Мастер ножей

В На-Дха нёс непрестанное дежурство боевой браннер. Гондола этого существа была укреплена листовой бронёй, оснащена катапультами, сетями, скорострелами и другими смертоносными орудиями. Команда нуждалась в бортовом врачевателе. Ли умел хорошо обращаться с мечом, скорострелом и копьём, сносно стрелял из лука. При этом он разбирался в лечебных травах и кое-что смыслил в физиологии браннеров. Поэтому отец разрешил ему отправиться в Урк-Дагот и поступить в услужение к тамошнему ветеринару.

Через три года между ветеринаром и его учеником произошёл серьёзный разговор. Учитель оценил таланты своего подопечного и предложил ему продолжить обучение в Трордорской Академии. Ли согласился.

Никто в На-Дха и представить не мог, что воин-врач предаст свою страну. Отец гордился сыном — тот бился, как мужчина, и приобретал у чужеземцев редкие знания. Между тем, врачеватель встретил девушку, захотел жениться на ней и осесть в Трордоре. Он послал отцу письмо, но вместо благословения получил проклятие и запрет на возвращение в Хо-Шан. На родине Ли предателей не прощали.

С девушкой у Ли ничего не вышло. Бедный студент не имел обширной практики, за его спиной не было наследства или накопленного состояния. Когда врачеватель пришёл просить руки своей возлюбленной, ему было отказано. Чёрная полоса продолжилась. Получив диплом, Ли обнаружил, что врачей в Трордоре навалом. На вступление в гильдию у него не было денег. И врачеватель отправился в долгое странствие.

Шли годы.

Изгнанник бродил по Тверди, забирался на небесные Скиты, приобретал бесценный опыт. Он так и не смог найти окончательного пристанища. Вместо этого Ли полюбил дорогу. Он узнавал мир, покрывался морщинами и сединой, участвовал в нескольких битвах на юге континента. А потом Ли встретил Коэна.

Вот и конец истории.

— А как же та девушка? — спросила Мерт. — Что с ней стало?

Взгляд врачевателя стал печальным. Я понял, что наш боевой товарищ пронёс эту любовь через годы. Рана, которую не может заживить даже его мастерство.

— Вышла замуж, — голос Ли стал глухим. — За торговца сукном, кажется. Нарожала ему кучу детей. Недавно, как я слышал, умерла от болотной лихорадки. Местные доктора не смогли её спасти.

— Болотная лихорадка, — задумчиво повторила Мерт. — Это излечимо?

Ли кивнул.

И больше не участвовал в разговоре.

Ближе к вечеру мы начали расходиться. Ли, Брин, Навсикая и Кьюсак сели в паровой омнибус и отправились назад к "Мемфису". Все тепло распрощались с Гроргом и пожелали ему удачи в битве.

Когда мы покинули "Пыхтящий Свисток", на небе взошли обе луны. Ветер усилился — он завывал в переулках и водосточных трубах, срывал последние листки с деревьев. Город погружался в мир теней и мрачного ожидания.

— Я мог её спасти, — прошептал Ли. Он ни к кому не обращался, но мы услышали. Ветер подхватил слова врачевателя и унёс в ближайшую арку.

Глава 7

Географическое Общество

Когда Грорг шагнул в портал и исчез, Коэн обернулся и бросил мне через плечо, что надо спешить. Рыка я покормил, Мерт проверяла своё снаряжение. Ли пришл в себя после вчерашнего и сейчас читал какую-то медицинскую книгу. Гроргу он надавал кучу снадобий и велел принимать их в полнолуние — именно тогда у перевертней наблюдаются обострения. Впрочем, добавил Ли, через пару месяцев любые обострения пройдут. Помню, Грорг угрюмо кивнул — он всё ещё не мог привыкнуть к своей двойственной природе.

Коэн сказал, что нас ждут в Географическом Обществе, членом которого он имел честь быть. Именно так и выразился — "имел честь". Кивнув, я отправился звать Мерт. Вчера мы перебрались в отдельную комнату. Наш наниматель не возражал, поскольку отношения подчинённых его не волновали. Главное, чтобы мы убивали всех, кто решил посягнуть на его жизнь. А с этим мы великолепно справлялись.

