Демоны ее прошлого

— Ясно, — сказал человек. Поднял ее и понес в другую сторону, к дому, от которого, как оказалась, она отошла всего на сотню ярдов.

— Может, сразу на межу? — прошептала она, задыхаясь от въевшегося в рубашку мужчины горького табачного запаха.

— Далеко, не дотащу. Утром лошадь возьму и завезу.

После он часто припоминал то обещание, когда сердился на нее в шутку или всерьез. Грозился, что возьмет-таки лошадь, и завезет.

Но это — после.

А тогда и сейчас, в своем сне-воспоминании, она прижималась щекой к его плечу и жмурилась, чтобы не заплакать, потому что не знала и не знает, как ей жить теперь, и что ждет ее впереди.

Плечо было жестким, но на диво уютным...

— Боги, какой ты неудобный, — сонно пожаловалась Нелл. Осторожно повертела головой, разминая затекшую к утру шею, и застонала. — Твердый и неудобный.

— То-то ты каждую ночь норовишь на меня забраться. Думаешь, если меня как следует помять, я стану удобнее?

— Я не... — начала она, увидела смешинки на дне прищуренных черных глаз и отвернулась. И правда ведь, хоть баррикады из подушек возводи, во сне все равно переберется к нему, устроится на плече, ногу забросит. — Не каждую, — буркнула в сторону. — Я не остаюсь у тебя каждую ночь.

И услышала в ответ невозмутимое:

— На все твоя воля.

Бальзам и впрямь оказался чудодейственным, за ночь с лица Оливера практически сошли синяки и отеки, что заметно улучшило настроение милорда ректора. Нелл бальзамом не мазалась, причин радоваться новому дню не видела и оценить невнятные шутки не могла.

— Еще сердишься из-за вчерашнего?

— Нет, — ответила она честно. События минувшего вечера смазались, утратили остроту, и если не вспоминать специально, вскоре уйдет и неприятное чувство, занозой засевшее между ребер после посещения клуба.

— Надеюсь, сегодня у меня получится исправиться.

— Если напоишь кофе, — Нелл вымучила улыбку.

— Обязательно. И завтраком накормлю. Но я говорил об опере.

Стоило усилий сдержать рвущийся из груди страдальческий вздох.

— Послушай, — она дотронулась до плеча Оливера, заодно убеждаясь, что прикосновение к побледневшему кровоподтеку не причиняет боли, — эта затея...

— Такая же глупая, как острова и Огненный череп? — перебил он хмуро.

— Нет, вовсе нет, — запротестовала Нелл, когда нужно было согласиться, и на этом разговор наверняка закончился бы. — На островах было замечательно. Но... я на солнце обгораю и плавать не умею...

— Прости, — вздохнул Оливер. — Я не знаю, что тебе нравится, а то, что нравится мне, тебе неинтересно. И правда, не стоит тратить целый день, чтобы в конце его выяснить, что ты терпеть не можешь оперу. Спасибо, что сказала сразу.

— Я не говорила.

Почему бы и нет, в конце концов? Человек же старается, чтобы сделать ей приятно. Или себе — какая разница? На море выбрался впервые за столько лет, вчера на ринге душу отвел, сегодня в оперу сходит. А Нелл — за компанию, разве ей жалко?

Только ей надеть нечего — это раз, и не хочется открыто появляться на людях в обществе милорда Райхона — два. Но вряд ли он пригласил бы ее, если бы уже не придумал, как решить эти проблемы.

— Это не проблемы, — сказал Оливер, за завтраком вернувшись к обсуждению планов. — Ты слышала о Кэтрин Мерл? Нет? Она владелица популярного модного дома, одевает весь столичный бомонд и, как я знаю, нескольких членов королевского дома. А еще Кэт — выпускница академии и моя хорошая знакомая. Позавчера я связался с ней и попросил подготовить несколько подходящих случаю нарядов. Для искусницы, специализирующейся на работе с тканями, два дня — достаточный срок, а я постарался подробно тебя описать, чтобы она могла подобрать подходящие цвета и фасон.

