Книга 3. Наследники легенд

Потом, когда уже пошли, подозвал к себе Сайли и велел пацану присмотреть, чтобы бабка не отдала кому-нибудь подарок. С неё станется.

В этот раз Истман даже не заметил, как миновал Черту. Наверное, оттого, что не думал ни об убийствах, ни о крови, а в голове путались бредовые мысли, тени проигнорировали идущих по сумрачным тропам людей — он не заметил ни одной. Хотя, честно сказать, и не высматривал.

А там, на другой стороне, захлебнулся льющейся отовсюду жизнью. Права была травница. Землю целовать, конечно, не стал, но простоял не меньше пяти минут, с идиотской улыбкой любуясь раскинувшимся впереди лесом, слушая пение птиц и шелест листьев. Всё это было и там, за Чертой, и лес, и птицы, но здесь оно было... было... Истман не смог подобрать слов. Но если кто-нибудь однажды спросит у Каэрского императора, был ли он когда-нибудь по-настоящему счастлив, он с уверенностью сможет сказать: да.

— Давай, — нарочито равнодушно сказал он Ольгери, — иди, куда тебе там. А я уж сам.

— Тут до Кургана одна дорога. Если только лесом напролом не попрешь.

Пришлось топать рядом и дальше. Можно было вырваться вперед или, наоборот, отстать, да глупо как-то выходило.

Через полчаса целительница остановилась, что-то почуяв. Предупреждающе махнула рукой, но опоздала: навстречу им уже вывернула из-за крутого поворота люди. Не много, человек десять, но все при оружии. А самое плохое — Истман узнал этих людей. По крайней мере, одного из них, грузного бородача с коротким мечом на поясе и толстой серебряной цепью на груди.

— Постой, — он придержал Олью за руку и оттянул к обочине, почти в самые кусты. — Пусть пройдут.

Истман поздно осознал свой просчет. Время в кармане бежало быстрей. Брунис, как он и ожидал, нашел ложную усыпальницу и знаки и отправился в Пустоши на поиски настоящей. Но случилось это не два месяца назад, и даже не длань. Тут, в большом мире, прошло всего несколько дней.

Солдаты вскинули арбалеты, но скорее по привычке. Вряд ли бородатый селянин, женщина в бедном платье и прижавшийся к ней мальчишка могли вызвать подозрения. Истман опустил глаза, чтобы не выдать себя взглядом.

Но он забыл еще кое-что. Магу не нужно зрение, чтобы узнать. Брунис замер, даже на расстоянии было видно, как удивленно приподнялись густые брови, а потом воздух вокруг сделался похожим на вязкую смолу, превращаясь в ловушку.

— Что ж ты за тварь такая не убиваемая?!

Но ему не нужен был ответ на этот вопрос. И Истман живым ему был не нужен. На ладони мага зажглась багровая искра, но за миг до того, как она полетела к своей цели, зазвенело в ушах, будто лопнула, натянувшись, стальная струна, разорвались невидимые путы, и толкнуло в плечо:

— Беги!

Сзади лес — беги, не останавливайся. Повезёт, не найдут.

А впереди, медленно, словно в дурном сне, опускалась на землю черноволосая полуэльфка. Но прежде падали вниз тяжелые алые капли...

— Ба-а-а!!! Гады вы! Гады! — и вперед, оскалившимся волчонком на застывших на дороге людей.

Дрогнула рука непонятно чего испугавшегося солдата. Просвистел арбалетный болт. А в отряд набирали лучших — такие не промахиваются.

Истман сам не понял, откуда взялся в руке костяной нож, когда успел вытащить из-за пояса. Не знал, зачем рванул, как и Сайли, вперёд. Глупо.

Следующая огненная искра ударила в грудь, сбила с ног, выжгла кровавую дыру...

— Не сдох ещё?

Не сдох. Но ты подойди поближе, подойди... Не хочет — не дурак. Сейчас ударит ещё раз со стороны...

Из последних сил человек поднялся на локте и резко выбросил вперёд руку. Пролетев по воздуху, костяной нож вонзился в живот мага. Бородач взвыл, схватился за рукоять...

