Тот, кто сидит в пруду

— Без тока и без колокольчиков! — обрадовался Витька, высовывая из травы кудлатую голову, тут же исчезнувшую под властным нажимом Юркиной длани.

Двигаясь все так же ползком вдоль заграждения, нашли удобное место.

— Ждём, — приказал Юрка, взявший на себя роль командира отряда. — Когда часовой пройдет здесь в следующий раз, пе­ребираемся на ту сторону. Под обрывом нас сверху видно не будет, да и кусты прикроют. Только тихо — и по моей команде!

Все дружно закивали, мол, поняли, и даже жизнерадостный Витька как-то притих, должно быть, проникнувшись ответствен­ностью момента.

Вскоре часовой, обходящий пруды по кругу, что-то насвис­тывая и дымя папиросой, прошествовал мимо притаившихся дру­зей. А на плече у него и в самом деле красовался автомат.

— АКМ-74, стреляет патронами калибра 5,45 со смещённым центром тяжести, — блеснул эрудицией Андрей. — Это значит, что, допустим, попали тебе в лоб, — и он постучал согнутым крючком указательным пальцем Гришке по лбу, — так спереди будет аккуратная дырочка, а сзади полчерепушки снесёт, и ещё мозги в клубок скрутит!.. Хотя тебе это, по-моему, не гро­зит... Только, чур, не ныть, — предупредил он брата, и без того трясущегося от страха. Видно, тот слишком живо все это себе представил.

— Андрюха, не стращай мальца! И откуда ты такой умный выискался? — съязвил Юрка. — Ладно, кончай трепаться — и впе­ред!

Витька с Андреем приподняли нижний ряд проволоки, и Юр­ка ужом, как заправский диверсант, нырнул на тропу. Следующим прошёл Витька.

— Теперь Гришка! — распорядился Юрка с той стороны.

— Давай, Нос, не подкачай! — подбодрил брата дружеским тумаком Андрей.

Юрка и Витька благополучно миновали второй ряд проволоки и выглядывали из травы в ожидании братьев. Тут Андрей с ужа­сом заметил, что Гришка ползает на брюхе по земле и отчаянно извивается.

— Ты чего? — спросил он с тревогой в голосе.

— Зацепился-а-а! — заныл Гришка, готовый удариться в рев.

— Выпутывайся, дурак! — И он начал тянуть брата назад. Бесполезно — "олимпийка" всё сильнее запутывалась в острых стальных колючках.

— А-а-а! — Гришка распялил рот в немом крике, боясь кри­чать в голос, а Андрей с нарастающим остервенением дергал его за "олимпийку".

— Ну что вы там? — поторопил Юрка с той стороны.

— Да этот дурак за проволоку зацепился, — придушенным шёпотом ответил Андрей.

— Подождите, я сейчас! Витька, следи за часовым. — Через мгновение Юрка, старый добрый Юрка, присоединился к братьям.

— Да стой ты, не тяни! — прикрикнул он на Андрея. — Сейчас сообразим.

Он присел на корточки над поверженным Гришкой и критическим взглядом оценил ситуацию.

— Так, Нос, расстегивай "олимпийку"!

В этот момент с той стороны донесся повизгивающий полукрик ополоумевшего от волнения Витьки:

— Пацаны, шухер, часовой!

Гришка заныл еще громче и стал биться в Юркиных руках, как выброшенная на берег рыба.

— Да тихо ты, не дергайся! — Юрка помог ему справиться с заевшей молнией, и когда тот выполз из кокона "олимпийки", рывком освободил её из цепких колючек.

Тем временем из-за поворота уже раздавались тяжелые ша­ги часового и его фальшивый свист. Топ-топ — он подходил все ближе и ближе, тот-топ — и Андрей уже различал запах дешёво­го отечественного одеколона ("Шипр"! — пронеслось у него в голове) и сапожной ваксы. Топ-топ — Юрка успел сорвать с проволоки зацепившийся лоскут "олимпийки" и с Гришкой в охапке скатился в траву рядом с Андреем, одновременно зажимая млад­шему рот, чтобы не разревелся.

