— Он должен своей невесте соответствовать. И у его семьи есть все возможности пригласить лучших преподавателей, — БоРам для разнообразия решила выступить в роли "капитана Очевидность".

— А у мелкой моя школа танца! — с ревнивой гордостью напоминает всем о своих заслугах ИнЧжон.

— Твоя-твоя, мы помним, — смеётся СонЁн.

— Джей, уже третий коктейль берёшь, не много ли?

— Нормально, онни.

— А у меня танго не очень хорошо получается.

— С чего ты это взяла?

— Да так...

— Нормально всё у тебя получается. Не ной.

— Вот добрая ты, онни. А по твоему виду никогда и не догадаешься!

— Кончайте ссориться.

— Да никто и не ссорится. Просто ныть не надо.

— Я и не ныла. Просто сказала, что танго не очень хорошо танцую.

— Натренируешься ещё.

— Прямо тут и потренируешься (смешок).

— Ребёнок обешал познакомить нас с оппами здесь, помните? Если не забудет, натанцуемся ещё сегодня!

— А ты думаешь, почему ДжиХён так к бокалу присосалась? Она просто парней боится!

— Кто боится?! Я боюсь?!!

— Так, Джей, с тебя спиртного хватит. А ну, поставила бутылку на место. Я кому сказала?!

...

— ...Какая же она всё-таки вульгарная! — с лютым неодобрением произносит ИнХэ, — как ни обтёсывай, всё равно нищенка из Гванак-гу в глаза бросается!

— Да ладно тебе, мам, нет в ней никакой вульгарности, — рассеяно говорит ХёБин, явно занятая какой-то другой мыслью.

— И этот танец! Безобразие! Как она могла?! Несовершеннолетняя соплячка, и такой непристойный танец! Совсем мозгов нет?!

— Мам, это танго. Где ты тут непристойность нашла? — всё так же рассеянно отвечает дочь, — ты мне лучше вот что скажи. Я хочу, чтобы она и меня тоже так танго танцевать научила. Как ты думаешь, мне напрямую её попросить, или всё-таки лучше через бабушку? Я боюсь, мне она отказать может или выделываться начнёт, а бабушку она уважает... Ой, мамочка, что с тобой?! Выпей воды скорей!..

...

— ...Чжу, ты был неплох! Я тобой горжусь, реально, — на сей раз привычного ехидства в голосе ЮнМи совсем мало. Впрочем, она тут же исправляется, — ещё немного усилий, ещё немного старания, и тебя можно будет показывать зрителям и брать за это плату. Я подловлю момент, когда господин СанХён будет в хорошем настроении и замолвлю за тебя словечко перед ним.

— О-о, я как раз мечтал об этом, всё думал, как к тебе с такой просьбой подступиться... А тут ты сама предлагаешь, — привычно улыбается на шпильку ЧжуВон. — Кстати, какие условия предложит мне агентство?

— Ну как какие условия? Эксклюзивные, конечно, тебя же по моей рекомендации возьмут! Значит, так, — Агдан начинает загибать пальчики, — спать разрешат аж по шесть часов в сутки! Раз. Питание четырёхразовое — в понедельник, среду, пятницу и воскресение. Это два. Ещё не обещаю, но попробую выбить для тебя целый час свободного времени. Оппа, прикинь, целый час! — ЮнМи проказливо улыбается. — И ведь не бесплатно будешь работать, оппа! Я уверена, с твоим талантом и трудолюбием, уже через три года ты будешь получать не меньше восьмисот тысяч в месяц! А может быть, и целый миллион! Миллион вон, конечно, — делает она важную оговорку.

— Не может быть, чтобы всё так щедро было, как ты расписываешь! Где-то наверняка подвох спрятан! Пока не скажешь, где тут вы с господином СанХёном меня кинуть задумали — не пойду в ваше агентство! — напрягает все свои актёрские таланты в попытке изобразить недоверчивого и при этом неопытного трейни ЧжуВон. — И свободный час, это в день? А то знаю я тебя, потом окажется, что в неделю!

— Чжу, ты зажрался! — принимает оскорблённый вид ЮнМи. — Фигасе, целый свободный час в неделю! У меня и то такого нет! Раз в месяц, оппа, раз в месяц!