Истман знал, что сейчас будет. Брунис выдернет нож, с силой швырнет обратно, и костяное лезвие воткнется в плечо. А потом маг сожжет его дотла, чтобы наверняка. Он знал это так, словно всё уже случилось...

Но пока... пока нож пил силу колдуна, а кольцо наполняло ею тело. Несколько мгновений вседозволенности...

— Ах ты ж...

И нож уже летит в обратном направлении. Один удар сердца, и всё закончится.

Для всех, решил Истман, собирая в комок вырванные у мага искры дара. И гори оно всё... синим пламенем!

Как жаль, что уже ничего не исправить, не изменить, не повернуть время вспять...

Сначала в плоть вонзилось костяное лезвие. Затем он ослеп от яркой вспышки.

А потом наступила тьма.

Первые мгновенья она была густой и непроглядной, как ночь в кармане. Тянулись минуты, часы, может быть, даже годы, а вокруг не было ничего, кроме этой всепоглощающей тьмы. Но затем где-то вдалеке забрезжил неяркий свет. Он приближался, постепенно заполняя собою черную пустоту, и пустота уже переставала быть таковой, превращаясь во что-то... Что-то твердое под ним — наверное, пол. Вверху — потолок. Если повернуть голову влево, можно увидеть округлую каменную стену. А если вправо...

Это был эльф. Блестящие золотом волосы, большие голубые глаза, чуть вытянутые к вискам, острые уши. Невероятной, даже для эльфа, красоты лицо и ледяная улыбка.

— Кажется, ты что-то сказал о Времени?

Внизу, под ним, действительно был пол, холодные мраморные плиты. Вверху — потолок в разноцветных разводах. А в большом круглом зале без мебели и каких-либо украшений помимо него находился лишь этот странный эльф. Первым делом Истман увидел его ноги в сандалиях — переплетение кожаных ремешков и золотых цепочек, позвякивающих при каждом шаге. Потом поднял взгляд, чтобы рассмотреть тонкое юное лицо, ледяные глаза и брезгливо кривившиеся губы. Волосы длинноухого золотистыми волнами стекали по плечам и спине, обтянутой ярко-синим шелком платья с длинными, прячущими кисти рук, рукавами и широким подолом.

— Я умер?

— Я похож на пресветлого аура? — ухмыльнулся эльф.

Скорее уж на демона. Его красота ужасала сильнее любого уродства, а слова, казалось бы, безобидные, сочились ядом.

— Нет. Ты не умер. Уже не умер. Пока.

Истман ничего не понял из этого ответа. Сел. Провел рукой по груди. Ни раны, ни боли, рубаха цела...

— Где я?

— У меня. Но если тебе тут не нравится, можешь вернуться обратно.

Лесная дорога. Брунис. Огонь. Смерть.

— Нет, мне здесь нравится. Но как я...

— Попал сюда? — эльфа раздражала медлительность его вопросов. — Я забрал. Ты подумал, что неплохо было бы повернуть время впять, а когда кто-нибудь хочет, — он приблизился, присел на корточки и заглянул в глаза, — когда кто-нибудь хочет изменить время, я слышу это и могу...

— Помочь?

Незнакомец поднялся, обдал холодом взгляда.

— Вмешаться. Я могу вмешаться. И то, лишь в том случае, если просьба прозвучала в Пустошах или неподалеку от Черты. Ты позвал, я услышал, вытащил тебя, и теперь ты...

Пауза затянулась всего на секунду, но Истман успел представить себе все муки Бездны.

— Мой гость, — закончил эльф. — Назовём это так. Ты можешь жить здесь. Есть, пить, брать всё, что тебе понравится. Если мне понравится говорить с тобой, мы даже подружимся. Если нет...

Что-то подсказывало Истману, что с эльфом лучше не ссориться.

— Начнем немедленно, — решил длинноухий. — Присаживайся.

Там, куда он указал рукой, появился маленький круглый столик и два плетеных кресла. Человек осторожно поднялся с пола и проследовал к ним.

— Садись-садись, — поторопил хозяин. — У тебя есть вопросы, у меня есть вопросы. Договоримся так: я отвечаю на один твой вопрос, а ты отвечаешь на мой. И так до тех пор, пока вопросы не кончатся.

— Зачем?

