Книга 3. Наследники легенд

Полежав ещё немного, Лилэйн решила, что нужно вставать. Остальные, наверное, уже проснулись, и скоро к ней зайдет Галла или Сэл. Пусть увидят её на ногах, пусть убедятся, что она в состоянии идти дальше. Девушка умылась у стоявшей в уголочке бадейки, причесалась, надела приготовленные с вечера чистые вещи. С трудом поборола соблазн прицепить к поясу ножны. А то еще будет выглядеть как эта перепуганная дурочка Вель, которая повсюду таскается со своим луком. Убрала саблю под кровать, ограничившись кинжалом. Совсем без оружия она чувствовала себя неуютно. С самого детства её учили держать в руках меч. Это потом, когда она получила сэрро и усвоила жестокую науку мечников Леса, появилась сказка о безвестном гитаэлле на случай, если найдется знаток, который заинтересуется её саблей и техникой фехтования. А первые уроки маленькой Лил давал её отец. И он был хорошим мечником, что бы ни говорили всякие там эльфы, кем бы они ни были...

В дверь постучали, и девушка улыбнулась, отвлекаясь от мыслей о прошлом. Вряд ли Галла стала бы стучать — значит, Сэллер. Вот, кстати, ещё одно, чему не было места в первоначальных планах. Но жизнь, в самом деле, слишком невесёлая штука, чтобы отказывать себе в случайном счастье.

— Ты уже встала?

— Рассчитывал застать меня в постели?

Или немедленно вернуть туда, судя по жару поцелуя. Но столь быстрая капитуляция была против принципов Лилэйн. Ну и что, что он — знаменитый маг? Когда все закончится, её внимания будут жаждать тысячи благородных юношей, и знаменитых магов среди них будет никак не меньше сотни. Она часто развлекала себя подобными мыслями, чтобы не думать о том, насколько всё серьезно, и что ждёт её в случае неудачи. А еще, представляя себя в богатом платье с маленькой алмазной диадемой на голове, как у дамы на одной из картин в жилище у... у того эльфа, Лил проще было разыгрывать недотрогу — ведь девчонка из лесной глуши уже растаяла бы в этих нежных руках, а Лилэйн нашла в себе силы отстраниться и состроить недовольную мину:

— Колючий. И... дверь открыта.

Про дверь дама с диадемой наверняка промолчала бы. А так вышло совсем не убедительно. Девушка отвернулась к стене, чтобы скрыть смущение. И что это за напасть — чуть что, и кровь приливает к щекам?

— Лил, — молодой человек обнял её за плечи, — я понимаю, как это выглядит... Точнее, не понимаю. Сумасшествие какое-то. Мы знакомы всего несколько дней, а впереди длинный путь и всему этому сейчас не время, но... Ты же пойдёшь с нами дальше?

— Пойду.

Лилэйн поторопилась с ответом, но Сэллер принял это на свой счет и ответил счастливой улыбкой.

За завтраком она сидела за одним столом с коротышкой Винхердом, который в отличие от некоторых никогда не забывал побриться, и Авелией. Квартерон жевал молча, а Вель что-то тихо бубнила себе под нос, ложкой выводя на остывшей и застывшей каше какие-то загогулины. Очевидно, уже с утра была не в духе — даже на Ная своего обожаемого не покосилась ни разу.

— Давай я тебе волосы заплету? — предложила Лил как обычно растрёпанной девчонке.

— Не надо. Мне так лучше.

— А Исора вчера сказала, что лучше с косой.

Самой Исоры в обеденном зале не было. И хорошо — при ней, наверное, и кусок в горло не полез бы. Лилэйн представила её сидящей напротив, ссутулившуюся, с покрасневшими от слёз глазами, и поёжилась.

— А хочешь, на речку сходим? — снова обратилась она к Авелии, чтобы прогнать ненужные мысли, отбивающие аппетит. — Мне сказали, тут недалеко.

— Не пойду, — на весь зал отказалась лучница. — Вчера уже была. Там полудурки в камышах прячутся. Мало того, что подглядывают, так ещё и кидаются как кобели оголодавшие.