Оба весело и беззаботно смеются.

— Кстати, Чжу, а с чего это твоей сестре захотелось вдруг либертанго в нашем исполнении посмотреть? — меняет тему ЮнМи.

— Да она уже полтора года бальными танцами увлекается.

— Да ладно! ХёБин, и танцами увлеклась?! Быть того не может! — не верит девушка.

— Представь себе, по-настоящему увлеклась, — с безразличием пожимает плечами ЧжуВон. — Полтора года назад пригласила тичеров и с тех пор усердно занимается. И меня заставила, кстати, — парень хитро улыбается.

— Поня-ятно... — задумчиво тянет Агдан, — Чжу, а кроме танго, ты ещё что умеешь? Ну, и вальса, конечно?

— Ещё нравятся мне некоторые латиноамериканские, особенно самба, но там у меня успехи значительно скромнее. Скажем, с тобой рядом танцевать я не рискну.

— Ах-ах-ах, какие мы вдруг стеснительные стали, — смеётся Юна, — о, кстати, сделаю-ка я тебе ещё один подарок на день рождения. Давай я с ИнЧжон из моей группы переговорю, чтобы она с тобой самбой позанималась? Хочешь? Она совершенно бесподобно самбу танцует!

— А сама со мной заняться не хочешь? Я уверен, ты танцуешь самбу лучше всех в мире!

— Не подлизывайся, не поможет, — хохочет Юна, — и видишь ли, оппа, может быть, я танцую и лучше, но вот учить людей танцевать — тут я пас. Не моё это. И кстати о танцах, ЧжуВон, обещал ты мне моих девчонок с хорошими парнями познакомить. Сделаешь?

— Раз обещал, значит сделаю, — ЧжуВон испытывающе смотрит на Агдан.

— Да-да, конечно и тебе можно, — покладисто соглашается ЮнМи, правильно интерпретировав незаданный вслух вопрос, — и ХёМин приглашай, и остальных, кого захочешь. А я пока здесь поскучаю. Одинокая и всеми покинутая... Там где-то часок до окончания остался?

— Часок здесь, и потом ещё часа полтора у нас в поместье. В кругу ближайших родственников. Так принято, зверёныш, — немного виновато разводит он руками в ответ на очень грустный взгляд синих глаз.

— Принято, так принято, — покорно вздыхает Юна, — я же не отказываюсь... Так, что это? Кола? Спасибо, я не хочу, — пытается она остановить официанта, наливающего в её бокал что-то из прикрытой салфеткой небольшой стеклянной бутылочки.

— Сперва понюхай, потом отказывайся, — доносится до девушки шёпот со стороны жениха.

ЮнМи осторожно подносит бокал ко рту, делает небольшой глоток и неверяще обращает свой взор на ЧжуВона. За первым глотком следует второй, третий, и вот уже содержимое бокала всё куда-то исчезает.

— Баварское тёмное, как ты любишь, — шепчет оппа почти не разжимая губ.

Агдан не благодарит его вслух, но устремлённый на ЧжуВона взгляд совершенно счастливых глаз говорит сам за себя...

(...О чём могут говорить между собой молодые, умные и красивые девушки после вкусного ужина, изысканных напитков и танцев? Да, конечно, о философии Лао-цзы и коане Му, об ортонормированности функций Уолша и влиянии на фенотип рецессивных аллелей, о полифонии Букстехуде и о том, как пропатчить KDE2 под FreeBSD... Группа "Корона" без своей младшенькой возвращается в максивэне в общежитие после дня рождения ЧжуВона.)

— ...Не, я никогда наверное не пойму эти отношения у ЧжуВона-оппы и ЮнМи! — горячо восклицает самый низкорослый айдол Кореи. — Вот как она разрешает своему жениху танцевать с другими женщинами?! И добро бы он только с ХёМин потанцевал, так ведь после неё он и тебя пригласил, онни, — поворачивается она к ИнЧжон, — а потом даже СонЁн!

— Что это ещё за "даже СонЁн"? — недовольно реагирует главная вокалистка, — я что, такая неуклюжая, что меня и на танец пригласить нельзя?!

— Нет-нет, онни, я просто неудачно выразилась, ты меня не так поняла, — спешит исправить ошибку БоРам, — просто ты обычно как-то мало на вечеринках танцуешь! Я что сказать хотела — Юна очень много разрешает своему оппе. Я бы такого никогда не разрешила!

