— Всё в порядке, доктор! Я чувствую себя хорошо.
— Слабость? Головокружение?
— Ни того, ни другого. Очень только есть хочется, — смущённо говорит ЮнМи. ЁнЭ жалостливо смотрит на неё.
— Я бы рекомендовал тебе ещё полтора-два часа провести здесь в клинике, отдохнуть после сдачи крови.
— А покушать при этом можно будет? — с надеждой спрашивает Агдан.
— Конечно! — идёт навстречу её чаяниям врач.
— Класс! — в восторге щёлкнув пальцами, улыбается никогда не страдающий отсутствием аппетита айдол, — Ёна, организуешь?
— Конечно-конечно, сейчас всё сделаю! — подрывается получившая чёткую и понятную задачу менеджерша, — Юночка, что тебе принести?
— Сейчас госпоже Пак будут полезны продукты, содержащие железо и кальций. Печень, яйца, чечевица, молочный творог, морепродукты. Обязательно соки. ЮнМи-ян, ты старайся пить как можно больше жидкости сейчас, — вмешивается врач.
— Только без морепродуктов! — кривится ЮнМи, — Ёна, маме позвони. Пусть она печёночки пожарит, как я люблю. И омлетика тоже. И мяска. Ну и прочего, она мои вкусы знает, — видимо, представив себе заставленный аппетитными блюдами стол, девушка громко сглатывает слюну, — на себя тоже не забудь заказать, а то знаю я тебя. Меня накормишь, а сама голодными глазами смотреть будешь. Да, не вздумай рассказать маме, что я кровь сдавала! — требует она.
— Доктор СеЧжон-сии, — просительно обращается она к врачу, — но всё-таки может быть, мне можно будет хотя бы ненадолго навестить СонЁн? Ну пожалуйста!
— Посмотрим на ваше состояние, на твоё и госпожи ИнЧон. Возможно, через два часа я смогу дать тебе разрешение на посещение, ЮнМи-ян, — подумав, обещает СеЧжон.
(...через пару часов...)
...Сопровождаемые дежурным врачом, ЮнМи и ЁнЭ тихонько входят в небольшую отдельную палату, в которую поместили СонЁн. В помещении полумрак и тишина, нарушаемая лишь дыханием пациентки. Часто мигает зелёный светодиод на мониторе сердечной деятельности, регистрируя ускоренный ритм сокращений. СонЁн лежит на спине с закрытыми глазами, выделяясь бледным лицом на высокой подушке. Прооперированный нос спрятан под гипсовой повязкой. Вошедшие девушки осторожно подходят к кровати и нерешительно останавливаются.
— Юночка... Солнышко моё, это ты? — тихо шепчет СонЁн, не открывая глаз, — как хорошо... Я так боялась, что не дождусь тебя...
— Чего это ты боялась? — озадаченно спрашивает Агдан, — ты же в отделении интенсивной терапии, ясно же, что сюда так просто меня не пустят. Ну не сегодня, так завтра бы прорвалась, какие проблемы, онни?
— Я ведь умираю, малыш, да? — не слыша её, в полубреду продолжает шептать СонЁн, — так не хотела ... уходить ... С тобой не попрощавшись... Страшно...
— Я тебе щас язык с мылом вымою, чтобы хрень всякую не несла! — свирепо шипит ЮнМи, — помирает она, видите ли! В боку у неё закололо, так сразу мировая трагедия! Ни ребёнка ещё не родила, ни всемирную известность ещё не получила, а туда же — помирать собралась! Вот врезала бы, честное слово, да жаль, доктор этого уж точно не разрешит!
— Не ругайся, малыш, — силится улыбнуться больная, по-прежнему не открывая глаз, — подержи меня за руку... если можешь... Пожалуйста... Просто подержи...
Сердитая ЮнМи, продолжая что-то ворчать себе под нос, с молчаливой просьбой оглядывается на ЁнЭ. Та, мгновенно всё поняв, заботливо помогает ей пристроиться сбоку на кровати так, чтобы случайно не потревожить сломанные рёбра СонЁн.
— Фигасе, какая у тебя кожа горячая! — невольно вырывается у младшей, когда она осторожно берёт левой рукой ладошку жертвы аварии. Через короткое время СонЁн деликатно высвобождает свою руку и уже сама берёт в плен запястье ЮнМи. Завладев рукой любимой подруги, она почти сразу впадает в тяжёлый сон, более похожий на обморок.
(...через 15 минут...)