— А потом драпают так, что пятки сверкают, — продолжил со своего места Зэ-Зэ. — Когда разглядят, на какое счастье позарились.

— Потом скулят и морду от крови оттирают, — Вель выпустила когти и со скрежетом провела ими по столешнице.

Не повезло тому бедолаге, который вчера на оборотня нарвался.

— Злая ты, Вель, — посетовал Мэт. — Вдруг это твоя судьба была? Когда ещё дождёшься, чтоб на тебя мужик из кустов бросился?

— Из кустов-то бросаются, — тихо так, что кроме Лил вряд ли кто-то услышал, пробормотала Авелия. — Только после — снова в кусты.

Странная она. И не съела ни ложки: размазала пшенку по тарелке, отодвинула в сторону и поднялась.

— Ладно. Твоей дорогой пойдём.

Фраза была адресована сидевшему в углу Сумраку, и Лилэйн насторожилась: что значит "твоей дорогой"? Всё так удачно складывалось, Вель наверняка повела бы отряд через проход у Кургана. А теперь?

Девушка заставила себя доесть политую луковой поджаркой кашу и неспеша встала из-за стола.

— Лил, ты в порядке? — спросила обеспокоенно Галла. — Ничего не болит?

— Нет, все замечательно.

Она улыбнулась, подтверждая свои слова, но улыбка вышла вымученной и растерянной.

— Тебе нужно ещё отдохнуть, — заключила магичка.

— Да. Пойду, наверное. Полежу немного.

В коридоре второго этажа она остановилась, не зная, за какой из дверей искать Авелию. Ткнулась в одну, в другую, третью. За четверной обнаружилась влезшая на подоконник Вель. Увидев Лилэйн, она стерла ладонью то, что выписывала пальцем на пыльном стекле и спрыгнула на пол.

— Чего?

— Я... Давай всё-таки причешу тебя?

— Давай, — без энтузиазма согласилась лучница.

— Ты какая-то невесёлая сегодня...

Можно подумать, она когда-нибудь бывает весёлой. Но Лил продолжала болтать ерунду, разбирая на пряди спутавшиеся волосы, пока не улучила момент, чтобы спросить:

— А что ты о дороге говорила? Мы не мимо Кургана пойдём?

— Нет. У Сумрака карта с проходами, этого на ней нет. Предлагает пойти южнее. А что?

— Я думала, тебе к Кургану легче.

— Он командир, — равнодушно сказала Вель. — Как решил, так и будет. А проходы все одинаковые. Держись тени, не заблудишься.

Не станет спорить. А жаль, могла бы. У Сумрака выбора нет: Мэт и Лони эту часть леса не знают, и на той стороне никогда не бывали, об остальных и говорить нечего. А Вель, как назло, на диво покладистая, даже не заартачилась, не настояла на своём. И выходит, что всё зря.

— Ай!

Лилэйн не заметила, как слишком туго стянула норовившие выскользнуть из пальцев пряди.

— Извини.

Всё зря. Эта мысль не шла у неё из головы. Она старалась, честно старалась, а тот эльф — она всегда звала его про себя "тот эльф", а не так как он велел себя называть — скажет, что она не справилась. Легко приказать: "Приведи", не уточнив, как именно она должна это сделать.

Узнав у Авелии место прохода, к которому та собирается вести отряд, Лил спустилась в общий зал, уже опустевший, и загребла из очага пригоршню золы. Затем пошла в свою комнату, достала из сумки карту, раздобытую в одной из вылазок Кровавой Сотни, и расстелила её на столе, перевернув некрашеной стороной вверх. Достала из-под кровати сэрро. Широкие ножны были окованы металлом, и одна полоска появилась совсем недавно. Она отличалась от других — шероховатая, с каким-то затейливым рельефом. Девушка обмазала её золой, а потом аккуратно приложила ножны к бумаге сначала одной, а потом другой стороной. Вгляделась в отпечатавшийся рисунок. Карта Пустошей. Такой ни у кого нет. Лилэйн склонилась над ней, составляя новый план...