Часовой чинно продефилировал мимо, приминая сапогами сочную весеннюю траву, в которой успел уже протоптать едва заметную тропинку. Андрей выдохнул долго удерживаемый в лег­ких воздух и вытер рукавом холодный пот, выступивший на лбу, и уже поднял руку, чтобы отвесить незадачливому братцу пол­новесный подзатыльник, но в последний момент Юрка перехватил в запястье его руку.

— Не смей его трогать! Он больше не будет зацепляться. Скажи, Гришка, не будешь?

— Не бу-у-ду, — прогнусил Гришка.

— Ну, вот и славно. Тогда вперед.

На этот раз всё прошло успешно, и друзья свалились в объятия до предела взволнованного Витьки. После этого спусти­лись с обрыва к самой кромке воды, со всех сторон надёжно огражденные от постороннего взгляда.

Юрка тем временем направился к воде, достал из внутрен­него кармана плоскую коробочку с пробирками, взял пробы ила и воды и так же аккуратно убрал коробочку обратно.

— Ну, в путь!

Они без приключений миновали ряды колючей проволоки, по­днялись на дорогу и скрылись под пологом леса. Вдруг Юрка стремительно бросился в кусты. Через минуту он вернулся на дорогу, волоча за шиворот упирающегося и повизгивающего Митьку.

— Что ж ты, гадёныш, следишь за нами?! Шпионишь, да?! — Он внушительно потряс Бульбаша из стороны в сторону. — Ну, говори, кто тебя послал?

— Отпусти, отпусти! Я больше не буду! - верещал испуган­ный Митька.

В это время из-за поворота со стороны городка показался молодой человек лет двадцати пяти в спортивном адидасовском костюме, совершающий пробежку, и Юрка был вынужден отпустить шпиона. Тот, затравленно оглядываясь, попятился и пустился наутёк. Бегун внимательно посмотрел на приятелей, улыбнулся и крикнул на бегу:

— Физкульт-привет!

— Бегом от инфаркта! — отозвался Андрей. — Осторожней, там дальше дорога скользкая!

— Спасибо! — крикнул физкультурник и скрылся за поворо­том.

— Ну, Митька, ну, гад ползучий! Попадись мне еще раз... — в сердцах бросил Юрка, сжимая кулаки.

Когда ребята проходили контрольно-пропускной пункт, двое в штатском вежливо отозвали Юрку в сторону и попросили войти во внутреннее помещение. Ребята примерно в течение пяти дол­гих, казавшихся бесконечными, минут ждали его на выходе. На­конец он вышел, обернулся на двери КПП, а шагов через двад­цать сказал жаждущим объяснений друзьям:

— Отобрали коробку с пробирками и посоветовали больше не появляться на прудах, а заниматься своим делом.

— Всё ясно, мы под колпаком! — многозначительно произнес Андрей. — Не иначе Бульбаш, сволочь, сдал!

— Кто же ещё? — согласился Юрка. — Ну, мы ему покажем!

— Спокойней, Цапел, — охладил его пыл Андрей. — Трогать его сейчас нельзя, посещение прудов тоже на время придется отложить. Будем следить за развитием событий на расстоянии. И делать выводы.

25.

Прозвенел звонок с урока, девятиклассники нестройной толпой потянулись к выходу из класса. Папа Карло, возвышающийся над учительской кафедрой, окликнул:

— Андрюша! Юра! Задержитесь на минутку!

Кабинет физики быстро опустел, и учитель указал ребятам на первую парту:

— Присаживайтесь.

Выслушав отчет об экспедиции на пруды и посетовав, что, сам того не ведая, подверг ребят серьёзной опасности, он на минуту замолчал, собираясь с мыслями. Прошелся несколько раз от двери до окна и обратно, заложив руки за спину, и, наконец, глубоко вздохнув, начал:

— Странная история со мной приключилась. А раз мы вместе взялись за это дело, то считаю своим долгом поставить вас в известность.

