Книга 3. Наследники легенд

— Бездействие часто приносит не меньше вреда, чем необдуманные поступки. Но в данном случае я все обдумал. И постараюсь, насколько это будет в моих силах облегчить жизнь вам и вашему сыну. Мне отчего-то показалось важным сказать вам это.

Он поклонился и, взглядом испросив позволения, взял ее тонкую руку и почтительно поднес к губам.

— Вы странный, — повторила она. — И мне жаль, что ожерелье так и не нашлось. Но я не забуду о нем. Возможно, удастся отыскать его позже.

— Буду надеяться на это. А сейчас мне нужно вернуть вас супругу.

Он отпустил ее ладонь, но нежные пальчики вдруг зацепились, удерживая его руку.

— Не подумайте обо мне дурно, — на щечках эльфийки вспыхнул нежный румянец, — но когда вы появились вчера и спросили об этом ожерелье, я вспомнила, как оно мне досталось... Мы ведь с вами были помолвлены заочно. И вчера, когда вы так неожиданно вернулись, я подумала о том, что было бы, если...

— Хотите знать, могли бы вы быть счастливы со мной? — догадался о сути вопроса Лар. — Нет, Триллин. Тогда мы оба были бы несчастны.

До начала совета он успел поговорить и с ее отцом и в целом остался доволен.

— Лорд Анаэтир Каэл, отец моей мачехи. А это его сын Файнир, — в полголоса объяснял Иоллар Сэллеру, указывая по очереди на собравшихся в большом круглом зале эльфов. — Дом Каэл тоже имеет права на престол, поэтому мой отец и хотел подстраховаться... Подстраховался. Теперь Анаэтир вряд ли станет затевать что-либо против собственного внука. А вон та пожилая пара...

— Где?

Сэл оценивал возраст присутствующих с точки зрения человека, по внешности, и назвать кого-то здесь пожилым у него бы язык не повернулся.

— Мужчина и женщина слева от князя, — уточнил Лар. — Сестра моей бабушки — Клеанна Зеол, и ее муж. Дом Зеол правил Долиной до того, как мой дед Ленир предъявил права на корону. Их род слаб, а единственный потомок мужского пола сидит сейчас рядом с тобой. Поэтому с их стороны я тоже неприятностей не жду.

— А от остальных?

В зале, на высоких креслах, расставленных вдоль стен, расселись представители еще пяти семейств. Слово двоих из них не имеет тут особого веса. Чего ожидать от прочих Иоллар не знал, но и не переживал по этому поводу. В случае необходимости можно будет обернуться Сумраком — это у многих способно отбить желание спорить.

Заметил, что князь не сводит с него настороженных глаз. И то, что он до сих пор не надел корону — положил на невысокий каменный столик рядом с креслом-троном. Тем лучше.

Как и полагалось, начал Окнир. Полчаса ушло только на приветствия. И это с учетом того, что на закрытых сборах не объявлялись полные титулы участников. А после эльф умолк, не зная о чем, собственно, вести речь, и Лар взял инициативу в свои руки.

— Высокие Лорды, — поднялся он. — Леди.

Леди на подобных мероприятиях присутствовали исключительно для протокола (или для красоты), и обращаться к ним было непринято. Но это было не единственное отступление от традиций, которое позволил себе наследный принц.

— Окнир, князь Долины и мой отец, пригласил вас сегодня по моей просьбе. Наши законы позволяют мне выдвигать подобные требования. Как и позволяют с вашего одобрения занять место отца при его жизни и без его на то воли. А потому я спрошу всех присутствующих: согласны ли вы признать меня новым князем Долины Роз по праву рождения и согласно заветам предков?

Речь получилось настолько короткой, что эльфы онемели от удивления, и никто не попытался ни возразить, ни ответить на поставленный вопрос. Но то, что случилось в следующую минуту, немало удивило самого Лара.

— В ваших словах нет нужды, Высокие Лорды, — раздался в полной тишине спокойный голос Окнира. — И вашего одобрения не требуется для того, чтобы я, законный правитель этих земель, по доброй воле передал власть и объявил преемником своего сына Иоллара.