— РамБо, а тебе не кажется, что господин ЧжуВон в специальном разрешении не нуждается? Всё-таки он и чеболь, и мужчина, и старше Юны, не хватало ещё ему разрешения спрашивать! — встревает ХёМин со слегка нравоучительными интонациями.

— А тебе не кажется, что господин ЧжуВон всегда заботится, чтобы нашу Юночку не разозлить? — с такими же интонациями отвечает ей БоРам. — Онни, скажи ей! — аппелирует она к СонЁн, по общему мнению группы — непревзойдённому авторитету во всём, что касается психологии и межличностных отношений.

— Да, — улыбается СонЁн, — и старше, и чеболь, и умный мужчина. Именно поэтому и спрашивает мнение малыша. Знает он, как с нашей Юночкой обращаться, РамБо. Понимаешь меня?

— А я так и говорила. Он разозлить её боится, — простодушно кивает БоРам под общий смех.

— Кстати, я совсем не удивлюсь, если окажется, что господин ЧжуВон нас танцевать приглашал по просьбе Юночки. И РамБо, не надо сидеть с такой ошеломлённой физиономией, — смеётся СонЁн, глядя на растерянную мордашку миниайдола.

— Врёшь ты всё, онни, — неуверенно говорит БоРам, у которой слова подруги вошли в некий диссонанс с привычной картиной мироздания, — опять разыгрываешь меня. Он ХёМин пригласил, потому что она ему давно нравится. А ИнЧжон и КюРи — наверное потому, что у них грудь большая, — подумав, с грустью делает она умозаключение.

— Ну-у, началось... РамБо, что ты ерунду всякую городишь? При чём тут размер груди? — недовольно комментирует ИнЧжон.

— Не скажи, онни, может быть, РамБо в чём-то и права. Если верить ЮнМи, вегугины считают, что большие сиськи у женщины — это красиво. Юна несколько раз говорила, помнишь? — неожиданно поддерживает выводы БоРам КюРи, в глубине души испытывая законную гордость за свою не такую уж маленькую грудь, которая вдобавок из-за тонкой талии кажется ещё крупнее.

— А при чём тут вегугины, мы же о господине ЧжуВоне говорили? — по-прежнему недовольно замечает ИнЧжон.

— А при том, что ЧжуВон-сии учился во Франции, и вообще чеболи много времени с вегугинами дело имеют. Так что и вкусы у него уже вегугинские, — проводит разъяснительную работу КюРи-знаток-мужских-пристрастий.

— РамБо, да за тобой и без большой груди глаз да глаз нужен! — поддразнивает её ХёМин, — сколько ты там мужских сердец разбила? Пять? Или десять?

— Да там целая очередь с ней танцевать выстроилась! — поддерживает её КюРи, — ещё больше, чем со мной!

— Ну что вы смеётесь?! — восклицает польщённая БоРам, которой очень хочется поверить подругам. — Не издевайтесь надо мной!

— Да никто над тобой не смеётся, РамБо! Ты действительно таким успехом у мужчин пользовалась, я прямо иззавидовалась вся, — насмешливо говорит КюРи и продолжает преувеличенно серьёзно, — и ещё, БоРам, ты не забыла, у нас до окончания контракта ещё дофига осталось? Может, стоит своё женское обаяние поубавить-то чуток? А то, глядишь, тебя уже по утрам тошнить начнёт, и вовсе даже не с похмелья. А?

— Онни, спасибо тебе за заботу, конечно, но я уже девочка взрослая и знаю, откуда дети берутся, — снисходительно скалится БоРам.

— Ой ли? — позволяет себе усомниться лидер группы.

БоРам, пошарив в своей безразмерной сумке, с гордостью демонстрирует несколько разноцветных хрустящих пакетиков с контрацептивами.

— Холь! — не скрывая насмешки, восклицает КюРи, — ну даёшь, малорослая ты наша! Скажи ещё, что ты ими пользоваться умеешь?

— Да там несложно, — чуть-чуть сдувается БоРам, — я пару обучающих роликов в сети нашла, посмотрела их, а потом на банане попробовала, всё получается.