— Мерки снимать не нужно? — пробормотала Нелл, стараясь не думать, во сколько обойдутся Оливеру услуги искусницы, одевающей королевских особ.

— Я снял, — заверил он.

Нелл поперхнулась кофе. Представила, как ее обмеряют во сне портняжной лентой.

Оливер, видимо, тоже представил и рассмеялся:

— Мне неплохо удается телепортация, а для этого нужно быстро и точно проводить пространственные расчеты. Длины, расстояния, иногда до дюйма. Определять приходится на глаз, но я редко ошибаюсь. В любом случае, платье ты наденешь, и Кэт подгонит его по фигуре.

Он говорил так уверенно, словно процедура давно отработана, и Нелл — далеко не первая женщина, которую приоденут к выходу в свет подобным образом.

Она отвлеклась на эту мысль и забыла поинтересоваться, что они будут делать с проблемой номер два.

В столицу прибыли к полудню. Сразу от станции взяли экипаж.

Нелл сама попросила задернуть занавески на окнах, а после жалела об этом: в главном городе королевства ей прежде бывать не доводилось, а из-за излишней осторожности не получилось даже мельком полюбоваться достопримечательностями.

Нет, можно было, конечно, выглянуть, но...

"Успеется", — строго сказала она себе.

Ей ведь не пять лет. Да и что примечательное тут может быть? Дворцы? Храмы? Их и в Глисете довольно, как в любом более-менее старом городе. А в остальном — обычные здания новой постройки, возведенные на месте обветшалого архитектурного наследия прошлых веков.

Модный дом Кэтрин Мерл располагался именно в таком здании: по-современному строгий фасад, палевые стены, белые прямоугольные пилястры по обе стороны высоких окон и двустворчатой стеклянной двери. Внутри — та же элегантная простота: темный паркет, светло-зеленые обои, кожаные диваны и живые растения в больших терракотовых горшках.

Встречавшая посетителей девушка приветливо улыбнулась Нелл, окинула быстрым профессиональным взглядом, но даже не поморщилась при виде старого плаща и сбитых ботинок, а когда Оливер сказал, что у них назначена встреча с мисс Кэтрин, без расспросов отвела в отдельную комнату, перегороженную широкой ширмой, куда уже через минуту явилась и хозяйка.

— Милорд Райхон! — стройная темноволосая женщина с порога протянула Оливеру руки. — Не представляете, как я рада встрече!

— Отчего же? — он поймал и поднес к губам изящные пальчики. — Вполне представляю. Сам невероятно рад тому, что удалось наконец-то к вам выбраться.

— А это и есть ваша прекрасная леди? — на Нелл взглянули благожелательно и не без любопытства. — Вы очаровательны, моя дорогая...

— Элеонор, — промямлила она, не чувствуя себя ни очаровательной, ни тем паче — леди.

— Кэтрин, — дружелюбно кивнула мисс Мерл. — Можно просто Кэт.

Ей было около тридцати. А может, уже под пятьдесят. Определить возраст мага непросто, а если это привлекательная, тщательно следящая за собой женщина, задача становится практически неразрешимой.

— Скажите, Оливер, я могу рассчитывать на обед в вашем обществе? — спросила искусница.

— Конечно. До семи мы с Элеонор свободны, и если вы успеете...

— Замечательно, — не дослушав, хозяйка подхватила мужчину под руку, довела до двери и практически вытолкнула из комнаты. — Вот за обедом и пообщаемся. А пока девочки предложат вам чай, журналы и приятную компанию.

Захлопнула дверь и повернулась к Нелл.

— Нам ведь не нужны свидетели? — спросила заговорщическим полушепотом и продолжила уже лишенным таинственных ноток деловым тоном: — Некоторые мужчины приводят ко мне своих метресс, сидят вот тут, на диванчике, и смотрят, как наряжают их куколок. Некоторые женщины приходят с мужьями или возлюбленными, усаживают их сюда же, на диванчик, демонстрируют им каждую вещь, от панталон до шляпки, и заставляют изображать восхищение. Но Оливер, насколько я его знаю, не из таких мужчин. А вы, мне кажется, не из таких женщин. Поэтому мы просто подберем то, что вам понравится, а милорду Райхону покажем уже готовый результат. И если он останется чем-то недоволен, что вряд ли, это будут исключительно его проблемы. Согласны? Тогда раздевайтесь. Начнем с белья.