— Что, опять органы? — перебил нетерпеливый Юрка, ерзая на стуле.

— Вполне возможно, что и без органов не обошлось... Так вот, на днях я получил письмо от старого университетского приятеля.

Папа Карло достал из ящика и положил на стол увесистый пакет.

— Что же тут странного? — подал голос Андрей, переглянувшись с Юркой. - Альма-матер, студенческая дружба, воспомина­ния о годах юности...

— Но все дело-то в том, что приятель умер пять лет назад. То есть тогда об этом так сообщили. Я ездил на похороны в Прудву. Хоронили его в закрытом гробу, сказали, что тело сильно пострадало в результате неудачного эксперимента. Он работал над каким-то секретным проектом в одном из военных институтов... Теперь он пишет, что похороны были подстроены, и затем он был окончательно засекречен. Удалось ему докопаться до чего-то такого... Все подробности здесь. — И он посту­чал указательным пальцем по лежащему на столе конверту.

— Что же там, Виктор Александрович? — спросил Юрка.

— Это своего рода ящик Пандоры. Слыхали о таком? Участ­вуя в разработке бактериологического оружия нового поколе­ния, получившего кодовое название "икс два", мой приятель открыл, так сказать, побочный эффект. Дело в том, что это оружие, состоящее из отдельных компонентов, действует имен­но как оружие только в воздушной среде. Попав же в водную среду, его компоненты образуют органические соединения, об­ладающие способностью к дальнейшему усложнению, совершенст­вованию, развитию, иначе говоря, к эволюции. В последнее время приятель работал над подбором различных катализаторов, способных активизировать процесс. Но они действовали разрушающе. Выходит, ребята, что именно в Рыжовских прудах сте­чением обстоятельств сложились идеальные условия для даль­нейшего эволюционирования "икс два", приятель еще называет его органическим компьютером...

— Но позвольте, учитель, — изумился Андрей,— если все это настолько засекречено, что даже организуются фальшивые по­хороны, то каким же образом вашему приятелю удалось отпра­вить вам это письмо? Почему его не перехватили?

— Всё очень просто. Звягинцев, это фамилия учёного, договорился с одним из работников института о передаче письма на волю, естественно, неплохо заплатив тому. Отправлено пи­сьмо было из соседнего населенного пункта, чтобы не вызывать подозрений.

— Да, такие вот пирожки с котятами, — задумчиво протянул Юрка. — Что же делать, Виктор Александрович?

— Дело осложняется тем, что Звягинцев — единственный, кто владел информацией в полном объёме. Ведь своими иссле­дованиями он занимался тайно, в одиночку... Ну, теперь вот и мы об этом знаем. А это большая ответственность. В свете последних событий на прудах — вы, наверное, слышали о человеческих жертвах, пять человек погибло — следует признать, что Существо перешло к агрессивной фазе своего развития...

— Как это понимать, Виктор Александрович? — спросил Андрей. — Ведь любое разумное существо в процессе своего развития...

— Прежде всего, мы не знаем, насколько оно разумно. И разумно ли вообще. Пока мы можем утверждать, что оно... жи­вое. Да, это, безусловно, жизнь. Но жизнь чуждая, непонят­ная, пугающая. И постичь побудительные причины ее действий непросто. Хотя можно предположить, что на первом этапе сво­его развития Существо исследовало окружающий его мир доступными ему способами, используя возможности мимикрии. Я гово­рю о Водяных. Затем, видимо, воспринимая действия людей как агрессию, покушение на его безопасность, принялось защищаться от внешнего вторжения.

— Что же дальше? — забеспокоился Юрка.

