Мастер ножей

Мы пошли вместе.

Зверь держался немного позади, принюхивался к морозному воздуху, посылал свой разум вперёд — туда, где он вырос. В этих коротких вылазках я не присоединялся к другу, опасаясь споткнуться и упасть в пропасть.

Каждый камень и трещина были знакомы. Я шёл, не останавливаясь, думая о прошлом и будущем. В этой длинной тропе слились времена и миры. Моя юность срослась со зрелостью, изгнанник снова стал мальчиком, восторженно вертевшим в руках деревянные тренировочные ножи. У ног этого мальчика крутился недавно прозревший "щенок" с белой шерстью, а на террасе отрабатывали удары старшие ученики. А ещё дальше простиралось бескрайнее прозрачное небо, накрывшее мир храмов и демиургов.

Я возвращаюсь в забытый дом.

Когда ущелье расширилось, расступилось и выплеснулось в южные предгорья, я понял, что путь подходит к концу. Я видел россыпи крестьянских домишек, аккуратные квадратики полей, синюю ленту реки. Тропа вильнула за поворот и упёрлась в ворота Гильдии. Солнце краснело и скатывалось вниз по отвесному склону.

Ворота были символическими. Они никогда не запирались, поскольку мастера ножей не прятались от тех, кто желал с ними встретиться. Каменная арка, воздвигнутая в мифические древние времена, была покрыта искусной резьбой — надписями на языке тер и картинами из жизни мастеров. Были тут и охранные руны, оберегающие затворников от всякого зла. Створки отсутствовали.

Остановившись перед воротами, я склонил голову. Рык замер справа, втягивая ноздрями знакомые запахи.

Перед нами громоздились террасы Гильдии Ножей. Целая система уступов, насыпных площадок, деревяянных платформ и скальных козырьков, оборудованных всем необходимым для жизни и тренировок братии. Я видел тянущийся вверх дымок кухонной террасы, крохотные фигурки учеников, одинокие кельи Наставников, бесчисленные тропы и ступени. Я видел купол Храма, венчавшего эту структуру. До моего слуха донеслись крики Наставников, обучающих новичков, звуки скрещивающихся тисовых ножей, топот бегущих ног — штрафная пробежка по склонам. Кто-то рубил дрова. Кто-то гремел посудой.

Улыбаюсь.

Что дальше?

Гости мастеров должны обратиться к стражам ворот и изложить своё дело. Вот они — два старших ученика, сидящих под навесом справа. Перед учениками — простой дубовый стол, отполированный касаниями поколений их предшественников.

Направляюсь к навесу.

Учники скучают. Первый играет с ножом — отправляет его в медленный полёт и возвращает обратно простенькой руной. Выглядит эффектно — для тех, кто не владеет рунами. Второй думает о чём-то своём. Перед учениками лежит раскрытая гостевая книга.

— Мир вам, — приветствую стражей.

Подходить я умею бесшумно, поэтому они не сразу поняли, что рядом есть ещё кто-то. Клинок первого стража дёрнулся, но притянулся к ладони хозяина. Меня внимательно осмотрели. Внешность мастера ножей, одежда такая же. Полярный рлок, причём матёрый, не чета подрастающему молодняку. Зимняя одежда. Я был своим, но они меня не знали.

— Что вам угодно, мастер? — поинтересовался первый страж, тот, что любил поигрывать ножом. — Мы не встречались раньше.

— Я из Ламморы. И я больше не мастер.

Взгляды подростков стали жёсткими.

Первый страж подобрался.

— Откуда у вас одежда Гильдии?

Я представил, как у парня прокручиваются картинки вероломного нападения грабителя на мастера ножей. Украл одежду, оружие, пищу и еду, деньги. И теперь явился к воротам Гильдии. С рлоком. Ещё одна странность.

— Это моё, — я был спокоен.

Мальчишка не выдержал. Он больше не хотел думать и присматриваться к странностям. Он хотел доказать свою полезность и проверить воинские навыки. Ко мне метнулись ножи. Сразу два. По прямой. Глупо и непрофессионально.

