюсь критиковать вашу работу или ваш клинический центр?! — изображает в ответ праведное возмущение гость, — или вас, самого известного врача нашей страны?! — подпускает он малую дозу ничем не прикрытой лести. — Мои вопросы вызваны лишь стремлением родных и близких ЮЧжин любым способом помочь ей! Они в полном отчаянии и готовы испробовать самые фантастические методы лечения. Может быть у вас, с вашим бесконечными знаниями и огромнейшим опытом, вдруг появится план, как использовать полученную в процессе лечения Пак ЮнМи информацию для помощи Ким ЮЧжин? Поверьте, её семья готова на всё!

В разговоре наступает короткий перерыв. Хозяин кабинета сосредоточенно о чём-то размышляет, а гость терпеливо ждёт итогов размышления, не смея неосторожным звуком помешать мыслям врача. Наконец, СеЧжон заканчивает думать и переводит взгляд с поверхности стола на господина Хона:

— Что ж, я подумаю, что можно сделать для госпожи Ким в этой ситуации. Я позвоню вам, Хон-сии, когда у меня будет новая информация. Но я ничего не обещаю. — привычно подстраховывается опытный руководитель.

— ...Огромную благодарность, и свою, и от имени уважаемой семьи Ким... — завершая визит, встаёт с кресла и низко кланяется гость.

(...и опять один из миллионов телефонных звонков в сеульском эфире...)

— ЮнМи? Добрый день! — жизнерадостно начинает разговор ЧжуВон.

— Это может быть у вас он добрый, ЧжуВон-сии, а вот до меня почему-то эта доброта не добирается, — настороженно отвечает Агдан, — но, тем не менее, и я вас приветствую.

— А чего так официально-то? Ещё дуешься, что ли? Брось, зверёныш! — по-прежнему с оптимизмом продолжает парень, — ты же меня из чёрного списка выпустила?

— Не прошло и недели, как посаженный на гауптвахту морпех-разведчик, за наблюдательность прозванный сослуживцами "зоркий орёл", обнаружил, что у помещения нет задней стенки, — вполголоса ворчит ЮнМи, стараясь делать это поязвительней, — оппа, ну сам подумай, если уж ты до меня смог дозвониться и я взяла трубку, то, наверное, ты уже не в чёрном списке?!

— Зверёныш, не занудничай! Это тебе совсем не идёт, — смеётся ЧжуВон.

— Да и пофиг, идёт или не идёт! Вот хочу и буду! Право имею! — переходит в наступление девушка, — будешь спорить?!

— Конечно, не буду! Хочешь занудничать — занудничай сколько влезет! Посмотрим, надолго ли тебя хватит, — снисходительно разрешает парень.

— Ну-у, если всё можно, тогда не очень-то и нужно, — решает изобразить обиженную девочку Юна и продолжает уже серьёзно, — знаешь, оппа, я тут подумала... Уже потом, на холодную голову, на следующий день, как тебя послала... Я, похоже, была всё-таки неправа, — признаёт она с явной неохотой, — все эти ваши секреты, семейные тайны... Не было у меня права требовать их у тебя. А значит, и обижаться на тебя не должна была. Чего молчишь? — с нажимом спрашивает она, не слыша реакции собеседника на своё заявление.

— Признаться, немного огорошен, — честно говорит ЧжуВон, — услышать от тебя самой, что ты не права — это же так редко бывает, что даже и не знаю, что тебе ответить...

— А ты не спеши радоваться, ЧжуВон-оппа, — уязвлённо парирует девочка, — редко потому, что во-первых я чаще всего права! А во-вторых, если я не права, это совсем не значит, что прав ты!

— В смысле? — не понимая, просит уточнения парень.

— Всё в мире относительно, оппа. Вот смотри, я тебе на примере поясню. Допустим, в комнате два человека, и кто-то разбил чашку. Кто виноват?

— Наверное, тот, кто её разбил? — улыбаясь, осторожно предполагает оппа.

— А вот и нет! Если в комнате ты и, скажем, твоя секретарша, СуЧжи, кто будет крайним? Конечно же, СуЧжи! Потому что женщина, потому что подчинённая... А вот если бы там были ты и уважаемая госпожа МуРан, то кому прилетело бы палкой? — хихикнув, продолжает ЮнМи.

— Мне палкой от бабушки не прилетало! — защищается ЧжуВон.

— Да-а-а?! А у меня вообще-то другие сведения, — не скрываясь, смеётся Агдан, — ну ладно, не будем заострять на этом внимание, а продолжим дальше. Предположим, в комнате ты и твоя сестра. Вот тут я могу спрогнозировать бескомпромиссную схватку за то, чтобы не стать крайним. С одной стороны, она старше и её статус в "Sea group" выше, а с другой стороны, ты мужчина, и в условиях стресса у тебя сразу же мозги начинают работать. Даже не знаю, на кого из вас в такой ситуации я бы ставку сделала... Так вот, оппа, к чему я веду? Не так важны объективные обстоятельства, как участвующие в ситуации субъекты! Вот так же и у нас с тобой — не важно, права я или нет. Я могу быть неправой, я могу быть правой — смысл в том, что виноватым всегда будешь ты! — не в силах удержать хохот, ЮнМи объясняет ЧжуВону своё понимание справедливости и честной игры.

