Книга 3. Наследники легенд

— Не исключено, — рассеянно пробормотал Фреймос, рассматривая небольшой золоченый рожок.

Не золотой, а именно золоченый — изящная детская игрушка, не более. Но ребенку это и предназначалось.

— Сэл, я во дворец, — предупредил Иоллар. — Должен успеть.

— Да ладно тебе, — с ленцой в голосе остановил его дракон. — Еще минутку погоди, тут и отдашь.

Он отошел в дальний угол комнаты, улегся на длинную лавку и прикинулся предметом интерьера. Практически сразу же распахнулась дверь, и в помещение влетела запыхавшаяся Триллин, тащившая за руку спотыкающегося сына.

— Принц Иоллар... Ой, простите, князь, я...

Сэл тоже решил отойти.

— Хорошо, что вы еще не ушли. Мы... Я... Я не успела поблагодарить вас... Брат объяснил, что вы сделали. И для Ленира... Это так...

— Не стоит, леди Триллин. Ваш сын вряд ли будет мне благодарен, когда поймет, какую обузу я на него взвалил. К счастью, это будет нескоро.

— А ваш отец... — эльфийка запнулась, не зная, стоит ли продолжать.

— Да?

— Ваш отец сказал, что горд, что у него такой сын. И что ему жаль, что не он воспитал его таким. Я подумала, вам будет... интересно это услышать.

Она хотела сказать "приятно", а в последний миг нашла другое слово. Но Лару было уже и не интересно, и не приятно. Окнир не из тех, кто меняется в одночасье, повинуясь знамениям судьбы, и только он сам знает, были ли эти его слова искренними или всего лишь красиво прозвучавшей ложью для окружения бывшего князя. Не хотелось расстраивать его жену, заговаривая об этом, а потому Лар сказал то, что ей хотелось бы слышать:

— У лорда Окнира есть еще один сын. И шанс избежать прежних ошибок. Думаю, он им воспользуется. А я буду заглядывать иногда, — он подмигнул братишке.

Частых визитов не планировал. Но позаботился о том, чтобы раз в седмицу на Тар поступали отчеты о состоянии дел и в Долине, и в Сумрачном Краю — стандартная рассылка новостей по почте идущих это позволяла, и Сэл не отказался ее оформить. А Открывающие (за лишнюю плату, естественно) обещали не полениться на дополнительную, более развернутую информацию.

— Спасибо, — потупилась эльфийка. — Мне так неловко... после всего...

— Леди Триллин...

— Мы нашли ваше ожерелье, — выпалила она. — Только не сердитесь, пожалуйста.

— Сердиться? — Лар присел на корточки около смущенного мальчишки, протягивающего ему бесценное сокровище. — Где-то видел, говоришь?

Ленир виновато хлюпнул носом.

— Мне мама много всего отдала. Давно, для игры. И забыла...

— Для игры? — улыбнулся Иоллар, вспомнив, как сам в таком возрасте выпрашивал у матери блестящие безделушки, чтобы собрать сокровищницу, за которую потом сражались разноцветные деревянные рыцари. — А сразу почему не отдал? Тоже забыл?

— Нет, — признался мальчик. — Ты сказал, что не уйдешь без ожерелья. Вот я и подумал, что не уйдёшь. Но ты же все равно уходишь...

Не много друзей у маленьких принцев, а старший брат, должно быть, и подавно — мечта.

— Я вернусь, — пообещал Сумрак, принимая из худеньких ручонок серебряную цепь. — А пока — вот. Подарок на память, — он передал Лениру превращенную в рожок Ветвь. — В саду проверишь, должен неплохо звучать. Только сохрани, хорошо? Он тебе еще пригодится.

— Спасибо, — вместо сына прощебетала Триллин.

— Не стоит, — еще раз повторил Лар.

Намереваясь проститься, он взял ее за руку, почтительно, как это и предписывал официальный церемониал, но не успел наклониться, чтобы поцеловать изящные пальчики, как эльфийка быстро обняла его второй рукой, прильнув на миг.

Мягкие губы неловко ткнулись в щеку, потом скользнули к приоткрывшемуся от удивления рту.