Я, не напрягаясь, выставил руну щита. И продвинул её вперёд на десяток локтей. Ножи врезались в невидимую преграду и сползли на землю. А стражей швырнуло на скалу. Я мог их раздавить, но не стал этого делать — ограничился лёгкой "пощёчиной".

Ученики встали на ноги, кряхтя и отплёвываясь — воздушный вихрь прихватил с собой немного песчинок.

Драться они больше не хотели.

Я удовлетворённо кивнул.

— Вот что, ребята. У меня есть дело к Наставнику Вячеславу. Передайте ему, что пришёл Ольгерд. Я буду ждать здесь.

Один из стражей кивнул и спешно ретировался. Я проводил взглядом послушника, взбиравшегося на ближайшую террасу по крутым ступеням. Отвернувшись от его напарника, я опустился на камень, скрестил ноги и принялся ждать. Разговаривать ни с кем не хотелось.

Рык приблизился к краю пропасти и застыл там белым изваянием. Ветер перебирал шерсть на зверином загривке.

Холод проникал через одежду, но я умел отключаться. Хотелось вновь оказаться на крыше дома, в котором я вырос. Наверное, его занял новый ученик со своим рлоком. Разложил всюду книги и тисовые чакры. Иногда я думаю о веренице мастеров, проходивших обучение до меня. Возможно, среди них были великие воины. Непобедимые. Я должен стать таким же — иначе орды Посторонних хлынут в Трордор.

— Давно не виделись, Ольгерд.

Я медленно выпрямился. И склонил голову перед своим учителем.

— Наставник.

— Давай без церемоний, — отмахнулся Вячеслав. — Ты же перестал быть мастером. Что привело тебя в Гильдию?

Я выдержал испытующий взгляд Вячеслава. Меня не оставляло чувство, что он обо всём догадывается, а вопросы задаёт из вежливости. Гоню прочь эти мысли — ненавижу предопределённость.

— Я хочу вернуться в Гильдию.

Слова я репетировал с Коэном много раз. От природы я не умею врать. Поэтому сказать эту фразу убедительно получалось не сразу.

Вячеслав задумчиво кивнул.

— Это решает Магистр.

— Знаю. Я пришёл, чтобы с ним встретиться.

— Что ж, — Наставник пожал плечами. — Похвальное желание. А обязательства перед твоим нанимателем? Твой контракт.

Щекотливый момент.

Но ответ был заготовлен заранее.

— Сейчас Коэн в Трордоре. Готовится к войне. Если Гильдия примет меня, контракт придётся расторгнуть.

Полуправда.

О том, что Коэн в Трордоре, известно каждому. О войне тоже все слышали — эти факты даже проверять не нужно. Правда, расторгать контракт я не собираюсь. Но это мелочи.

— Хорошо, — Вячеслав хлопнул меня по плечу. — Однажды это должно было случиться. Твой дом по-прежнему пустует. Приберёшься немного — и можно жить. Я сообщу Магистру Нгуену о твоём приходе. Он назначит встречу. Это может занять несколько дней.

— Я подожду.

Вячеслав составил мне компанию в подъёме на ученические террасы. Всю дорогу мы молчали — учитель позволял мне впитывать утраченное. Притихший рлок плёлся позади. Заходящее солнце удлинило тени и причудливо расчертило владения Гильдии свежими шрамами тьмы. Пару раз мы разминулись с учениками, которые тянули на кухню мешки с крупой. С нами уважительно поздоровались.

Каждая пядь земли дышала умиротворением. Террасы находились в собственном измерении, суета мира их не касалась. Но всему однажды приходит конец.

Мы остановились у дверей старого дома с односкатной крышей. Вячеслав протянул мне ключи.

— Доброй ночи, Ольгерд.

— Доброй ночи, Наставник.

Вячеслав растворился в серых сумерках.

Я открыл дверь и переступил порог своего жилища. Две комнаты. Первая, в которой я провёл много лет кряду, постигая искусство мастера ножей. И вторая, в которой обитал Рык. Везде царил дух запустения. Тут не жили годами, хотя дом и поддерживался в нормальном состоянии — его ремонтировали, подкрашивали, меняли подгнившие доски. Мой взгляд прилип к лестнице, ведущей на крышу. Лестница упиралась в дощатый люк. Место для медитаций.

