Демоны ее прошлого

Оливер обычно не торопился. Но не в этот раз.

В этот раз вообще ничего обычного не было.

"Тронулся", — с грустью думал о себе ректор, расплачиваясь за предстоящий переход. Потратить целый день и уйму денег — на что? На то, чтобы еще одна безумная теория рассыпалась прахом?

Уже в Глисете, когда перестала кружиться голова (телепортация на дальние расстояния благоприятного воздействия на организм не оказывает), подумалось, что стоит, пока не почувствовал себя окончательно дураком, отказаться от идиотской затеи. А чтобы оправдать переход, навестить Джерри.

Джереми был сыном его сестры. После смерти Вирджинии и ее мужа, Оливер, тогда уже работавший в академии, забрал мальчика к себе. Воспитывал, как умел. Учил. Помогал обуздать проявившийся дар. На факультет темных материй Джерри тоже попал не случайно. А вот учился сам и ни о помощи, ни о протекции не просил. Потому что, хоть и звался по отцу Джереми Адамсом, по крови и по духу был все-таки Райхоном. А фамильная гордость Райхонов перевешивает порой даже их же фамильное здравомыслие.

Став ректором, Оливер предложил племяннику место секретаря, а по сути — своего первого помощника. Получить должность главы академии всего в тридцать шесть было нетрудно, этому поспособствовала и тогдашняя политика министерства по продвижению талантливых молодых магов, и нежелание старших и более опытных коллег взваливать на себя бремя руководства, а вот удержаться на этой должности оказалось куда сложнее, и Оливер отдавал себе отчет в том, что без Джерри, взявшего на себя всю организационную работу, не справился бы.

А потом в их жизни появилась Камилла.

Вернее, Оливер думал, что она появилась только в его жизни. Молодая преподавательница, с которой у него закрутился роман. И не просто роман, а нечто большее, как ему казалось. Нечто неопределенное, как выяснилось в итоге. Эта неопределенность длилась четыре года, в течение которых они сходились и расходились. Последний разрыв растянулся почти на год, но и тогда Оливер верил, что все еще можно вернуть. Возможно, просто привык к Камилле и не видел никого другого на ее месте. А она уже нашла ему замену. Джерри.

Оливер не сразу узнал об этом. А когда узнал, было не до обид и запоздалой ревности. Обстоятельства сложились так, что в тот момент он сам готов был благословить племянника и бывшую возлюбленную, лишь бы не потерять обоих навсегда. И не потерял. В том смысле, в котором боялся.

В последние годы они с Джерри виделись от силы раз десять. Чуть чаще общались по телефону: поздравляли друг друга с праздниками и обменивались дежурными фразами о делах и здоровье. Маленькую Вирджинию, которой весной исполнилось уже четыре, Оливер видел лишь однажды, когда ей было всего две недели отроду.

И теперь вдруг нагрянуть без предупреждения в гости? Нет, лучше как-нибудь потом. А в этот раз разберется все же со своими бредовыми догадками.

От портальной станции он взял наемный экипаж и отправился прямиком в Глисетский университет. Не имело смысла ходить кругами, и Оливер собирался обсудить интересующие его вопросы не с кем-нибудь, а сразу с ректором Хеймриком. Ну, а если в университете столкнется с Джерри — значит, судьба.

"Переведусь!" — к полудню Нелл преисполнилась мрачной решимости. И переводиться она собралась уже не на общий курс, а вообще из академии. В Найтлоп, в Высшую школу, — других вариантов, при том, что Глисет изначально ей был заказан, не осталось. Правда, подобные переводы проходили только между семестрами, и еще три месяца придется потерпеть, но не больше.

Больше она не выдержит, не каменная.

Видеть Оливера Райхона — одна мука.

Не видеть — другая.

По четвергам у ректора не было занятий с их группой, и Нелл все утро ловила себя на том, что придумывает поводы наведаться в главный корпус. Она не пошла бы, конечно, даже если что-то и придумалось бы, но сам факт...

Затем она встретила Алана и на несколько часов практически позабыла о милорде Райхоне. Неизвестно, что демонолог забыл на факультете темных материй, но Нелл столкнулась с ним у двери в приемную деканата. Отступила в сторону, и Алан прошел мимо, не пытаясь заговорить с ней и даже не поздоровавшись. Только посмотрел, а она не успела отвернуться, и на целый миг их взгляды встретились...

"Переведусь", — пообещала себе Нелл.

Встретиться с милордом Юлиусом Хеймриком сразу же по прибытии в университет не удалось: глисетский ректор инспектировал новый стадион, а после, со слов молоденькой секретарши, собирался заглянуть на факультет некромантии. Если подумать, он мог вообще отсутствовать сегодня и в университете, и вообще в Глисете, о своем визите Оливер его не предупреждал, так что двухчасовое ожидание — еще не худший для него вариант.

