— Я, когда понадобиться, звоню КынКи и ТхэЯну, они в соседнем доме живут. У них телефон стоит, и, когда нужно, маму или папу к аппарату позвать могут, — опять отвечает вместо бабушки ДжеМин.

— Как неудобно! — с искренним недоумением восклицает ЮнМи, — бабушка, ну почему ты не хочешь свой собственный телефон?

— А я о чём говорю?! — с энтузиазмом поддерживает её СунОк, — бабушка, ты только посмотри, какую прелесть мы для вас привезли! Кнопочку нажал — и говори, сколько вздумается! Ни тащиться никуда не надо, ни соседей беспокоить, вообще никаких проблем!

— Внученька, так ведь это, наверное, очень дорого всё... — цепляется за неотразимый, по её мнению аргумент ЁДжин, отступая на последние оборонительные рубежи.

— Онни, а ты какой тариф взяла? — поворачивает голову к сестре ЮнМи.

— Как какой, безлимитные разговоры, конечно! — снисходительно отвечает СунОк.

— Короче говоря, говорите по телефону сколько хотите и бесплатно, — по-простому объясняет старикам ситуацию ЮнМи.

— Как бесплатно?! — недоверчиво переспрашивает ВонСок.

— Ну так. В общем, дедушка, мы к своим счётам всё привязали, так что деталями можно не заморачиваться, — ЮнМи снова демонстрирует деду свой неотразимый взгляд синих глаз. Дед в очередной раз сражён наповал.

— Юночка, и мы что, теперь сможем вот так просто вам всем позвонить? — спрашивает бабушка ЁДжин.

— Ну да, — удивлённо отвечает Юна, — а в чём проблема-то?

— И тебе тоже?

— Ну... Мне тоже, но с оговорками, — тоном ниже продолжает Агдан, — в общем, мой телефон, он как бы ... не у меня. Он в основном у ЁнЭ в сумке лежит. Или у КюРи, это лидер моей группы, с которой я выступаю. Так агентство решило, — с извиняющимися нотками в голосе добавляет она, — ну ничего страшного, если я не занята, мне трубку сразу же передадут.

...

— ...А вот и мы! — в дом с шумом заваливается толпа аджум самого разного возраста, по внешнему виду от сорока до лет совсем преклонных. Многие тащут с собой в руках кухонную посуду — кастрюльки, миски и горшки, причём с каким-то явно съедобным содержимым. Женщины уважительно кланяются ВонСоку, дружески приветствуют ЁДжин, и небольшая комната тут же становится тесноватой. Её наполняют восклицания, весёлый смех, гам, вопросы, на которые не успевают отвечать, и запах еды.

— Поджигалка, ты вот ну не капельки не изменилась!

— Ну-ка, ну-ка, СунОк, дай-ка тебя разглядеть!

— Ой, какие мы взрослые и красивые! Невеста! Когда на свадьбу пригласишь?

— СунОк, СунОк, сколько же тебе лет сейчас? Не могу поверить своим глазам, как же ты выросла!

— Красавица наша!

— А где Юночка?

— Холь!! Это наша Юна?!

— Холь!! Синие глаза...

— Холь!! ЮнМи... Как это?!

— ЁДжин! Юна... Как же она изменилась!

— Я вообще чуть на задницу не упала, как увидела!

— Юночка! Это ты? Помнишь меня? Я твоя троюродная тётя Гван, ну что, вспомнила? Ты ещё так любила с моей дочкой играть, когда в тот раз с мамой и папой сюда приезжали...

— Ну что вы на ребёнка сразу все набросились?! — ревниво вмешивается ЁДжин, — ей тогда всего три годика было, много ли она запомнила с тех времён?! И работает она на важной работе, с большими людьми общается. Сейчас поздороваетесь и заново познакомитесь, правда, Юночка? — чуть-чуть льстиво говорит она.

— Госпожа Пак ЮнМи-сии официально признана национальным достоянием нашей страны! — строго говорит ЁнЭ, поднимаясь с пола.

— ЁнЭ-сонбэ, не пугайте народ, хватит уже официальщины, — смеётся Юна, тоже вставая. Мгновенно сбоку от неё слово бы из воздуха материализуется монументальная фигура телохранителя Мана, готового защитить подопечную от потенциальных угроз. ЮнМи с протяжным "аньёнхасе-е-й-й-о-о" кланяется оробевшим сельчанкам, а затем, найдя глазами ДжеМин, с искренним интересом спрашивает:

— Мам, а почему они тебя поджигалкой называют?