...ЮнМи с ЁнЭ опять спорят. Пререкаются шёпотом, как можно тише, чтобы не разбудить больную.
— Юна-а...
— Чё?
— Поехали домой.
— Я же сказала, что до утра около СонЁн посижу.
Молчание.
— Юна-а...
— Чё?
— Ты опять упрямишься?!
— Не я, а ты.
— Ну зачем тебе здесь сидеть?! Ты думаешь, СонЁн-сонбе от этого быстрее на поправку пойдёт?
— Ты что, не видишь разве, в моём присутствии ей легче становится?
Опять небольшая пауза.
— Ю...
— Чё?
— Как же иногда тяжело с тобой!
— Ёна, отвяжись. Если хочешь, поезжай домой сама, а утром меня отсюда заберёшь.
— Ты совсем уже — такое предлагать?! Дура!
— Не... Я не дура. Идиотка — может быть, но что не дура, уж это точно...
И снова ненадолго в палате воцаряется тишина, которую нарушает слабый голос СонЁн:
— Малыш, тебе действительно нужно отдохнуть. Поезжай домой, со мной всё будет в порядке.
— А ты сейчас вообще права голоса не имеешь, онни, — с заметной досадой отвечает ей ЮнМи практически не снижая громкости, — спишь — вот и спи себе! Твоё дело в этом месте — лежать, молчать и выздоравливать.
— Юна, всё равно нам не разрешат остаться здесь на ночь, ведь это наверняка грубое нарушение установленного порядка. Правда ведь, доктор ДоМун-сии? — чуть-чуть льстиво спрашивает Ёнэ вошедшего в палату дежурного врача.
— Я получил указание господина СеЧжона по мере возможности идти навстречу пожеланиям госпожи ЮнМи, — мгновенно и неожиданно разрушает её надежды на поддержку врач, — и я как раз хотел высказать свои предложения, как вам более комфортно устроиться на ночь в отделении. Для госпожи Пак мы сейчас установим рядом с кроватью специальное кресло, в котором она сможет удобно расположиться, а вы, госпожа менеджер, отдохнёте и переночуете в ординаторской. Вашему охраннику, к сожалению, придётся провести ночь в коридоре.
— Огромная благодарность вам за помощь, господин ДоМун! Спасибо, что вы заботитесь о нас! — сидя кланяясь, благодарят дежурного врача ЮнМи и ЁнЭ. Когда же он выходит из палаты, подопечная ЁнЭ не может удержаться от мелкого озорства и, совершенно по-детски торжествуя свою маленькую победу, показывает ей язык.
...
...А вот и утро! И довольно-таки раннее утро, раз ещё нету и шести. Отделение интенсивной терапии охвачено сонным и ленивым покоем. Отражаясь в многочисленных хромированных и полированных металлических деталях, молодое солнце щедро разбрасывает по стенам и потолку весёлые зайчики. По пустым пока коридорам тщательно умытая и аккуратно причёсанная ЁнЭ торопится в палату СонЁн, следуя за своей новой знакомой — медсестрой СоРа.
— ...Какая прелесть эта СоРа, — думает ЁнЭ на ходу, — так заботилась обо мне и вчера, и сегодня... Печеньем домашним вечером поделилась... Самую удобную кушетку в ординаторской мне показала... Плед выделила... Таким вкусным кофе сейчас напоила... И выспаться вполне удалось... СоРа как увидела, что я будильник на телефоне настраиваю, чтобы проснуться через два часа, так сразу догадалась, зачем. Сказала, что не надо мне ночью по отделению бродить. Что это её работа — за больными присматривать. И за ЮнМи тоже, раз она в отделении ночует. А я, мол, могу помешать. Как там она выразилась? "У вас нет необходимого опыта, ЁнЭ-сии, вы вполне можете девочек нечаянно разбудить. Лучше отдыхайте и ни о чём не беспокойтесь". Вот и удалось ночью спокойно поспать. Ну, насчёт ЮнМи она, конечно, перестраховалась. Просто не знает, каких усилий стоит нашу принцессу из кровати утром извлечь, — мысленно улыбается она, — очень добрая девушка эта СоРа. Надо будет обязательно что-то хорошее для неё сделать...
