Глава гильдии швей и белошвеек Меритрин Ольвакирэн Вендалиэн Норэй-Касотратерин иммэ Карнериваль была чистокровной лонтильской эльфкой родом из королевства Людатель. За прошедшие восемь с половиной веков жизни эта особа успела сменить десятки искусств и ремесел, берясь за новое всякий раз, когда достигала совершенства в предыдущем. И глядя на ее красно-зеленое платье, похожее на бутон розы, лепестки которого обрамляли маленькую грудь, но оставляли голыми острые плечи и длинную шейку, думалось, что уже вскоре госпожа Вендалиэн отправится искать новое занятие для своей любознательной натуры.
— Как идет пошив платья?
— О, дорогой мой чародей, хотела бы я сказать, что отлично, но она зарубает лучшие мои идеи!
— Платье из белых бабочек — это не очень хорошая идея, госпожа, — заметил Тобиус, выдыхая дым.
— Если бы это были живые бабочки, то да! Кому они вообще нужны! Я же хотела вышить для нее триста бабочек из белого шелка и серебра, а потом оживить и... да какая теперь разница. Ей подавай обычное белое платье. Примитивизм.
— Неужели все так плохо?
— Еще как! Придется окупать бедность идеи баснословной дороговизной. Король у меня так раскошелится на бриллианты и жемчуг, что сам рад не будет! — злорадно улыбнулась госпожа Вендалиэн.
Эта картина показалась Тобиусу крайне смешной, как и то, что у эльфки не наблюдалось даже рудиментарных клыков, — все зубы были идеально ровными, белыми и даже поблескивали перламутром.
— Послушайте, дорогой мой чародей, — эльфка с сомнением постучала идеальными ноготками по подлокотнику кресла, — я с самого начала заметила в вас... что-то странное.
— Неужели? — критически приподнял бровь Тобиус.
— Да. Сама не знаю что, но что-то... чего в вас не должно быть. В вас, как в человеке, будто... у вас в роду не было эльфов?
— Я похож на хомансдальфа?
— Ничуть, то-то и оно. В любом случае спасибо за табак, я должна вернуться к работе, а то лишь Матерь Древ знает, что они там нашьют без меня.
Госпожа Вендалиэн стала удаляться, покачивая по-мальчишески узкими бедрами, но пронзительный женский вопль заставил ее задержаться, а сир Вильгельм вновь схватился за меч.
— Демон! Демон! — во всю глотку надрывалась одна из швей, пятясь мелкими шажками и тыча пальцем в окно гостиной за спинку кресла.
Тобиус поднялся, одновременно пробуждая несколько защитных заклинаний, но, взглянув в окно, лишь вдохнул. К этому моменту визжало уже несколько женщин, а некоторые даже успели сбежать
— А ну заткнитесь, вы, глупые вахлачки! — воскликнула госпожа Вендалиэн. — Что, магического вестового никогда не видели? Заткнитесь, я сказала!
Серый магистр сделал резкое небрежное движение, будто перебросил костяшку с одного края спицы счетов на другую, и крикуньи немедля потеряли голоса. Что напугало их еще сильнее.
— Спасибо, вы просто душка, чародей, — устало молвила главная швея, выпуская изо рта густой влажный пар.
— Ее высочество спрашивает — что случилось? — в гостиную выглянула одна из служанок.
— Скажи ее высочеству, что несколько дур перепутали магического вестового с демоном. Темнота. Волноваться не о чем.
Когда окно было открыто, причина переполоха длинным прыжком перебралась сначала на спинку кресла, а затем и на низкий овальный стол, на котором стоял кофейный сервиз. Своими размерами существо походило на годовалого ребенка, но только размерами. Кожа его имела черный цвет с глубоким фиолетовым отливом, на круглой голове не хватало носа, но зато была широкая пасть, крохотные сонные глаза, острые уши и маленькие рожки. Вестовой наконец замер, удобно устроившись, сложив кожистые крылья и подобрав под себя длинный хвост. Он смотрел на Тобиуса.
