Посреди колодца шахты, поджав под себя ноги в медитативной позе, парил старый волшебник. Его обширная мантия была испещрена различными литерами и фигурами, серебристая борода ниспадала вниз на длину пятнадцати футов2 и мерно колыхалась на легчайшем сквозняке. Вокруг Никопата Закладки плавно парили книги, чернильницы, корешки, архивные карточки, он разглядывал их и одновременно писал в десяти архивных журналах. Своими ногтями. Они у главного архивариуса были необычными, четырехфутовыми3, слегка изогнутыми и оправленными на концах подобно писчим перьям. То и дело один из ногтей окунался в проплывавшую мимо чернильницу и возвращался к бумаге, с тихим скрипом нанося на нее текст. Все пальцы двигались независимо, а их хозяин, казалось, дремал, хотя магическое око, висевшее у него над головой, беспрестанно вертелось волчком, следя за всем и сразу. Настоящие глаза архивариуса давно и много раз слепли, и когда ему надоело постоянно пересаживать себе новые или обновлять старые, он попросил Никадима Ювелира создать для него магическое око из хрусталя, которое бы видело все и никогда не уставало.
# # 2 Около 4,5 м.
# # 3 Около 1,2 м.
Тобиус вышел к парапету и, некоторое время понаблюдав за работой неповторимого архивариуса, осмелился прочистить горло, но совсем тихо, из уважения к библиотеке. Скрип ногтей по бумаге прервался, око обратилось к посетителю.
— Тобиус.
— Вы помните меня, ваше могущество?
— Конечно. Когда мы виделись в последний раз, ты был совсем крохой.
— Э... не совсем, ваше могущество. Я провел в библиотеке много лет, и в последнюю нашу встречу мне было лет двадцать. Я вернул все книги, чтобы вы расписались на моем обходном листе.
— Хм... верно. Пожалуй, единственное, в чем я не стал путаться с годами, это мои архивы. И я ждал, что ты заглянешь в гости, мальчик. Все еще хочешь стать младшим библиотекарем?
— Боюсь, от этой мечты пришлось отказаться.
— Тогда зачем же ты пришел?
— Я... мне нужна помощь, которую может оказать лишь тот, кто знает книги так же хорошо, как вы, ваше могущество. Но я боюсь разглашения.
— Посмотрим, что можно сделать.
Тобиус вздохнул, не получив обещания хранить секрет, и вытащил из сумки Лаухальганду, тот высунул изо рта небольшой синий свиток, а уже из синего свитка Тобиус извлек большой старинный свиток красноватого пергамента, накрученный на две деревянные основы. Свиток перелетел к Никопату по воздуху, раскрылся, и хрустальное око обратилось к нему.
— Восхитительно! Я мечтал увидеть это с тех самых пор, как нашел старые корешки, но управители, эти ослы, превратили поиск бесценного знания в извращенное издевательство! Скажи мне, Тобиус, ты видел Шангрун?
— Да, ваше могущество.
— И каков же он?
— Его величие невозможно описать.
Слепой архивариус протяжно вздохнул и некоторое время парил молча, с улыбкой на сморщенных устах.
— Ваше могущество, в силу обстоятельств я должен был уничтожить Афивианские свитки... — Око воззрилось на серого волшебника, пульсируя красным. — Но у меня не поднялась рука, и поэтому я принес их вам.
— Тобиус, что я говорил о тех, кто жжет книги?
— Сожжение книг есть акт трусливой злобы того, в ком нет сил опровергнуть написанное, — отчеканил молодой маг.
— Истинно. Если бы ты поднял руку на книгу, тем более на столь бесценный артефакт, путь сюда был бы закрыт для тебя навеки!
Изо всех коридоров, соединенных ярусами архивной шахты, единовременно хлынуло эхо сердитых шепотков — обитатели книжных полок подтверждали слова Никопата.
— Ваше могущество, я ничего не забыл, я люблю и уважаю книги, как прежде, и потому я принес Афивианские свитки вам. Их существование — тайна, управители думают, что свитки утрачены, и пусть так остается. Возможно, от этого будет зависеть судьба мира.