Общительная секретарша изо всех сил старалась, чтобы гость не заскучал, и к тому времени, как появился Хеймрик, Оливер ее практически ненавидел.

— Милорд Райхон, какая приятная неожиданность! — милорд Юлиус, невысокий, полненький, совершенно лысый, радостно затряс протянутую руку, при этом едва ли не подпрыгивая, чтобы заглянуть коллеге в глаза.

Со стороны это смотрелось комично, но Оливер хорошо знал, что смеяться над Хеймриком чревато. Менталист, сильнейший из тех, с кем Райхону доводилось встречаться. Поэтому вместо того, чтобы забавляться созерцанием прыгающего как мячик глисетского ректора, Оливер проверил надежность ментальной защиты. Может, Хеймрик и не попытается влезть к нему в голову, между своими это, как ни крути, дурной тон, но осторожность не помешает.

— Простите, что без предупреждения, милорд Хеймрик.

— Ох, бросьте, — махнул пухлой ладошкой хозяин. — Я действительно рад встрече. Но боюсь, вы не по-приятельски поболтать заскочили. Какие-то проблемы? Нужна помощь?

— Нет, к счастью, никаких проблем, — Оливер вошел вслед за милордом Юлиусом в кабинет. Присел в предложенное кресло у маленького столика, на котором — и сомнений не было — вот-вот появится поднос с кофе. — Меня к вам привел э-э... личный интерес.

— Да? — в глубоко посаженных карих глазах глисетца промелькнуло любопытство. — И что же это за интерес?

— Хелена Вандер-Рут.

Внешне ничего не изменилось: милорд Юлиус продолжал благожелательно улыбаться, в его взгляде не промелькнуло и тени тревоги или подозрительности, но Оливер почувствовал, как менталист напрягся, как воздух сгустился вокруг него, нагреваясь от скопившейся силы. Впрочем, задействовать эту силу глисетец не спешил. Никто в здравом уме не станет нарываться на открытый конфликт с мастером проклятий.

— Давайте начистоту, Оливер, — Хеймрик опустился в кресло с другой стороны стола, вперил в гостя улыбчивый взгляд и протянул ментальный щупы, от прикосновения которых чуть похолодели виски. — Кто вас прислал?

— Никто, — честно ответил Оливер.

Милорд Юлиус неприятно усмехнулся.

— Непробиваемый, — сделал он неожиданный вывод из откровенности гостя. — А я, признаться, не верил. Однако... Кларисса Вандер-Рут? Точнее, Кларисса Бин, как она сейчас зовется?

— Не имею чести знать эту даму.

Оливер все еще чувствовал холодок на висках, а Хеймрик, вопреки ожиданиям, не чувствовал лжи, и менталиста это нервировало.

— Непробиваемый, — повторил он. — Что ж, вы оправдываете свою репутацию, милорд Райхон. А Кларисса... Вряд ли она оценит мою заботу. Все еще не верит, что смерть ее дочери была несчастным случаем? — милорд Юлиус раздраженно поморщился. — Правильно не верит. Только и в правду она верить не захочет.

Пытавшиеся пробраться в его мысли ледяные щупальца исчезли, но Оливер сдержал вздох облегчения, как ничем не выдал и волнения, в которое его привела реакция Хеймрика на имя Хелены. О чем он говорит? О какой правде? Лучше не торопить и не задавать больше вопросов. Захочет — расскажет, не захочет — придется сделать так, чтобы захотел.

— Хорошо, — менталист поднялся с кресла, одернул задравшийся сюртук. — Давайте считать, что вас в самом деле никто ни о чем не просил, и вы исключительно из личного интереса примчались за сотни миль, чтобы поговорить о Хелене Вандер-Рут. Я даже не спрошу, откуда в таком случае вам известно это имя.

— Из газет.

Менталиста передернуло. Словам он не верил, лжи все так же не чувствовал — этак и разорвать может от внутренних противоречий.

— Оставим эту тему, — Хеймрик размял похожие на сардельки пальцы. — Наверное, я должен быть благодарен за то, что вы решили выяснить подробности у меня, а не задействовали иные связи. Учитывая вашу дружбу с вице-канцлером... и некоторые нюансы того нашумевшего дела...

— Милорд Юлиус, не нужно повторять глупых сплетен, — Оливер покачал головой. — Я пришел за помощью. Оказать мне ее или отказать — дело ваше. Но ссориться мне не хотелось бы.

