Мириаланка с равнодушием взглянула на галактику, затем на черную фигуру в броне.
Ее мир уничтожен. Ее будущее, ее жизнь закончатся в трущобах Кашиика.
А Доуган… Действительно ли он способен изменить судьбы триллиардов? Луминара замерла, прислушиваясь к себе. Сила, которую она с удивлением, обнаружила вокруг себя, молчала. Словно и не было того кошмара.
Ее глаза открылись, уставившись в полное звезд небо. Она лежала на грубом песке Татуина.
Поднявшись, она увидела стоящего спиной к ней Доугана, разглядывающего песчаные дюны. Он не обращал внимания на нее. А призрака и след простыл.
Мириаланка неслышно поднялась на ноги. На песке лежала рукоять светового меча. Притянув ее к себе Силой, девушка сделала шаг к фигуре.
Выбор сделан. И дальнейшего пути назад просто нет.
Доуган повернулся, привлеченный звуком активируемого светового меча. Вглядываясь в изумрудное лезвие, которым любовалась мастер Ундули, он молчал, наблюдая за ее реакцией.
Наконец, насладившись зрелищем, Ундули деактивировала клинок.
Присев на одно колено перед закованной в древнюю броню фигурой, она протянула ему рукоять оставленного для нее светового меча, опустив голову вниз.
— Я клянусь в верности вашему учению, мастер…
Примечание к части
Бечено Подпись: Релаксатор
>
Глава 25. Дипломат.
«Восток, дело тонкое,» — говаривал один известный персонаж.
Глядя на медленно поднимающуюся массивную заслонку входа в дворец Джаббы, я размышлял о том, может стоит просто выбить эту бронированную плиту Силой? Маловероятно, что хатт подаст на меня жалобу в Храм. Но, и рисковать тоже не хотелось.
Но, после изнуряющего перехода через Дюнное море, во благо преступного авторитета Татуина, вся эта медлительность казалась издевкой.
— Не очень то они рады нам, — заметила Луминара, указывая на высыпавшую из ворот жирную стайку гаморреанских охранников. Свиноподобные разумные в комичной средневековой сбруе, тащили в руках нелепые средневековые алебарды. Это во времена-то, когда наши космические корабли бороздят необъятные просторы галактики…
— Это логично, ведь мы опоздали. Ставлю, что Дуку уже все уши прожужжал хатту, какие джедаи негодяи.
— С него станется, — кивнула Луминара.
Меж тем, к нам приблизилась еще одна знаковая фигура оригинальной трилогии — дворецкий местного короля преступного мира — Биб Фортуна. При ближайшем рассмотрении, твилек вызвал во мне отвращение. Знавал я представителей его расы (правда женского пола, но все же). В отличии от них, прислужник Джаббы был явно уродлив. Оранжевые глаза, длинные леку, которые он обматывал вокруг своей шеи, эта мерзкая ехидная улыбочка, несуразные лобные наросты… Тьфу, одно слово Голум.
Твиʼлек смерил нас, меж тем, предельно высокомерным взглядом. Я худею! Мы что, явились милостыню просить, или как?
— Господин Джабба не хочет ничего общего иметь с джедаями.
— С хрена ли? — Вежливо поинтересовался я. Хотя, ответ я в общем-то себе представлял.
Очевидно тви’лек мало общался с разумными, страдающими избытком красноречия в простой и доступной форме. Ибо, от моего вопроса он капитально подвис.
— Мой друг интересуется, — вмешалась Луминара, — почему господин Джабба изменил свое решение?
