— Вот ведь ахоги полосатые, почти не опоздали.
Мужчина, несомненно, волшебник, судя по алому цвету мантии, тоже заметил Тобиуса и быстро направился к нему. Он был высок, крепко сложен и на вид совсем молод, тридцать пять — сорок лет; очень короткие черные волосы и длинная козлиная бородка. Серый магистр всмотрелся в лицо демонолога, узнал, пронеслась мысль: 'Возмужал'.
— Чар Тобиус?
Он остановился на почтительном расстоянии и снял с пояса короткий усыпанный рубинами золотой жезл. В правой руке демонолог уже держал один артефакт — тоже жезл, длинный, вполне обыкновенный, с набалдашником в виде головы саблезубого козла, выточенным из красной яшмы, но то был простой магический жезл, а вот коротенькая золотая побрякушка могла внушить страх почти любому порождению Пекла.
— Я человек.
— Об этом будут судить старшие, ваше могущество. — Короткий жезл в руке демонолога распространил вокруг себя красноватое свечение, в котором заплясали Горящие Глифы.
Старшие не заставили себя долго ждать — двое демонологов появилось в телепортационных вспышках, Тловиско Искус и Салорус Кипящая Кровь, оба с посохами и жезлами.
— Скажите, чар Тобиус, вы не сношались с демонами в последние несколько часов? — поинтересовался Тловиско, убирая золотой жезл после внимательного изучения ауры Тобиуса. — Эманации Пекла пропитывают вас до самых костей и это не есть хорошо.
— Нет, я ни с кем не сношался вот уже... много лет. А так 'провонял' оттого, что семь часов к ряду тянул время, играя в раджамауту с князем Пекла. Если бы вы поторопились, мне не пришлось бы этого делать.
— Обстоятельства были сильнее нас, — заявил Салорус.
— Не сомневаюсь. Чар Кагерант?
— В деревне, присматривает за жертвой демонических домогательств, — Искус скривился в усмешке, которая наверняка казалась ему весьма изящной, — а нас направил на поиски вашей дражайшей персоны.
Тобиус вздохнул. В Академии Ривена Тловиско Искус считался и был на самом деле знатоком воплощений греха, лучше всего у него выходило управляться с демонами похоти, которые аж по струнке ходили, когда он брался за свой короткий жезл... Тобиус подумал, что даже в голове это прозвучало слишком уж двусмысленно. В любом случае Тловиско имел обыкновение вести себя чересчур манерно и нескромно, чего можно было бы ожидать от, например, юного мота из богатой семьи, не обделенного еще и красотой к тому же. Но при этом Тловиско оставался безродным, как и все маги Ривена, человеком невысоким, толстым, лысым, с толстощеким лицом, испещренным родинками и густейшей лопатообразной бородой рыжевато-коричневого цвета. Его внешность и манера вести себя настолько сильно диссонировали, что это могло выбить из колеи.
— Наставник, вы снова ведете себя несолидно, — нахмурился молодой демонолог.
— Ой, прости, прости! — спохватился Тловиско.
А вот это было совсем удивительно.
— Орландо, чар Тловиско твой наставник? Поздравляю. Думаю, магистерский посох не за горами.
— Удивлен, что вы помните мое имя, ваше могущество.
— Я помню всех, с кем дрался плечом к плечу. Рад, что ты жив и здоров.
Салорус Кипящая Кровь громко прочисти горло, и встрепенувшийся Орландо засуетился. Он достал из поясной сумки маленький пузырек и передал его Тобиусу. Тот принял дар, наперед зная, что его угостили зельем чистого бриза, выводящим все лишнее из астрального тела и тонизирующим тело материальное.
— Спасибо.
— Надеюсь, вы проследуете за нами в эту деревню с непроизносимым названием? Его могущество Кагерант должен с вами переговорить.
— Он ринулся через три страны из-за меня, было бы неуважением даже не побеседовать с ним после этого.