Архивариус не мог взять свиток в руки — перепачканные чернилами ногти не позволяли, но, согнув правую руку, он уложил раритетный документ на предплечье, как младенца, и стал баюкать его.
— Ты знаешь, как я отношусь к этому вопросу. Книги хотят, чтобы их читали, а магические — тем более. Слова теряют смысл, если их не касается понимающий разум. Но с другой стороны, если в деле замешан этот молокосос Шивариус, я склоняюсь к тому, чтобы послушать тебя. Когда он устроил переполох, я никуда не ушел. Еще чего! Я забаррикадировал все входы и выходы во всех слоях бытия, чтобы он не добрался до моих архивов. А он пытался, ты уж поверь.
— Вы были здесь?
— Был, как и Ольгефорт Неусыпный. Прости, что не смог помочь тебе, я должен был защищать книги.
— Вы... поступили правильно.
— Добрый мальчик. Я сохраню Афивианские свитки в тайне, но до каких пор это нужно?
— Пока Шивариус Многогранник не умрет, — ответил Тобиус.
— Хм... да будет так! Воистину, Тобиус, ты мудр как Джассар, ибо Маг Магов говорил: 'Тайное часто кроется на глазах!'... А нет... хотя да, но еще он говорил: 'Подобное лучше прятать среди подобного! Прячь камень в горах, дерево в лесу, а человека — в толпе!' — Никопат рассмеялся.
— Это еще не все. Взгляните.
Тобиус извлек из сумки свою собственную книгу заклинаний и раскрыл ее на нужном месте — там, где страницы были покрыты сложнейшим чертежом. Приложив к оному левую руку, серый маг заставил линии сверкать, а потом его пальцы погрузились внутрь книги и медленно достали из нее другую книгу, большую, тяжелую, охваченную твердым переплетом цвета слоновой кости. С обложки взирало Око Неба, окруженное искуснейшей резьбой, напоминавшей ходы лабиринта, перемешанные с магическими знаками.
— Это черновик Джассара.
Хрустальное око вспыхнуло, как маленькое солнце, и даже слепые очи Никопата обнажили свою молочную белизну, когда он увидел фолиант. Один за другим с треском обломились ногти, и сухие тонкие руки протянулись вперед. Тобиус передал артефакт, и архивариус с высочайшим благоговением стал перелистывать страницы одну за другой, изучая то, что было там написано. А потом изо всех коридоров стали вылетать книги, коих вскоре набралось около сотни. Вначале они терпеливо парили вокруг, а когда хрустальное око начало бешено вращаться, книги принялись шелестеть страницами, являя свое содержимое. Молодой маг понимал, что происходит: Никопат Закладка призвал всевозможные словари древних языков, справочники и учебники по созданию, применению и взлому шифров. Наконец око обратилось к Тобиусу, и серый волшебник понимающе кивнул.
— У меня было пять лет, но я так и не выудил из этой книги никакого ценного знания. Вообще ничего, будто это даже не шифр, а набор символов, который был нанесен на бумагу просто потому, что у Мага Магов чесались руки.
— Порождение его разума не может быть понято посредственными умами вроде наших. Ты действительно не смог ничего расшифровать?
— Абсолютно ничего.
— Хм. Это странно. Чего же ты хочешь от меня? Я ведь тоже не могу ничего понять. Передо мной все вспомогательные материалы, но я ничего не вижу.
— Это мне и нужно было узнать, — тихо ответил Тобиус. — Что это не я такой бездарь, что это не мои глаза смотрят, но не видят, а что этот шифр просто невозможно взломать. Я... я так много времени на это убил.
— С нашими знаниями, может, и невозможно, — задумчиво молвил Никопат, бережно водя пальцами по замысловатым синим значкам и линиям бессмысленных чертежей, наполнявших черновик Джассара. — Но эта книга была писана в век расцвета Искусства, задолго до Второй Войны Магов, задолго до того, как Сарос Драконогласый принялся жечь магические библиотеки вместе с их хозяевами. Там погибло много славных книг, в которых мог бы таиться ключ.