Корпус Географического Общества примыкал к Обсерватории — невысокой башне, накрытой каменным куполом и обвитой спиралью лестницы, протянувшейся по внешней стене. В куполе Обсерватории зияла прямоугольная брешь, из которой торчала труба телескопа — оптического устройства, при помощи которого академики наблюдали за звёздами и лунами.

Мы поднялись по ступенькам и вошли в приземистое здание. Внутри — обширный холл, колоннада, гулкое эхо шагов. Под ногами — мраморные плиты. Коэн повёл нашу компанию наверх — в громадный зал, забитый людьми. Двустворчатые деревянные двери, инкрустированные бронзой, были распахнуты настежь. В центре — стол в форме кольца, за которым галдели учёные. Были и знакомые лица. Я увидел императора Септена, Тведра с Вертериса, двух облачных полководцев. Наверняка военных было больше, но большинство из них я не знал. На столах разложены карты, письменные принадлежности, измерительные приборы. Огромная карта Тверди и морских пространств расстелена на полу, в центре кольца.

Когда Коэн приблизился к столу, гомон утих.

— Грорг на Белом Взбережье, — произнёс мой наниматель. — Скоро начнётся битва за Родерерк.

— Хорошо, — кивнул император.

— Новые сведения о вражеском флоте, — встрял Тведр. — Он разделился.

— Вот как? — Коэн изогнул бровь.

Тведр махнул рукой, подзывая нас к столу.

Карта на полу. Вот что они обсуждали. Две вражеских армады были обозначены деревянными корабликами, выкрашенными в чёрный цвет. Первый кораблик приближался к Тверди с юго-запада, как ему и следовало делать. Второй, слегка отстав, шёл на север. Пунктиром были обозначены предполагаемые маршруты. Конечные точки были очевидными — Родерерк и Трордор.

— Ничего нового, — сказал Коэн.

— Верно, — Септен задумчиво кивнул. — За исключением одной вещи.

Палец императора указал на третью точку. Я присмотрелся. Из плотной ткани карты торчла игла с шариком — символическое обозначение воздушного флота. Браннеры и те летающие твари, которых мы видели с маяка. Шарик находился значительно южнее основного ударного флота противника. Проследив за пунктирной линией, я уперся взглядом в Срединное Море. Что они задумали? Верн? Сток? Портовые города Кайянской Гряды? И тут до меня дошло.

Вертерис.

Должно быть, я сказал это вслух. Потому что Тведр одобрительно хмыкнул. Оценил сообразительность наёмного телохранителя.

— Воздушный удар будет нанесён по Скитам, охраняющим Двери, — задумчиво проговорил глава канцелярии. — Возможно, это их главная цель.

— Возможно, — добавил Коэн, — есть и другие флотилии.

Повисла гробовая тишина.

Люди осмыслили сказанное. На некоторых лицах отразилось отчаяние, на других — мрачная решимость.

— Что мы знаем о втором континенте? — не выдержал Септен. — Откуда у них такая мощь? Где они находятся? Посредник, скажи нам!

Вопрос адресовался Коэну.

Мой наниматель пожал плечами. И достал из складок своего балахона кожаный тубус. Протянул его Септену. Император повертел тубус в руках, открыл и извлёк оттуда свёрнутую карту. Разложил перед собой на столе. Краем глаза я увидел очертания неведомой земли. Набросок. Грубые штрихи, изрезанная бухтами и заливами береговая линия.

— Они называют свой материк Пацифидой, — сказал Коэн. — Несколько лет назад Географическое Общество снарядило дальнюю экспедицию для поиска земель в южном полушарии. В состав экспедиции входило три браннера, включая "Мемфис". Из экипажа, исследовавшего со мной Пацифиду, никого не осталось. Нас атаковали в одной из уединённых бухт.

— Как ты уцелел, посредник? — прищурился Септен.

Тведр хмыкнул.

Наверняка он отработал версию о двойной игре Коэна. Теперь эта мысль пришла в голову императору. Септен смерил асассина тяжёлым взглядом.

