— Юкио-сама!!! — мнимая Моеми снова распростерлась ниц у подножия трона. Паку молча повторила за ней. — Только ваше упрямство вынуждает нас идти на такие меры! Прошу вас, снизойдите к нашим мольбам! Просто кивните — и вы сохраните жизни всех, кого сочтете нужным!!! Юкио-сама, умоляю вас! Бросьте на нас свой божественный взгляд сквозь стекла ваших очков, отметьте своими совершенными пальцами на наших щеках места ваших разбивающих сердца родинок!! Юкио-сама!!!
Мне резко поплохело, когда я понял, что именно эту последню часть обращения "Моеми" к кумиру бормочут на разные лады члены культа. Да... а они потом в здравом уме вообще останутся?
— Окумура, они шо, совсем с ума посходили?! — спросил Бон, хотя безумие окружающих было и так очевидно, — А шо ж тогда они только твоему брату поклоняются, а тебя забыли?!
Голос хохлатово разнесся по залу, неожиданно легко заглушив рокот голосов из оркестровой ямы и первых рядов.
— Нет!!! — черноволосая вскочила, и от нее разошлись волны возмущения и религиозного экстаза, — Это раньше мы были слепы в своем безумии, а теперь наконец-то прозрели! На свете есть лишь один идеал, совершенный мужчина — Юкио-сама! А вы, и все остальные — обезьяны, отбросы, генетический мусор, грязь и тлен пред его ногами! Особенно его брат, сковывающий совершенство, отрубающий ему крылья, тянущий Юкио-саму вниз, на дно, к прочему отребью! Из-за таких как вы Юкио-сама не хочет снисходить к нашим мольбам! Так что знайте свое место и держите язык за зубами! И молитесь, чтобы Юкио-сама спас ваши жалкие жизни, прислушавшись к нашим мольбам! О, Юкио-сама!!!
— Юкио-сама!!! — подхватил весь зал за нашими спинами. Я потер ладонью висок. Происходящее было настолько бредовым, что мне сложно было воспринимать вполне реальную угрозу смерти всерьез.
— А чего вы от него хотите-то? — осведомился я, едва-едва перекрикивая молящихся. Сложно бесноваться, когда приходится прислушиваться, — может, я смогу помочь его убедить?!
— Ты?! — меня окатили презрением, словно из брансбойта, — Ты, который все время тянул его вниз, вдруг поможешь ему взлететь?!
— Жить захочешь — и не на такое пойдешь! — отозвался я, — В любом случае, Юкио-сама на мольбы ваши отвечать не торопится... так что вы ничего не теряете, если расскажете и мне!
Мнимая Моеми задумалась. Ну да, сейчас она начнет излагать какой-нибудь бредовый план про то, как она собирается облагодетельствовать всех женщин мира поклонению великолепному далматинцу... Да, это полный п... апогей абсурда. Я знаю несколько существ, способных довести мою не такую уж и жестокую шутку до того горячечного бреда, что мы имеем сейчас. И только одно из этих существ имеет привычку периодически появляться в моей жизни... Остается только надеяться, что она сможет... нет, что она соизволит ликвидировать последствия своей шутки.
— Хорошо! Слушай же, тварь! Только Юкио-сама — идеальный мужчина, достойный дать жизнь следующим поколениям, что изменят мир к лучшему!! Превратят его в рай на земле! Мы, клуб Далматинец, изначально собрались чтобы оградить Юкио-саму от пролития своего семени в недостойное лоно! НО потом мы поняли, что можем ускорить появление рая на земле уже сейчас!
Пока я слушал захлебывающуюся в экстазе фанатку, мне пришло в голову, что изначально шутка с фан-клубом была не такой уж безопасной... Конечно, такой тотальный передоз предвидеть никто не мог, но одной психопатки в его рядах могло оказаться вполне достаточно, чтобы появились пострадавшие...
— Поэтому весь сброд, не способный приблизиться к идеалу Юкио-самы должен быть уничтожен! Только самые сильные должны быть оставлены в живых, оскоплены и пристроены к самым грязным и тяжелым работам, которыми не должны заниматься женщины!