— Граф Дуку сообщил ему о вашем участие в гибели его сына, — пояснил наш монохромный друг. — Поэтому, чтобы не портить отношения с Республикой, господин Джабба великодушно позволяет вам…
— Засунь свое великодушие себе в задницу, — попросил я. — У нас за спиной ночь пешей эротической прогулки по этой гребанной планете. Если вы на слово верите шайке пид… любителей однополой любви, — я вовремя поправился, вспомнив, что джедай-джедаем, но Луминара все же женщина. — То у меня для вас новость. Ротта жив, и ждет когда его папа соизволит двинуть свой толстый зад и привезет его домой. Ибо, — я повысил голос, перебив начавшего говорить Биба. — Прислужники Дуку сбили наш шаттл с Роттой, затем пытались нас прикончить посреди пустыни. Если господин Джабба уже назначил нас виноватыми, то в его голове также пусто, как и в песках Дюнного моря!
Фортуна с равнодушным лицом впитал информацию, после чего, склонив голову на бок, произнес:
— Я должен сообщить об этом господину…
— Думаю, я расскажу ему об этом сам, — у меня не было никакого желания торчать на жаре, поэтому, подобно Люку Скайуокеру, я воспользовался джедайским внушением. Дворецкий выпучил глаза, принимая от меня, подобно жертвам Кашпировского, установку. — Новости настолько важны, что господин Джабба будет в ярости, узнав, что их услышал кто-то, кроме него самого.
Не позволяя твилеку прийти в себя, я быстрым шагом направился внутрь дворца. Напрягшиеся было гаморреанские наемники, были тут же остановлены самим Фортуной. Под действием внушения, он не решился делать какие-то необдуманные поступки, которые могли бы вызвать гнев со стороны его хозяина. Тем лучше. «Не придется нарезать свининку тонким слоем», — подумалось мне.
Двигаясь по полутемным коридорам жилища хатта, я с удивлением обнаружил, что монастырь на Тете отличается своей архитектурой от жилища хатта. Хотя, я считал наоборот. Похоже, монахи не стандартизировали свои архитектурные решение. Впрочем, мне то какое дело?
Несмотря на то, что нас не сопровождал никто из обитателей дворца, встретившиеся на пути наемники, рабы и просто неприятные разумные, не попытались остановить или задержать. Десятки настороженных глаз провожали нас. В Силе я ощущал недоверие и подозрительность этих разумных, но без приказа никто не хотел связываться с джедаями. Странное поведение, как по мне. Ну, а если джедаи прибыли сюда убить Джаббу?
— Разумно ли это? — Вполголоса произнесла Луминара. — Вторгаться к хатту… Это может выйти нам боком…
— Главное добраться до него, — заверил я. — И на месте мы во всем разберемся.
Хозяин всего этого заведения встретился нам в обширном зале, битком набитом различными прихвостнями. Джабба возлежал на массивной подложке, которая только подчеркивала статусность своего владельца в глазах присутствующих. На мой взгляд, хатт спал. Впрочем, к своему удивлению, я увидел фигуру Биба Фортуны, подобострастно стоящую рядом с хаттом. «Ну и как он оказался у слизняка быстрее нас?»
Завидев меня и Луминару, Фортуна принялся громким шепотом докладывать своего господину.
— Мастер. Здесь Рик Доуган, джедай. Герой Кристофсиса, — и, казалось, фраза не возымела ни малейшего эффекта.
Но, стоило нам показаться, как червяк-переросток вскинул свою огромную голову, заревев басом на всю округу. Присутствующие заволновались, стремительно отступая к стенам помещения, скрываясь в арочных углублениях, предоставив мне и Ундули место в центре комнаты. Взглянув на решетчатый пол, я усмехнулся, сделав Луминаре едва уловимый знак быть осторожной. Не помню, в какое точно время в пещере внизу поселили ранкора, но не хочется проверять — есть ли там забавная всеядная зверушка или нет.
Дроид-переводчик, внимательно впитав излияния жирного слизня, повернул свою блестящую голову к Фортуне. «Эх, 3РО, ты ли это» — мелькнула в голове шальная, как императрица, мысль.
— Могучий Джабба заявляет, что ты дурак, Биб Фортуна. Он приказывал тебе не пускать сюда джедаев.
