Мастер ножей

Считать было бесполезно.

Полчище, орда — вот подходящие слова для описания того, что предстало перед нами. Флот загородил половину горизонта. Это были тяжёлые боевые бриги, величественные фрегаты, чёрные галеры, трюмы которых наверняка были забиты воинами. Сейчас ветер был попутным, и галеры шли под парусами.

В небе я увидел кое-что похуже.

Воздушное прикрытие.

Несколько сотен боевых браннеров. Ветер трепал флаги с полосами, звёздами и прочей заморской геральдикой. А ещё я увидел жутких тварей с перепончатыми крыльями, на спинах которых восседали наездники. Монстры представляли собой помесь ящериц и летучих мышей. Солнце играло тысячью бликов на их серебристой чешуе. Размеры существ впечатляли — они могли потягаться со средней величины браннером. Наездники не были людьми. С маяка я не мог разглядеть деталей, но погонщики показались мне костлявыми, с длинными конечностями и серой кожей. Их тела были защищены лёгкой кожаной бронёй. Лиц я не видел.

Пора, шепнул Коэн.

Нас потянуло прочь.

Закат Дориана померк, маяк рассыпался на отдельные фрагменты. Исчезли корабли, браннеры и неведомые летающие твари.

Костёр почти догорел.

Над кладбищем занимался рассвет. Луны поблекли, небо начало сереть. Тяжело ухнул филин.

Я пошевелился. Мышцы затекли — всё это время пришлось сидеть в одной позе. Путешествовали наши разумы. Я до сих пор не знаю, покидал ли в ту ночь своё тело. Быть может, пространства совместились. Быть может, всё это было странным сновидением.

Все начали подниматься.

Грорг кряхтел, разминая суставы.

— Вы всё увидели, — сказал Коэн. — Враг миновал остров Дориана. Трордор будет атакован через полтора месяца.

— Им придётся обогнуть Грозный Мыс, — напомнил Грорг.

— Желательно, — добавила Мерт, — не разбиться у Железных Берегов и благополучно пройти Столпами Антруина.

Коэн ответил не сразу.

— Ты права. Но почему ты считаешь, что Посторонние не нашли проводников?

Возражать никто не стал.

Настроение у нас было подавленное. Думаю, Коэн заранее всё знал. Просто он хотел, чтобы мы увидели. И поняли, что нет ни времени, ни выбора. Сражайся или умри. Вроде того.

Серость осеннего утра схлынула.

Затушив костёр и собрав нехитрые пожитки, мы двинулись в обратный путь. Мысли о поражении Трордора я старался гнать из своей головы.

Глава 2

Сердце Империи

Наследники Державы Четырёх Сторон смогли окрепнуть благодаря своему географическому положению. Трордор стоял на северо-западе Тверди. Город вырос на полуострове, омываемом водами Гиблого Залива. Вход в залив преграждал укреплённый город-остров Доминион — туда и стягивались основные силы Империи. Гарнизон Доминиума контролировал два пролива, северный и южный, поэтому Гиблый Залив надёжно защищён. Южный пролив был известен как Столпы Антруина. В тех краях земля вздымалась, холмы перерастали в плоскогорья и крутые отроги Ливонского Хребта. Горы полукольцом окружали вотчину императора Септена и тянулись дальше, на северо-восток. Северные области — это непроходимые лесные чащи, плавно переходящие в лесостепи и тундру. Дальше — побережье Беловодья.

Трордор стоял прочно. Запад сторожил Доминион, юг и юго-восток — высокие горы с крепостями на перевалах. Из северных земель никто никогда не приходил — в тундре обитали дикие кочевые племена, промышлявшие рыболовством и охотой. Лес представлял собой надёжное препятствие — он был опасен и дремуч. Если бы враг чудом сломил сопротивление Доминиона, ему пришлось бы прокладывать путь среди скал Гиблого Залива, теряя корабли и людей. Террасы Гильдии Ножей располагались на южной стороне Ливонского Хребта, но подняться туда можно было только из Трордора. Либо пристать на браннере. Правда, мастера ножей не ставили у себя причальных мачт, поэтому с задачей мог справиться лишь опытный погонщик — ветры на такой высоте были сильны.