— Любому растущему организму требуется питание. Поэтому последствия могут быть самыми трагическими... Поймите, ребя­та, мы не вправе рисковать. Я считаю, что мы должны передать попавшие в наши руки документы компетентный людям.

— Что же, комитетчикам, что ли? — воскликнул Андрей.

— Нет, зачем же? На прудах работают ученые. Вот им, я полагаю, для окончательных выводов и потребуются дополнительные факты... Так что, ребята, нам придётся нанести нашему Существу последний визит. Надеюсь, вы не откажетесь меня сопровождать?

— Конечно, учитель! Ведь это наше общее дело, — произнёс Андрей. — В нынешних условиях, мы, по-моему, и не можем по­ступить иначе. А потом...

— А потом... — продолжил Папа Карло. — Да, видимо, бу­дет принято решение об уничтожении Существа. Увы, но это так. Жаль, конечно. Ведь это уникальный шанс изучить жизнь иную, отличную от нашей... Но ничего не поделаешь, приходится вы­бирать из двух зол меньшее.

26. Максим. Кириллово-ЛТО "Бригантина"

При прощании на автобусной остановке Ксюша сказала Мак­симу:

— Здесь недалеко, буду приезжать по возможности. А зна­ешь, ведь мильтон хотел устроить тебя в Преображенку, к маразматикам и шизикам... Хорошо, что врач не дал в обиду. Ну, ладно, не кисни, отдыхай. Все будет в порядке. Я побежала.

На остановке было несколько парней, Максиму не знакомых, но явно "трудного" облика, да две всклокоченные, с темными кругами под глазами, девочки. Сопровождала их Надежда Семёновна из милиции, видимо, для того, чтобы этот "контингент" не разбежался.

Первой неожиданностью для Максима было то, что среди едущих в лагерь с хозяйским видом расхаживал Лёха, подошедший к автобусу позже всех. И вот, увидев Максима, тот сразу же подошел к нему и сказал:

— Ну, привет, ханурик. Здесь мы с тобой незнакомы, ни я тебя в упор не знаю, ни ты меня. Так надо! Понял? Ну, бывай. Не чихай и не кашляй.

В Кириллове всех устроили в одноэтажном здании барачно­го типа, но с гордой табличкой на входе: "Правление колхоза "Верный путь" и обязательным плакатом, изображающим велико­го вождя, улыбающегося и напутствующего: "Верной дорогой идёте, товарищи!" Собрали ребят в Ленинской комнате, если судить по табличке на двери. Было всего человек тридцать. Предста­вили начальника трудового лагеря, астматичную багроволицую женщину, и четырёх воспитательниц, видимо, практиканток из пединститута, а может, из какого-нибудь училища. Коротенько, минут на пятнадцать, выступила милиционерша с напутствиями и пожеланиями, затем что-то невнятное прогундел председатель колхоза, как его представили, половина речи которого состо­яла из "ну, то есть, это самое", а потом встала начальница. Её представила милиционерша: "Валентина Валентиновна, заслу­женный учитель..." Но тут голос из задних рядов перебил:

— Валь-Валь! А пора бы и пожрать, а то на душе паскудно.

Это был Лёха. Начальница застыла с открытым ртом, ещё больше побагровела, нерешительно оглядываясь на милиционершу. Та встала.

— Ванюхин, опять в колонию хочешь? Ещё одно замечание...

Из угла раздалось:

— Ванюха-Ванюха, зелёная лягуха...

Лёха вскочил и, раскидывая стулья, чуть ли не по головам сидящих ринулся в угол. Но драке разгореться не дали. Что-то верещали птичьими голосами воспитательницы, что-то бухала сквозь кашель начальница, что-то хотел сказать председатель колхоза: "Ну, что вы, то есть, это самое!" Но всех решитель­нее действовала милиционерша. Она мигом оказалась возле возмутителя спокойствия, схватила его за шкирку и рывком усади­ла на место.

— Последнее предупреждение, Ванюхин, или завтра же ся­дешь! Понял?!

— А что они?..