— Да-да, я так и понял. Окажу, конечно же, окажу. Мне тоже не с руки портить с вами отношения. Но я должен знать, как вы планируете использовать полученную информацию.

— Зависит от того, что это за информация.

— Секретная, — Хеймрик подошел к сидящему в кресле гостю, только так при своем росте он мог смотреть на него сверху вниз. — Ее разглашение нанесет серьезный урон репутации университета, даже спустя столько лет, и я не стал бы говорить с вами, если бы не понимал, что вы не отступитесь и получите ответов из других источников. Но те источники не объяснят вам всего, лучше уж я сам.

Оливер мысленно усмехнулся. Оказывается, не всегда плохо, когда тебя понимают неправильно. Ему и в голову не пришло бы использовать министерские связи или обращаться к лорду Аштону.

— Поверьте, милорд Юлиус, — сказал он вслух. — Все, что вы скажете, останется между нами.

— Конечно, — скептически скривился Хеймрик. — У вас же в этом деле личный интерес.

Тон, которым он выделил последние слова, резанул слух.

Не верит.

Но расскажет.

Только нужно ли это Оливеру?

"Во что я снова ввязался?" — пронеслось в мозгу. Но мысль эта безнадежно опоздала: Хеймрик уже открыл сейф и вынул из него папку. Простую картонную папку с завязками — и не подумаешь, что она скрывает опасные тайны.

— Да, все еще храню документы по тому делу у себя, — сказал милорд Юлиус, вернувшись к гостю. — Не сдаю в архив. Наверное, жду любопытных, вроде вас. Берите, читайте, тут все. Заключение экспертов, показания. Смотрите. А я пока расскажу вам, чтобы вы поняли.

Оливер развязал тесемки и всмотрелся в лежащее поверх документов фото: тонкое лицо, аккуратно уложенные темные волосы, темные глаза — по черно-белому снимку не скажешь точно, какого цвета они были в реальности, но, скорее всего, карими. Волосы — каштановыми или темно-русыми. Губы — сочными и яркими.

— Это она?

Сходство было и в то же время его не было, и дело не в цвете — в самом лице, в открытом взгляде, в улыбке, притаившейся в уголках губ.

— Она, — вздохнул Хеймрик. — Хелена Вандер-Рут. Наша Нелл.

Вернувшись с занятий, Дарла тут же убежала в столовую, а после собиралась погулять с подружками из своей группы. Нелл осталась в комнате одна.

Аппетита не было. Спать не хотелось. Мучиться ненужными мыслями она себе запретила. Алан, Оливер. Потерянное прошлое, тревожное настоящее. Продолжишь думать об этом, додумаешься в итоге до невозможного будущего.

Мало радости в подобных размышлениях, и, чтобы отвлечься, Нелл разложила на столе учебники.

От занятий ее отвлек ударившийся о стекло камушек.

Нелл покосилась на окно, но книгу не отложила: мало ли, кто там развлекается? Может, окном ошиблись?

Когда еще один камушек подтвердил, что ошибки нет, она поднялась из-за стола и выглянула на улицу. Увиденное заставило распахнуть скрипучие створки и, забравшись на подоконник, высунуться наружу.

— Привет тебе, прекрасная дева, — Тэйт Тиролл, привстав на стременах, снял с головы шляпу и поклонился. Лошадь под ним недовольно всхрапнула. Вторая тем временем обгладывала некогда аккуратненький кустик. — Ждала меня?

— Не-а, — замотала головой Нелл.

— Быть не может! Все прекрасные девы ждут принца на белом коне. Я, конечно, не принц, и с мастью коней не угадал...

— И вообще, это не кони, а кобылы, — подхватила Нелл.

— Зато их две, — веско заметил Тэйт. — Вторая — для тебя. Но если через пять минут не спустишься, мы с лошадками найдем, кого прокатить.

Несколько студенток, наблюдавших со стороны их разговор, подтвердили последнюю фразу алхимика дружным хихиканьем.

Перебьются!

Нужно признать, мистер Тиролл умел удивлять. Только накануне они говорили о лошадях — шестикурсник играл в поло в команде факультета, а Нелл приходилось часто ездить верхом, пока она жила на ферме, — а уже сегодня Тэйт зовет на конную прогулку.

Когда Нелл вышла, парень порывался спешиться, чтобы помочь ей забраться в седло, но не успел. Не дожидаясь помощи, Нелл ухватилась за луку и, вдев ногу в стремя, легко подтянулась. Широкая коричневая юбка, шитая когда-то как раз для поездок верхом, распахнулась по всей длине, и алхимик громко вздохнул, демонстрируя крайнюю степень разочарования: под юбкой были надеты штаны.