Причем опять же, несмотря на бредовость, это просто доведенная до логического завершения система ценностей придуманного мной движения... Все равно как идея гегемонии народа Огня у Созина. О чем я вообще думал, создавая подобное? Что, неужели так сложно было просто разогнать тех шестерых дур?
— Среди женщин же будут отобраны самые достойные, чтобы выносить здоровое потомство от идеала! Конечно, силы Юкио-сама не беспредельны, а потому не каждая из достойных сумеет наполнить свое лоно божественным семенем!
Наполнить? Кажется, у кого-то проблемы с базовыми знаниями по физиологии. Юкио все же человек, не пробудившийся до конца полудемон, а не бык-производитель!
— Те же, кому не достанется божественного семени, будь то достойные или не прошедшие отбора, получат право выбора: добровольно уйти из жизни, чтобы не страдать из-за недоставшегося им высшего блага, или продолжать жить, оберегая покой Юкио-сама и его потомства! И настанет рай на земле!!! А тех, кто будет отвергать и отдалять его наступление...
А ведь я еще гордился, что убрал из списка мероприятий "ежегодное изнасилование"! Скотина! Ума не хватило понять, что мой поступок настолько же жесток и неблагодарен, как и те идиотские слова, которые я в каноне сказал Фудзимото... Что совершенное настолько же нелепо и неправильно, как и то, что я сотворил с Азулой... И то, что тут вроде бы пока никто не умер, ничего не меняет. Жгучий, мучительный стыд и бессилие заставляли меня стискивать зубы. Да, бессилие. Потому что прямо сейчас я не мог сделать ничего, чтобы хоть как-то исправить ошибку, совершенную из-за беспечного желания пошутить. И только от воли Гу, погрузившей меня в это безумие, зависит, вернется ли окружающий мир на круги своя...
— Понял ли ты все величие того будущего, что мы хотим приблизить?! Отвечай! — палец "Моеми" указывал на меня.
— Да, я все понял...Понял, что не знал, с чем играюсь... и что не стоило завидовать популярности брата... — глухо ответил я, опускаясь на колени. А что оставалось? Только просить! — Прекрати пожалуйста этот фарс, Гу!
— Гу? Шо за Гу такая? — переспросил удивленно Бон. Я не стал отвечать.
Несколько мгновений раздавалось только бормотание молящихся.
— Ну-у-у... — Раздался знакомый, немного гнусавый голос из ямы. На край оркестровой ямы легли, скрестившись обнаженные руки, на которые опустился подбородок девочки с короткими розовыми волосами. Черные радужки едва виднелись в прищуренных глазах, — Я конечно очень тронута, что ты так просишь, но я тут как бы не причем...
— Не причем? — тупо повторил я, — Не причем?! А что ты тут вообще тогда делаешь?!
— Ну, когда я не успела к вашему отлету, я вообще хотела замутить что-то подобное... Но тут справились и без меня. Причем на высший бал! — Гу показала мне оттопыренный большой палец, — Так что я решила затесаться среди молящихся и понаблюдать...
— То есть, это сделала не ты, — еще не до конца понимая, что говорю, произнес я, — И потому ничего устранять не будешь...
— Ага! Каждый подтирает за собой! — наставительно подняв палец, сообщила Гу.
— Ага... подтирает за собой значит, — произнес я, чувствуя, что вот-вот сорвусь на рычание. Значит, это не шутка Гу. Значит, это кто-то восползовался созданным с моей подачи клубом и превратил его вот в ЭТО... И у меня есть отличный кандидат!
— Если у тебя все, то я продолжу молиться? — осведомилась Гу.
— Один вопрос, — я указал взглядом на девушку с длинными черными волосами у подножия трона, — Это кто?
Гу повернула голову на сто восемьдесят градусов... Потом ее шея резко вытянулась, и лицо оказалось нос к носу с "Моеми" Та взвизгнула и отшатнулась. Голова и шея Гу вернулись в нормальное положение. Она молча, но выразительно пожала плечами, и спрыгнула обратно в оркестровую яму, где к бормотаниям вскоре присоединилось гнусавое:
— Ю-ю-юкио-сама.....
