Мастер ножей

Это сделали люди?

Нет ответа.

Забрав ведро, я поплёлся наверх.

В каюте сидел Грорг и деловито натачивал лезвие двуручного меча. Здоровяк тихо напевал себе под нос старинную балладу о дракхе-призраке и его проклятой команде. Я невольно заслушался. Увидев меня, Грорг кивнул и продолжил своё занятие. Я вымыл ведро и задвинул его ногой под койку. Разложил свои вещи. Перебрал ножи. Некоторые заточил, другие укрепил дополнительными рунами.

Рык послал мне картинку: Мерт возится на верхней палубе с огромной пушкой. Крутит какие-то рычаги, проверяет поворотные механизмы. Навсикая смотрит в окно надстройки — там разворачивается вечерняя портовая жизнь.

Образ померк.

Делать нечего — буду готовить свой арсенал.

"Мемфис" отчалил в надвинувшихся сумерках. Небесный исполин величественно оторвался от пристани и поплыл на запад.

Погонщики почти не спали, вынуждая небесную тварь из последних сил мчаться к Вертерису. На вторые сутки мы попали в мощный воздушный поток и ускорились. Это был хороший знак — Завея благословила наши замыслы.

Вертерис дрейфовал над северо-западными отрогами Кайянской гряды. Здесь постоянно свирепствовали ветры, стекавшиеся, казалось, со всех уголков Тверди. По слухам, навигаторы Вертериса составляли сезонные карты ветров и продавали их за хорошие деньги всем, кто желал быстрее добраться до цели. Мне нравилось стоять на палубе рядом с Мерт и вдыхать полной грудью чистый горный воздух. Одеваться приходилось тепло — наступили осенние холода.

Спустя десять дней перед нами предстал Вертерис.

Скит вырос ниже выбранного курса, поэтому я смог оценить его странную форму в полной мере. Издалека этот дрейфующий островок смахивал на веретено, заострённое внизу и расширяющееся в верхней части. Жилые кварталы уступами громоздились всё выше, их связывала широкая спиральная улица. В центре Вертериса зиял провал. Это могло показаться жерлом потухшего вулкана, если бы стенки "ямы" не были образованы фасадами домов, разноцветными крышами, уступами террас, деревьями и лестницами.

Чем ближе "Мемфис" подлетал к центру облачной цивилизации, тем больше разрасталось веретено. Теперь я видел сеть каналов, расчертивших дно "ямы", парк и статуи древних властителей. Перед нами предстала знаменитая Площадь Ветров, рядом с которой высился купол Коллегиума.

А ещё я увидел Дверь. Одну из многих, как я слышал. Возможно, другие порталы скрывались в недрах Вертериса, об этом я ничего не знаю. Вход во Внемирье представлял собой зеркальную плоскость, врезанную в каменные врата на одном из нижних ярусов. Перед Дверью жители Вертериса возвели гранитную террасу, от которой в разные стороны разбегались ступени и улицы, напоминающие горные тропы. Все улицы были ограждены парапетами, через равные промежутки виднелись выросты фонарных столбов.

Браннер заложил вираж, огибая Вертерис с востока.

Мы плыли медленно, обмениваясь световыми сигналами с погонщиками других браннеров. Прежде мне не доводилось видеть столько воздушных кораблей в одном месте. Небо буквально кишело этими левиафанами. Корпуса гондол были выкрашены в цвета всех небесных островов. К Вертерису слетались делегаты Небесного Совета, торговые представители богатейших гильдий, послы ведущих держав Тверди. Мне даже показалось, что в ста метрах под нами мелькнул флаг Ламморы.

Я стоял на верхней палубе рядом с Мерт. Рлок свернулся огромным "калачиком" под стеной боевой рубки. На зверя падала тень от пушки. Я до сих пор не спросил у девушки, чем стреляет эта штуковина. На каменные или чугунные ядра не похоже — слишком узкий и вытянутый ствол. Возможно, посредник протащил через Дверь земное оружие.

Рядом возникла тень.

Коэн.

— Впечатляет?

Я посмотрел на него.

— Ещё как. Тут есть браннеры с Тверди.

Мой наниматель кивнул.