Князь поднялся и, взяв в руки корону, приблизился к наследнику. По его лицу трудно было понять, о чем он думает, намереваясь надеть ее на голову сына. Но сделать этого Сумрак не позволил. Мысленно улыбнулся тому, что очередной акт этого фарса, вероятно, добьет бедных Лордов окончательно, принял золотой венец из рук отца и, держа его перед собой, произнес:

— Великая честь быть правителем этой благодатной земли. И великая ответственность за судьбы ее народа. К сожалению, дела вынуждают меня покинуть Эльмар в самое ближайшее время и на неопределенный срок. И боюсь, что в дальнейшем я так же не смогу пребывать здесь постоянно, чтобы блюсти благоденствие своих подданных. Посему я решил по прошествии времени передать корону своему брату, принцу Лениру, а пока он не войдет в возраст, когда сможет с честью нести бремя власти, управление делами государства я поручаю нашему отцу Лорду Окниру. Отныне он будет править в Долине от моего имени и от имени принца Ленира до его совершеннолетия, когда я официально передам ему власть вместе с короной. Если по каким-то причинам я не появлюсь здесь в положенный срок, предлагаю считать меня умершим для моего Дома и для этого мира, а мой брат, как названный преемник вступит в права наследования.

Иоллар говорил не слишком быстро и во время речи наблюдал за тем, как меняются лица присутствующих. Непонимание — вот что читалось на них.

Такое же непонимание проявил и Сэл.

— Объясни мне, дураку, что именно ты сделал, — потребовал он уже по дороге к вратам. — До того, как ты пришел, Кангар правил Сумрачным Краем, а твой отец — Долиной Роз. Ты устроил представление в Святилище, ты собрал Совет Долины, но после всей этой суеты ничего не изменилось: Кангар правит орками, князь Окнир — эльфами.

— Лорд Окнир, — поправил Сумрак. — Вместо абсолютной власти отец получил ограниченные права регента. Его дальнейшее благополучие теперь зависит от того, как будет относиться к нему его младший сын, и хотя бы ради этого благополучия он станет стараться заслужить его уважение, если не любовь. А еще он понимает, что я в любой момент могу передумать и вернуться.

— А Кангар?

— Там прямо противоположная ситуация. Права Кангара на Стальную Корону признавали не все, и со временем нашлись бы желающие занять его место. А теперь он — божий избранник, принявший кровь Сумрака. Кто решит связываться? К тому же, я и туда обещал заглядывать, а мои методы орки уже оценили. Теперь понял, что изменилось?

— Вроде бы. А с короной что?

— С короной? — Лар тряхнул сумкой, в которую упаковал старую одежду и княжеский венец. — Корону жене на день рождения подарю. Если лет через двадцать пять-тридцать она ей надоест, отдам Лениру. Если нет, пусть новый князь заказывает себе новый символ власти.

— И все-таки я что-то упустил, — нахмурился проводник. — Я чувствую, что ты сделал что-то еще, что-то важное, но не понимаю, что именно.

И не поймет. Иоллар обернулся на оставшийся за спиной дворец и улыбнулся. Да, он сделал нечто очень важное. Но не для Долины или Сумрачного Края, не для эльфов или орков — для себя. Он простился со своим прошлым.

А вот мир с ним прощаться не хотел.

Открывающий, немолодой уже эльф, удивленно поглядел на путешественников, остановившихся прямо в центре светящегося круга, еще раз проверил настройки и почесал макушку.

— Никогда такого не видел.

— Зато я видел, — под нос себе прогудел Сэл, выталкивая Лара из поля портала. — Ну что, ваша сумрачность, поздравляю с возвращением на родину! Это лучший подарок, который ты мог сделать жене!

— Нет, — затряс головой Иоллар. — Ты думаешь...

— А ты что думаешь? Эльфо-орко-князе-бог! Кто ж такое чудо отдаст?

— Я. И с радостью, — заявил появившийся рядом с ними Фреймос. — Было весело, но хорошего понемножку. Почему не уходите?