Женщины начинают фыркать, хихикать и улыбаться. ДжеМин, проигнорировав вопрос, поджимает губы и очень неодобрительно смотрит на развеселившихся соседей.

— Ладно, пойдёмте к большому ужину еду готовить, — выручает её ЁДжин, — СунОк, звёздочка моя, поможешь нам на кухне, или отдохнешь? А Юночка?

— От ЮнМи на кухне пользы мало. Разве что вкусные кусочки таскать будет, — безжалостно обличает любимую сестру СунОк, — бабушка, фартук на меня найдёшь? И я готова помогать. Меня мама многому научила!

— Юночка, ты тогда попозже подходи на кухню, мы готовить будем там и во дворе, а я для тебя этих вкусных кусочков побольше отложу, — заговорщицки понижает голос ЁДжин. — ВонСок, а ты бы пока показал внученьке наш дом, наш садик... По деревне бы её провёл, пусть поглядит, что и как у нас, — просит она деда ЮнМи.

— Хорошее дело. Пойдём, внучка, прогуляемся, пока тут к вечеру готовятся? — не возражает тот.

— С удовольствием, дедушка, — на удивление покладисто отзывается ЮнМи, — только пару минут подождём, пока ЁнЭ-сонбэ свои туфли на кроссовки наконец-то переобует, — с нажимом в голосе добавляет она.

— Мульча, ты как? С нами или ... ? — спрашивает Агдан ещё одного члена команды . Заметив на мордочке кошки мучительную борьбу чувства долга, требующее сопровождать хозяйку, с нежеланием далеко отходить от миски и переноски, Юна идёт ей навстречу: "Ладно-ладно, оставайся, мы и без тебя обойдёмся".

А затем выдаются необходимые инструкции для ЁДжин:

— Так, бабушка, если будет клянчить еду — не давай! Разве что маленький кусочек курятинки, чисто чтобы познакомиться и подружиться. Так-то она у меня очень гордая и воспитанная, хлопот не доставит...

...

— ...Хрусть-хрусть-хрусть... Вкуш-ш-шно... Ёна-а, ещщо дай штуш-шку! — с набитым ртом просит Агдан.

— Юнчик, не надо разговаривать во время еды. Сперва прожуй, — привычно корректирует её поведение верная стафф-менеджерша. — Вот, держи, — и ЁнЭ вытаскивает из своей внушительных размеров сумки несколько оранжевых, крепких и ядрёных морковок. По внешнему виду сумки легко догадаться, что в ней есть всё необходимое для обеспечения жизнедеятельности знаменитой подопечной ЁнЭ, чтобы та могла бы при случае автономно продержаться какое-то время (пока не подоспеет тяжёлая кавалерия). Всё — это значит начиная с прокладок и влажных салфеток и заканчивая термосом с чаем и маленькой бутылочкой немецкого пива (а что, прецедент уже был!). Сейчас содержимое сумки увеличилось ещё и на пучок моркови, которой в числе прочих даров своего огорода и сада угощает девочек ВонСок в процессе экскурсии по сельхозугодьям. Юна и её опекунша аппетитно и заразительно хрустят корнеплодами, посверкивая молодыми крепкими зубами.

— Вкусно! — ещё раз резюмирует ЮнМи, расправившись с очередной морковкой, — перчик-то мне островатым показался. Дедушка сказал, он вообще не острый, а у меня всё-таки во рту припекает. А тебе как?

— Мне кажется, что уважаемый ВонСок-сии прав, — дипломатично отвечает ЁнЭ, кореянка, с пелёнок привыкшая к подобной огненно-острой пище, — так, давай ещё здесь тебя сниму. Вставай тут, рядом с дедушкой. Скажи "чи-и-и-з-з"!

— Погоди, я ещё морковку возьму в руку, — предлагает Агдан и, получив желаемое, с жизнерадостной улыбкой салютует на камеру пучком моркови, — вот так. Сняла? Дедушка, куда теперь пойдём?

