Книга 3. Наследники легенд

— А в-четвертых?

— Они не дергают Галлу.

Эта фраза многое объясняла.

Все-таки Галла — просто маг, пусть и превосходящий других по силе. В последние годы она как будто отошла от дел, от войн, живет тихой спокойной жизнью в небольшом городе в центре страны, равно далеко и от столицы, и от границ с империей. И ей никто не мешает, что странно, если вспомнить, с каким упорством Дистен хотел заполучить ее в полное подчинение: подданство, титул... Или баронство даровалось уже не Маронской Волчице в признание прошлых заслуг, а ее мужу, как аванс за будущие?

— Хотел бы я знать, чем ты занимаешься, — растянул Сэллер.

— Это секретная информация. Но кое-что я мог бы рассказать. По пути на Эльмар.

— Договорились. Мне нужно предупредить родителей об отлучке. Буду у тебя через полчаса.

Они находились в дальней части сада, на небольшой, посыпанной песком площадке, которую из-за разросшихся вокруг деревьев не было видно ни из их дома, ни из окон соседних особняков. Сумрак и Галла использовали ее для тренировок. Примерно два года назад Лар начал заниматься фехтованием и с Дэви. А когда драконыш захотел научиться стрелять из лука, отец заказал ему оружие по росту и поставил несколько мишеней у живой изгороди, но согласился с тем, что в этом деле тэвк будет лучшим наставником.

— Тин, я готов! — прокричал с противоположного края площадки мальчик.

Полудемон посмотрел на него, потом на его сестру. Лара стояла шагах в десяти от Дэви с двумя яблоками. Одно девочка с сочным хрустом грызла, второе — крупное, с блестящим розовым бочком — лежало у нее на голове.

Тин-Тивилир задумчиво подергал себя за косичку.

— Знаешь, драконыш, мне кажется, твоим родителям это не понравилось бы.

— Но мы же им не расскажем?

Резонное замечание.

— Лара, замри! — скомандовал Дэвигард и спустил тетиву.

Глава 2

Простенькая янтарная подвеска — мощнейший артефакт мгновенного перемещения со встроенной картой доступных зон. Пользоваться им мог не только маг, но Иоллар предпочел передать "безделушку" другу.

На то, чтобы добраться к саелским вратам не понадобилось и минуты.

— Погоди, — спохватился Сэл. — А если на Эльмаре мы выйдем непонятно где? Там есть внутримирные телепорты на станциях? На Таре, например, нет.

— На Эльмаре тоже. Но они и не нужны.

— В смысле?

— Ты ничего не знаешь о моем мире?

— Вообще-то, да, не знаю, — стушевался проводник.

С мира только недавно сняли карантин, и бывать там ему еще не приходилось. Но можно было путеводители почитать, хотя бы из интереса. А то вон, как неудобно получилось.

— Эльмар — маленький мир, — пояснил Иоллар. — Наверное, один из самых маленьких в Сопределии. Нет, планета обычная — океаны, четыре материка. Но заселен только один, и тот не полностью. Врат трое: у эльфов, у орков и в жилище Хранителя, как водится. Замок Сумрака и Радужный Дворец находятся в двух часах езды друг от друга, дом Хранителя — в аккурат между ними. Теперь понял?

— Понял. Странный мир.

— Какой есть. Но он не настолько мал, как ты подумал. Дворцы правителей на границе, друг к другу поближе, а за ними — обширные территории. Земли Элир, чтобы тебе было понятней, по площади не меньше Каэтарской империи. Владения Сумрачных орков скромнее, но у нас есть еще колонии на островах. А за Южными скалами живут дети Ург-ха, ночные орки. Что у них, я, честно сказать, не знаю.

Окна пришлось ждать около часа, но Иоллар за это время ничего о своих делах с Азгарским двором не рассказал — был сосредоточен на предстоящем посещении родины.

— И где мы? — спросил Сэл, когда они вышли из врат в небольшой круглой комнате с куполообразным потолком. — У эльфов или у орков?

— Ни там, ни там, — шепотом ответил Ил, оглядываясь.