В копании трех алых мантий серый плащ вернулся в Шем-ду-Махгритэ и прошел по улицам, залитым лучами солнца. То было прекрасное ощущение, начало яркого летнего дня задолго до полуденного жара. Звон колокола слышался издали, как и распеваемые внутри храма хоралы на церковногроганском языке.
— Сегодня праздник?
— Не совсем, чар Тобиус. Люди празднуют чудесное исцеление, избавление одержимой от злого духа. Благодарят Господа-Кузнеца. Будто это Он сам спустился с Небес и навел порядок, а не...
— Все в воле Его и по милости Его.
Кипящая Кровь хмыкнул, качая крупной широколобой головой:
— Все-таки религиозный маг — это тот еще шиндец, простите мой архаддирский. Как можно верить в богов, если мы знаем, что они есть?
— Наличие или отсутствие веры в бога — это вопрос духовной нужды. Я испытываю потребность верить в высшую силу, которая присматривает за мной, чтобы не потерять чувство реальности и не возомнить о себе невесть что. Очень легко забыть о границах, если наделен столь многим. Только церковникам не говорите, а то еще на костер потащат.
Демонологи дружно рассмеялись. Они, как и некроманты, входили в категорию самых пристально изучаемых и контролируемых Церковью волшебников, а потому порой не отказывали себе в удовольствии пошутить о слугах Божьих. Если боишься чего-то, пошути об этом — может, полегчает. Тобиус же безмолвно назвал себя лицемером.
Они провели его к уже знакомому двору, где за обильным столом в беседке сидел Кагерант Копыто с кружкой вина и дымящей трубкой в руках. Великий демонолог был высок, но сутул, худ и сед. Как и большинство магов его цеха, Кагерант не носил усов, но имел козлиную бороду, столь же длинную, как его волосы. Он казался расслабленным и довольным собой, но только казался. Архимага уже многие годы преследовала запущенная паранойя, заставлявшая слышать крадущийся цокот копыт за спиной. Говорили, за свою жизнь Кагерант насолил столь многим демонам Пекла, что там бесконечно зреет заговор, участники которого жаждут сами призвать демонолога в свое царство, а не являться по его зову. Призвать навсегда. Возможно, разум менее крепкий сдался бы под напором галлюцинаций, но Кагерант Копыто год от года становился лишь собраннее и осторожнее, что есть великое благо для любого мага, а для демонолога — вдвойне.
— Садись, отступник, ешь, пей, отдыхай.
— Не хочу.
— Тогда рассказывай.
Тобиус, не споря и почти не лукавя, рассказал.
— О-хо-хо! Вы слышали, ученики?
— Вернулся из пасти дракона и может рассказать об этом! Воистину удивительный маг! — хихикнул Тловиско Искус и тут же получил замечание от собственного протеже.
— Я оказывался рядом с драконьими пастями несколько раз, но внутрь не попадал. А вот парзух однажды проглотил меня, но это вышло ему боком, — припомнил Тобиус, не сразу заметив, что его никто не слышит.
— Князья Пекла выбираются в наш мир в тысячу раз реже любых иных демонов, — монументальный лоб Салоруса пошел морщинами, — мало кто может их призвать, а сами они не жаждут покидать свою темницу. Известно ли, зачем он явился?
Тобиус обратил свой взгляд на небо, на высокий и чистый небосвод, царство вечной синевы, где лишь большим старанием удавалось высмотреть бледно-розового червя кометы.
— Были предсказаны беды. — Кагерант истолковал взгляд серого мага верно. — Когда в наш мир пробирается подобное зло, за ним всегда следуют по пятам большие беды.
— Насколько я понял, он считает себя созерцателем, а не зачинщиком.
— Хм, вот тебе невероятная правда, отступник, — демоны лгут.
— Знаю, но зачем лгать тому, кого можно просто убить? Лгут равным или более сильным...