— Мы пытались, Хранитель, — Сумрак закусил губу. — Не пускает.

— Тебя не пускает?

— Да, — он сжал кулак и с трудом удержался от того, чтобы ударить со злости по недавно отштукатуренной стене.

— И откуда такое самомнение? — пожал плечами дракон. — Скромнее нужно быть, юноша, скромнее. Если врата кого-то не пропускают, это обычно означает, что этот кто-то пытается протащить что-то, что согласно "Договору о переходах" тащить из мира в мир запрещается. Начнем с элементарного. Оружие? Наркотики?

— Оружие только холодное, оно разрешено, — правила Лар за годы путешествий с Эн-Ферро усвоил неплохо. — Наркотиков нет. Одежда из натуральных тканей, ювелирные украшения — всё из допустимого... Сэл?

— Ну-у... Оно как бы и не наркотик...

Буревестник выложил из кармана небольшой мешочек.

— Я бы назвал это лекарственным средством из натуральных ингредиентов. Тоже легально. И не надо так на меня смотреть — для Тина прихватил. Вчера в твою божественную честь в Святилище половина орков ее курила. И угощали ещё...

Иоллар укоризненно покачал головой.

— Что? — взвился идущий. — Считаешь, нас из-за этого не пропустило? Демона драного, чтобы так!

— Не стоит тут о демонах, — Фреймос раскрыл мешочек и принюхался. Тонкие пальцы дракона нырнули внутрь и захватили шепотку растертой в труху травы. — Действительно, лекарство... в каком-то смысле. Только не увлекайся.

Хранитель затянул тесемки и вернул кисет владельцу.

— Это не мне, — проворчал тот. — Подарок.

— Рассказывайте, какие еще подарки несёте, — потребовал медноволосый. — Рабов, вижу, что нет. Гаджетами и трансплантатами разжиться тут не могли. Культурное наследие мира тоже вроде бы не разворовываете. Может, реликвию какую прихватили?

— Какую еще реликвию? — забыв о почтительном тоне, отмахнулся Лар.

— Вечноцветущую ветвь Элир, например, — вкрадчиво произнес дракон. — Зачем она тебе, а?

— Ветвь?!

О вечноцветущей ветви Иоллар только слышал. В древних эльфийских легендах рассказывалось о том, что ветвь Элир дала жизнь этому Миру. Но это были всего лишь сказки.

— Ветвь-ветвь, — нетерпеливо повторил Фреймос. — Сумку выворачивай, твое высочество. Таможенный досмотр.

Сумрак, ничего не понимая, подчинился. Действовал, словно обкурился прихваченной Сэлом из Святилища травкой — руки, ноги двигались сами по себе, комната вокруг подернулась туманом и расплывалась, а в голове была лишь одна мысль: "Застрял!" А Галла с детьми на Таре, и ей тоже не вырваться. И на помощь этого чудаковатого дракона рассчитывать нечего: болтает о каких-то реликвиях...

— А корона-то тебе на кой? — удивился Фреймос. — Тоже в подарок?

— Жене.

— Она у тебя королева? Принцесса? Актриса? Куда она ее наденет?

— На голову, — буркнул Лар.

— Да понятно, что не на ногу, — не заметил грубости дракон. — А ходить в ней куда? На рынок за капустой? К соседке на блины? Я с твоей супругой не знаком, но кажется мне, ей такой подарок не понравится. Это к тому, чтобы не переживал, что придется оставить.

— Корону? Но ведь вы говорили о ветви...

Хранитель взглянул на него с сочувствием, как на скорбного рассудком.

— Теперь мне еще объяснять, да? — вздохнул он. — У кого-то из твоих длинноухих предков была извращенная фантазия, а я должен тратить время, рассказывая об этом? Сам не догадаешься? Или в тебе остался только сумрак орков и ни капли эльфийской крови?