— Так... — мысли ЁнЭ привычно переключаются на список предстоящих дел, как рутинных, так и срочных, — сейчас первым делом надо будет помочь Юне душ принять... Вчера вечером она сказала, что решила на ночь глядя с этим не заморачиваться... Только зубы почистила... Всё-таки наверное не так уж легко эта сдача крови ей обошлась, тяжелей, чем она хочет всем показать... Душ, потом обязательно покушать... Сейчас тут сможет слегка перекусить, у меня и йогурт, и творожок, и крекеры... А потом я её к госпоже ДжеМин отвезу... Сабоним же разрешил нарушение режима?..
— Доброе утро, господин Ман, — приветствует ЁнЭ всю ночь дежурившего перед палатой охранника, — всё в порядке? Как прошла ночь?
— Благодарю вас, всё хорошо, госпожа. Никаких происшествий во время моего дежурства не было, — с трудом сдерживая зевок, рапортует охранник.
— Одну секундочку, ЁнЭ-сии, я посмотрю, можно ли уже входить в палату, — СоРа деликатно оттесняет уже взявшуюся за дверную ручку менеджершу. Совершенно бесшумно медсестра приоткрывает дверь ровно настолько, чтобы можно было просунуть внутрь голову, что она немедленно и делает. — Вы можете зайти, ЁнЭ-сии, — улыбается она и открывает дверь пошире, с лёгким поклоном приглашая ЁнЭ пройти в палату.
— О-о, кто к нам пришёл! — слышит ЁнЭ весёлый голосок ЮнМи, входя внутрь, — слышишь, онни, и эти люди ещё называют меня засоней!
— Малыш, мне кажется, что для начала кто-то забыл поздороваться, — с ласковой укоризной воспитывает её СонЁн.
ЮнМи, не снизойдя до спора, в качестве приветствия дружелюбно машет своему менеджеру ладошкой. При этом она даже не делает попытки покинуть уютное и пригретое место в специальном кресле, в котором она провела ночь.
В состоянии СонЁн за прошедшее время произошли заметные, если не сказать разительные, перемены. Пугающая бледность сменилась нормальным розовым цветом кожи, тусклые больные глаза теперь лучатся её обычной сдержанной доброжелательностью, и даже голос, оставаясь по-французски гнусавым из-за повязки на носу, сейчас уже звучит с привычными чарующими оттенками. СонЁн и ЮнМи по-прежнему держатся за руки, но в отличие от вечера уже нельзя сказать, кто чью ладонь сжимает. Тесно переплетясь пальцами, их руки мирно лежат поверх одеяла почти рядом с СонЁн.
— Как вы чувствуете себя, СонЁн-сси? — первым делом вежливо спрашивает ЁнЭ, отдавая дань уважения месту, где они находятся.
— О, спасибо, ЁнЭ-сии, просто замечательно! Никакого сравнения со вчерашним. Такое ощущение, что заново родилась! Надеюсь, через несколько дней меня уже выпустят, — улыбаясь, отвечает та.
— Я очень рада за вас, СонЁн-сии! — говорит менеджер и поворачивает голову к своей подшефной, — Юна, а как твоё состояние? Как ты себя чувствуешь? Как ты поспала ночью?
— Да нормально всё, онни. Всё в порядке.
— Ю, это не ответ. Пожалуйста, расскажи подробно, как у тебя дела! Болит что-нибудь? Беспокоит? Удалось ли хоть немного выспаться? Не отмалчивайся!
— Да нормально всё! Какие тебе тут подробности нужны? Руки не болят, ноги не болят, задница не болит, и голова тоже не болит. Ничего не болит! Жрать только хочу немерянно, но это разве чем-то необычным назовёшь? Я всегда жрать хочу! Ночью тоже спала как убитая, прекрасно выспалась. Хотя вот под утро чуть было не ... — уголки рта ЮнМи начинают немного подёргиваться от сдерживаемого смеха, — представляешь, Ёна, я же вечером уйму жидкости в себя залила, одного только сока аж два пакета, ну вот, а потом все эти соки и чаи стали очень уж настойчиво проситься наружу! А у СонЁн к этому времени высокая температура спала, и она так крепко заснула. Спит, а руку мою при этом очень крепко держит. А я высвобождаюсь, высвобождаюсь, а сама боюсь, что вот-вот конфуз случится! А уж с какой скоростью до сортира летела — наверняка мировой рекорд по бегу на короткую дистанцию перекрыла! Но ничего, успела вовремя! — гордо заявляет Агдан с широкой улыбкой. СонЁн, тоже улыбаясь, молча поглаживает свободной рукой кисть своей подруги рядом с находящимися в сплетении пальцами. Из её левого глаза по щеке медленно сползает одинокая слеза.