— Простите...

Она схватила за руку сына и выскочила наружу.

— Ох уж эти мне романтичные эльфийские девы пятисот неполных лет, — вывел из ступора насмешливый голос Фреймоса. — И что она в нем нашла? Пришел ведь, нашумел, устроил бойню, до слез довел... А чего стоим, кстати? Ждете, что и я вас чмокну на прощанье? Не дождетесь. Всё. Все довольны, все при подарках... — взгляд дракона наткнулся на скромно стоящего в сторонке проводника. — Тебя обидели, да? — спросил сочувственно.

— Спасибо, Хранитель, но я обойдусь, — попытался избавиться от ненужного внимания Сэллер.

— Да ладно уж, не скромничай. Хочешь, сушеную голову подарю? Хорошая голова. Семь таких собираешь — и ты вождь манзу. Потом, правда, могут и твою того... Но это дело случая.

— Лучше не надо.

— Жаль. У меня большая коллекция. Была где-то. Еще трещотки есть из гадючьих хвостов. Замечательно трещат. Эти — точно с погремушками. Вот! Выбирай: тебе трещотку или погремушку?

— Вы мне когда-то часы обещали, — напомнил Буревестник, решив выбрать из всех зол меньшее.

— Точно? Ну, значит, будут тебе часы. А теперь валите отсюда, пока я добрый.

Проводив гостей, дракон присел в деревянное кресло рядом с Открывающим и вздохнул.

— Ушел. А какой князь мог получиться! А какой бог!

Эльф предпочел отмолчаться.

— А никакой, — сам себе ответил Хранитель. — Ветер в голове, серьезности — ноль. А вот гонщик был неплохой. Когда-то. А проводник тебе как?

Открывающий неопределенно скривился.

— Зря ты так, приятель, зря, — пожурил его дракон. — Замечательный проводник. Давно к нему присматриваюсь.

Он встал, прошелся по пустой комнате, остановился в одном из углов, подумал и щелкнул пальцами. На полу выросла горка битого хрусталя. Фреймос повел над ней рукою, и осколки поднялись в воздух, закружились маленьким вихрем и, выстроившись в нужном порядке, со звоном соприкоснулись, срастаясь между собой. Теперь перед драконом стояла высокая ваза в форме цветка лилии.

— Не пропадать же добру, — пожал он плечами. — А у меня когда-то целая коллекция была. Не помню, куда дел.

— Скажите, Хранитель, — заговорил наконец-то эльф, — а что там с объединением корон?

— Ты хочешь стать властелином мира? — подозрительно уточнил дракон.

— В общем-то, нет. Так спрашиваю, из любопытства.

— Любопытный, значит? А стихи сочиняешь? Хоть чуть-чуть, два слова в рифму?

— Ну, если два слова...

— Видел, рог какой Сумрак сделал? Так вот: берем рог, берем корону орков и лепим из этого пророчество.

— Какое пророчество?

— Как какое? — удивился дракон. — Древнее, естественно! Давай, пиши: "Короной из стали себя увенчав, он в рог золотой протрубит..." Ну и дальше, чтобы "Мир покорит" вписалось. Жезл Ночи Ург-ха только добавь как-нибудь между строк. И рог этот можно обозвать как-нибудь. Рог Вечности, например.

— И все? — обалдел открывающий. — Так просто?

— Просто? А на потертый пергамент скопировать? А в какие-нибудь развалины храма закопать? Хотя у вас можно и в дворцовую библиотеку. Все равно туда никто не ходит. А потом ждать. Долго-долго ждать пришествия героя.

Только выйдя из врат на станции в Саеле, Иоллар успокоился полностью. Дома. Пусть Тар и не был родным миром, но ведь не зря говорят, что дом там, где сердце. А его было здесь. И не половинка уже, а все без остатка.

— Ничего не забыли? — окликнула их открывающая, когда они направились к дверям. — Или это мне?

Рядом с порталом сиротливо стоял узкий высокий шкаф.

— Это не наше, — сказал Сэл.

— Уверен? — Иоллар обошел "шкаф" по кругу и уставился на блестящий циферблат размерами со столовое блюдо. — Ты же просил часы?