— Какое коварство! — парень театрально закатил глаза. — Все это затевалось с единственной целью — увидеть твои ноги. А ты!..

— Не переживай, с ногами у меня все в порядке, — успокоила Нелл.

— Угу. Их две. Это прекрасно.

— Хочешь, чтобы я уступила место в седле одной из тех девиц?

— Вот еще! — усмехнулся Тэйт. — Хочу проверить, действительно ли ты так хорошо управляешься с лошадьми, как хвалилась вчера.

— Я не хвалилась.

— Хвалилась, — алхимик без предупреждения пустил свою лошадь в галоп и крикнул через плечо на радость хихикающим девчонкам: — Догонишь — поцелую!

"Догоню — прибью!" — с усмешкой подумала Нелл, пускаясь следом.

Встречный ветер остудил лицо и выдул из головы все лишнее.

— Наша Нелл, — повторил Хеймрик. Сквозь задумчивость в его голосе пробивались неприязненные нотки. — Чудо-девочка. Вы читайте, Оливер, читайте. Можете сразу с последней страницы, тогда вопросы отпадут разом. Кларисса... с которой вы не знакомы, да, винит меня в случившемся. И я виноват. Виноват в том, что принял ее дочь в университет в таком раннем возрасте. Хотя возраст тут, думаю, ни при чем. Это все кровь Вандер-Рутов, их гордыня и амбиции...

Милорд Юлиус говорил негромко и, казалось, ни к кому не обращаясь, будто бы рассуждал вслух, но его речь мешала сосредоточиться на бумагах. Оливер даже проверил защиты, на случай, если его пытаются загипнотизировать, но не заметил попыток воздействия. Тем не менее, рассыпавшиеся по бумаге буквы не желали складываться в слова, и взгляд отрывался от них то и дело, возвращаясь к отложенному в сторону фото.

— Эрик Вандер-Рут был моим... хм... Друг — наверное, слишком громкое название. Но мы знали друг друга со студенческой скамьи, долгие годы работали вместе, общались семьями. Я присутствовал на их с Клариссой свадьбе, помню рождение Хелены. Вандер-Рут жил в квартире при университете, и девочка, можно сказать, росла на моих глазах. Милая такая девочка, умненькая, общительная, любознательная. После смерти Эрика Кларисса уже не могла оставаться в его квартире и перебралась с дочерью в город, но мы поддерживали добрые отношения. Когда у Нелл проявился дар, я ходатайствовал о зачислении ее в младшую школу на льготных условиях. Кларисса получила страховку за мужа, но вести дела она никогда не умела, и деньги быстро закончились. Устроить дочь в бесплатную школу с полным пансионом было неплохим выходом для нее. Потом появился этот Бин. Кларисса выскочила за него, недолго думая, они с Хеленой перестали нуждаться, но... Она ведь не одаренная, Кларисса, ей сложно было воспитывать дочь, да и в новой семье ребенок от первого брака, скажем так, несколько мешал. Я искренне хотел помочь девочке, хотя бы в память о ее отце, но, поверьте, никакие сантименты не заставили бы меня принять Хелену в университет, если бы она того не заслуживала. И да, я был не совсем бескорыстен: я уже тогда понимал, что из нее получится высококлассный демонолог, а магами такого уровня не разбрасываются. Я следил за ее успехами, но все же учил и воспитывал ее не я. Воспитанием в высших учебных заведениях вообще мало занимаются. А Вилберт еще и разбаловал девчонку: носился с ней, как с немыслимым сокровищем, включал во все свои проекты, ставил в пример другим студентам. Не удивительно, что Хелена загордилась. Лучшая из лучших, исключительная. А от мыслей об исключительности недалеко и до вседозволенности... Вы читайте, Оливер, читайте. Там вся правда. Можно обмануть непосвященных, можно скрыть истинные причины катастрофы от других магов университета, даже заставить их считать эту катастрофу несчастным случаем, но водить за нос министерских дознавателей я не решился. Это вы, милорд Райхон, могли не опасаться после того случая. Что бы ни произошло в действительности, до правды никто не докопался бы, да? — Оливер поднял на Хеймрика полный холодного недовольства взгляд, но глисетец сделал вид, что не заметил этого. — Ваших слов никто не опроверг бы, — продолжал он. — А внимание общественности вы умело переключили на милые сказки. Кому есть дело до каких-то опасных ритуалов, когда у вас в академии прекрасные девы разъезжают на единорогах? У меня же сказок в запасах не нашлось. Девы в моем университете не катаются на волшебных лошадках. Мои прекрасные девы вызывают по ночам высших демонов, которые убивают студентов, рушат здания и вытягивают силы из преподавателей. Вы читайте, Оливер, читайте.