...Девочки уже осмотрели мемориальные места, связанные с детством мамы ЮнМи ("...А вот здесь ДжеМин спала, когда маленькая была. А вот здесь уроки делала. А вот здесь..."). Посочувствовали тяжёлой жизни сельских школьников ("...Внучка, у нас же деревня маленькая, своей школы нет, твоя мама в соседнюю деревню в школу ходила... Да нет, тут недалеко, всего-то километра четыре, не больше... Да-да, вот по этой вот дороге, а там свернуть направо, и как раз туда и выйдешь... Конечно-конечно, завтра сходим..."). Потерпели неудачу в попытке добыть компрометирующие ДжеМин сведения ("Как ДжеМин училась? Какие оценки? Ну как тебе сказать... Нормально, в общем, училась... Как все."). Для оживления экскурсии девочек угостили молодой морковкой (той самой, которую они сейчас как раз с удовольствием грызут), мясистым перчиком (ЁнЭ свою часть скушала моментально, а Юна без восторга немного попробовала) и редькой (а этот овощ обе без особых сожалений на месте есть не стали и просто убрали в сумку).

— ...Дай угадаю, дедушка, это ведь пекинская капуста у тебя тут? — голоском примерной школьницы-отличницы говорит ЮнМи. Услышав от своей хулиганистой подопечной столь несвойственные ей интонации, встревоженная ЁнЭ делает большие глаза.

— Да, внучка, посмотри, как хорошо и ровно завязалась!

— В смысле, "завязалась"?

— Давай-ка, внучка, я тебе всё по порядку расскажу, как капусту выращивают! — радуется возможности поделится своими знаниями в агрономии с неискушённой молодёжью и немного поучить такую милую-милую, но совсем не знающую жизни младшенькую ВонСок. Юна, сообразив, что из-за её вежливого любопытства на них с ЁнЭ сейчас обрушится целый водопад безусловно бесценных, но не очень-то полезных для повседневной рутины корейского айдола сведений из жизни овощей и фруктов, незаметно посылает своему менеджеру сокрушённую гримаску.

...

— ...Что, два урожая?! Дважды в год урожай?! — изображая внимание, но на деле пропустив большую часть лекции мимо ушей, вдруг зацепляется за новую для неё информацию Юна.

— Что? А, конечно! Как и у всех! — чуть недоумённо (не может же быть, чтобы внучка не знала таких общеизвестных вещей!) отвечает дед, — первый не так давно недавно сняли, в июне, а второй — в сентябре убирать будем.

— А-а... Понятно... Интересно... — тянет Агдан и перескакивает на другую тему, — дедушка, а там, во дворе, я заметила такие здоровенные то ли горшки, то ли кадки керамические. Они для чего?

— Да для всего, Юночка. И кимчхи заквасить, и соусы запарить, и...

— Угу... Дедушка, а картошку вы с бабушкой тоже выращиваете?

— А как же, внучка!

— Можно посмотреть?

— Конечно-конечно, пойдём, Юночка, всё посмотрим!

...

— Дедушка, а это точно картофель? — с некоторым подозрением спрашивает ЮнМи, взвешивая в руке здоровенный оранжево-розовый корнеплод, весом не меньше килограмма.

— Ну да. Что, не похож на тот, который ты в тарелке видела? — снисходительно улыбаясь, шутит ВонСок.

— Да нет, дедушка, — позволяет себе досадливую гримаску ЮнМи, — просто я спрашивала об обычном картофеле, несладком, а этот, как мне кажется, бататом называется. Сладкий картофель.

— Так несладкий у меня тоже растёт. Пойдём покажу, — ВонСок подводит гостей к нескольким невысоким земляным холмикам, прикрытым чёрной плёнкой с дырками. Всё настолько отличается от виденного на российских дачных участках, что ЮнМи успокаивается только когда ей под нос суют нормальный клубень (правда, тоже довольно увесистый). А ЁнЭ, глядя как Агдан с задумчивым видом подбрасывает на ладошке картофелину, настораживается и встревоженно спрашивает:

— Ю, ты чего?..

— Да понимаешь, Ёна, я вот думаю... — нерешительно говорит ЮнМи, не отрываясь разглядывая ядрёный клубень, — вот как по-твоему... Ежели я попрошу мне чуток картошечки отварить, то как, будут долго ужасаться и меня отговаривать? Или же сразу в психушку определить попытаются?