— Напольные?!

— А какие нужны были?

— Он мне для подводного плаванья обещал, а не это одоробло!

— И для плаванья можно, — утешил Сумрак. — Один конец веревки привязываешь к ножке, второй — себе на шею.

— Если еще раз с Фреймосом встречусь, так и сделаю, — со вздохом пообещал Сэллер. — Давай на улицу, что ли, вытащим. А оттуда уже перепрыгнем на твоем янтаре.

— Заберешь? — не поверил Лар.

— Естественно. Не каждый же день драконы подарки дарят. Спорим, у него таких целая коллекция, только не помнит, куда положил?

С этим Иоллар спорить не стал, забросил на спину сумку и ухватился за подарок, про себя ругая приятеля-мага, не освоившего телекинез. Вот Дьери без проблем бы эту бандуру вытащила!

На улице Галлу вспоминали уже оба.

— Не пускает! — возмутился Буревестник. — Я в кабинет к тебе хотел, откуда вышли, а она весь дом накрыла.

— Ну, ты маякни ей как-нибудь, что это мы.

— А я что, по-твоему, делаю? Не пускает.

— А куда пускает?

— Во двор.

— И то хорошо.

Супруга встречала разве что не со скалкой, как рисуют на шуточных лубочных картинках, что продаются на ярмарках. Но вид у стоящей на крыльце магички был грозный. Даже клыки отрастила для пущей убедительности. У-ух!

Иоллар счастливо улыбнулся, и она не смогла не улыбнуться в ответ.

— Красивый какой! — пропела, сбегая по ступенькам, хоть речь готовилась наверняка другая. — Где это тебя так нарядили?

— Сейчас всё расскажу, — пообещал он, обнимая жену и наклоняясь к ней, чтобы поцеловать.

Но она остановила его, упершись ладошкой в грудь.

— А это что такое? — пальчик мазнул по губам. — Помада?

— Милая...

Все же хорошо, что не со скалкой.

Глава 5

Галла

Нет, сцен устраивать я не буду. По крайней мере, не на глазах у Сэла. Вцепилась отросшими когтями в рубашку мужа и утащила в спальню. Не через дверь, естественно, так перепрыгнула. Щелкнула засовом, навесила звуконепроницаемый полог — все это не выпуская из пальцев мягкого шелка незнакомой одежды — и еще раз продемонстрировала клыки:

— Ну?

— Расскажу, — улыбнулся Ил. — Но история длинная, поэтому, давай, я тебе сразу про помаду объясню, а потом, когда успокоишься, поговорим обо всем остальном. Хорошо?

И как на него сердиться, когда он так смотрит?

Но я все равно зла. И злиться начала задолго до того, как обнаружила след бледно-розового перламутра.

В охоту я не верила с самого начала, но когда муж сказал, что хочет выбраться с Сэлом, отпустила, не задумываясь. Иоллар засиделся в четырех стенах со мной и с детьми, и я не видела ничего плохого в том, чтобы он немного развеялся. А около двух часов назад пришли Лайс с Рошаном, которых какие-то демоны потащили через официальные саелские врата, где знакомый открывающий между делом рассказал, кого и куда он вчера отправил. Так же мимоходом Эн-Ферро поинтересовался у меня, с чего это моего благоверного потянуло на родину.

И всё, хорошего настроения как не бывало. Обида, подозрения... зависть. Заперлась в нашей комнате и ревела, как дура. Себя жалела. Его жалела. Вот как получается: не только карьеру порчу, но и жизнь. Привязала его к себе, к детям, к одному миру. А он теперь сбегает тайком. И, возможно, не в первый раз. Только почему на Эльмар? Кто у него там? Не к отцу же? Или к отцу? Месть, семейные разборки... Еще что-нибудь. Но мне-то можно было сказать? Боялся, что стану отговаривать или буду волноваться за него?

Придумала ему сотню обвинений, а потом на каждое обвинение по сотне оправданий...