Галла

На завтрак была каша. Я не люблю сытную пищу по утрам, лучше бы просто чай с булочкой, но сегодня, задумавшись, не заметила, как расправилась с немаленькой порцией. Даже подливу вымакала.

— Что-то не так? Дьёри, я же вижу.

— Всё в порядке.

Муж поглядел с укором.

— Чем дальше, тем больше идея с походом кажется полной несуразицей, — призналась я. — Пойди туда, не знаю куда... Детей бросили.

— Никого мы не бросили. Они с Тинном, Лайс заходит, Рошан присматривает. А насчет похода...

— Бред, да?

— Есть немного.

— И почему ты меня сразу не отговорил? — вздохнула я.

— Во-первых, бесполезно, — улыбнулся Ил. — А во-вторых, я верю в твою интуицию, в вещие сны, и даже иногда верю драконам. А Рошан сказал, что идея не лишена смысла.

Лар вселял в меня уверенность и в то же время вносил сумятицу в наши планы. Вечером, уже поговорив с Авелией, вдруг всё поменял и решил переходить Черту совсем не в том месте, куда она хотела нас отвести. А с утра пораньше осчастливил своим решением Вель. Теперь девушка, уже настроившаяся идти знакомой дорогой, угрюмо ковырялась в тарелке, периодически одаривая моего супруга недобрыми взглядами.

— Ладно. Твоей дорогой пойдём, — объявила она наконец.

— Я думал, спорить будет, — шепнул удивленно Лар.

— Не радуйся. Этот волчонок ещё покажет зубки.

Но в настоящее время меня больше беспокоила Лилэйн. Рана уже затянулась, но выглядела девушка неважно. Искусственно ускоренная регенерация может иметь побочные эффекты, и я до сих пор не осилила всех премудростей целительства, чтобы быть уверенной в том, что в данном случае удалось их избежать. А Лил собиралась идти с нами — Сэл сообщил, не скрывая радости. Хоть для кого-то это предприятие обещало быть успешным.

А для кого-то оно уже закончилось.

— Нужно обсудить, как быть с Исорой.

После завтрака Ил позвал нас с Сэлом и Наем во двор. Тут, под деревом стояла потемневшая от времени деревянная скамейка, и можно было поговорить, не опасаясь, что кто-то из ребят услышит.

— Дальше ей идти смысла не вижу, — продолжил Иоллар, когда мы расселись. — Да и настроение в отряде с ней будет соответствующее. Ревущие женщины никого не вдохновляют.

Люблю его. Но иногда придушить хочется — за подобный тон и льдинки в глазах. Сумрак, демоны б его...

— Но и одну ее оставить не могу. Нужен человек, с которым она вернулась бы к Араю.

— Кого предлагаешь? — спросил Сэллер.

— Лар'элланского соглядатая. Убьем двух зайцев.

— Ты знаешь, кто это? — встрепенулся друг.

— Доподлинно — нет. Но подозреваю кое-кого.

— Орик, — назвала я своего кандидата.

— Орик, — кивнул муж. — Полуэльф — раз, а старушка Аэрталь консервативна. В глаза не бросается — два. Когда думает, что его не видят, что-то записывает в маленький блокнотик и прячет за голенище. Ночью влез к нему сумраком, нашел эти записи, но ничего не разобрал — не саальге, не каэрро — какая-то непонятная система знаков.

— Имеет при себе как минимум два предмета, излучающих силу, — дополнила я. — Похожи на обереги, но не уверена.

Жаль, не могу его просканировать. Влезть в его мысли у меня вряд ли получилось бы, я не чтец, но хотя бы общий фон. Или вызвать на откровенность. Но не выходит. Когда-то Беата говорила что-то о том, что Лар'эллан держит на своих землях своеобразную монополию на ментальное воздействие, теперь я в этом убедилась: сам Лес блокировал любые поползновения подобного рода.

— Что думаете? — обратился Ил к близнецам.

— У братишки другая версия была, — усмехнулся Най.

— Да? — заинтересовалась я.

— Нет, — отрезал Сэл. — Орик подходит по всем признакам. А с Исорой все равно кого-то оставить надо.