— Твой первый вопрос, — отметил хозяин. — Отвечаю: это — игра. Мне скучно, и я придумал себе развлечение. Теперь мой вопрос. Что это?

Из длинного рукава вынырнул костяной нож и лёг на стол.

— Это нож, — ответил мужчина.

— Я вижу. Как он работает?

— Это уже второй вопрос. А сейчас моя очередь.

На мгновенье эльф замер, на красивом лице промелькнуло недовольство и непонимание, а потом эти эмоции стерлись жесткой усмешкой.

— А ты интересный человек, — заявил он. — Я не люблю людей, но ты мне нравишься. Хорошо. Твой вопрос.

— Со мной были женщина и ребенок. Что ними случилось?

— Они умерли. Ты же это видел. Все умерли. Маг убил твою спутницу, а ты убил мага и его людей. И я хочу знать, как тебе это удалось. Это мой следующий вопрос. Как?

— Я сжег их.

— Но...

— Теперь мой вопрос.

Истман понимал, что играет с огнем. Но он также понимал, что ответив на все вопросы эльфа, он станет ему неинтересен. А когда он станет неинтересен, станет и не нужен.

— Как вам удалось вытащить меня сюда?

— Силой дара, — остроухий, похоже, решил воспользоваться его же уловкой и не давать конкретных ответов. — Хочешь вина?

— Да. Снова моя очередь.

Хозяин звонко рассмеялся:

— Ты определенно мне нравишься.

На столе появилась бутылка из темного стекла и два изящных бокала.

— Давай, спрашивай.

У прозрачного алого напитка был удивительный вкус, насыщенный, но в то же время лёгкий, с яркими цветочными нотками, словно в вино добавили сладкий нектар дурманящих лилий. Бывшему императору никогда не доводилось пробовать ничего подобного, и он на несколько секунд отвлекся от беседы, отпивая понемногу, ненадолго задерживая вино во рту, а потом, прикрыв глаза, наслаждался послевкусием. На ум пришло, что это, возможно, какое-то одуряющее средство, которое заставит его сейчас рассказать как на духу всё, что захочет узнать длинноухий, но отказаться от удовольствия эта мысль не заставила.

— В чём заключается ваш дар, сидэ...

— Тэриан. Лорд Тэриан — так вернее. А мой дар...

Истман спрятал в бороде улыбку и откинулся на спинку кресла. "А ведь я мог бы стать неплохим дипломатом", — сказал он сам себе. Эльф, сам того не заметив, давал ответ сразу на два вопроса. Во-первых, назвал своё имя. А во-вторых:

— Мой дар заключается в способности управлять Временем.

Временем?

Недоумение на лице человека заставило мага улыбнуться:

— Знаешь, я буду даже так любезен, что попытаюсь тебе это объяснить. Я управляю Временем. Меняю его. Замедляю, останавливаю, поворачиваю вспять... Точнее, мог всё это когда-то. Сейчас мой дар действует лишь в пределах этой Башни. И там, где меня призовут. Если, конечно, это не слишком далеко. Сейчас я не могу вмешиваться в реальность по своему желанию. Но, обращаясь ко мне, человек, эльф, орк... Кто еще живет в этот мире? Любой открывает мне доступ к своей судьбе. Но лишь тогда, когда у него есть всего одна альтернатива — смерть. И повлиять на судьбу этого зовущего я могу одним способом — забрав его сюда. В момент твоей смерти я остановил время, немного отмотал назад, и вот ты, живой и невредимый пьешь здесь вино, тогда как там, за пределами Башни для всех ты уже мертв. Я понятно объяснил?.. О, демоны!

Истман уже не скрывал усмешки: эльф снова упустил свое право спрашивать.

— Не совсем, — ответил мужчина на случайный вопрос.

Он, действительно, не понял, как манипуляции со временем могли привести его сюда, в то время как где-то рассыпалось прахом его тело. Но сейчас его больше интересовало другое:

— Я смогу вернуться в большой мир?

— Возможно, — ответил Тэриан уклончиво. — Когда-нибудь.

Истман сник.

