Тобиус крепко зажмурился и почти минуту сидел так, будто надеясь, открыв глаза, проснуться. Он, разумеется, знал, что все эти годы Шивариус его искал, все просто не могло быть иначе, но услышав об этом наяву, словно получил крепкий удар под дых.
— Значит, он ищет меня...
— А весь остальной Вестеррайх ищет его, но тщетно. Тут и там всплывают слухи о его фактотумах, но сам Шивариус исчез бесследно...
Обещанные целители наконец появились. Почтительно кивнув Никадиму, они принялись окутывать Тобиуса паутиной диагностических чар, проверяя все слои его существа на предмет отклонений. Хотя Ювелир просто присутствовал и не имел к процессу обследования прямого отношения, результаты в первую очередь представили именно ему, как заинтересованному архимагу.
— Обширные свежие гематомы, зажившие шрамы, многочисленные следы старых переломов, асимметричное развитие мышц груди и спины, что не странно при отсутствии одной руки, следующее из этого искривление позвоночника, нарушение пигментации волосяного покрова — преждевременная седина. Не считая этого и сильно перевозбужденной нервной системы, физически он здоров. Но с астральным телом все обстоит несколько сложнее.
— В чем проблема?
— М-м... оно... — Целитель посмотрел на собратьев по ремеслу в поисках поддержки, потом перевел взгляд на Тобиуса, который не обращал на него внимания, и наконец заговорил совсем тихо, сплетая в воздухе иллюзорные изображения: — Вот это моя аура, а это аура пациента.
— И что?
— Видите этот небольшой контур в районе мыслительного центра? На темени, иначе говоря. У меня он есть, у пациента — нет.
— И что?
— Это признак наличия Путеводной Нити, ваше могущество. У магистра Тобиуса ее нет.
Упомянутый магистр улыбнулся, следя за реакцией Никадима Ювелира, и улыбка его вопрошала: все еще непонятно, что во мне изменилось?
— Такое возможно?
— Мы сталкиваемся с этим впервые. Обычно контур Путеводной Нити исчезает из ауры...
— Мертвецов, — закончил Тобиус. — Я тоже изучал целительскую магию и знаю, что волшебник без Нити — это мертвый волшебник. Весело, правда?
Его заявление повергло присутствующих в молчание ровно до тех пор, пока один из целителей вдруг не сделался очень взволнованным.
— Пожалуйста, отойдите от обследуемого! Фиксирую на его теле пространственную складку!
В палату телепортировались боевые маги. Никадим Ювелир громко вскрикнул, призывая всех не вести себя как перепуганные куры.
— Тобиус, ты используешь магию Пространства сейчас?
— Я постоянно ее использую, но совсем чуть-чуть.
— Что у тебя в складке?
— Боитесь, что я сохранил при себе боевой артефакт?
Восстановилась враждебная тишина.
— Зря боитесь. Хотя, конечно, артефакт-то при мне.
Никадим вскрикнул опять, заставляя боевиков держать себя в руках, пока складка в реальности разравнивалась, выпуская наружу спрятанное содержимое. А потом ему больше не пришлось настаивать на спокойствии, все и так смотрели как завороженные, со страхом и отвращением, но не в силах отвлечься от скрюченной пятерни, застывшей в потеках расплавленной бронзы.
— Тобиус... как?
— Я же сказал: слишком много о себе возомнил и поплатился за это.
— Она...
— Беспрестанно. А если попытаюсь провести через нее магический заряд, то упаду в обморок от боли, мозг отключится, чтобы не вскипеть. Несколько раз пытался ампутировать, но подарок одного унгиканского колдуна, засевший внутри, протягивался к сердцу, намекая, что умирать будем вместе. Эх... когда что-то причиняет тебе постоянную боль, а исправить дело не получается, ты стараешься абстрагироваться, не думать об этом. Вот я и забыл, что у меня есть правая рука, и это немного помогло, хотя она часто напоминала о себе. А так-то у меня все отлично.