— Не знаешь значит, — произнес я, теряя контроль над собственными голосовыми связками, — За собой подтирать, значит...
— Окумура... — потянулся ко мне Бон... Но что-то со звоном лопнуло внутри меня, и хохлатый отшатнулся от взметнувшихся вверх языков синего пламени.
— Ладно...— я с некоторым усилием вернул себе нормальную артикуляцию, — Сам спрошу и сам вытру!!!
Одним прыжком я оказался на сцене и схватив "Моеми" за горло, шваркнул об ступени. Паку бросилась ко мне, занося какой-то золоченый стилет... В глазах девушки была полная пустота. Я раздраженно махнул хвостом, и синее пламя, окутав подругу Изумо огненным облаком, отбросило ее в дальний угол сцены. Не знаю, что я там только что сломал в своей печати, но оно того стоило! Потому что иначе я бы мозги через уши себе выдавил, чтобы добиться такой мощности. И нет, я еще не совсем спятил — даже странно как-то! — и сжигать ее не буду, а вот стилетик надо испепелить... Секундочку, а это что? Словно мое пламя лизнуло что-то, единое с Паку, но при этом самой Паку не являющейся? Оп-па, так она что, одержима? Хотя нет, чутье молчит... Впрочем, от удара девушка потеряла сознание, а потому пока лучше ее не трогать. Еще не дай бог сожгу чего не того... Но, кажется, я сейчас держу за горло ту, у кого можно спросить, кого сжечь... Если у меня, конечно, будет время спрашивать,..
Я поднялся, легко подняв хрипящуюю черноволоску, и обвел взглядом зал. Замерший соляным столбом Бон, словно парализованный одним лишь видом моего пламени... И куча стволов, направленных на меня. Но никто не стрелял. Девушки ждали, и в их глазах была абсолютная пустота... даже эмоций не было. И молитвы стихли... И каждая была связана стой, что хрипела в моей хватке. Словно я стоял в центре огромной паутины. Оскал выплыл на мое лицо сам собой. Значит, это тело — слабое место всей системы... Видимо, пока от культисток не требовалось активных действий, эта паутина была в спящем режиме, и недоступна для моего чутья. А потом приказ уничтожить меня запоздал, и кукловод не решился палить по самому себе. Что же, теперь я знаю, кого надо убить... Но лучше проконсультироваться со специалистом. Правда рассусоливать тоже не стоит — не знаю, сколько я останусь в здравом уме... Все таки, поведение печати явно отличается от обычного, я почти не чувствую сопротивления... Хотя Азула черт знает где!
Повинуясь моей воле, плеть из синего огня хлестнула по трону, сжигая все, что удерживало Юкио на месте.
— Братишка, ты в порядке? Слезть можешь?!
— Да, братец... сейчас... — Юкио некоторое время странно дергался, разгоняя кровь по телу, потом несколько зажато слез вниз, и тяжело опустился на одной из ступенек постамента рядом с нами, старясь не соприкасаться с бушующим вокруг меня и "Моеми" вихрем синего огня. Она уже хрипела едва слышно, лишь вращала глазами с набухшими сетками сосудов на белках. Я ослабил хватку, но лишь чуть-чуть — нельзя давать этой мерзости ни малейшего послабления.
— Юкио, — удивительно, но мой голос, хоть и сохранял рычащие ноты, оставался достаточно близок к человеческому, — я так понимаю это — кукловод, центр всего бардака вокруг. И уязвимая точка — они не стреляют, бояться ее повредить... Что это вообще такое? И как нам убить его так, чтобы минимизировать ущерб?
— Это братец, пример редчайшего невезения, — вздохнул Юкио, разминая ноги. Да уж, видимо, его продержали привязанным довольно долго, — Эта бедняжка стала жертвой очень редкого демона... Зепар, демон из легиона Азазаеля, короля духов... Он пользуется болью безответного чувства, чтобы захватить тело человека. И, как правило, до неузнаваемости искажает его, повергая в безумие и заставляя творить зло... Часто жертвой становится объект обожания, но иногда страдают и окружающие его люди... — Юкио прервался, а у меня в голове начали медленно собираться вместе кусочки мозаики.