Приказав всем посторонним удалиться и тщательно перекрыв все входы в помещение, волшебник протянул к вестовому руку и почесал там, где примерно мог бы находиться подбородок, — широкая пасть открылась, и изнутри полился звук.
— Чар Тобиус, если не ошибаюсь?
— Вестник, передающий голосовое сообщение? Редкость.
— Это не сообщение, я говорю с вами в реальном времени.
Серый волшебник несколько растерялся. О том, что можно создать такого магического вестового, он никогда не слышал.
— Собственная доработка, не сосредотачивайтесь на такой ерунде. Меня зовут Илиас Фортуна, и я жажду познакомиться со знаменитым Тобиусом Молью!.. М-да, в голове это звучало лучше — как вас только угораздило получить такое второе имя? Не суть! Буду счастлив, если вы найдете время и посетите Гильдхолл завтра. Ничего официального, я просто хотел бы с вами поговорить и кое о чем рассказать.
Тобиус с сомнением посмотрел в раззявленную пасть.
— Не думаю, что это возможно. Вплоть до королевской свадьбы я несу некоторые обязательства перед ривенской короной и никуда из дворца отлучаться не могу.
— О, я слышал! Могу прислать вам на замену несколько лучших своих подчиненных...
— Нет.
— Что ж, настаивать не буду, но если передумаете, мы будем вас ждать!
Вестовой захлопнул пасть и тут же растворился в воздухе, подняв небольшой сквозняк. Исполнив свою миссию, эти существа из квазиматерии тут же прекращали существование.
Вечером того же дня Хлоя пригласила его на ужин в свои покои, чем смогла немного удивить.
— У вас ко мне дело, миледи? — спросил Тобиус, лениво рассматривая изысканный декор и меблировку, прекрасно сервированный стол.
— Почему вы отказали Илиасу Фортуне?
— Откровенно говоря, такого вопроса я не ожидал, миледи. А что у вас за интерес?
— Нет у меня никакого интереса, просто хочу, чтобы вы немного развеялись. Сидите там целыми днями, хмурый как туча, и пугаете прислугу. Мои фрейлины в уборную выйти боятся, потому что приходится идти мимо вас.
— Вот это откровение.
— Вам нужно немного расслабиться, передохнуть, погулять по волшебному рынку, если он у волшебников так называется, познакомиться с новыми собратьями по Дару...
— Вы лезете в вопрос, в котором совершенно не компетентны, миледи. Перевести дух? В банке со скорпионами? Маги друг друга на дух не переносят... за редким исключением.
— Ой, да хватит вам нести эту ересь! Волшебники такие же люди, как остальные, только чуть-чуть более одаренные. Если бы не то, что среди них у вас были друзья, настоящие друзья, вы бы так и сидели взаперти у себя в Академии! — надула губы принцесса. — Вас приглашает верховный маг Ридена, а вы не хотите идти.
— Да какое вам...
Тобиус прервался и тяжело вздохнул, ему опять хотелось курить. Последние пять лет магистр смолил дешевый табак почти без роздыху, подсыпая в трубку болеутоляющие травы. Когда ему дали новую руку, он отказался от добавок, но усилившаяся привычка к табаку обещала остаться до конца жизни.
— Волшебник делает что-то лишь по двум причинам, миледи: либо ему приказал сюзерен, либо у него есть корыстный мотив. Просто так на чашку чая один маг другого никогда не позовет, если они не близкие друзья.
Остаток вечера они спорили, иногда отвлекаясь на смену блюд, но в общем и целом убедить его отправиться в Гильдхолл Хлоя не смогла, а Тобиус не смог понять, зачем она так настаивала на этом. Укладываясь спать у себя в покоях, серый маг еще не знал, что его ждет следующим утром.
— Она хочет куда?! — рявкнул он, не донеся вареное яйцо до рта.
— В Гильдхолл, — пробасил сир Вильгельм, — так что собирайтесь скорее. Король уже приказал снаряжать карету и отрядил гвардейцев в охрану.
Рыцарь удалился, оставив мага тихо кипеть.
— Да что эта девчонка себе позволяет?! Лаухальганда!