Берусь за дело.

Выметаю мусор старым веником. Нахожу швабру и ветхую тряпку, делаю влажную уборку. Сметаю паутину в углах. Проверяю воду. Готовлю вторую комнату для рлока. И, наконец, зажигаю старую лампу, разгоняя надвинувшийся мрак.

В доме становится уютно.

Разложив вещи, я подошёл к старой клепсидре, будившей меня по утрам. Протёр стекло, прикрепил металлический шарик к нити будильника и перевернул ёмкость. Вода по капле начала просачиваться в нижний резервуар. Теперь всё в порядке. Никто не побьёт меня палкой на заре.

Улыбнувшись, я стал читать изречения на стенах.

Поздние изречения были написаны на имперском наречии, ранние — на забытом языке тер. Туманная мудрость, темы для медитаций. "Опустошённая клепсидра — это ученик, открытый для познания. Подумай над этим, пока время не переполнило разум". Это сказал мастер Ин примерно полтора столетия назад. Кто-то вырезал изречение над приземистым столиком с клепсидрой.

Или вот это: "Умирая на голове, помни о вечности. Не забывай и о повседневном — подмети свою келью на закате". Это мастер Суонтани, один из первых Магистров Гильдии. Я часами размышлял о смысле того, что хотел сказать Суонтани. Не понял и по сей день, если честно.

Ответ порой содержится в правильном вопросе. Спрашивайте правильно — знание придёт.

Автор неизвестен.

Капли с тихими всплесками падали на дно клепсидры. Дверь второй комнаты была распахнута настежь, запоры сдвинуты. Рлок лежал рядом со мной.

Завтра всё решится.

Или послезавтра.

В любом случае, мой путь почти завершён. На этих террасах я либо остановлю Посторонних, либо умру. Простая диалектика. Что я чувствую? Не знаю. Смерть страшит всякого. Мне приходилось много убивать, я понимаю, что палка имеет два конца. Обидно, конечно. Я люблю Мерт. Я хочу быть с ней, когда всё закончится. Мне нравится этот мир при всём его несовершенстве. Когда я представляю тварей Внемирья, истребляющих род людей, внутри всё переворачивается. Зачем это Посторонним? Что случилось тысячелетия назад, откуда эта непримиримая вражда? Ответов не знает даже Коэн. Знания утрачены — для большинства из нас. Хотел бы я добраться до этих знаний? Пожалуй, да. Чтобы остановить зло, нужно понять его природу.

С этими мыслями я заснул.

Капли мерно стучали по водной глади. Звёзды врывались в странствующее сознание рлока и пробирались в мои сны. Равнодушные осенние звёзды Трордора. Я прошёл через стену дома, оторвался от земли и вознёсся над скалами. Меня тащит тёмный поток времени — беспощадная река, пожирающая судьбы. И в этой реке медленно плывёт тень браннера. Ближе. Кто-то спускается по верёвке на заброшенную террасу, падает, прижимается к земле, скользит в неровном свете затянытых тучами лун. Мерт.

А потом наступает тьма.

И даже капли пропали. Никаких сновидений. Спокойствие, неподвижность, прикосновение к вечности. Глубоководные тени, проплывающие по краю зыбкой реальности в предрассветном мороке. Всё смазалось.

Шарик упал на тарелку.

Я открыл глаза.

Солнечные лучи нащупывали окно. Начинался пасмурный трордорский день. Возможно, самый длинный в моей жизни.

Бегу вместе с другими учениками принимать душ. Горный воздух врывается в лёгкие, прогояет остатки сонливости. Когда вернусь, влезу на крышу и хорошенько подумаю о вечности. Это полезно для пищеварения и закаляет характер. Затем попрактикуюсь с ножами. Отправлю Рыка охотиться на дальние уступы. Прогуляюсь к обрыву.

Устроить передышку не получилось.

