Мастер ножей

Конструкторы Хранилища основали тайное братство, разделённое на три ордена. Архивариусы, Изменчивые и Стражи. Первые занимались накоплением и сортировкой данных, они владели ключами, позволяющими открывать секретные комнаты Хранилища. Стражи оберегали Скит и Архивариусов от вторжений извне. Долгие тренировки и изменение человеческой природы стали залогом их несокрушимости. Изменчивые научились принимать любые формы и выживать в любых условиях. Они ходили по миру и шпионили, притворяясь другими людьми, животными и вещами. Братство Демиургов выжидало и накапливало силы.

А затем появилась Гильдия Магов.

Коэн слышал две версии. Первая гласила, что Гильдию основал ренегат, отколовшийся от Братства. Вторая утверждала, что это дело рук Посторонних, которые оправились от поражения и вновь начали действовать. По поводу места зарождения Гильдии также велись споры. Одни говорили, что маги пришли со второго материка, другие считали их родиной Твердь, третьи — Радужный Мост. Так или иначе, маги объединились. За короткое время они смогли расколоть единую Державу и подчинить себе многих правителей древности. Повсюду началась охота на Демиургов. Многие погибли. Остальные бежали. Кто — за Двери, кто — на затерянные острова или Облака. Самые стойкие приняли вызов и сразились с Гильдией близ Китограда. Маги попытались уничтожить Храм — неизвестно, что ими двигало. Высвободились страшные силы, призванные давать отпор подобной агрессии. Магия была заложена тысячелетия назад — в пору могущества Земли.

После падения Царства Вигов наступили смутные времена. Владыки Облаков продолжали поддерживать связь с Предельными Чертогами и торговать с чужаками из других миров. Усилия небесных жителей были направлены на поддержание безопасности (из-за Дверей в наш мир частенько пытались пролезть жуткие твари, с которыми приходилось сражаться) и контроль над потоком артефактов, льющихся в Преддверье. Существовали дружественные миры, в которых терпели наши посольства. Были миры нейтральные, ограничивавшиеся торговлей и взаимными перемещениями. А были запредельно чуждые миры, в которые ходить было запрещено.

Дальше начинается история Трордора и Гильдии Ножей. Откуда-то взялись независимые маги. Они поняли, что Храмы нужно стеречь, иначе наступит конец света. Эти маги создали вторую Гильдию, обучили древних мастеров ножей и священнослужителей, навязали варварским племенам Культ Демиургов. Независимые маги поддержали слабого властителя Трордора и помогли ему укрепить державу. Постепенно Трордор превратился в могучую Империю, экспансия которой продолжается до сих пор. Ученики волшебников мечтают вновь объединить Твердь и Облака. Так говорят.

— Хорошо, — Грорг отодвинул пустую кружку. — Допустим, это правда. И чего же ты добиваешься? Чего хочешь от нас?

Коэн отхлебнул чай из кружки.

— Всё просто. Я собираю утраченные знания для себя и своей планеты. Для этого мне нужно попасть в Безымянный Скит. Вторая задача — помочь Трордору. Посторонние вернулись, и они представляют угрозу. Для меня и для всех вас. Они не успокоятся, пока не подчинят Преддверье себе. Земля лишится своих колоний, а вы — своего дома.

Глава 3

Орден Изменчивых

Повисла тишина.

Браннер нырнул в полосу дождя — по стеклу иллюминатора забарабанили тяжёлые капли. Стало вдруг неуютно. Мне припомнился вечер, когда Коэн получил предупреждение от Посторонних.

— Ты веришь в Безымянный Скит? — спросила Мерт.

— Есть основания полагать, что он существует, — осторожно ответил наш наниматель.

— Постой, — вмешался Гарнайт. — А ты встречался с настоящими Демиургами? Теми, что сохранили древние знания? Создателями?

— Говорят, они бессмертны, — поддержал Брин.

Коэн хмыкнул.

— Раньше было так. Земное сообщество пережило эпоху массовых вмешательств в собственную природу. Некоторые из нас стали бессмертными. Другие адаптировались к жизни под водой, в небе, среди звёзд. Иные предпочли умереть по философским соображениям. В Преддверье можно встретить Демиургов, возраст которых насчитывает несколько тысяч лет.