Завтрак был испорчен. Быстро одевшись, накинув на плечи синий плащ и запихнув в сумку свирепо отбивавшегося компаньона, серый маг вихрем вылетел из своих покоев и ринулся вниз, в замковый двор, где действительно уже стояли огромные черные кареты с королевским гербом на дверях.
— А вот и чар Тобиус к нам присоединился!
— Миледи, — сказал он голосом холодным, как ветра Оры, — что это значит?
— Это значит, что вы будете меня сопровождать в моей развлекательной поездке. Гильдхолл, оказывается, совсем недалеко от Аллерхаса, в Тонтунском лесу. К ужину вернемся обратно.
— Это неприемлемо...
— В карету, живо!
Она уперла руки в боки и взглянула на него с поистине королевским превосходством. Тобиус шумно втянул воздух сквозь сжатые зубы.
— Почему вы это делаете?
— Потому что сегодня на арене Гильдхолла пройдет финальное сражение турнира за Кубок Гильдий, зрелище фееричное и захватывающее, как говорят, и я хочу это увидеть!
Серый маг удивленно нахмурился.
— Чар Тобиус, об этом знает все королевство. Вас пригласил посмотреть на финал один из участников турнира, а я с самого начала хотела поехать с вами, но мне и в голову не приходило, что вы, волшебник, могли не знать.
— Я рив, я не обязан был этого знать, а Фортуна ничего не говорил о турнире...
— Вы волшебник, а это важное волшебное событие. Так мы едем?
— Как вам будет угодно, — пробормотал он.
Однако на этом неожиданные и неловкие ситуации не закончились — вокруг кареты на лошадях гарцевали уже знакомые и еще незнакомые гвардейцы Радована в числе шестнадцати душ. Заглянув в просторный салон, волшебник обнаружил там еще двоих — Вадильфара из Криксенгорма и Райлу Балекас по прозвищу Ворона.
— А вы что здесь делаете?
— Внутри кареты должно быть не меньше троих телохранителей, — пропыхтел безбородый гном. — С вами, чар, нас будет трое, остальные поедут верхом.
— Но вы можете поменяться с соотечественником, — сварливо вставила мечница и отвернулась.
Сир Вильгельм был рядом, сидел на огромном боевом коне и терпеливо ждал решения мага. Выбор оказался трудным, но между громадным животным, выдыхающим пар даже в теплую погоду, и неудобством нахождения рядом с Вороной Тобиус выбрал второе — он вообще крайне неохотно залезал на лошадиные спины.
За первой каретой последовали еще две, в которых ехала свита Хлои, и вскоре они спустились с замкового холма. Столица Ридена Аллерхас была примерено вдвое меньше Ордерзее, но числом горожан не уступала, отчего казалась перенаселенной и ужасно суетливой, как огромная муравьиная куча. За минувшие века обитель риденских королей замок Ардегран остался практически неизмененным, не превратился из крепости во дворец и не расползся новыми корпусами, парками, оранжереями, садами. Замок был похож на старого, но неизменно крепкого рыцаря, а не на отрастившего брюхо праздного лорда.
Покинув территорию замкового холма через врата огромного барбакана, поезд выехал на площадь, по причине торгового дня полную народу, и медленно двинулся на восток. Однако не успели кареты даже покинуть раскинувшийся вокруг рынок, как движение вдруг прекратилось. Вадильфар из Криксенгорма вынул из поясной кобуры небольшой пистолет.
— Ты же не собираешься стрелять здесь, правда, пенек каменный? — процедила Райла Балекас.
— Нет, конечно, положусь лучше на тебя с твоим огромным... ах, да, двуручный меч в карете не совсем функционален, вот те на! — огрызнулся гном в ответ.
Хлоя хихикнула и отодвинула занавеску.
— Сир Вильгельм, что там?
— Какой-то оратор собрал вокруг себя большую толпу слушателей, и они мешают проехать. Гвардия занимается расчисткой пути.
— А этот крикун, случаем, не с белой лентой поперек лба? — тоже выглянул наружу гном.
— Нет, он обрит наголо, и ото лба до затылка у него красная...
— Линия, ага, а на лбу звезда намалевана.