Значит, в логове дракона, понял идущий. Кто стал Хранителем Эльмара после Дивера, он тоже не интересовался и теперь корил себя за непредусмотрительность.

— Ну и чего стоим? — раздался голос из пустоты. — Чаем не пою, автографов не даю. Поздравляю с успешным переходом, и проваливайте.

Они с готовностью подчинились, но дойти до двери не успели.

— Стоять!

Словно из стены в комнату шагнул высокий рыжеволосый мужчина.

— Я же вас знаю! — обрадовался он. — Ты, — тонкий палец с острым ногтем ткнулся в грудь проводника, — грабишь музеи. А на тебя, — палец изменил направление, — я поставил на ралли в Вернее и проиграл.

Сэллер громко сглотнул.

— Вы же говорили, что выиграли, Хранитель Фреймос, — выдавил он.

— Не в тот раз. В Вернее твой приятель умудрился разбить кар на восьмом круге. И не заговаривай мне зубы, за тобой еще должок, Баклан.

Иоллар поджал готовые расплыться в улыбке губы.

— Буревестник, — оскорблено поправил Сэл.

— Без разницы! Ты смылся, и я лет триста тебя не видел.

— Да мне всего двадцать шесть!

— Узко мыслишь, — вздохнул Хранитель. — Масштабнее надо, масштабнее. Есть идеи, как вернуть долг тому, кто спас тебя от прозябания в тюремных застенках Фиана? Ты знаешь, какой участи благодаря мне избежал? Тебе пришлось бы три месяца сортировать кристаллы кварца для промышленных схем в месте, где мясо подают лишь трижды в неделю, а стереовизор в камере показывает всего шесть каналов!

— Ужас, — согласился проводник, не обращая внимания на сдавленное хрюканье Сумрака.

— Вот именно. И теперь ты обязан совершить нечто...

Хранитель на несколько секунд увяз в масштабности собственных идей.

— Придумал! У меня же теперь два легальных Мира: Навгас и Эльмар. И это можно использовать! Он, — кивнул на Лара, — возвращается в спорт, а мы тут, на Эльмаре, даем рекламу. Что-то вроде: "Наследный принц Долины Роз покоряет железного зверя!" Аборигены ломятся на Навгас, чтобы это увидеть, а ты их проводишь. Стандартная оплата за переход, остальное делим восемьдесят на двадцать. Восемьдесят процентов, естественно, мне. Двадцать — тебе, проводник.

— А мне? — поинтересовался Иоллар, заметив, что его не включили в схему дележки.

— А тебе — слава и народная любовь. Согласны?

— Нет, — спокойно сказал Сумрак. — Простите, Хранитель, но боюсь, меня не настолько любят на родине, чтобы обеспечить этому предприятию стабильную прибыль.

— Ах, да. Я же слышал, — сник медноволосый.

— Еще раз простите.

— Да что уж там. Семейные проблемы — дело такое! — Дракон оживился: — Так ты пришел вершить возмездие? И что задумал? Переворот? Революция? Объединение Долины и Сумрачного Края? Это, конечно, не мое дело, мне и вмешиваться запрещено, но...

— Я пришел забрать кое-что из своих вещей, Хранитель. Только и всего.

— Жаль. А в каком из дворцов? Могу подбросить.

— Буду вам благодарен. Нам на эльфийскую половину. И моему другу нужен амулет-переводчик.

— Без проблем.

Сэл на лету поймал кулон с полупрозрачным зеленым камнем, а в воздухе замерцало окно портала.

— Спасибо, Хранитель, — Иоллар почтительно поклонился.

— Не за что.

Фреймос перевел взгляд на проводника. В голубых глазах теперь не было безумного веселья — спокойные, мудрые, настоящие глаза истинного дракона смотрели на человека, и Буревестник почувствовал, как холодок пробежал по спине.

— Я о тебе помню. И ты не забывай... Сэллер.