Я помню день, когда впервые увидел Столпы Антруина. Мы с Вячеславом стояли на палубе одномачтового когга, а справа и слева к небу громоздились каменные уступы. С одной стороны — поросшие кривыми сосенками уступы Ливонского Хребта, с другой — крепостные стены и башни Доминиона, нерушимо вросшие в каменную породу. Пролив был узким, но глубоким. Два-три корабля разойдутся, но не больше. Я был мальчишкой и восхищённо смотрел на всё, что меня окружало. Горы были пропитаны величием Трордора — казалось, эта цивилизация простоит тысячи лет.

Думая об этом, я успокаивался. Орда второго континента велика. Они хорошо подготовлены, с ними Посторонние. Но преодолеть глухую оборону имперцев с наскока не получится.

И всё же, Посторонние шли на Трордор войной. У них был план. Они понимали, с чем столкнутся. Но неуклонно продвигались к цели.

Как и мы.

"Мемфис" подлетал к городу моей юности с севера — именно там раскинулось заброшенное кладбище, дальние рубежи которого терялись в Туманной Пуще. Солнце успело высоко подняться над горизонтом. Люди паковали нехитрые пожитки. Коэн заперся у себя в каюте.

Я держался за поручни ограждения и всматривался в серебристое зеркало Гиблого Залива. Там уже поднимались башни и шпили величайшего из городов Тверди. Казалось, вода извергает окаменевшие иглы. Мифические строители Трордора предусмотрели всё — метрополия считалась неприступной.

Город брал своё начало у пенных бурунов Скалы Самоубийц, западной оконечности Вьюжного полуострова, разрастался вширь, упираясь в крутые каменистые склоны, и тянулся к Ливонскому Хребту, взбираясь на его отроги дальними кварталами. Приближаясь к средоточию имперского могущества, вы видели циклопические крепостные стены, монументальные сторожевые башни, сложенные из чёрного камня с Железных Берегов и причальные мачты, облепленные браннерами. По мере приближения к Трордору вы понимаете, что крепостные стены образуют три кольца обороны, последнее из которых скрывает владения императора, его приближённых и богатейших домов Тверди. Перед вами простирается огромная территория, представляющая каменный лабиринт с тесно подступающими друг к другу домами. С большого расстояния императорский дворец, канцелярию, Академию и другие монументальные сооружения рассмотреть было невозможно.

Ближе.

Бухта Радости ощетинилась пирсами, далеко протянувшимися в залив. Это часть Нижнего Города, вынесенного за пределы крепостной стены. Порт облюбовало всяческое отребье — мошенники, бродячие маги и наёмники, портовые шлюхи, рабочие доков и грузчики, скупщики краденого, пророки и воры. Нижний Город тянулся под северной крепостной стеной и выплёскивался на материк. Сейчас мы пролетали над трущобами, в которые превратилось это злачное место. Ветхие домишки, хижины, деревянные бараки, обшарпанные кирпичные ночлежки. Северные подступы выглядели жутковато.

"Мемфис" пролетал над царством безысходности. Здесь терпели крушение надежды переселенцев, мечтавших о лучшей жизни в большом городе. Мне доводилось бродить по трущобам вместе с Рыком — не физически, конечно. То, что мы видели, нам не нравилось. По-моему, лучше поселиться на окраине империи, чем в этом гадюшнике.

Прибывающие в Трордор браннеры сперва причаливали к Сортировочной Башне — угловатому отростку Таможенного Корпуса, нависшего над Бухтой Радости. На борт поднимается чиновник, проверяющий бумаги пришельцев. Чиновник принимал решение о пункте прибытия браннера. Торговцы отправляются к Рыночному Форуму, послы — к причальным вышкам своих представительств, учёные — к Акаемической Пристани, почтовые суда — к Почтамту. Свои причалы были у военных и грузовых браннеров. Дворцовый комплекс и особняки влиятельных горожан также обзавелись собственными мачтами.