— Звездолобый, — проворчала мечница неодобрительно, — еще не легче, рвать его кормилицу... ой, простите, миледи!
Хлоя лишь опять искренне рассмеялась. Скоро поезд двинулся дальше.
— А что за звездолобые? — спросила принцесса, немного заскучав от медленной езды по оживленным улицам столицы.
Гвардейцы переглянулись.
— В Ривене их еще нет?
— Думаю, что нет.
— Значит, будут, — как-то не очень добро пообещал Вадильфар из Криксенгорма, — эти гаденыши везде лезут! Не знаю, как в других землях, но в Ридене они появились года четыре назад. Сектанты это, миледи, фанатики, зовут себя пророками Падающей Звезды и заняты тем, что заси...
Ворона ткнула напарника в бок.
— ...загрязняют умы простого люда всяческой ерундой! Ночами, говорят, они только и делают, что пялятся в небо на эту за... да не пихайся ты! На комету, миледи.
Тобиус как смотрел в сторону, так и продолжал смотреть, но уши навострил.
— Уже лет десять она торчит в небесах, поначалу люди в панику впадали, но теперь пообвыкли немного, и все было хорошо, пока не появились эти лысые полудурки и не начали вещать — мол, комета — знак скорой гибели мира, так что кайтесь, грешные, брейте головы...
— И несите нам свои деньги в обмен на спасение? — предположил Тобиус.
— А вот и нет. Странно, конечно, но звездолобые денег не собирают, а живут как какой-то нищенствующий монашеский орден, прости Мать-Гора. Денег ни у кого не берут, только еду и одежду, а в обмен вещают всякие гнилые пророчества, хоть сейчас беги и вешайся от безнадеги! Не они одни, конечно, такими пророчествами балуются, мало ли сумасшедших в мире и иного жулья, но эти самые упорные и организованные, хлебом не корми — дай только в небо потыкать и предречь миру скорую гибель. Говорят, они аж из самого Созе появились и стали распространяться во все стороны ровно чума кровавая. В Папской Области их ловят и жгут, в Сарвасте — четвертуют, про Заозерье не знаю, в Архаддире уже подумывают запретить, но еще терпят. В Ридене к бунту они не призывают, а лишь Церковь раздражают, но позлить ее король всегда любил, так что пока не трогают. Была одна история с плачущими святыми, так он...
— Мы знаем эту историю, — перебил Тобиус. — Значит, они безвредны?
— Вполне, чар, но порой как начнет их проповедник вещать, глаза сумасшедшие, голос визгливый, а он как статуя, час за часом вещает и вещает, толпы собирает. Будь моя воля — сам бы всех переловил и сжег к драконовой матери! Да не пихайся ты, Ворона! Что я сказал-то? Ну чего я сказал такого?!
Гербовые кареты и одетые в черный булат1 гвардейцы способствовали свободному продвижению привилегированного поезда по любым улицам, так что у ривов было время немного рассмотреть Аллерхас в окна. Архитектура риденской столицы служила не столько изысканной красоте и простору, сколько большей вместительности жителей. Дома в два и три яруса редкостью не являлись, многие улицы были довольно узки, а из-за высоких построек на них царила тень, зато тело города состояло из камня — ни единой деревянной хибары, ни единого озера грязи и нечистот посреди дороги, везде булыжник и брусчатка.
# # 1 Одно из названий нуагримга.
Поезд покинул пределы столицы и выехал в предместья через восточные ворота, после чего отправился по широкой дороге в сторону порта. В отличие, например, от Спасбоженя и Ордерзее, ближайшая река Навья не протекала через город, а находилась в лиге пути от его стен. Фактически порт превратился в небольшой, но хорошо укрепленный рыночный поселок, заселенный рыбаками, грузчиками, купцами, а в сердце его стояла цитадель таможенной службы, следившая за порядком и защищавшая своими пушками некоторый участок фарватера. В карете сначала запахло рыбой из возов, ползших от реки в город, но потом запах сменился на еще менее приятный. Как правило, такой запах возникал, когда в одном месте, не предназначенном для этого, жило много народу. Или когда какой-нибудь золотарь забывал о своих обязанностях.