— Есть. Сегодня мы попытаемся создать военный союз. Это надежда на спасение. Возможно — последняя.

— Демиурги не вмешаются?

Коэн нахмурился.

— Всё сложно, Ольгерд. На Земле нет единства. Некоторые фракции выступают за уничтожение Двери, ведущей сюда.

— Ты серьёзно?

Верить в подобное не хотелось.

— Вполне. Посторонние представляют собой угрозу. Если они захватят важнейшую транспортную развязку в Галактике — мы проиграем. Будет проще сжечь мосты и тихонько отсидеться в своём мире. Так считают некоторые. Есть и другие — те, кто думает, что с Посторонними можно договориться.

— А можно?

Коэн хмыкнул.

— Нет.

Пожалуй, это величайшая загадка Внемирья. Почему Посторонние столь непримиримы? Что им сделали Демиурги? Галактика велика, места всем бы хватило. Иногда я пытаюсь осмыслить масштаб этой пустоты, заполненной звёздами и шариками планет, подобных нашей. Это кажется чем-то невероятным, непостижимым. И всё же, наши предки научились побеждать ничто, прорываясь в чужие края. Передо мной матово поблёскивает Дверь — зримое доказательство могущества Демиургов.

Веретено медленно проворачивалось.

Теперь я видел крохотные человеческие фигурки, бредущие по спиральному витку внешней улицы, квадратики окон, дым, струйками вьющийся над островерхими крышами. Из-за поворота выплывала причальная платформа — исполинский каменный выступ, ощетинившийся мачтами, выдвижными пандусами, швартовочными канатами и блоками. Настоящий улей, облепленный человеческими и не совсем существами, парящими браннерами и стягивающимися отовсюду повозками, доверху забитыми тюками, бочонками, ящиками и всевозможными свёртками. Властители Скитов швартовались в закрытом порту на противоположном краю Вертериса. Коэн, несмотря на своё влияние, подобного права не имел.

Брин сменил Гарнайта на мостике и сейчас уверенно направлял "Мемфис" к свободному причалу. Воздушный корабль неспешно разминулся с боевым браннером Радужного Моста, ощерившимся жерлами пушек. Порты облепили борта гондолы в три ряда — устрашающая картина. Браннер вчетверо превышал "Мемфис" по габаритам, но я слышал, что на Облаках выводят и более упитанных тварей.

Коэн кивнул капитану браннера, стоявшему на верхней площадке мостика. Тот приложил два пальца к козырьку фуражки. Интересно.

"Мемфис" стал снижаться.

Глава 10

Небесный Совет

За минувшие несколько недель я успел отвыкнуть от гостиниц и постоялых дворов. Пришлось привыкать заново. Коэн снял для нашей команды мансардный этаж строения на Верхнем Кольце Вертериса. Осенью проливные дожди непрерывно барабанили по жестяным и черепичным крышам здешних домов. На первом ярусе традиционно располагалась таверна, но перекрытия были массивными, и шум ничуть нам не мешал.

До Совета оставалось три дня. Мы с Мерт завели обыкновение выбираться по вечерам на пологий скат крыши, прихватив с собой довольно урчащего рлока. Черепица отдавала нашим спинам скудные остатки дневного тепла. В закатных лучах к горизонту тянулись птичьи стаи, а к портовым мачтам величественно подплывали швартующиеся браннеры.

Ветер дул постоянно.

Мы предпочитали лежать на внешнем скате постоялого двора, но иногда перебирались на внутренний. Отсюда хорошо была видна Дверь — таинственная и отчасти зловещая. По Площади Ветров сновали люди, но издалека нельзя было рассмотреть их лиц. По правде говоря, все они казались крошечными муравьями, копошащимися на дне оврага. Когда это зрелище надоедало, мы перелезали обратно — следить за прибытием браннеров.

Коэн вновь куда-то запропастился.

Меня это начало слегка раздражать. Я ведь его телохранитель. Создавалось ощущение, что посредник вообще не нуждался в охране. Или прибегал к ней там, где считал нужным. Или держал меня про запас для неведомых целей. Платил он при этом исправно, чётко придерживаясь своих контрактных обязательств. В итоге я махнул рукой на происходящее и стал наслаждаться обществом Мерт.