Когда я вернулся из душа, у порога стоял Наставник Вячеслав. Спокойно посмотрев мне в глаза, он спросил:

— Готов?

Пришлось кивнуть.

Ни к чему я готов не был. Правда, это выяснится позже. А сейчас я быстро экипировался, выпустил Рыка и покинул свой дом.

— Рлок тебе не понадобится, — сказал Вячеслав.

В его голосе звучала сталь.

Глава 9

Внутренний Круг

Передо мной распахивались невиданные прежде уровни Гильдии Ножей. Наставник вёл меня к вершинам иерархии — туда, где бывали единицы мастеров. Рык остался в доме. Похоже, этот бой мне придётся стоять в одиночестве. Вячеслав понимал, что я иду при полном арсенале, но ничего не сказал. Странно. Он вообще ничего не боится?

Сегодня солнце предстало в образе багрового пятна, расчерченного на полосы обрывками туч.

В спину неслись крики Наставников, гоняющих подростков по тренировочным площадкам. Обойдя по широкой дуге кухонный ярус, мы приблизились к верёвочной лестнице, спускавшейся со скалистого уступа. Вячеслав начал карабкаться вверх, я — за ним.

Скиты Наставников.

Простые башни, возвышавшиеся в разных концах террасы. Вот же странное противоречие: для мастеров ножей скиты были монастырями-кельями, местами самопознания и средоточия духовной мощи. Для остального мира — облачными островами, парящими высоко над землёй. От слова "скитаться".

На эти ярусы заходят только Наставники.

Мы двинулись ещё дальше. К высеченным в скальной породе крутым ступеням, огибающим выступы, древним менгирам и ритуальным плитам, отглаженным ветрами, ливнями и прикосновениями человеческих рук.

Я вдруг осознал, что все гостевые домики остались далеко позади. Наставник вёл меня к Внутреннему Кругу.

Надеюсь, вы помните карту Гильдии. За двумя террасами Круга — владения Магистра Нге, а ещё выше — единственный в мире действующий Храм Демиургов. Именно туда, как я понял, хочет добраться Посторонний. Я не знаю, что скажу Магистру. Возможно, придётся открыть карты. Среди Братьев есть чужак. Он выглядит, как обычный человек, но внутри сидит Посторонний — кукловод, управляющий своей марионеткой. Он ждёт своего часа. А час близится — с каждым днём флот второго континента пожирает пространство.

Менгиры молчаливо взирают на двух путников, карабкающихся вверх. Ступени иногда превращались в крутые выступы — не лестница, а полоса препятствий. Здесь, на большой высоте, ветер становился злым, он так и норовил сбросить нас со скалы. Или, на худой конец, влезть в складки одежды и заморозить.

Братья Круга, как я понял, презирали любые ограждения. Между мной и бездной не было ничего.

На подъём мы затратили около часа.

Солнечный диск выглянул из-за горизонта — умирающий старик, лишившийся летнего жара.

Я вспоминал свои старые зимы на уступах Гильдии. Когда снег покрывал террасы, мы выходили с деревянными лопатами и дружно начинали всё расчищать. В горах снег опасен, от него лучше избавляться сразу. Работа начиналась с верхних террас, постепенно очищалась вся территория Гильдии. И только братья Внутреннего Круга делали всё сами. Никакой помощи. Никаких непрошенных гостей.

Забравшись на очередной карниз, мы застыли.

Передо мной простиралась жилая терраса. Первая из двух. Я насчитал восемь неприметных домиков-башен — скромных до безобразия. Аскетичных. Как две капли напоминающих моё собственное жильё, только с пристройкой. Домики шли двумя рядами вдоль тропы, вытоптанной поколениями мастеров. Улица Ножей — так, кажется, называли этот клочок пространства. Тропа упиралась в очередные ступени, ведущие на вторую террасу. Именно там братья Круга устраивали совещания по важным делам.

Удручающая пустота.

Никаких признаков жизни. Ветер прогуливался по тропе, лизал каменную кладку домов, стелился по медитативным площадкам. Ветер — и ничего больше.