— Поскольку он использует мечту об определенном человеке как канал между Геенной и Ассиией для управления своим сосудом, то обычно он не способен использовать никакие силы, кроме тех, которыми обладает сосуд... Некоторые демонологи даже считали, что он вселяется в саму мечту о человеке, но это, скорее всего, неправда. Думаю, он просто настраивается на определенный эмоциональный посыл, через который и влияет на людей. Но поэтому он не сильно опасен, и предпочитает прятаться, предоставляя своему носителю довольно большую свободу... Правда из-за измененных демоном эмоций жертва все равно не способна вести себя нормально.
— Ага, — протянул я, рассматривая полуобморочную одержимую, — А если вдруг он найдет несколько человек, сохнущих по одной и той же персоне...
— То он сможет взять под контроль их всех, — вздохнул Юкио, — что здесь и произошло...
— Что, хочешь сказать, в тебя втрескалась ВСЯ женская часть Академии? — удивился я.
— Нет, конечно... но, видимо, симпатизирующих мне девушек оказалось больше некоего критического количества, и в итоге они каким-то образом могли инициировать даже тех, кто никаких особых чувств ко мне не испытывал... Демоны способны воспользоваться любым моментом слабости. Кроме того, этот Зепар оказался очень силен... скорее всего, он из высшего класса...
— Ладно, с этим ясно! Изгонять его как? Носителя вообще спасти возможно? — я оглянулся и поправился, — Точнее, носителей?
— Братец, ты не дослушал! — возмутился Юкио, — Как раз это очень важно! Демон высшего класса не может вселиться в первого попавшегося человека! Сосуд не выдержит, и расколется! А значит, что демон сидит именно в этой девушке, а остальными просто управляет!
— Это я уже понял, — хмыкнул я, — было бы по-другому, он бы уже метнулся в другой сосуд, а от нас остались бы одни сплошные дырки... Юкио, меньше слов, больше дела!
— Поздно... — прохрипела "моеми", и от центра паутины в моей руке по нитям прошла какая-то вибрация. Проклятье! По залу разнесся странный шум. Теперь девушки перестали целиться в нас. Каждая направиа свое оружие на себя. Кто-то приставил к виску пистолет, кто-то поднес к горлу лезвие... Я едва сдержал нервный смешок, увидев в первых рядах невысокую девушку, почти засунувшую голову в дуло базуки. До спусковой скобы, она, кстати, не дотягивалась, — Если не отпустите меня, они умрут...
— А тебе-то это чем поможет? — фыркнул я, стараясь сохранять спокойствие. Нашли время трепаться! А в итоге ситуация из тяжелой превратилась в аховую. Хотя демон тоже думал что-то подозрительно долго...видимо, управление таким количеством народу как-то сказывается на его быстроте мышления... — сосуд у тебя все равно один...
— Мне не поможет, — вон, даже губы шевелятся медленнее обычного... Хотя это может быть от удушья. Так, а могу я сжечь эти его управляющие нити? Обычным огнем точно нет... да чувства сжечь тоже не выйдет... с другой стороны. Эти самые нити вроде бы и не совсем чувства. Команды же он как-то по ним передает? — но вы, жалкие полукровки, вроде как обязаны их защищать...
— Ага, должны, — согласился я. Юкио, стараясь не шуметь, проколол палец и начал что-то чертить на широкой ступени постамента рядом с собой, — Принцип меньшего зла знаешь? Жертвуем малым ради большего который? Так вот — хоть одна шевельнется — я испепелю тебя вместе с сосудом. Думаю, цвет огня тебе знаком, так что понимаешь, что с тобой будет.
— Пламя бога...в руках полукровки... Сосуда, возомнившего себя равным нам... — Юкио уже почти закончил чертить. Я же сосредоточил внимание на центре паутины, окруженном моим огнем. Едва шевельнется — и я испепелю его. Должен успеть быстрее, чем вибрация команды пойдет по нитям...Я — пустота. Мой разум, мое пламя, мой меч... все это пустота, способная принять что угодно... Я готов к любой неожиданности.