Нас неодолимо тянуло друг к другу. Казалось, так было всегда. Было приятно обмениваться взглядами, держаться за руки, просто лежать рядом на остывающей черепице. Иногда по моей мысленной просьбе Рык перебрасывал ей обрывки своих дальних странствий. Потом он научился одновременно держать два потока. Хороший пёсик. Нас сковало странное единство. Ощущения семьи у меня не было с раннего детства. Из прошлого вдруг нахлынули воспоминания. Вот я сижу на дощатом полу, рисую невидимые руны. Мать деловито хозяйничает возле печи, отец что-то чинит. Казалось, всё это безвозвратно утрачено. Но вот она — пена дней.

Внутри что-то шевельнулось. Словно мои воспоминания пересеклись с другими — совершенно непостижимыми. Я попытался схватить это, но не успел.

Накануне сбора небесных владык хлынул дождь. Косые струи ударили по нашей троице с угрюмых небес, заставив срочно ретироваться в слуховое окно. Я впустил Рыка и Мерт внутрь своей комнаты, накрепко захлопнул круглую раму. Стекло тотчас залило дождём. Очертания мира исказились.

Экипаж "Мемфиса" начал стягиваться в общий зал, превращённый Коэном в трапезную. Брин сбегал на кухню, заказал ужин и принёс светильники. За окнами, врезанными в скат крыши, неумолимо сгущалась тьма.

Принесли еду.

Кухня Вертериса мне нравилась, потому что напоминала о Миядзаки. Скиты были разбросаны в пространстве, но их сковывали общие традиции. Я видел один народ, расселившийся под облаками и избравший для себя путь вечных скитаний.

В гнетущую тишину вплетался стук посуды. Все мы чего-то ожидали от завтрашнего утра. Грорг наверняка жаждал битвы, Коэн хотел выстоять в бесконечной шахматной партии, мы с Мерт надеялись пережить этот год и осесть на Миядзаки. Брин думал о том, как спасти сестрёнку. Мысли других членов экипажа оставались для меня загадкой. О чём мечтал Кьюсак? Или, скажем, Гарнайт? Что таилось за поникшими плечами врачевателя Ли? Тогда я не знал, насколько мы успеем сплотиться, и через что нам предстоит пройти.

— Завтра, — сказал Коэн, — со мной пойдут трое.

— Кто? — Грорг отложил нож, которым он до этого ковырялся в зубах.

— Ты, Ольгерд и Мерт.

Северянин понимающе кивнул.

Коэн выбрал воинов. Следовательно, опасался нападения. Или не исключал такой возможности.

— В Коллегиум пускают с оружием? — спросил я.

Коэн хмыкнул.

— Пускают. Но каждый из вас будет под прицелом их лучников. А лучники Вертериса не промахиваются.

Мы все это знали.

О лучниках из дворцовой гвардии ходили легенды. Эти парни тренировались с детства, постепенно меняя игрушечные луки на боевые. Они жили в закрытой общине и не имели права брать учеников без разрешения капитана. Гвардейцы поражали любые цели — стоящие на месте, движущиеся, скрытые. Они умели ориентироваться по звуку и убивать противника вслепую. Проверять на себе меткость гвардейцев никто не хотел — всех, кто покушался на жизнь кормчего Вертериса, уже похоронили.

В прошлом мне приходилось блокировать летящие стрелы рунами и клинками. Интересно, справился бы я сейчас? Тогда, в Ламморе, я был готов пустить в ход своё мастерство. Если понадобится. Не понадобилось. Вместо смерти — изгнание.

На рассвете мы втроём поднялись с постелей. Будить остальных не стали — зачем? Солнце пробивалось сквозь рваные прорехи туч, пытаясь заглянуть в слуховое окошко. Грорг деловито наряжался в кольчугу со стальными накладками. Я последовал его примеру. Навесил всю коллекцию метательных и дуэльных клинков, нож-кастет и кривой керамбит. Проверил кистевые щитки и механизм баклера. Надел холщовую рубаху и плащ. Потом спустился на кухню, в царство горячего пара, ароматов готовящейся пищи, грохота кастрюль и котлов. Сунув шеф-повару золотой империал в карман фартука, я забрал из ледника ведро с мясом и тихо удалился.