Портал вывел на центральную аллею дворцового парка. Впереди, не более чем в двадцати шагах от того места, где оказались друзья, начинались мраморные ступени высокой лестницы, ведущие к огромной белоснежной двери, сзади была кованая решетка ворот, по бокам двумя ровными стенами высились неизвестные Сэлу деревья с узкими листьями и пирамидальными кронами.

— С ума сойти с этими драконами, — выдохнул идущий.

— Не связывайся, — предупредил Лар. — Никогда. Ни с одним из них.

Но смотрел Сумрак уже на спускающихся со ступеней стражников. Шесть стройных золотоволосых эльфов в легких, блестящих на солнце доспехах шли к ним: четверо — взявшись за рукояти мечей, двое — чуть наклонив острием вперед длинные пики.

— Сэл, я — свинья. Мне нужно было оставить тебя на станции или хотя бы предупредить, что мне здесь будут не рады.

— Да я и так знаю...

— Вряд ли ты знаешь, насколько, — в руках Иоллара появились мечи-близнецы.

Он опустил оружие и громко обратился к стражам:

— Уйдите с дороги и останетесь живы.

— Настолько не рады? — не поверил Сэл.

В ту же секунду эльфы, вынув мечи, бросились на них.

Проводник был без оружия — арбалет оставил еще в Саеле, о ноже даже не вспомнил. Магия? Сдерживающее заклинание, которое он направил в нападавших, отчего-то не сработало. То ли мир реагировал как-то иначе на те плетения, что он освоил на Таре, то ли стражники княжеского дворца были защищены от чар.

Но Сумрак был готов к подобной встрече. Три шага вперед, чтобы оставить за спиной безоружного товарища — и понеслось. Нет, он не обернулся туманом. Но оставаясь во плоти, действовал настолько быстро, что взгляд Сэллера уловил лишь отдельные фрагменты короткой схватки. Вот клинок Иоллара отбивает меч одного из эльфов, второй — перерубает древко копья, скользит по руке длинноухого. Тот вскрикивает от боли, а один из его товарищей уже хрипит, зажимая ладонью рассеченное горло. Прыжок, легкий, словно у Лара за спиной были крылья, — и перехваченный налету меч сверху вниз ныряет за блестящий нагрудник стража, и так же легко выходит, вырывая из разрубленной артерии фонтан крови. Снова удар — снова труп...

Лезвие коснулось шеи идущего в тот же момент, когда на землю упал последний из эльфлв. Чужие пальцы сдавили запястье, выворачивая за спину руку.

— Я их предупреждал, — с сожалением в голосе произнес Иоллар, оборачиваясь к нему, но тут же застыл, а в зеленых глазах промелькнул укор.

Буревестник сам понял, что совершил ошибку, утратив бдительность. Но раскаянием дело не исправить.

— С возвращением, принц, — холодно поздоровался стоявший у мага за спиной. — Спрячьте оружие и не делайте глупостей.

Сумрак опустил мечи, но не убрал. Сделал шаг.

Сэллер поморщился — нож неизвестного царапнул кожу.

— Остановитесь, принц. Не искушайте судьбу. У нас приказ взять вас под стражу в случае вашего возвращения. Подчинитесь, если вам дорога жизнь вашего друга.

Под стражу? Сэл лихорадочно просчитывал варианты: тут не знают о пожаре, не знают, что Иоллар уже не тот, каким ушел из этого мира. Теперь он — Сумрак, его не удержишь в застенках. Если Лара не убьют сразу же... Если его самого не убьют сразу же, как схватят объявленного вне закона наследника, то шансы выбраться велики...

— Друга? — уголок рта презрительно дернулся, опальный принц сделал еще один шаг. — Это, — острие меча указало на грудь идущего, — всего лишь мой проводник.

— Проводник? — эльф за спиной занервничал, сильнее сдавил руку. — Но он ведь нужен вам живым? Иначе, как вы собираетесь уйти?

— А с чего ты... Прости, не помню твоего имени. С чего ты взял, что я собираюсь уходить? — Еще шаг. — Но если отпустишь его и сам уйдешь, останешься жив. Как тебе мое предложение?

Ответа не последовало.

— Зря.