— Он не шпион, — сказал Тведр. — Я проверял.

— Разумеется, — кивнул Септен.

Если здесь и присутствовал начальник тайной службы Трордора, я его не видел. Даже не знал в лицо. Хорошая работа.

Мы с Мерт прогуливались за спинами важных людей. Наша задача — безопасность. К беседе я прислушивался краем уха. Не более того.

У окон стояли лучники.

А ещё я встретился взглядом с Гримлиэлем. Предводитель магов казался безучастным, он даже не пытался встревать в разговор.

— Флот разделился, — сказал кто-то. — Это меняет расклад.

— Мы не знаем планов противника, — согласился Тведр. — Не знаем его реальной численности. Знания наши скудны.

— Ладно, — вздохнул Септен. — Что если нам выслать флот навстречу? Ударить по ним в открытом океане?

— Эффект неожиданности, — поддакнул кто-то из учёных.

— Я думал об этом, — Коэн был абсолютно спокоен. — Есть два исхода. Первый: мы атакуем ослабленный флот без воздушного прикрытия и побеждаем. Второй: появляется затаившееся неподалёку вражеское подкрепление и забирает всё, что у нас есть.

Поднялся командор Ангус — крепкий мужчина с седой капитанской бородкой и побелевшими от времени висками. Ангус был первым человеком Трордора на море и правой рукой императора.

— У врага преимущество, — сказал Ангус. — Судя по донесениям, даже ослабленный флот Пацифиды намного превосходит наш. Если конунги Взбережья, Верн и Равнинное Царство пришлют свои корабли, мы и тогда не справимся. Однако им не обойти Столпы Антруина. Укрепим Доминион и сразимся с ними под защитой острова. Столпы ещё никто не проходил безнаказанно.

Собравшиеся одобрительно зашумели.

— Таков наш план, — кивнул Септен. — Это разумно.

— Это предсказуемо, — добавил Коэн.

Ангус перевёл взгляд на странного чужака. Неужели этот человек разбирается в морской стратегии лучше него? Вряд ли.

— Всё безупречно, — продолжал Коэн. — Вы используете естественные преимущества. Это правильно. Ещё Сунь-цзы об этом писал. Но. У нас мало времени, чтобы понять одну простую вещь. Посторонние знают, что вы дадите бой в Столпах. И всё равно движутся вперёд. Почему? У них есть противоядие. Есть что-то, чего мы не предусмотрели.

Справа от меня кто-то кашлянул, привлекая внимание.

Гримлиэль.

— Прошли века, — тихо произнёс маг, — с тех пор, как закрылись Храмы Демиургов. Сейчас они кажутся бесполезными грудами камней, но столетия назад там бурлила жизнь. Храмы открывают и закрывают Двери. А Двери могут вести в разные места. Некоторые из этих мест видеть не стоит.

Я вспомнил Китоград. По спине пробежал холодок.

— Посторнние хотят научиться открывать и закрывать Двери, — продолжал гильдмастер. — Они распахнут врата прямо здесь. Запустят сюда полчища жутких тварей и полностью искоренят наш род. Это произойдёт, если им удастся найти Хозяина Дверей.

— Хозяин Дверей? — переспросил Септен.

— Верно, — маг обвёл взглядом собравшихся. — Он столетиями хранит секрет. Хозяева Дверей меняются, но они неизменно принадлежат к Внутреннему Кругу Гильдии Ножей. Вот почему мастера сторожат бездействующие Храмы. Вот почему мы должны быть внимательны. Кто-то из Посторонних в ближайшее время постарается попасть на террасы Гильдии.

— И что он сделает? — спросил Тведр.

— Вселится в Хозяина, — пояснил Гримлиэль. — Вытеснит его душу, займёт чужое место. И распахнёт Дверь в Трордор.

— Возможно, — добавил Коэн, — флот Пацифиды — это ложный выпад. Отвлечение внимания. Главные силы Посторонних хлынут через Дверь.

Вздыхаю.

Ничего нового. Только предполагаемая цель врага поменялась. Вместо Облаков — Твердь.