Иоллар взял золотой венец в руки и присмотрелся. А ведь и правда ветвь: один конец обруча, от которого отходят вверх прутики-отростки, толще, другой — совсем тоненький. Как будто настоящую ветку скрутили кольцом, перегнув на одну сторону и переплетя между собой молоденькие побеги. Захотелось расправить ее, выпрямить...

Золото, конечно, мягкий металл, но не настолько же?

— Ну вот, корону сломал...

Но Лар уже не слушыл дракона, смотрел как завороженный на чудо в своей руке. Небольшая веточка: золотистая древесина, юная листва, маленькие нежно-розовые цветы.

— Это как? — пробормотал растеряно.

— Ты же вроде князь? — подмигнул дракон. — Но все равно не считается — я тебе подсказал. Только т-с-с! Не положено. И вообще, если кто спросит, вы меня не видели, я вас — тоже. Меня вообще на Эльмаре не было. Ясно?

— Ясно, — Иоллар осторожно коснулся пальцами одного из цветочков. По телу прошла волна тепла. — И любой князь умеет так?

— Нет. Только тот, кто знает и верит. Ну и еще какие-то качества нужно иметь. Сам до конца не разобрался, новый же мир — вникаю пока понемногу, литературку почитываю. Но ты, кажется, спешил? Не буду задерживать. Давай, возвращай, как было, и проваливай, пока еще чего-нибудь не натворил.

— В корону? — сразу стало тоскливо. — Жалко. Может быть, вы так ее возьмете?

— Я? Возьму? — выпучил глаза дракон. — А ты меня ни с кем не попутал, князь? Я Хранитель врат, а не всяких там эльфийских штучек. В корону — и папе.

Лар с сожалением согнул одну из веточек, но вовремя спохватился:

— Корону оставлять нельзя. Это отказ от власти, передача...

— Твои проблемы, — Фреймос достал из кармана часы на длинной серебряной цепочке, щелкнул крышкой. — Окно провисит еще полчаса. Если думаешь, что после я буду лично тебе проход открывать — ошибаешься. И что это ты творишь, а?

Что, Сумрак и сам не понимал, но, поддавшись странному наитию, в глубине души осознавая, какое это кощунство, оторвал один из цветочков. А дальше — еще необычнее: аккуратно положив ветвь на стол пред очарованные очи эльфа-открывающего, достал из сумки обломок Стальной Короны. Казалось, цветок только этого и ждал. Лишенный родной ветви, сам потянулся к металлическому стержню и мгновенно врос в него. Сталь от этого сделалась живой и мягкой, шевельнулась теплым червячком в ладони, обняла цветок, добавив его лепесткам силы вместе с тонкими серебристо-серым кантом, оттеняющим бархатный пурпур, а вытянувшийся стебелек выпустил длинный остроконечный листик.

— А вот этого я тебе не говорил, — строго предупредил Хранитель.

— Значит, если объединить две короны... Хотя есть же еще Ург-ха. Что у них, интересно?

— Умный мальчик, — сощурился дракон. — Все-таки решил стать властелином Мира?

— Не в этот раз, Хранитель.

Отчего-то уверенный, что врата пропустят, Лар приколол цветок к плащу.

— Не в этот раз, — повторил Фреймос. — Или не ты.

— Или не я, — легко согласился Сумрак.

— Ну так и чеши отсюда, — вернулся к своей обычной манере дракон, и для пущей убедительности еще раз клацнул крышкой карманных часов. — Только веточку в транспортабельный вид приведи и отдай кому надо. Двадцать пять минут на всё.

Пришедшая в голову мысль показалась удачной. Иоллар улыбнулся, прикрыл глаза, а пальцы, словно всю жизнь он только этим и занимался, уже сплетали гибкие побеги, от которых расходилось тепло, бодрящее тело и успокаивающее душу. Вот, значит, каково это — быть князем Элир. А отец, надевая корону, не видел ничего, кроме власти, которую она дает. Стало жаль его немного.

— Неплохо, — хмыкнул дракон. — У меня когда-то целая коллекция была. Боевые, охотничьи, ритуальные. А как звучали! И куда дел?

— К погремушкам положить не могли? — участливо поинтересовался Сэллер.