— Зверёныш, ты даже не представляешь, сколько раз в своей жизни я уже слышал знаменитую фразу "это ты во всём виноват", — смеётся ЧжуВон в ответ, — и тебе не кажется, что логика у тебя здесь, мягко говоря, прихрамывает? А ведь ты всегда так кичилась своими выверенными логическими построениями.

— А здесь не логика, здесь типа диалектика, — с лёгкой насмешливой снисходительностью поясняет Юна, — ты же изучал во Франции философию? Или, в процессе общения с француженками наедине до философии вы так и не добрались?

— Кгхм... Мда... Так это философия, оказывается? Вот никогда бы не подумал! Что-то эта философия гораздо больше смахивает на обычные женские манипуляции и ненавязчивое вымогательство, — для порядка ворчит молодой чеболь, — ну да ладно. Итак, если предположить, что я виноват, моя жизнь как-то должна измениться?

— Ну-у, ты не до такой степени виноват, оппа. Жизнь круто можешь не менять, — милостиво разрешает ЮнМи, — но вот извинения... Да, и обязательно что-то хорошее для меня сделать, в порядке компенсации морального ущерба, — добавляет она, вспомнив КюРи.

— И чего же пожелает принцесса? — так же снисходительно-насмешливо, как ранее Агдан, спрашивает ЧжуВон.

— Я подумаю, — с дурашливо-капризными нотками в голосе обещает ему ЮнМи и продолжает уже в привычном деловом стиле, — оппа, вопросы мы все обсудили? Извини, просто на сегодня у меня ещё куча дел несделанных...

— Почти все. Ты про мой день рождения не забыла случайно?

— Ы-ы-ы!.. — горестно взвыла ЮнМи.

— Вижу, забыла. Да, сразу предупреждаю, если в качестве задуманного пожелания ты решишь выбрать, чтобы я помог тебе откосить от этого мероприятия — ничего не выйдет. Твоё присутствие там обязательно.

— Ы-ы!.. — продолжает жалостно подвывать Юна, напрасно надеясь то ли на милосердие ЧжуВона, то ли на божественное вмешательство.

— Чего "ы-ы-ы"?! Можно подумать, тебя там зубоврачебное кресло без анестезии ждёт, а не праздник!

— Это у тебя там праздник! А мне опять придётся три часа для твоих родственников хорошую, благонравную и воспитанную девочку изображать!

— Не три, а четыре, — с лёгким злорадством поправляет ЧжуВон.

— Чего-о?!

— Говорю, не три, а четыре часа. Три — это для приглашённых гостей, а родные и близкие там дольше будут.

— Ы-ы-ы!..

— Не реви и не ной, переживёшь как-нибудь. Лучше думай позитивно!

— Ага, позитивно... Тебе легко говорить, а мне каково?! Сидеть там, молчать, как дурочка, этого нельзя, того нельзя, с этим так поздоровайся, а с этим эдак, тому одно скажи, а вот этому другое... Пожрать и то толком не дадут! О пиве даже заикнуться не удастся! Ы-ы-ы!..

— Пива тебе там точно не будет, — без малейшего сочувствия подтверждает ЧжуВон.

— А шампусика?

— Чтобы ты, как в школе Кирин, опять пьяные песни орать стала?

— Так это после золотистого соджу было! При чём тут шампанское?!

— Бережёного ГуаньИнь бережёт. Я лучше заранее перестрахуюсь, чем потом перед твоей мамой оправдываться буду! Вот будут там вода, соки, кофе, чай, минералка, и пей их сколько в тебя влезет!

— Ы-ы-ы!..

— И почему ты говоришь, что поесть не удастся? Твои вкусы я знаю, разрешение президента СанХёна на разовое отступление от режима питания для тебя тоже есть. Так что наслаждайся, — улыбается ЧжуВон.

— Ну хоть одна хорошая новость, — ворчит ЮнМи, — эх, и почему нельзя было сделать, как я раньше предлагала? Всё равно ведь выступление "Короны" и заказано, и оплачено! Я бы с девчонками приехала, и выступила... А потом немного с ними за столом посидела, а после перебралась бы уже к тебе изображать невесту... И всем бы было хорошо!..

— Зверёныш... — с тяжёлым вздохом начинает ЧжуВон.

— Да ладно, не говори ничего, всё я понимаю, — с таким же тяжёлым вздохом перебивает его ЮнМи, — помечтать-то, по крайней мере, мне можно? Кстати, оппа, ты моих девчонок с гостями мужского пола там познакомить сможешь? Пусть девки тоже оттянутся немного. Ничего серьёзного, так, потанцевать немного, пофлиртовать...