— Юнчик, ты чего?! — сразу же начинает ужасаться и отговаривать подопечную менеджерша, — как можно такое кушать?! Это только для самых-самых бедных, у кого ни воны нету, чтобы рис купить! Или животных кормить...

— Ну уж сразу и животных! — уязвлённо вступается за свои вкусы Агдан, — помнится мне, в Германии и Бельгии ты картошку за милую душу лопала и хвалила!

— Ну так это где было?! У вегугинов! Там вообще нормальную еду достать проблема. Вот хорошо тебе было, ты всё вегугинское любишь, поэтому специального повара в делегацию и не включали. А нам пришлось к местной кухне приспосабливаться... Ю, а ты точно этого хочешь? — с надеждой на отрицательный ответ спрашивает ЁнЭ, но увидев, что подопечная намерена упорствовать в своих странных желаниях, вздыхает и грустно добавляет, — хорошо, я сейчас поговорю с господином ВонСоком.

— Да я и сама с ним поговорить могу, — щедро предлагает Агдан и, нацепив самую обаятельную улыбку из своего арсенала, подходит ближе к ВонСоку и умильным голоском начинает разговор: "Дедушка-а-а...".

...

— ...Вот здесь у меня поросята, а там — козы, — показывает рукой ВонСок. Экскурсия продолжается, гости получили представление о сельской флоре, а теперь им предстоит познакомиться и с местной фауной.

— Дедушка... Мы внутрь заходить не будем! — решительно говорит Агдан, и чуть помявшись, тоном ниже поясняет, — воняет очень сильно...

— Ха-ха, неженки вы городские, — добродушно ворчит дед, глядя на заметно побледневшую с лица ЁнЭ, — ну, раз не хотите, то и не надо. Пойдёмте, я тогда вам птичник покажу. ЁнЭ-сии, свежее яичко выпить Юночке можно будет? Диета позволяет?

— Дедушка, сейчас не надо, спасибо. Лучше потом, за ужином, яишенку. Или с утречка всмятку сварить, — вмешивается ЮнМи, — а сейчас мы просто посмотрим.

Стоит ВонСоку лишь только приоткрыть дверь покосившегося сарайчика, как оттуда с клёкотом вылетает на волю здоровенный петух. На секунду задержавшись, чтобы выбрать себе жертву, он стремительно, как бронебойный снаряд, атакует ЁнЭ, почему-то игнорируя мировую знаменитость и национальное достояние Кореи. "Прямо антифанат какой-то! Хейтер!" — мелькает в голове у ЮнМи. Телохранитель Ман мгновенно отодвигает менеджера Агдан чуть-чуть в сторону от направления главного удара, выводя её из-под атаки, а сам аккуратно перехватывает петуха на лету и, полностью обездвижив, с лёгким поклоном вручает его обратно хозяину.

— Ой... Эк... Ваа... — что-то говорит напуганная ЁнЭ.

— Да-а, дедушка... Опасно у вас тут! Такие монстры! — с непонятной интонацией замечает ЮнМи, обнимая подругу за плечи, чтобы успокоить.

— Ну дык... Это... Бывает иногда... — немного сконфужено отвечает ВонСок, водворяя петуха обратно в сарайчик.

...

— ...А тут что у нас? — ЮнМи, стоя на краю здоровенной ямы, подслеповато вглядывается в темноту. Телохранитель Ман заботливо держит её под руку, подстраховывая от случайного падения. На безопасном расстоянии в шаге от них ЁнЭ опасливо косится на зловещий таинственный провал под лёгким навесом. — Дедушка, это у тебя погреб или котлован под новый сарайчик?

— Здесь не погреб, здесь у меня кролики живут, — добродушно ворчит ВонСок, опуская в яму небольшую лесенку и ловко скатываясь по ней вниз.

— Кролики?! — искренне изумляется Юна, — а что они в яме делают?!

— Живут, — на редкость понятно объясняет дедушка, взбираясь по лестнице наверх и держа в одной руке средних размеров серого кролика килограмма на три с половиной-четыре. Кролик, не делая попыток вырваться, смешно подёргивает носиком и флегматично что-то жуёт, — живут себе здесь, питаются, норы роют и детёнышей всё время делают, — ВонСок с удовольствием смотрит на заулыбавшуюся внучку и подносит живность поближе к девочкам. — Юночка, ты же любишь крольчатину? Тебе разрешат её кушать?