— О, опять ревёт, плакса, — шутливо комментирует ЮнМи и тут же поясняет для ЁнЭ уже серьёзно, — это у неё сейчас состояние такое, ну знаешь, как бывает, когда после высокой температуры или после кризиса на поправку дело пошло? Слабость жуткая, и вдобавок такое умиление ко всему чувствуешь — слезы прям сами непроизвольно из глаз катятся. Мне так кажется, что это — отличный признак!
— Вы совершенно правы, госпожа ЮнМи, — дав время пациентке и посетительницам пообщаться, медсестра СоРа выходит из-за спины ЁнЭ и подходит к кровати, — позвольте мне выразить искреннее уважение к вашим знанием. А сейчас я вынуждена просить наших уважаемых гостей на время покинуть палату. Я должна помочь госпоже ИнЧон совершить утренний туалет. А... — и тут деловитая и уверенная в себе медсестра мгновенно превращается в робкую и заикающуюся в присутствии своего кумира поклонницу, — а... ещё... госпожа Агдан... автограф... ваш... попросить... себе... ну, если можно...
— ...И я тоже не откажусь от вашего автографа, госпожа Пак, — говорит, входя в палату, дежурный врач, — а потом, примерно через сорок минут, я попрошу вашего менеджера проводить вас в смотровой кабинет. Главный врач господин Ли СеЧжон распорядился в обязательном порядке провести утренний осмотр и контроль вашего состояния. А уже после осмотра вам будет разрешён завтрак. Если хотите, вы сможете позавтракать вместе со своей подругой, госпожой ИнЧон.
— Отлично, ДоМун-сии, я готова. На чём вы хотите получить мой автограф? — говорит Агдан, бодро вскакивая с кресла.
— Доктор ДоМун-сии, пожалуйста, я умоляю вас простить мою настойчивость, но смогу ли я сейчас воспользоваться душевой комнатой для своей подопечной? — задаёт важный для неё в данный момент вопрос ЁнЭ, и получив положительный ответ, рассыпается в благодарностях, — Юнчик... то есть ЮнМи, — спохватывается она, вспомнив, что в палате присутствуют и медики, — ЮнМи, как только закончишь с автографами, пошли мыться!
* * *
(Общежитие "Короны", слегка заполночь)
— ... А?! ... Что?! ... — БоРам, очумело встряхнув головой, рывком садится в кровати.
— ... Хрр ... — тут же становится ясной причина, столь грубо выдернувшая девушку из ласкового накатывающегося облака самого первого, самого вкусного за ночь сна.
— ... Хрр! ... — ИнЧжон всхрапнула особенно громко и затихла, повернув голову к стене.
— Ёксоль! — не очень прилично ругнулась БоРам, поняв, из-за кого она была вынуждена покинуть страну грёз, — ИнЧжон, какого чёрта ты вдруг храпеть вздумала?! Чё за хрень? — полусонно думает она, — легла неудобно, что ли? Ну, всё? Утихла вроде? — БоРам поудобнее укладывается обратно на подушку и подтягивает одеяло повыше. И вот уже снова долгожданная дремота начинает уносить её с собой, как вдруг....
— ... Хррр! ... — на сей раз против ожидания грубо обламывает попытку уснуть у БоРам не ИнЧжон, а её вторая соседка по комнате — ДжиХён.
— Джей?! — не веря своим ушам, громко восклицает потрясённая таким предательством РамБо.
— ... Хрр ... — не возражает спящая подруга, — ... хрр ...
Несколько минут БоРам надеется, что убрав голову под одеяло, она нашла хороший способ снизить уровень мешающего ей шума, но быстро разочаровывается. Легкая по-летнему времени простынка, под которой пытается укрыться желающий заснуть айдол, ну никак не тянет на хорошее средство защиты. В конце концов БоРам теряет терпение, и, соскочив с кровати, начинает немилосердно расталкивать слишком громкую ДжиХён. И снова её ждёт разочарование. Джей как будто бы переняла известнейшую черту ИнЧжон — засыпать и беспробудно спать в любое время в любом месте — и просыпаться она категорически отказывается. Единственное, чего удаётся добиться миниатюрному айдолу — ДжиХён, что-то неразборчиво плямкнув губами (при некоторой фантазии можно даже заподозрить, что это было нечто вроде "отвали!"), не просыпаясь, переворачивается на другой бок, и в этом положении издаваемые ею звуки становятся чуть-чуть тише.