Брин восхищённо присвистнул.

— Тогда почему они прячутся? — не выдержал Грорг.

— Посторонние, — напомнил я.

Разговор замкнулся. Вновь мы вспомнили тех, с кем недавно довелось сражаться. Вечных противников Демиургов, равных им по силе.

— Откуда они взялись? — спросил Кьюсак. — Кто они?

Коэн пожал плечами.

— Сведения об этом в земных архивах не сохранились. Наше теперешнее правительство думает, что информация о Посторонних содержится в недрах Безымянного Скита. Поэтому меня и послали в Преддверье, наделив огромными полномочиями и снабдив неограниченными средствами. Неограниченными — по меркам современной Земли.

— Почему ты рассказываешь это наёмникам? — удивился врачеватель.

— Я знаю каждого из вас достаточно. Здесь собрались смелые и благородные люди. Вы честно выполняете свою работу, но должны уяснить одну вещь: теперь рядом со мной будет горячо. Посторонние собираются обрушить на Твердь несметные полчища второго материка и стереть цивилизацию Трордора. Грядёт битва, в сравнении с которой бойня у Китограда покажется лёгкой разминкой. Это не остановить.

Лица собравшихся постепенно мрачнели. Остатки чая стыли в кружках, эль не радовал душу. Война материков — слыханное ли это дело? Мне вспомнился давний разговор в Крумске. Тогда, в княжеской библиотеке, я впервые ощутил приближение угрозы. Возможно, другие наёмники об этом не знали. Либо уловили вскользь, не придав значения странным речам посредника.

— Есть много способов заработать своим мечом, — добавил Коэн. — Рядом со мной вы будете в постоянной опасности. Вы будете видеть странные вещи. Враги будут влезать в ваши сны. Вы станете свидетелями великих потрясений.

— Превосходно! — Рявкнул Грорг, одним махом допив свой эль. — Почему ты сразу нам этого не сказал? Я уж думал, что в пути станет скучно.

За столом одобрительно загудели. Мы все тогда были на стороне Коэна из Предельных Чертогов. Нам было нечего терять. Нас никто не ждал у очага рядом с приготовленным ужином и младенцем в люльке. Мы не нажили состояния, не построили дом, не засадили все окрестности деревьями. Нас не связывали клятвы верности. Перекати-поле. Вряд ли мы тогда думали о судьбах этого мира. О других мирах — тоже вряд ли. Мы ступили на тропу увлекательного приключения и не собирались сворачивать. К тому же, Коэн хорошо платил.

Мне кажется, так думали все. Кроме меня самого, разумеется. Я чувствовал, что Коэн выбрал меня с неким тайным умыслом. Гильдия Ножей связана с Храмами, а Храмы — ключи к таинственным силам, подчинившим себе Твердь. Посреднику был нужен человек Гильдии, пусть даже изгнанник. Зачем? Тогда ответа у меня не было. Не уверен, что и сейчас я проник в замысел этого человека.

Улыбнувшись, Мерт наполнила мою чашку горячим отваром. Я благодарно кивнул. Мне начинали нравиться эти люди. Я только сейчас понял, насколько отвык от людей. И, в сущности, кого я могу назвать другом? Большая часть моего пути связана с Рыком, отрогами горного хребта и Наставником Вячеславом. В Ламморе я ни с кем не сходился, держался особняком. Вылитый монах-отшельник. Разве что святых писаний не читаю, а вместо этого раскраиваю ножами черепа менее искусных воинов.

Конечно, Гильдия дала нам цель.

Я помню тот день, когда подошёл к Вячеславу и завёл с ним серьёзный разговор. Я хотел понять, к чему нас готовят. Знаете, бойцы ведь не махают мечами направо и налево без определённой цели. Одни служат властителю и выполняют его приказы. Другие защищают свою землю. Третьи разбойничают, грабят и насилуют — в общем, берут силой, что захотят. Четвёртые оттачивают мастерство, чтобы стать наёмниками и превратить свои навыки в доходную профессию. Пятые верят в неведомые мистические идеалы и объединяются в ордена с труднопроизносимыми названиями. А что у нас? Мы призваны до самой старости защищать Храмы. На которые, собственно, никто и не нападает.