Тобиус остановился посреди лестницы. Дышалось тяжело, одежда липла к телу, а во рту пересохло. Им овладевала тревога. Каждая следующая ступень приближала к месту, где сосредоточился страх, где он пережил предсмертную агонию и отчаяние. Собравшись, Тобиус пошел дальше, и с каждым шагом незримая тяжесть давила на плечи все сильнее, побуждая броситься в бегство. Однако серый маг, заглядывавший в глаза собственным кошмарам на протяжении нескольких лет, был готов вернуться туда, где в его памяти еще жила предсмертная мука.
Зал совета управителей восстановили, заделали проломленные стены, заново облицевали все драгоценным обсидианом и вернули в центр десять каменных тронов, над которыми сверкала великолепная магическая люстра. Сквозь витражи многочисленных узких окон проникал раскрашенный свет, придававший мрачной черной зале толику жизни.
Тобиус прошел в круг каменных тронов, сопровождаемый гулким эхом шагов, которое заметалось меж колонн. Троны были расставлены с очень грамотной задумкой, вроде бы для того чтобы члены совета видели друг друга, совещаясь, а с другой стороны, когда допрашиваемый входил в круг, его спина всегда была незащищена для чьих-нибудь взглядов, и как бы он ни крутился, чувство безопасности ускользало. Но Тобиус не крутился, его лицо было обращено в сторону Гаспарды, но стылые глаза смотрели сквозь великого пироманта.
— Отрадно видеть вас в добром здравии, чар Тобиус.
— Спасибо, ваше могущество.
Управители с интересом изучали блудного магистра, наконец-то вернувшегося домой.
— Где вы были, чар Тобиус?
— Отдыхал, — спокойно ответил он.
— Поведайте нам, что произошло в этом самом зале пять лет назад?
Для Тобиуса не было ничего легче, чем рассказать им о том, о чем они хотели узнать. Воспоминания живыми картинами вставали у него перед глазами, наполненные болью, унижением и страхом. Но никому не было до этого дела, а потому серый волшебник отмел лишнее и заговорил очень скупо, по существу.
— Извольте. Когда я вернулся в Ордерзее, над Академией уже давно был купол, и никто не мог проникнуть внутрь, потому что Шивариус Многогранник никого не желал видеть...
— Но вас он пропустил, — подал голос Мабурон Прилив, — как утверждают многочисленные свидетели.
— Так и было. Я прошел в ворота и через некоторое время оказался на этом самом месте. Между нами состоялся разговор.
— О чем же, чар Тобиус?
Взгляд холодных глаз сосредоточился на лице Гаспарды, моложавом, породистом, гладко выбритом.
— Общая суть сводилась к теме мирового господства.
Возникла пауза, в течение которой управители обменялись мысленными фразами.
— Продолжайте.
— Шивариус сообщил мне, что намерен, ни много ни мало, вернуть золотую эпоху магии, или, буквально, начать Вторую Эпоху Великих Чаров. Но при этом в его голове царил такой сумбур, что первая часть идеи плавно перетекала во вторую, не менее сомнительную. Он сообщил мне, что якобы является потомком Сароса Драконогласого и что имеет право на все исконные владения Гроганской империи, начиная, разумеется, с Вестеррайха. Насколько я понял, Шивариус намеревался захватить сначала его, назвав себя новым Императором-драконом, а затем использовать Доминион Человека как плацдарм для экспансии в другие области известного мира.
— И куакую же роль в этом безумии Многогранник отвел вам, чар Тобиус? — спросил Багур Жаба.
— Полагаю, он хотел, чтобы я стал его учеником. Якобы потому, что у нас с ним одинаковая мутация генома. Этот же аргумент он использовал, чтобы убедить меня в наличии у нас общих предков из династии Гроганов. Он назвал нас 'драконовыми бастардами' что бы это ни значило.
Управители погрузились в единогласное молчание, хотя при этом могли общаться через мыслеречь.