— Они утрачены безвозвратно.
— Но есть кое-что из тех времен, что пережило тысячелетия мрака и ускользнуло от драконьего огня.
На зов главного архивариуса откуда-то из глубин библиотеки прилетел массивный фолиант в деревянном переплете, покрытом кожей гигантского тритона.
— Вот оно, точно, я не забыл!
Книга перелетела к Тобиусу и распахнулась перед ним, оказавшись большим справочником по артефакторике и артефактологии с алфавитными указателями и искусными цветными рисунками. На указанной странице был изображен некий предмет пирамидальной формы, покрытый сложным чертежом с расставленными тут и там знаками и темным корпусом, украшенным сапфирами. Рядом с рисунком виднелось название.
— Шкатулка Откровений?
— Так ее назвали. Считается, что этот предмет принадлежал кому-то из ближайшего окружения Джассара, возможно, кому-то из Лазурных Зеркал, и долго хранился в Абсалодриуме Раздвоенном после исчезновения Абсалона. Но с появлением Сароса Драконогласого волшебники, которым удалось бежать из столицы, переправили артефакт в Озерный Город, а когда Император-дракон добрался и туда, когда он уничтожил Мост и город ушел под воду, сей артефакт утонул вместе с ним. К людям он вернулся случайно: обнаружился в брюхе гигантского сома, выловленного рыбаками году эдак в пятисотом Этой Эпохи. С тех пор Шкатулка Откровений сменила много хозяев, но в последние годы стала экспонатом коллекции самого Осмольда Дегерока.
— А кто это?
— Стыдно не знать, Тобиус, — расплылся в улыбке Никопат, — Осмольд Дегерок ректор университета Мистакор, верховный маг Архаддира. К твоему счастью, доподлинно известно, что артефакт все еще работает, но — увы, коллекция закрыта, никому ее не показывают, а если и удается воспользоваться Шкатулкой Откровений, то лишь при условии, что перевод или расшифровка будут предоставлены и хозяину артефакта.
Тобиус посмотрел в книгу, изучая четырехгранную пирамиду с плоской квадратной вершиной.
— Вы предлагаете мне...
— То, за чем ты сюда пришел, — совет. Мне не под силу расшифровать эту книгу, а значит, и никому в Академии. Я не знаю, что тебе делать дальше, Тобиус, но я знаю, что у верховного мага Архаддира есть Шкатулка Откровений. Все остальное — не мое дело.
Главный архивариус закрыл черновик, провел ладонью по рельефному переплету и отправил бесценный артефакт обратно.
— Я могу надеяться, что вы...
— Все слова желают быть прочитанными, а здесь черновик никто прочесть не сможет. Управители скорее закопают его поглубже, чем решат поделиться возможными выгодами с Мистакором. Попробуй расшифровать книгу ты, а об остальном не волнуйся, от меня они ничего не узнают. — Никопат Закладка погладил Афивианские свитки. — Я позабочусь об этом, спрячу так, что не найдут и за тысячу лет.
Великий архивариус полетел прочь, но был остановлен последней просьбой.
— Ваше могущество, если это вас не затруднит, укажите мне книги, в которых бы говорилось о... о драконовых бастардах, если таковые вообще существуют.
— А? Да, я ожидал от тебя этого вопроса.
Перед Тобиусом из воздуха появилось несколько листков.
— Это все?
— Это экстракт, суть. О драконовых бастардах написано немало исторических книг, но ты ведь не историю их деяний знать хочешь, а то, кем они были. Или у тебя так много времени, что ты можешь посвятить его изучению трактатов? Во внешнем мире уже утро, между прочим.
— Нет, я должен бежать. Моя благодарность безмерна, ваше могущество!
— Пустое. Молодежь, любящую книги, надо поощрять.
При выходе из библиотеки Тобиуса поймал Ломас Полумесяц.
— Вам пора, чар Тобиус.
— Да я и сам...