— Но, я должен позволить ему говорить с тобой, Джабба! — Настаивал уродливый твилек. Однако, хатт не стал больше уделять внимания своему дворецкому, оттолкнув последнего в объятья невесть как оказавшихся рядом охранников. Пара похрюкивающих гаморреанцев под руки утащила Фортуну в места, где ему, очевидно, предстоит узнать весь гнев хатта.
Который, меж тем, разразился новой тирадой.
— Великий Джабба спрашивает вас, как смели вы, убийцы его ребенка, явиться ему на глаза. Джабба не прощает использование старых джедайских трюков на его людях. Вас ждет смерть…
При последних словах переводчика, добрая дюжина разумных вокруг нас вскинули бластеры… Что ж, им простительно. Они ж не знают, что перед ними не обычные ламеры-джедаи.
— Если мы убийцы Ротты, — терпеливо произнес я. — Тогда почему ребенок до сих пор жив и здоров?
Хатт вновь что-то прогорланил, сощурив на меня свои огромные глаза.
— Господин желает знать, почему вы столь низко хотите его обмануть. Граф Дуку…
— Граф Дуку лжец и предатель, — вступила в диалог Луминара. — Его подчиненные захватили вашего малыша, удерживали его и при попытке доставить — сбили шаттл с ребенком на борту…
Хатт, не дожидаясь окончания фрагы, вновь загорланил.
— Могучий Джабба не верит ни одному вашему слову…
— Я не для того рисковал своей жизнью, чтобы Джабба мог во мне усомниться, — думаю, мое презрение можно было понять и без перевода. Я вышел вперед, отчего головорезы еще больше напряглись. В Силе чувствовался накал страстей и страха… Луминара без лишних слов встала за моей спиной, приготовившись в случае чего активировать свой новый клинок.
— Что бы ты не придумал, — негромко произнесла она. — Делай это быстрее.
Пользуясь компьютером брони, я под неусыпным взглядом Джаббы, активировал встроенный голопроектор.
— Оли?
— Учитель! — Девочка встрепенулась, словно я вывел ее из дремы. — Как я рада. Как вы? Вы столько времени молчали, я стала волноваться и…
— Мне нужно видеть хатта.
— Что? А, поняла, — на мгновение на лице девочки промелькнули нотки разочарования, но она мгновенно взяла себя в руки и исчезла из объектива, но уже в следующее мгновение показалась вместе с мелким на руках. — Вот он, что ему будет?
Увидев голограмму сына, папаша громогласно забасил, отчего у меня даже в ушах заболело. Малыш, услышав знакомый голос, перевел взгляд и принялся улыбаться и кряхтеть. Ну, или может это такой детский язык у хаттов?
Ликование гангстера продолжалось несколько минут, за время которых никто не посмел его прерывать. Не буду далек от истины, если решу, что Десилиджик Тиуре расспрашивал мальца о только одному ему известных вещах, чтобы удостовериться, что детеныш и вправду его. Хотя, может хаттеныш вообще не умеет разговаривать еще?
Так или иначе, но минут пять спустя, после очередных слов хатта, заговорил его дроид.
— Милостливый Джабба прощает джедаев и требует их передать ему того, кто посмел покушаться на жизнь его сына. Иначе сделки с Республикой не будет.
— Господин Джабба, — я обратился к хатту, кивнув на голограмму. — Я готов дать вам ответы на все вопросы. Но, в первую очередь я прошу вас направить корабли на место крушения и привезти малыша домой.
Хатт что-то пробурчал и практически все наемники покинули комнату. Осталась самая малость — человек десять. Ну, увидев трандошанскую рожу, насчет «человек» я погорячился.
— Учитель? — Падаван обеспокоенно посмотрела на меня. — У нас все хорошо?
— Да, — заверил я. — Вскоре придет помощь. Мастер Ундули — будет в их числе.
— Хорошо, но я думаю…
— Позже поговорим, — я бесцеремонно прервал связь.
— Могущественный Джабба, — обратился я к хатту. — Позволь моему другу — мастеру-джедаю, отправиться с твоими людьми и позаботиться о моей ученице и раненых солдатах, которые не жалея себя, охраняли от сепаратистов твоего сына.