Помню, Наставник улыбнулся и сказал, что я, мол, не первый ученик, обращающийся к нему с подобными вопросами. Но почему я не ищу ответ в истории Гильдии? Там ведь всё написано. Написано, сказал я. О распаде державы, о крушении других империй. О чудовищах, выползающих на берег и пожирающих целые города. Возможно, это преувеличение летописцев. Сейчас ведь ничего подобного не происходит.

Поэтому, сказал Наставник, Гильдия Ножей утратила часть своего влияния. Годы стирают из памяти старые катастрофы. Сменяются поколения, люди теряют бдительность и начинают жить в вымышленном уютном мирке. Там царит иллюзия безопасности, а познания ограничены пределами ближайшего леса или горного кряжа. А ведь наш мир огромен и переполнен неведомым ужасом. Некие силы сдерживают тьму, но если они перестанут существовать, тьма хлынет из Задверья и затопит наш мир. Так вот — Гильдия старается отодвинуть время тьмы как можно дальше.

Тогда ответ меня устроил.

Мы были избранными. Тайными столпами. Опорой и надеждой. Вдобавок, мастеров ножей уважают горожане. Мастер всегда может постоять за себя. И подработать в случае необходимости. Получается, профессия нужная — с какого угла ни взгляни. Ничем не хуже других.

— Ладно, — сказал Коэн. — Отдыхайте.

Мы начали расходиться.

И тогда я почувствовал присутствие. Некто находился в комнате и собирался её незаметно покинуть. Чувство было пронзительным и столь же необъяснимым. От неожиданности я замер возле двери. Ко мне приблизилась Мерт. Заглянула в глаза.

— Что происходит?

Я захлопнул дверь.

— Подожди.

В её глазах ясно читалось непонимание. Кроме нас двоих в кубрике никого не осталось.

— Мы не одни, — сказал я.

— Что?

Я поднял руку, заставляя её молчать. И начал всматриваться в окружающие предметы. Тщетно. Незваный гость затаился. Ни шевеления, ни дыхания или тихих шагов. В духе Посторонних.

Мысленно я послал свой разум навстречу рлоку. И попросил помочь. Полярный зверь одним ментальным рывком пронзил балки и перекрытия браннера, чтобы оказаться подле меня. Ему нравилось охотиться в невидимой реальности. Преодолевать пространство усилием мысли, мгновенно оказываясь в заданной точке. Рлоки хорошо ориентируются в потустороннем мире, они видят то, что недоступно простым смертным.

Он увидел.

И перебросил картинку мне.

Фрагмент книжной полки. Чуть выступающей из стены, предназначенной для массивных древних фолиантов. Там я увидел расплывшуюся согбенную фигуру, контуры которой едва заметно мерцали. Это был человек, принявший обличье полки. Плоский человек, изменивший цвет и структуру своего тела. Книги словно прорастали сквозь него, служили продолжением кожи, мышц и сухожилий. Человек опирался на знакомый посох с медвежьим клыком, перьями и шариками.

Ивен.

На секунду я растерялся. Потом решительно двинулся в угол, огибая обеденный стол. Подал сигнал Мерт — удерживай дверь. Девушка сместилась без лишних слов. Когда проводник понял, что его раскрыли, он зашевелился. Со стороны это выглядело дико: книжная полка пришла в движение и превратилась в старика.

Рука Ивена потянулась к охотничьему ножу.

Хмыкнув, я начертил в воздухе руну и швырнул её в Ивена. Клинок вырвался из старческих пальцев, описал дугу и оказался в моей левой руке. Проверяю балансировку. Неплохо. Перебрасываю нож в правую руку.

— Мастер, — проскрипел Ивен. — Как я мог забыть.

Краем глаза я увидел, что Мерт приняла боевую стойку. Умница. Теперь шпион не сможет проскользнуть к двери. Да и куда ему деться с летящего в поднебесье браннера? Замкнутое пространство.

— Брось посох, — приказал я.

— Я стар, — ухмыльнулся Ивен. — Ты ведь не лишишь меня опоры?