Рык нетерпеливо дожидался меня в угловой комнате мансарды. Зверь был голоден. Я мысленно приветствовал его.

Мне надо уйти. Ты останешься.

Он понял.

И принялся поглощать вырезку. Потрепав его по холке, я покинул комнату и задвинул засов. Полярного рлока эта хлипкая конструкция не удержит, но Рык и не собирался чинить беспредел. Он будет терпеливо ждать хозяина. Этим Рык отличается от большинства своих сородичей.

Коэн в полном облачении ожидал нас в трапезной. На нём была парадная мантия странствующего мага — белоснежная, со стилизованной Торнвудовой Луной на спине и россыпью вышитых золотом звёзд. Я улыбнулся, встретившись глазами с Мерт.

— Идёмте, друзья.

Чтобы спуститься в чашу Площади Ветров, нам пришлось вызвать карету. На Скитах конные повозки — большая редкость. Никто не выращивал лошадей под облаками, а их транспортировка обходилась дорого. Поэтому кареты были уделом привилегированного класса. Рядовые жители Вертериса ходили пешком, а чужаки, пришедшие из-за Двери, перемещались на собственных транспортных средствах. Это мне объяснил Коэн. В очередной раз я поразился тому, как мой наниматель разбрасывается деньгами. Источник его богатства казался бездонным.

Последовал долгий спуск по спирали.

Справа громоздились дома, прижавшиеся боками друг к другу. Дома срослись крышами, узкими арками и надстройками, нависли над булыжной мостовой мраморными балконами, выпростав кривые пальцы фонарных опор. Слева зияла пропасть, ограждённая парапетом. Дорога под уклоном сбегала вниз, а кварталы Вертериса замыкали хмурое небо в уступчатый жилой колодец.

— Чего ты ждёшь от Совета? — спросил Грорг

Коэн пожал плечами.

— Мудрости.

Грорг хмыкнул.

Он, как и я, не рассчитывал на единство Тверди и Облаков. Никто из нас не рассчитывал.

Возница за всё время поездки не проронил ни слова. У постоялого двора он молча принял мешочек с позвякивающими монетами, кивнул и бесшумно вознёсся на сиденье под козырьком. Когда карета въехала на Площадь Ветров и остановилась напротив парадного входа в Коллегиум, он дал нам выбраться наружу, слегка склонил голову, прощаясь, и тронул поводья. Тройка лошадей неспешно двинулась к ближайшему каналу и переброшенному через него арочному мосту.

Купол Коллегиума нависал над площадью величественной громадой. Людей было много. Кормчие Скитов, властители нижних королевств, представители влиятельных гильдий и торговых альянсов. Сопровождающие — широкоплечие телохранители, цепко осматривающие лица в толпе. Главный кормчий Вертериса ограничил свиты гостей тремя сопровождающими. Полагаю, эта мера была продиктована размерами Коллегиума.

Мы пристроились "в хвост" своему нанимателю. Мерт держалась в сторонке, лавируя в потоке людей и оценивая ближайших соседей. Убийцы видят издалека подобных себе, поэтому я чувствовал себя в безопасности.

Поднявшись по круглым ступеням и миновав арку, мы вошли в необъятный зал. Классический амфитеатр. Вдоль стен и под куполом горели газовые светильники. Высоко над нашими головами тянулось кольцо галереи — там я увидел лучников, расставленных по всему периметру зала. Их было не меньше двух сотен.

Центр амфитеатра пустовал.

На Облаках царила собственная иерархия. Небесный Совет — это собрание равных. Главные кормчие Скитов получили места в первом круге. Дальше располагалась их охрана и советники. Ещё выше — представители знатных родов Вертериса и других Скитов. Внешние круги в этот раз отдали приглашённым владыкам Тверди. Мы заняли свои места возле стены купола. Скамьи и пюпитры перед нами были сделаны то ли из камня, то ли из неведомого металла — от них веяло древностью. Возможно, Коллегиум возводили Демиурги, но уверенности в этом у меня не было.