Хатт равнодушно буркнул что-то и махнул рукой. Еще парочка наемников отделилась и скрылась в проходах дворца. Не оборачиваясь, я чувствовал в Силе, что за моей спиной осталось лишь трое гаморреанских охранников. Ундули, положила мне руку на плечо, молча попрощалась и отправилась вслед за ушедшими наемниками.
Едва она ушла, хатт вновь заговорил. Дроид-переводчик выслушивал его речь несколько минут, после чего выдал.
— Великий Джабба считает, что вы, рыцарь-джедай, специально отправили своего напарника, чтобы поговорить наедине. Но, ему не о чем говорить с джедаями. Он был введен в заблуждение сепаратистами, но и Республика, и Орден не выполнили свою часть сделки. Похититель его сына не найден…
— Смею вас заверить, о, несравненный Джабба, — ухмыльнулся я, вновь обращаясь к своему компьютеру. — Что даже если Республика и джедаи не выполнили ваших требований, то я уж точно выполнил условия договоренностей. Надеюсь, эта небольшая формальность поможет нам найти общий язык друг с другом?
Джабба нахмурился, буркнув несколько фраз.
— Господин требует доказательств, — расшифровав переводчик. — Если у вас их нет, джедай, вам лучше покинуть дворец…
— О, они то у меня есть…
* * *
Не обращая на режущий глаза едкий запах паленой плоти, Шей не прекращала своих мероприятий по развязыванию языка допрашиваемого. Протокольный дроид с положенной ему педантичностью, фиксировал все, чем мог поделиться пленник.
Он давно уже прекратил грозить всеми мысленными или выдуманными карами, и лишь негромко хныкал и стонал, когда задевал своими короткими руками один из поврежденных участков своего массивного тела.
Впрочем, мандалорианка отдавала себе отчет в том, что та информация, которую они получили в застенках — лишь малая часть, которую мог сообщить пленный. Но, Мандалор Мститель обладала завидным терпением и хладнокровием. Потому, пытки и вопросы чередовали друг друга, а узник все говорил, говорил… даты, события, люди, номера счетов, пароли…
Шей с усмешкой подумала, что не прогадала, наняв Риваса Нуодо и его «Компанию». Ребята оказались крайне эффективны в достижении поставленных целей, поэтому затраченные на них кредиты, должны окупиться с лихвой.
Но допрашивать пленника, несмотря на заверение дуроса, что в «Компании» имеются специалисты подобного профиля, она не позволила. Слишком ценной была необходимая информация.
В процессе срезания татуированного участка кожи со спины узника, она услышала пищание голокомма.
— Никуда не уходи, — попросила она привязанного намертво к массивной металлической плите, узника. Тот лишь часто закивал головой, выражая свое согласие. Свежи еще были раны… Точнее, то место, где раньше живот закрывали кожные покровы. Сейчас же, лишь сильный мышечный каркас, да толстый слой жира не позволяли его внутренностям вывалиться наружу. Но, подобное положение причиняло невыносимую боль. Которая помогала развязывать язык.
— Шей, — поприветствовал ее Доуган. — Тебе идет этот фартук.
— Знаю, — ухмыльнулась девушка. Поверх ее брони был надет сделанный вручную кожаный фартук, предназначением которого было предотвратить попадание крови на участки брони. — Сшила из кожи нашего общего друга. Не пропадать же добру.
Услышав слова мандолорианки, пленник истерично заверещал.
— Что это? — Осведомился джедай.
— Похоже вспомнил, как я срезала с него кожу, — пожала плечами Визла.
— С ним хотят поговорить. Насчет похищения сына Джаббы.
— Он не совсем готов для…
— Шей! — С нажимом в голосе произнес джедай.
— Как скажешь, — развела руками мандолорианка. Она переместила портативный голопроектор так, чтобы он стоял перед лицом пленника. Голограмма человека сменилась изображением уродливой хаттской головы.