Сэл не успел даже вскрикнуть, только расширил глаз от удивления и неверия в происходящее. А страх появился в последний миг, когда меч того, кого он считал другом, по рукоять вошел грудь.

Нож чиркнул по шее, но Сумрак успел перехватить и отвести сжимавшую его руку. Невидимый эльф вдруг навалился на идущего, и спина стала влажной, но не только от пропитавшего рубашку пота.

— И его я предупредил.

Иоллар выдернул меч, и тот, кто стоял позади Буревестника, рухнул на мощенную фигурной плиткой аллею.

— Предупредил? — Сэллер нащупал дыру в одежде и коснулся вспотевшей кожи дрожащими пальцами. Голос тоже дрожал, грозя сорваться на крик: — А меня ты ни о чем не забыл предупредить?

— Извини, забыл. Всё случая не было.

— Это... Это как?

Сэл знал, что клинки Т'арэ безвредны для Лайса и Галлы, и еще для Тина, кажется, но то, что и он неуязвим для этих мечей стало откровением. Да и способ, которым его в это посвятили, не понравился.

— Когда тебя ранили, тогда, еще до войны, нужно было как-то снять блокирующий браслет со слезой демона. Пришлось... вот.

— Ладно. Потом расскажешь, — Буревестник поднял меч убитого стражника. — Нам придется идти по трупам за подарком для твоей жены?

— Если бы знал, отказался?

— Да, — честно ответил он.

— Дальше охраны не будет, если ничего не изменилось за эти годы, — без уверенности произнес Иоллар. — И придворных внутри должно быть немного. Шуметь мы вроде не шумели, так что подкрепление не вызовут...

— А окна?

Сэл поднял голову и сам увидел ответ на свой вопрос — окон не было.

— Странная у вас тут архитектура.

— Это только по этой стене, она обращена к границе. Привет Сумрачному Краю называется. Идем дальше, или отвести тебя на станцию?

— Идём, — вздохнул лейтенант.

По беломраморным ступеням они поднялись в высокой двери. Сэл не удержался и потрогал один из странных камней, которыми было облицовано здание. Название "Радужный" дворец вполне оправдывал — блестел и переливался в солнечных лучах, а в шершавых плитах вблизи различались тонкие, блестящие прожилки: желтоватые, серебристые, алые, голубые.

— Золото, серебро, измельченные в пыль самоцветы, — с презрительной гримасой пояснил принц. — Тщеславие детей Элир, лелеемое тысячелетиями. Внутрь войдем, не такое увидишь.

Сразу от двери открывался просторный круглый зал, из которого было еще три выхода. Высокие, украшенные лепниной своды поддерживали изящные колонны, вокруг которых обвивались рукотворные лианы с золотыми цветами, а на серебряных с золотыми прожилками листьях блестела бриллиантовая роса. Стоявшие вдоль стен скульптуры были богато украшены. Сэл, не приближаясь к ним, мог поклясться, что волосы у каменных эльфов не золотистые, а именно золотые, а изумрудные глаза в данном случае не метафора. Что уж говорить о кольцах и браслетах, надетых на статуи? По обе стороны от входа на подставках, выточенных из цельных кусков малахита, стояли высокие хрустальные вазы: одна в виде женской фигуры, голову в которой заменял пышный букет живых белых фрезий, вторая — в форме цветка лилии, и были в ней, соответственно, лилии. Последняя на несколько секунд привлекла внимание Иоллара.

— Чудно, — усмехнулся он. — Напомни мне грохнуть ее, когда будем уходить.

— Не любишь лилии?

— Не люблю лжецов и лицемеров, фальшивые вазы и фальшивые натуры. Идем, познакомлю тебя с князем лжи.

Им не пришлось пересекать зал, Сумрак толкнул панель слева от двери, та отъехала в сторону и открыла узкий проход. Через десяток шагов потайной коридор привел к уходящей вверх винтовой лестнице.

— Сэл, послушай, — остановил товарища Лар. — Извини, что впутал тебя, но, пожалуйста, что бы там ни произошло, не вмешивайся. Это моё дело. Семейное.