— Теперь мой вопрос. Слушай внимательно. Я почувствовал, что кто-то зовет меня. Да, любая просьба об изменении времени воспринимается Башней как зов. А ты очень хотел вернуть потерянные годы. И меня это заинтересовало. Я решил посмотреть, что ты за человек. Проследить твою судьбу, твою жизнь. Но как я уже говорил, сила моя сейчас ограничена. Я могу проникать в прошлое лишь на год назад или чуть больше. Я узнал, кто ты есть, император Истман, узнал, чем ты занимался всё это время. А ещё меня заинтересовала вот эта вещица, — он кивнул на нож. — Я видел, как ты убивал им магов и получал их силу. Но я так и не понял, как он действует. Это и есть мой вопрос, человек. И советую тебе ответить на него честно и подробно. Что нужно сделать с этим ножом, чтобы получить чужую силу?

— Убить им мага.

— Я же сказал, подробно! — гневно выкрикнул эльф.

Кресло под Истманом исчезло, и он упал вниз, больно ударившись о мраморный пол и расплескав вино. Но бокал не выпустил. А тот вдруг обернулся шипящей змеёй и попытался вцепиться ему в руку. Мужчина отшвырнул ядовитую тварь и хотел подняться, когда обутая в золоченый сандалий нога с силой ударила в грудь, наступая и прижимая к холодным плитам.

— Это моя игра, — с интонациями давешней змеи прошипел эльф. — И я меняю правила. Говори. Как ты вытягивал силы из магов? Что для этого нужно?

— Нож, — выдавил Истман. — Нужно убить им мага. Нож заберет силу и отдаст...

О кольце он сказать не успел.

— Так просто? — эльф убрал ногу и отошел. — Всего лишь убить? Дарос!

Истман поднялся и увидел рядом с Тэрианом невысокого мужчину средних лет в старомодном камзоле, полосатых панталонах и ярко-красных чулках.

— Это Дарос, — представил его эльф. — Каэтарский маг.

— Дарос, да. Дарос, — лицо человека не выражало ничего.

— Расскажи нашему гостю, зачем ты прибыл на Саатар, Дарос.

— Я искал усыпальницу Велерины, — бесцветным голосом сообщил маг.

— Знакомая история, да? — усмехнулся Тэриан. — Я знаю много таких. Дарос прибыл в Пустоши лет двести назад. Имел несчастье поссориться с тэвком. В последний момент, конечно же, раскаялся и страстно возжелал вернуть потерянное время. С тех пор живет здесь. Да, Дарос?

— Дарос, да. Дарос.

— Он слишком часто смотрел в окно, — поморщился эльф. — Это странно действует на людей. Но он и до этого меня раздражал. Нужно вонзить и не выдергивать, да?

Человек кивнул, понимая, что сейчас будет.

— Посмотрим.

Тэриан, словно в тряпичную куклу, воткнул нож в мага, и тот замертво упал на пол. Истман ощутил как пошло от кольца тепло. Только тепло.

Эльф не почувствовал ничего.

— Бесполезно, — он пнул ногой распростертое перед ним тело. — Не тут. Не в Пустошах, не в Башне. Ни у кого, кроме меня нет здесь силы. И ты бесполезен, — обернулся он к Истману. — Но можешь остаться.

Длинноухий наклонился и выдернул из трупа нож.

— Это я тоже оставлю. Возможно, потом пригодится. А теперь иди.

— Куда?

— Куда угодно. Если мне снова захочется поговорить с тобой или ещё что-нибудь, — вряд ли он случайно взглянул при этих словах на мёртвого мага, — я сам тебя найду.

Истман обернулся в поисках двери, через которую он мог бы покинуть этот чудной зал, но в сплошном кольце серой каменной кладки не было ни единого проема.

— Как?..

Спрашивать было не у кого — эльф исчез. А вместе ним и труп.

Мужчина сел на пол и обхватил руками колени. Закрыл глаза. "Это сон", — подумалось ему. Время, Башня, эльф в платье, волшебное вино и непонятный разговор. А может, бред начался еще раньше, и не было пути через Пустоши, Черты, встречи с Брунисом, смерти Ольи? Может, он перебрал вчера спирта у Фаски и спит сейчас на деревянном топчане под стеганным одеялом, и в соседней комнате дремлет на лавке травница, а на печи ворочается Сайли...