Глава 8

Гильдия Ножей

Прислонив заплечный мешок к отвесной стене, я осмотрелся.

От моих ног, петляя, убегала горная тропа. Ущелье внизу затянуло утренним туманом. Этот же туман хлынул на городские окраины, примыкавшие к отрогам. Справа вздымалась отвесная скала, слева клубилась белёсая муть.

Далеко впереди охотился рлок.

Я отпустил зверя, позволил проснуться хищнику. Это был щедрый подарок — Рык успел отвыкнуть от охотничьих будней за время проживания в городах. Сейчас белая молния нослась по горным склонам, разила всякую живность и тотчас её пожирала. Вершина пищевой цепочки.

Мне до вершины было далеко.

Развязав мешок, я достах мех и выпил немного воды. Тропа будила задремавшую память. Словно молодеешь, превращаешься в неотёсанного лесного мальчишку, бредущего, спотыкаясь, за своим учителем.

Сейчас я не спотыкался.

И знал дорогу.

Взвалив на плечи мешок, я двинулся дальше. Со вчерашнего утра в Трордоре резко похолодало. Поверх обычной одежды я накинул короткую шубу без рукавов, на голову пришлось натянуть шерстяной капюшон. На моих ногах были утеплённые горные сапоги с пристёгнутым снаружи мехом. Надо ли говорить, что под мехом скрывались метательные ножи? Подошвы сапог были прочными, ребристыми. На руки я натянул шерстяные перчатки без пальцев. В мешок забросил бухту крепкой хошанской верёвки.

Сытость.

Рык поделился со мной кусочком своей радости. Спасибо, друг. Знал, что тебе понравится визит в места нашей юности.

Второй день пути.

Сегодняня вечером я увижу ворота Гильдии. Должен увидеть. Ночевать пришлось в гостевом домике, выстроенном на каменном карнизе. Домик был вехой, означающей, что половина пути преодолена. Двери не запиралсь — сюда мог прийти кто угодно. Спал я тяжело. Мне казалось, что в дальнем углу стоит Посторонний. Фигура поглощала звёздный свет. Сгусток совершенной тьмы. Посторонний молчал. Я тоже.

Утром я без аппетита позавтракал и двинулся дальше. Рык всю ночь провёл на охоте — инога мне перепадали фрагменты собранных им картинок.

Тропа вилась по склонам Ливонского Хребта, забираясь всё выше. С каждым шагом мне становилось холоднее. До заснеженных вершин было далеко, но ветер пробирал до самых костей. Карабкаясь по ступеням вырубленной в камнях лестницы, я думал о поколениях мастеров ножей, преодолевавших этот путь до меня. Единицы приходили сюда самостоятельно. Чаще послушников приводили опытные Наставники, скитавшиеся по землям Тверди в поисках достойной смены.

Я шёл, переваривая воспоминания.

Вылазки в Трордор по поручениям Гильдии. Рлоков с собой брать запрещали — звери были юными, горячими и неуправляемыми. Иногда кого-нибудь из нас отправляли с посланием, адресованным... да кому угодно. Императору, хозяину продуктовой лавки, погонщику браннера, настоятелю монастыря огнепоклонников. У Внутреннего Круга были обширные интересы.

Выше.

Вскоре тропа перестала карабкаться в гору. Теперь она вилась над бездной, огибая уступы и циклопические валуны с вырубленными в каменной толще ликами. Это была дань памяти — лица Магистров, управлявших Гильдией Ножей на протяжении долгих столетий.

Магистры сурово смотрели на меня с камней.

С укором.

Словно я предатель, возвращающийся в родной дом, чтобы сжечь всё дотла. Или переносчик чумы. Я шёл, мешок давил на плечи. Тяжелела и ноша, которую я тащил к горным террасам.

Солнце вскарабкалось в белёсое небо. Поздняя осень. Туман в ущелье стал рассеиваться. Я втянул ноздрями морозный воздух — пахло горящей листвой.

Тропа расширялась, петляла, ветвилась на боковые дорожки, уводящие путника в тупиковые расщелины. На очередном повороте из расщелины вынырнул Рык. Я посмотрел на зверя — он довольно облизывался.