— Чар Тобиус, — заговорил Нестор Губка, — вы получали от Шивариуса Многогранника какой-нибудь ценный предмет? Артефакт, например? Что-то очень...
— Книгу, — ответил Тобиус.
— Что за книгу? — быстрее и резче, чем следовало, спросил Мабурон Прилив, великий повелитель водной стихии, а также известный своим склочным характером интриган и просто эгоцентричный человек.
— Большую книгу в красивом белом переплете, не то из камня, не то из кости. Ренегат пытался убедить меня, что эта книга была написана Джассаром Ансафарусом, называл ее черновиком Гримуара Всемагии. Я не очень ему поверил, но на всякий случай украл книгу и сбежал в надежде спрятать ее где-нибудь.
Они молчали, но Тобиус кожей чувствовал, как кипел Астрал из-за мечущихся от разума к разуму невербальных посланий. Управители совещались, спорили, кричали друг на друга, сидя неподвижно, молча и глядя перед собой.
— Она у вас? — хрипло спросил Гаспарда.
— Черновик Джассара? Нет, увы. Поскольку сбежать из-под купола я не смог, как ни пытался, в конце концов меня поймали и вернули сюда. Ренегат переломал мне все кости, забрал книгу и удалился, а я потерял сознание. Очнулся очень далеко отсюда, в лесу, более-менее исцеленный, и понял, что мне лучше на некоторое время исчезнуть. Ах, еще я привез Афивианские свитки, как и было мне поручено, но он и их забрал, увы. К сожалению, я не был способен достойно противостоять архимагу.
Астрал вновь забурлил.
— Как вы избежали смерти?
— Не знаю. Честно говоря, я почти уверен, что не избежал ее. Однако то, почему я сейчас могу стоять перед вами, остается загадкой и для меня самого.
— Чар Тобиус, вы знаете, зачем бы Шивариусу было искать вас на протяжении последовавших пяти лет?
— Возможно, он решил, что недостаточно меня покалечил, и возжелал довершить начатое.
Тобиус высунул из-под белой накидки правую руку и показал всем желающим холодивший душу своим видом сплав опаленной плоти и металла. Это было неплохим аргументом в его пользу, но серый маг понимал, что так дешево управителей не купить.
— Хотя, возможно, дело в Шангруне, — полусонным голосом показывая, как же ему скучно, продолжил допрашиваемый.
— Что вы сказали?
— Шангрунское книгохранилище, вы что, не слушали? Я привез с Оры Афивианские свитки. Где, по-вашему, я их нашел, в случайном сугробе посреди тундры? Нет, я отыскал потерянное книгохранилище, я был в Шангруне. Увы, задолго до меня там побывал Шивариус. Возможно, он дорожил тайной своего личного источника знаний и не хотел, чтобы я открыл вам его местонахождение. Хотя, скрываясь, я верил, что вы и так уже узнали. Финель Шкура должен был доложить о нашей встрече на Оре. Разве он этого не сделал?
Тобиус действительно не знал, что случилось с Финелем Шкурой после их расставания, и допускал, что тот уже давно вернулся из-за Седого моря и представил управителям доклад о собственной экспедиции на Ору. Но серый маг надеялся убедить их, что Шивариус не подозревал о существовании Шкуры и считал, что, заставив Тобиуса замолчать, сохранил бы свою тайну в безопасности. Так он мог бы утверждать, что Шивариус искал его не из-за бесценной книги, а ради сохранения Шангруна в тайне.
— Ренегат оставил меня здесь умирать, страшась, что я прокляну его, как своего убийцу, на смертном одре, но когда узнал, что мое тело не обнаружилось, бросился на поиски. Право, я думал, что вы все знаете.
— Чар Тобиус, с тех пор как Финель Шкура отправился на Ору, о нем не было вестей. А сейчас вы утверждаете, что нашли Шангрун?
— Конечно. Это было нелегко, но я смог его найти. Если мне вернут мою сумку, я представлю исчерпывающие доказательства.