— Он всё слышал, — вмешалась в разговор Мерт. — Нужно позвать Коэна.

Качаю головой.

— Он опасен. Отвернёшься — превратится во что-нибудь. Или в кого-нибудь.

— Это можно, — заверил "проводник".

Теперь я понимал, что передо мной пришелец из Задверья. Вот только играл он не за Посторонних. Иначе атаковал бы в Китограде. Или на перекатах бурной реки. У него были десятки удобных возможностей застичь нас врасплох. Он ждал. Хотел, чтобы Коэн заговорил, раскрыл свои планы.

— Что будешь делать? — насмешливо поинтересовался Ивен. — Убьёшь меня? Сдашь своему хозяину? Ты хоть знаешь, с чем столкнулся?

Он прав.

Не знаю.

Но могу догадаться. Частички мозаики медленно занимают предназначенные им места. Безымянный Скит. Существо, способное принимать любые обличья и скрывающееся под маской проводника. Демиурги, поклявшиеся охранять древние знания и основавшие три Ордена. Передо мной стоял Изменчивый. Тот, кто может указать путь к Хранилищу. Или привести нас к одному из Архивариусов.

— Похвально, — заметил Ивен. — Быстро соображаешь.

Он прочёл мои мысли.

— Ты их не умеешь скрывать, мастер.

Мерт сверлила взглядом мою спину. Она ещё не поняла.

— Коэн прибыл с Земли, — сказал я. — Он сражается с Посторонними. У вас общие интересы. Почему бы не поговорить в спокойной обстановке?

— Это кажется разумным, — согласился Ивен. — Но только кажется. Откуда нам знать, чьи приказы выполняет Коэн? Работает он на себя, земное правительство или неведомую нам группировку Задверья? Вы ничего не знаете о своём нанимателе. Мы — тоже. Архивариусы не имеют права рисковать самым дорогим сокровищем изведанного космоса. Понимаешь?

Обдумываю его слова.

В них есть логика. Демиурги много веков охраняют Безымянный Скит. Если их знаниями овладеют Посторонние — всему, что мы знаем, придёт конец.

— Пока мы наблюдаем за действиями Коэна, — сказал Изменчивый. — Если будет принято решение впустить его в круг избранных — так тому и быть. Но подобные решения принимать не мне.

Я заколебался.

— Его нельзя отпускать, — вмешалась Мерт. — Теперь он знает слишком много. Если Ивен Демиург — нам повезло. Если шпион со второго материка — это обернётся серьёзными проблемами.

Убедительно.

— Идём, — сказал я. — Поговоришь с Коэном.

Ивен покачал головой.

— У меня другие планы.

Проводник ударил посохом об пол и превратился в туман. Это не метафора — всё так и произошло. Фигура старика сделалась зыбкой, распалась на призрачные клочья и перестала существовать. Клочья собрались в облако и бестелесными щупальцами потянулись к выходу. Мы с Мерт наблюдали за этим представлением, ощущая собственное бессилие. А туман спокойно просачивался в дверные щели.

— За ним! — рявкнул я.

Выбежав из кубрика, мы увидели спину старика. Ивен вновь обрёл плоть и теперь улепётывал по коридору. Вынужден признать, двигался он бодро, с огоньком. Кроме нашей троимцы в коридоре никого не было.

Мы устремились в погоню. Мерт бежала первой, поскольку хорошо ориентировалась во внутренностях браннера. Я старался не отставать.

Коридор упирался в трап, спиралью поднимавшийся на верхнюю палубу. Когда мы выбрались туда, в лицо мне ударил поток холодного ветра. Я ухватился за металлические поручни — на такой высоте руки обожгло льдом. "Мемфис" плыл над мрачным полотном леса, кое-где прорезанным серебристыми венами рек. Вечернее небо обложило нас бесформенными тучами, закрывшими большую часть звёзд. Очертился огрызок первой луны. Над нашими головами вспучилось брюхо небесной твари, скованной такеллажными сетями. Браннер издал протяжный звук, унёсшийся вдаль. Зрелище настолько заворожило меня, что убегающий старик на пару мгновений выскочил из головы.