— Его могущество чар Никадим шлет вам вот это.
Великий артефактор передал своему бывшему ученику плоский бронзовый браслет в ладонь шириной, который неожиданно много весил, и темно-синий плащ с капюшоном.
— Ваша бронзовая рука несколько тяжелее живой, когда вернете мышцам симметрию, носите на левом запястье этот браслет, он уравновесит половины тела и в будущем спасет вас от повторного искривления позвоночника.
— Я об этом не думал...
— Плащ сделан специально для вас, описание вот в этой брошюре, ознакомьтесь при случае. А теперь поторопитесь, перед воротами Академии ждет экипаж, который отвезет вас во дворец, и я бы посоветовал вам бежать со всех ног. Меньше получаса назад управители призвали его могущество чара Никадима к себе и приказали ему готовить ритуал наложения печати 'вне круга' на ваш медальон. Как только вернулся, он приказал мне найти вас и... Вижу, вы понимаете последствия.
Тобиуса словно тур с разбегу под дых боднул, он сжал челюсти до зубовного скрежета и, казалось, боролся с приступом дурной крови.
— Они настолько взбесились? — процедил серый маг.
— Мабурон требовал уничтожить ваш медальон, чтобы вы перестали считаться магом Академии Ривена.
— А лишившись его, я бы потерял и церковный патент и право прибегать к Дару на землях амлотианских королевств. Крутое решение.
— На ваше счастье Багур Жаба, братья Эхо и Сегук Тектоник высказались против. Лучше бы вам скорее убраться. Если вас не будет рядом, то, возможно, они оставят решение о печати до срока, а потом и вовсе забудут о нем.
В этом Тобиус склонен был согласиться с мудрым советом, он накинул на плечи плащ темно-синего шелка с черной подкладкой, соединил короткой цепочкой застежки на груди и быстро зашагал прочь, постукивая по полу пяткой посоха.
Покидая Пристань Чудес, район, принадлежавший Академии, Тобиус мог оценить, как изменилась столица Ривенского королевства, древний и величественный город Ордерзее, со времени его последнего визита. С улиц исчезли толпы беженцев, искавших за каменными стенами укрытия от зуланской угрозы, на самих стенах поубавилось солдат, были отправлены обратно арендованные вместе с расчетами великие гномские мортиры, стало чище, легче дышать.
Ворота, ведшие за внешнюю стену дворцового комплекса, пропустили гербовую карету без промедления, и она покатилась по мощенной булыжником дороге ко вторым воротам. Некогда замок Хосбранд положил начало будущей столице Ривена, и строился он как твердыня, способная отразить любое нападение. С ходом времени посад превратился в огромный город, защитился крепостными стенами, а обитель королей Ривена обзавелась новыми корпусами, базиликами, садами и фонтанами, став дворцом. Однако изрядно располневший и украшенный Хосбранд все еще напоминал, что суть его — военная крепость, а все прочее есть наносное, шелуха.
На ступенях серого магистра встретили лакеи в дорогих бело-синих ливреях и с почтением попросили следовать за ними. Они повели его по анфиладам залов, галереям, заставленным статуями и украшенным картинами, мимо внутренних садиков, застекленных теплиц, помещений кордегардии.
Король отчего-то решил встретиться со своим гостем в Залах Ратной Славы, кои являлись, по сути, музеем военных успехов и неудач династии Карторенов. Тобиуса привели туда раньше, чем явился монарх, того требовал этикет. Стены в музейных залах украшали батальные полотна и трофеи — захваченные знамена, сломанные мечи и разрубленные щиты поверженных врагов. В отдельных рамках висели гравюры, указывавшие, какие территории и когда были приобретены либо утрачены Ривенским королевством вследствие того или иного конфликта; важные военно-политические документы. Также со специальных стоек на посетителя взирали глазными щелями шлемов доспехи, принадлежавшие тем или иным королям, принцам, генералам, бюсты видных полководцев; тут и там блестели знаменитые военные изречения, набранные золотыми литерами на мраморных табличках.