Когда чиновник поднялся на "Мемфис", Коэн перекинулся с ним парой слов, показал какие-то свитки и на этом раскланялся. Браннер медленно отчалил от Сортировочной Башни, набрал высоту и поплыл над городом, миновав крепостную стену. Под нами, впереди нас и со всех сторон развернулась величественная панорама столицы цивилизованного мира. Некогда полуостров был столовой горой, возвышавшейся над поверхностью залива на добрых сто локтей. Здания частично вырубались в скальной породе, частично отстраивались. Только камень, деревянных строений в черте Трордора вы не встретите.

В цитадель империи вели девять ворот. Таможенный Корпус примыкал к Морским Воротам, связывающим порт с внешним кольцом укреплений. Сразу за воротами чернели склады, казармы и арсенал. Тут же начинались ступени, врезанные в тело столовой горы и ведущие в кварталы ремесленников.

Браннер миновал полосу ремесленных цехов, кузниц, кожевенных артелей и лавок алхимиков. Внизу проплывали ювелирные мастерские, жилища гончаров, плотников, портных и свободных лекарей, молитвенные дома Безликих, художественные галереи, постоялые дворы, таверны, доходные дома, скромные конторы ростовщиков.

Трордор — удивительный человеческий муравейник, город тысячи культов, обиталище философов, учёных, скульпторов и художников. Бойцовские школы здесь стоят рядом с антикварными лавками, молитвенные дома — рядом с игорными, а детские приюты — с борделями. Последние, чтобы обойти закон, называются "массажными салонами". Таков многоликий Трордор. Вы разгружаете браннер на воздушной пристани потом идёте вознести хвалу Дремлющим Жнецам, берёте пинту грога и садитесь в дилижанс. Или в кабину магической канатной дороги. Или в пыхтящий паровой вагон. А можете остановить свирепого рикшу-пустынника, разговаривающего на дикой юго-восточной тарабарщине.

Сейчас под нами с тихим шелестом скользили канатные коробки. Их обслуживали техники, прошедшие обучение в Гильдии Магов. Прочные канаты, защищённые от непогоды и времени обережными заклятиями, тянулись по всему городу, поддерживаемые стальными распорками, вмурованными в стены каменных теснин. Остановки — террасы больших зданий, крыши гостиниц, балконы муниципальных учреждений.

Восход солнца расчертил город тенями.

Морозный воздух предвещал наступление зимы. В этих краях зимы были особенно суровы. Залив постоянно штормит, волны расшибаются о монолитные языки волнорезов. Ветер гудит в водостоках, выкорчёвывает хилые деревья и выстилает снегом уличные ущелья. Всё это — впереди.

А пока мы насладимся поздней осенью.

Если повезёт — доживём до первого снега.

Браннер величественно плыл над городом, отбрасывая вытянутую чернильную тень на черепичные зубцы и далёкие мостовые. Брин вёл наше живое судно к пристаням Гнезда — там швартовались гости метрополии, прибывшие по личным делам. Коэн был членом Академии, но почему-то решил не швартоваться на территории учёных.

Гнездо представляло собой круглую в сечении башню, ощетинившуюся причальными мачтами. Плоская вершина башни всегда была завалена тюками, бочками и ящиками. Там ворочались примитивные краны, шныряли грузчики, посыльные и воришки-беспризорники. К соседним зданиям протянулись языки-пандусы.

Я смотрел на приближающееся сердце Империи. На душе было гнусно — ничего хорошего от грядущих дней ждать не приходилось.

Чья-то рука легла мне на плечо.

Мерт.

Её волосы приятно щекотали кожу.

— Думаешь, тебе придётся вступить в бой со своим учителем?

Пожимаю плечами.

— Я не хочу этого. Знаешь, он ведь заменил мне отца. Террасы Гильдии стали мне домом. Ты придёшь воевать к себе домой?

Она не ответила.

Не придёт. И Коэн не отправится на Терру, чтобы предать её огню. А я шёл туда, где меня вырастили. С ножами и боевыми рунами.