— Или тем, от кого желают чего-то добиться. Демонов нужно бояться не за то, что они могут сделать с человеческим телом, и даже не за то, что они могут сотворить с душой своих жертв. Истинный потенциал этих тварей раскрывается тогда, когда они пользуются смертными как своими орудиями. Он предлагал тебе что-нибудь? Что-нибудь обещал?
— Мы играли в раджамауту, и на кону стояло будущее девочки. В случае поражения я обязался идти к нему в услужение на вечность, но об этом уже было сказано.
— М-да. Повторюсь: ты великий дурак, раз согласился на такие условия. Но ты и великий везунчик.
— А еще я очень коварен, но это так, к слову.
Демонолог непонимающе покачал головой и отправил в рот тонкий ломоть ветчины.
— Как обстановка в Академии? — спросил магистр после затянувшейся паузы.
— Как в теле человека, съедаемого проказой, отступник. Она гниет и разваливается на глазах.
— Так ужасно?
— Да. Академию Ривена поразила болезнь, и имя ей Шивариус Многогранник. Маги то и дело исчезают, после чего некоторые из них находятся уже мертвыми. Каждые несколько дней при помощи ипспироха происходит перекличка, и каждый раз недостает то одного, то другого выпускника. К ним отсылают боевую звезду, но, как правило, практики исчезнувших оказываются либо заброшены, либо разгромлены. В первом случае невольно думаешь о том, что волшебник покинул место своего обитания втихомолку, без предупреждения, ну а во втором — что его похитили. Страх растет, понемногу перерастая в панику, и управители слабо представляют, как с ним бороться.
— Это ужасно, — тихо молвил Тобиус, — хотя и предсказуемо.
— Правда?
— Конечно. Я думаю, что управители все понимают, но сделать ничего не могут. Дальше будет хуже.
— Что ты знаешь?
— Ничего. Лишь делаю выводы.
— Последний волшебник, который смог перекинуться парой слов с ренегатом перед его исчезновением. Единственный, кто открыто выступил против него и выжил. Так о тебе говорят.
— Кто говорит?
— Ну, знаешь, — демонолог выбил трубку о край столешницы и подлил себе вина, — говорят. Чем больше веса набирает имя Шивариуса, чем больше тревоги оно внушает нашему брату, тем чаще упоминается и твое имя, отступник. Тобиус Моль — волшебник, который выжил.
— Я был бы благодарен, если бы вы больше не говорили такой ерунды. Уж слишком глупо звучит.
— Так ты знаешь, что будет дальше?
— Да, знаю. Большая война, которая начнется где-то в Вестеррайхе, а потом распространится на весь Доминион Человека.
— Вот оно что?
— Шивариус Многогранник тщеславен и горделив, что, вкупе с его властолюбием, составляет опасный набор качеств. Он искренне считает себя потомком Сароса Грогана и идейным наследником Джассара Ансафаруса. Он верит, что сможет создать новый миропорядок и возглавить его. Если подумать, то становится очевидно, что оба этих великих человека пришли к власти схожими путями — их привела война. Первая и Вторая Войны Магов едва не разрушили Валемар до основания, а после мир нуждался в правителе, способном вернуть все на свои места. Ответом на молитвы стал сначала Джассар, а потом Сарос. Думаю, он решит пойти именно таким путем, но прежде ренегату придется инициировать войну. На мировую у него сил не хватит, но вот погрузить в хаос и захватить Вестеррайх, а потом использовать его ресурсы для экспансии вовне — почему бы и нет?
Птенцы какой-то пичуги, устроившей гнездо под крышей сарая, громко требовали материнского внимания, жужжали в нагревающемся воздухе оводы, врывался в беседку нерешительными порывами свежий ветерок, а лицо Кагеранта оставалось сосредоточенным и неподвижным.
— Видимо, ты долго размышлял над этим.
— Пять лет. Все довольно логично и просто, осталось понять, как с ним бороться.
— Может, ты и это знаешь?