Сумка появилась буквально по щелчку чьих-то пальцев. Тобиус закинул ее на плечо и принялся рыться внутри, зная, что его имущество уже перетряхнули, потому что внутри не было Лаухальганды. В процессе поисков он случайно вынул из многомерных недр старый серебряный перстень с крупным сапфиром и цепочкой рун по ободку. По какой-то причине украшение оказалось наэлектризованным и ужалило его злой искоркой, после чего было уронено обратно.
— Боюсь, здесь не хватает кое-чего. Кое-кого, — отметил Тобиус, борясь с желанием сунуть пострадавший палец в рот. — Если вас не затруднит...
Управители беззвучно посовещались, и в зале появилась небольшая клетка, которая вполне подошла бы певчей птичке, внутри парил подвешенный в стазисном поле Лаухальганда. Когда его освободили, ушастый мяч разразился воплями взбешенного кота и насилу, но был все же успокоен. Из его рта Тобиус достал очень большую и толстую книгу в мягком переплете.
— На первой странице изложены точные координаты, а дальше — все знания, которые я успел почерпнуть из раритетных и даже реликтовых гримуаров, хранившихся там.
— Неправомерное присвоение знаний, — произнес Разм Лицемер, — считается поступком, достойным порицания.
Серый маг медленно повернулся к нему и взглянул в гладкое лицо, лишенное морщин, бровей, век, губ, носа, лицо, схематичное, с круглыми глазами-бусинками, парой крохотных ноздрей и ровной черточкой вместо живого рта. Разм Лицемер слыл одним из лучших метаморфов в Вестеррайхе, он мог как угодно играть со своей массой, формой, атомарной структурой, мог быть всем и всеми, чем пожелал бы, но особенного мастерства он достиг в воссоздании других людей. Говорили, что он имел в своей коллекции тысячи лиц.
— Я волшебник и уже по одному только этому факту обязан стремиться к получению знаний всеми возможными способами, невзирая на чьи бы то ни было запреты. Тупое следование правилам и отказ от преумножения своей силы — вот поступок, достойный порицания, не так ли? Опять же я нашел Шангрун, и вам следовало бы проявить благодарность, ибо без моих шатаний по ледяной тундре, где холод кусает за кости и режет легкие изнутри, получили бы вы чуть меньше, чем ничего, а не этот щедрый дар.
Он говорил спокойно и рассудительно, но сами слова его звучали дерзко, что не понравилось некоторым из великих магов.
— Шивариус, посланный на Ору Хельтрадом Ледяным Сердцем, смог сделать то, чего не осилили иные. Он нашел Шангрун, но решил присвоить его богатства и пользоваться ими единолично. Таково мое мнение.
Тобиус представил им свою ложь и предложил полюбоваться ею со всех сторон, а потом желательно поверить в нее и отпустить лжеца с миром. Он передал им сборник разнообразных знаний, взятых из множества раритетных книг, хранившихся в Шангруне. Разумеется, неполный сборник, а то, что успел перевести, расшифровать, систематизировать и понять за пять прошедших лет.
— Вы можете идти пока, чар Тобиус, но мы еще вернемся к вашей истории.
— В любое время, ваши могущества, — ответил он, не двигаясь с места.
— Что-то еще? — спросил Огненное Облако.
— Да, ваше могущество. Я хотел бы обсудить награду, которая мне причитается.
Если бы наглость могла двигать предметы, то каменные троны вместе с великими архимагами были бы тот же миг разбросаны по залу.
— Награду? — совершенно спокойно переспросил Гаспарда.
— Да. Я очень многое сделал ради Академии, защищал ее репутацию, когда другие роптали, сражался с превосходящим противником, когда другие были бессильны, разоблачал предателя, пока другие пребывали в неведении. Я пострадал, лишился руки. Думаю, мне причитается небольшая компенсация.
— Чар Тобиус, я просто сгорю от нетерпения, если немедленно не узнаю, в какую цену нам обойдутся все ваши страдания, — улыбнулся великий пиромант.