Нам предстояло выгрузить свои пожитки на крыше Гнезда и перебросить их в канатную капсулу. Странное слово — капсула. За пределами Трордора никто им не пользовался. Возможно, Коэн знает о его происхождении, но уж точно не я. От этого словечка веяло чем-то... внемирным.

В Гнезде сходили не все.

Брин с Гарнайтом, Навсикая и Кьюсак остались на борту. Врачеватель Ли почему-то решил присоединиться к нам и пожить немного в городе. Не знаю, для чего мы здесь. Коэн сказал, что есть неотложные дела. Он принимал все решения, так что мы не задавали вопросов.

Вещей было немного. Самое необходимое. Когда мы спустились по пандусу на крышу Гнезда, никто даже не обратил внимания на рлока. Ещё бы — мастера ножей частенько появлялись среди горожан.

Мы приблизились к западному краю Гнезда. Ждать пришлось недолго — канаты задрожали. Капсула отделилась от городского ландшафта, выросла из маленькой точки, оформилась в куб из эбенового дерева с медными вставками, овальными окнами и раздвижной дверью. Медь тускло поблёскивала в солнечных отсветах, пробивавшихся сквозь рваные тучи. Когда капсула притормозила у края площадки, я увидел начищенные до блеска цифры возле двери — "68".

— Живо, — скомандовал Коэн, — полезайте внутрь.

Дверь сдвинулась, выпуская пассажиров. Когда кабина опустела, мы забросили внутрь рюкзаки и расселись на обитых кожей скамьях, прикреплённых к стенам. Рык улёгся в центре — вид он имел безучастный, но я ощущал бурю звериных эмоций. Полярный рлок возвращался в своё детство — туда, где он бегал несмышлёным щенком по брусчатке, осваивая мысленные прыжки. Коэн опустил в платёжную прорезь несколько монет. Кабина тронулась, набрала скорость и заскользила над городом.

— За нами следят, — сказал посредник.

Я неотрывно смотрел на черепичные крыши. Порывы ветра прогуливались по городским ущельям, гоняя опавшую листву.

— Кто? — буркнул Грорг.

— Не знаю, — Коэн покачал головой. — Следят давно. От самого кладбища.

— Оно заброшено, — возразила Мерт.

Коэн снисходительно улыбнулся.

— И кому это помешает?

Резонно.

— Посторонние? — спросил я.

— Нет. — Коэн закрыл глаза. Казалось, он принюхивается к пространству. Особым, магическим чутьём. — Думаю, нет. Они оставили нас в покое. Или затаились. Что одно и то же, в сущности. Это кто-то другой. Их много. Они общаются на расстоянии, но я не могу их слышать. Чего они хотят, я тоже не знаю.

По спине пробежал холодок.

На мгновение появилось знакомое чувство. Словно такое уже происходило однажды. Я попробовал вспомнить это ощущение, но потерпел неудачу.

— Что будем делать? — спросил Ли.

— Ничего, — Лицо посредника оставалось непроницаемым. — При свете дня нас не станут атаковать. А ночь мы проведём в надёжном укрытии.

Перегон был длинным. Мы пропустили шесть остановок и вышли из капсулы на одной из башен Старого Города. Вскоре наша компания дружно шагала по Площади Звёзд, направляясь к Академическому Городку.

Я понял, где мы будем жить, и улыбнулся. Вот что задумал Коэн, действительный член-корреспондент Географического Общества Академии Трордора. Никаких постоялых дворов. Территория Академии — это укреплённый форт, охраняемый стражниками из личной гвардии императора. Тут разрабатывались новые виды оружия, создавались паровые механизмы, алхимические эликсиры, сплавы и секретные шифры. Здесь — корень имперского могущества. Архивы, лаборатории, шипящие и лязгающие цеха, громадная библиотека, закрытая школа, обсерватория, собственные кухни, бани и жилые дома. По приказу одного из прежних императоров комплекс обнесли стеной, укрепили башнями и сильными заклинаниями, пристроили к воротам казарму и арсенал. Город могут взять штурмом, но Академия продолжит обороняться.