Когда услышала, что они возвращаются, в дом решила не пускать — тут дети, повесятся с ходу Лару на шею, и не поговорим нормально. Вышла на крыльцо встречать: когти растопырила, клыками клацнула — недодракон в ярости. Как говорят, картина маслом. Сливочным. Потому что растаяла от одной его улыбки. И почти уже всё забыла...

А тут эта помада!

— Рассказывай.

Я давно его отпустила, а он меня, похоже, и не собирался.

— Безумно приятное чувство, когда ты так на меня смотришь, — прошептал он, не смотря на все попытки увернуться, целуя меня в висок. — Но не хочется, чтобы ревность вошла у тебя в привычку. Просто помада, просто женщина, просто поцеловала. Один раз, на прощанье. Хочешь теперь услышать всю историю?

Конечно, хотела. Но еще не удовлетворилась объяснениями по первому пункту.

— Что за женщина? Молодая? Красивая?

— Лет пятьсот, кажется. Эльфийка.

Значит, молодая и красивая.

— Мы были на Эльмаре.

Признался. И таким тоном, что разом забылись все эльфийки Сопределья.

Я убрала когти, и стерла с его лица отпечаток чужого поцелуя. Потом втянула клыки, легонько коснулась губами губ и, наверное, на целую минуту выпала из реальности.

— Уже лучше, — Ил разомкнул объятья и потянулся к переброшенной через плечо сумке. — Не будешь против, если я отдам тебе подарок днем раньше?

Дыхание перехватило. Не только от нахлынувших чувств — хотелось о стену биться своей тупой башкой, когда я поняла, зачем он ходил в родной мир. Ожерелье, то самое, настоящее. Для меня.

— Извини, что не сказал сразу. Хотел сделать сюрприз.

Сюрприз удался. Обняла крепко-крепко, с наслаждением вдохнула знакомый запах теплой кожи.

— Люблю тебя...

А все остальное — суета.

Хотя... Нет, нужно расспросить его обо всем. Особенно — об этих поцелуях на прощанье!

Рассказ получился длинный: Илу необходимо было выговориться. И он верил, что я пойму его. Кто, если не я?

Вечер в Долине, ночь в Святилище орков, Совет Высочайших Лордов — это всего лишь события. Было и другое: его мысли, его чувства. Его боль, которую он оставил там, хотелось надеяться, навсегда. Может быть, теперь не будут мучить прошлое и память предков, пройдут приступы головной боли, утихнет ярость Сумрака, и мой муж станет больше походить на того сорвиголову-мальчишку, в которого влюбилась много лет назад беспечная девчонка, какой мне порой отчаянно хочется снова стать.

Мы лежали на постели, как всегда, когда было о чем поболтать, и Ил рассказывал мне о том, что случилось с ним на Эльмаре. Иногда он смотрел на меня, иногда взгляд его уходил куда-то в сторону, но уверена, ни шкафа, ни гобелена на стене он не видел, мыслями возвращаясь в покинутый мир.

— А Сэл где в это время был?

— Со мной.

Небось просидел всю ночь рядом с Сумраком, пока тот восстанавливался после кровавого дара, даже не отдохнул бедняга.

— Он мне здорово помог, хоть сам и не понял. Знаешь, этакая связь с реальностью. А то заигрался бы в бога...

— Горе ты моё, а не бог! — я нащупала рубец на его запястье. — Полностью не мог заживить?

— Ну, я же начинающее божество.

Обожаю его улыбку, смотрела и смотрела бы. Но закрываю глаза — это уже привычка, иначе голова закружится во время отдачи энергии: чистое целитетельство до сих пор дается с трудом.

— Или ты хотел их оставить?

Берусь за другую руку, но та вырывается, обнимает меня, притягивает к широкой груди.

— Если очень хочется потратить силы, могу предложить другой вариант.

— Ил! — а пальцы уже скользят по шелку рубашки. — У нас гости в доме... Лайс, Рош... ан...

— И Сэл. Уверен, им есть, о чем поговорить, — теплые губы на моей шее, и каждый поцелуй отзывается дрожью во всем теле. — Окажите мне честь, княгиня...

— Оказать честь?

— Забудь. Просто скажи, где застежки у этого платья.

— А папа мне подарок принес! — уверенно сообщила Лара.