— А что, о таблетках ты не слышала никогда, что ли?

— Так ведь от таблеток толстеют, онни, разве нет? — встревает в разговор ХёМин.

— Это в прошлом веке от них толстели! Давным-давно таких побочных эффектов уже нет, — поражённая дремучим невежеством подруг, спешит просветить их КюРи, — максимум, что может случиться — аппетит чуток улучшится, да и то только у некоторых, вот и всё.

— А Юночка у нас постоянно кушать хочет... — поражает БоРам внезапное озарение.

— РамБо, ну что ты опять всякую чушь выдумываешь? — недовольно говорит СонЁн, — у малыша просто хороший аппетит, всякие таблетки тут не при чём...

— ...Онни, а ведь ты тоже — чуть что, и на диету садиться вынуждена! — не желает сразу отказываться от такой многообещающей гипотезы БоРам.

— Я сказала, хватит эту чепуху городить! Придумала тоже, всякую химию мы с Юночкой принимаем, видите ли! — начинает сердиться главная вокалистка, — и вообще, что это за темы для разговоров?! Такие вещи обсуждать на людях просто неприлично!

— Да ладно тебе ворчать, онни, мы тут все свои, — со смехом отмахивается ладошкой миниатюрный айдол.

— Наша "мамочка" такая "мамочка"! Всегда на страже непорочности и нравственности группы стоит! — иронически хихикает КюРи. — Прямо как дракон, нашу невинность охраняет! Особенно у ЮнМи. Не приведи Будда, а вдруг мелкая что-то неподходящее услышит?! И ХёМин туда же. А если ребёнок ненароком что-то "неприличное" скажет... — лидер группы в притворном ужасе утрированно округляет глаза. — Вся разница, что СонЁн на нас рычит, а от ХёМин Юнка по башке огребает!

Главная вокалистка группы хмурится, а ХёМин спокойно говорит, полностью убеждённая в своей правоте:

— Потому что мы хлопочем вокруг Юночки, балуем её по-всякому, но никто почему-то не хочет взять на себя ответственность за воспитание ребёнка! Поймите, мы же старшие, мы же должны заботиться не только о её здоровье и комфорте, но и об её имидже и поведении тоже. В том числе даже о лексиконе! Да-да, КюРи, я догадываюсь, что ты мне скажешь сейчас — что ЮнМи на самом деле знает об ... интимных вещах ... больше меня, — вторая вокалистка группы по какой-то причине запинается и слегка краснеет. — но всё равно, пока я рядом, я буду следить, чтобы наша принцесса говорила, как принцесса, и вела себя, как принцесса.

— Онни, ну что ты выдумываешь? — хмурится ИнЧжон, — когда это я нашу мелкую баловала? Всё время стараюсь с ней построже быть... Ну и чего вы ржёте, я что-то смешное сказала? — недовольно спрашивает она, прерванная дружным невежливым смехом остальных девушек.

— Ой, не могу! Ой, держите меня семеро! ИнЧжон-оппа так строг с нашей младшенькой, так строг! — заливаясь безудержным хохотом, держится за живот и в восторге дрыгает ногами КюРи. Строгая, но справедливая ИнЧжон с осуждением смотрит на неё, но благоразумно отказывается от дальнейших попыток оправдаться.

Разговор в максивэне потихоньку сам собой затихает, пока БоРам не возобновляет его неожиданным вопросом:

— КюРи, а вот ты смогла бы ЧжуВона-оппу соблазнить?

— Ага, щазз! Делать мне больше нечего! Прям бегу и падаю, Юнкиного жениха соблазнять! Мне ещё пожить хочется! — эмоционально парирует лидер группы.

— Боится... — вроде бы сама себе, но так, чтобы все услышали, негромко бормочет ХёМин.

— Ага-а, боишься! — торжествующе хихикает БоРам.

— Вы меня что, подначить пробуете?! — не верит своим ушам КюРи, — ну-ну, баннер вам в руки, чангу на шею и перо в задницу, как ребёнок говорит... Вы бы для начала на ком попроще потренировались! Вон на той же ДжиХён, например! Эй, Джей, у тебя нет желания господина ЧжуВона соблазнить? Дже-е-ей! — повышает она голос, не слыша ответа и высовываясь в проход между сидениями.