— Най? Ты же его лучше знаешь.

— Да не знаю я его. Он всегда такой — тихий, неприметный. Демоны разберут, чем живёт. Но лучник отличный. В этом смысле жалко.

— Ничего, — успокоил Сумрак. — Обойдемся.

Не откладывая, он поговорил с полуэльфом. Никаких обвинений, естественно, не предъявлял, воспользовался благовидным предлогом: нужно проводить пережившую тяжелую потерю женщину. На вопрос Орика, почему выбрали именно его, даже не спросив, не вызовется ли кто добровольно, Лар ответил, что остановился на том, кто, по его мнению, способен в одиночку защитить Ису и не заблудится по дороге.

— Не Эйкена же посылать, — был его последний аргумент.

Но лучник с решением начальства и не спорил. С Сумраком бесполезно — это все ещё в первый день усвоили.

Потом мы с Ларом всё же сходили на речку, о которой говорила утром Лил, а после обеда явился деревенский староста и пригласил на специально для нас организованную у него на подворье распродажу. У поселян скопился кой-какой хлам, и они решили избавиться от него, а заодно заработать — небось, хозяин постоялого двора растрепал, что мы сыплем деньгами направо и налево.

Пошли. Посмотрели. Я даже купила себе шерстяные носки. Не знаю, зачем они мне летом, но уж больно жалостливый взгляд был у бабульки, которая их продавала.

— Хор-рошие носочки, — прокомментировал обновку муж. — Серебрушку не глядя бросила. Их теперь только на стенку повесить и любоваться.

А вот Най прибарахлился по-настоящему. Пока его брат со скучающим видом перебирал ножи (ничего стоящего, смотрела), тот купил себе новый ремень, флягу и вещевой мешок, из которого, когда уже вернулись в гостиный дом, вытащил две совершенно одинаковые куртки из прочной темной ткани, подбитые мехом.

— Одна — мне, вторая — тебе, — обрадовал он Сэла.

— Детство вспомнил? — скривился Буревестник. — Когда нам мама одинаковые костюмчики заказывала?

— Они не одинаковые, — утешил Найар. — У твоей на спине заплатка!

— Зачем только деньги тратил?

— Так разное о Пустошах говорят. Вроде бы и погода там другая или меняется часто.

Я попыталась вспомнить, говорил ли что-то похожее Тин. Кажется, нет, но он вполне мог упустить этот момент.

— Ил, а вдруг там, действительно, холоднее?

— Так у тебя ж носочки есть.

И брюзжащим тоном скупердяя-мещанина, смешно сморщив нос и заставляя меня улыбнуться, на миг забыв о проблемах:

— Серебрушка! Целая серебрушка! Так ведь и по миру пойдём!

Пламя свечи болью лизнуло руку. Неприятно, но иначе нельзя. Только так можно разбудить скрытое. Золото в волосах, серебро на ладони, древние руны, полные только ей одной понятного смысла.

— Помни, кто ты есть.

— Я помню...

Новый план потребовал времени и сил. Нужно было всё взвесить, рассчитать, свериться с картой. Но теперь она готова.

— У тебя получится, — послышалось издалека. — В тебе моя кровь. В тебе моя сила. Ты — последняя принцесса Древнего Леса.

Да какая уж там принцесса...

Но получится. Обязательно получится.

Галла

Все дни пути стояла солнечная погода, но это утро выдалось хмурым.

Почти таким же хмурым, как Вель.

— Двинулись, что ли? — покосилась она на Сумрака.

Идти планировалось недалеко и не по лесу — впереди, сколько видно было, простиралась зеленая холмистая равнина, через которую тянулась широкая, хорошо утоптанная дорога, и проводник на ней был вроде бы и не нужен. Но Авелия, видимо, вживалась в роль. Отломала от росшего у обочины дерева толстую ветку (я снова поразилась скрытой в хрупком девчоночьем теле силе), сделала себе посох и, опираясь на него, зашагала впереди отряда. Хорошо хоть не так быстро, как тогда по лесу, и на ходу даже удавалось поговорить.