— Знать — не знаю, но... если подробности этой беседы достигнут ушей управителей, пусть опасаются не тех, кто уходит из-под их надзора добровольно, а тех, кто остается на своем месте. У Шивариуса не может не быть скрытых сторонников, которые шпионят для него и готовятся поднять мятеж в случае нужды. Пусть присматриваются к тем, кто не исчезает, но старается держаться подальше от Академии и от таких магов, как Сехельфорсус Чтец. На месте управителей я подрядил бы его и других искусных телепатов на поиски тихих предателей, но да разве нужны великим архимагам столь очевидные советы от неблагодарного отщепенца?
Наверное, только теперь Тобиус ощутил, как же сильно проголодался. Полный стол был в его распоряжении, и на какое-то время голова перестала думать, уступая позывам желудка.
— Так почему вы опоздали?
— Не разговаривай во время еды, ты человек или свинья?
— Свиньи во время еды не разговаривают.
— Вот и поучись у них, — невозмутимо посоветовал Кагерант. — Мы не опаздывали, а прибыли в назначенный срок, и было нас почти тридцать вооруженных до зубов демонологов. Но леса мы не нашли. Там, где десятилетиями росли деревья, оказалась голая земля, и хоть ты носом ее рой. Только с первыми лучами солнца лес вернулся на свое место, и у меня нет ни единого понятия о том, как и почему это произошло. Демонические мороки и наваждения нам по зубам — видели, изучали, развеивали. Но здесь было нечто, до чего наши навыки не могли дотянуться. Когда лес вернулся, я послал на твои поиски тех, кто остался со мной.
— А остальные, — спросил Тобиус, прожевав хлеб, сыр и мясо, — ушли?
— Нет, рассредоточились по землям провинции, искали, куда мог перенестись беглый лес. Пока мы с тобой говорим, они прочесывают его в поисках зацепки и, думаю, пытаются объяснить архаддирским магам, какого ахога делают в их стране.
Кагерант Копыто встал, накинул на плечи алую мантию, стряхнул с нее засохшие лепестки мертвой монастырской розы и вышел из беседки.
— Судя по тому, куда тебя занесло, обратно в Ривен ты возвращаться не торопишься, отступник?
— У меня другие планы.
— И куда ты двинешься, тоже секрет? Что ж, на твоем месте я бы тоже бежал и прятался. Перед уходом загляни в гости к местному пастору, я перекинулся с ним парой слов, очень интересный человек.
Из широкого рукава мантии появился крупный кусок оранжево-белого оникса, который Кагерант поднес было к губам, но замер. Голова старика втянулась в плечи, он резко обернулся вокруг своей оси, подозрительно всматриваясь в залитый солнцем двор.
— Ты это слышал?
— Ваше могущество?
— Стук копыт... цок-цок-цок, цок-цок-цок... ты слышал?
— Нет.
— А... хорошо.
Камень, поднесенный к губам демонолога, засветился, а когда его бросили наземь — раскололся и выпустил на свободу некую почти прозрачную сущность, которая, в свою очередь, распахнула в воздухе мерцающий прямоугольник портала и стала совершенно невидимой.
— За мной ученики! А тебе, отступник, я могу пожелать лишь удачи!
— К ахогу.
Один за другим волшебники скрылись в необычном портале. Последним шел Орландо, который что-то выронил в последний момент. Прежде чем Тобиус успел окликнуть его, демонолог скрылся, портал исчез, а осколки оникса тут же растаяли. С засыпанной соломой земли, местами украшенной россыпью козьих горошин, магистр поднял клочок смятой бумаги, несший в себе послание. Подчерк был убористым, но очень четким и вообще близким к идеалу. В Академии Ривена всех адептов учили каллиграфии, ибо маг обязан уметь писать очень быстро, но при этом разборчиво и безукоризненно грамотно. Нельзя относиться легкомысленно к словам, когда от них зависит твое могущество и твоя жизнь.
'Кто-то в Академии склонен считать, что Вы и ренегат одинаково стрижете бороду1, но есть и те, кто не сомневается в Вас. Мы знаем, что Вы достойный человек и маг. В Академии Ривена у Вас есть друзья'.