— Зачем? — ужаснулась Нелл.

— Затем, что ваше не годится под мои платья, даже если вы заказывали его по каталогам Дюссена. Потому что Дюссен — это вчерашний день, а я предлагаю вам завтрашний. Давайте, помогу. И смелее, смелее, дорогая моя, иначе к обеду мы не управимся.

Нелл тяжело вздохнула, стиснула зубы и решила покорно плыть по течению. Рано или поздно ее все равно прибьет к берегу. Уже проверено.

— Кружевные панталоны, пышные нижние юбки, корсеты, чрезмерно утягивающие талию, и превращающие фигуру в песочные часы, а женщину — в инвалида, — все это пережитки прошлого, от которых давно пора избавляться, — вещала искусница, помогая Нелл избавиться сначала от платья, а затем и от пережитков прошлого. — Белье должно быть удобно и подчеркивать естественную женственность. Да, иногда нужно что-то скрыть, где-то добавить объема, но делать это надо незаметно, ненавязчиво...

Незаметно и ненавязчиво на Нелл оказались короткие узкие панталончики и заменившее корсет бюстье. В сравнении с ее бельем это было, безусловно, удобнее, но вряд ли как-то сочеталось с общепринятыми нормами приличия. Пришлось напомнить себе, что так называемые эльфийские платья, лет двадцать не выходящие из моды, надевают и вовсе на голое тело, и щеголяют в таких нарядах не только дамы полусвета.

— Чулки подберем после, — пообещала Кэтрин. — Когда вы определитесь с платьем. Я успела подготовить всего четыре модели, но надеюсь, хотя бы одна из них придется вам по душе.

С этими словами она отодвинула скрывавшую часть комнаты ширму, за которой обнаружились надетые на манекены наряды.

Остаться равнодушной к происходящему не получилось.

— Одежду нужно оценивать исключительно на себе, — сказала хозяйка. — Выбирайте, с чего начнем.

Нелл оглядела представленное на ее обозрение великолепие и закусила на миг губу. Затем решительно встряхнулась.

— Какое из них самое недорогое?

Искусница укоризненно покачала головой.

— Оливер предупреждал, что вы спросите о чем-то подобном. И просил не озвучивать стоимость. Но вам не стоит волноваться, такой подарок его не разорит. К тому же, как постоянный клиент, милорд Райхон имеет определенные привилегии.

— Постоянный? — зачем-то переспросила Нелл.

— Да, уже больше двадцати лет. Я дружила с его сестрой, когда мы обе еще были студентками. Бедняжка Джинни. А Оливер очень требователен в одежде, но терпеть не может многочисленные примерки и подгонки. Потому и заказывает все у меня... А вы о чем подумали?

— Ни о чем. Вернее, о том же.

Получилось неубедительно, и хозяйка модного дома вновь покачала головой.

— Он приводил ко мне одну женщину, — сказала, отвечая на непрозвучавший вопрос. — Давно. Красавица, шикарная фигура, отличный вкус. Они замечательно смотрелись вместе, но сразу было понятно, что ничего у них не выйдет.

— Отчего же? — осмелилась поинтересоваться Нелл.

Искусница со значением подмигнула:

— Она усаживала его на диванчик.

Чай, журналы, приятная компания — все, как и обещала Кэтрин. Мужчинам в ее заведении порой приходилось ждать своих дам полдня, а поскольку зачастую именно мужчины оплачивали этот визит, им старались создать условия для комфортного ожидания: не в интересах хозяйки, чтобы утомленная скукой или мучимая голодом чековая книжка сбежала, хлопнув дверью.

Однако, уже неплохо зная Нелл, Оливер не сомневался, что его пребывание в комнате для гостей не затянется. Даже пари сам с собой заключил, что и часа здесь не проведет.

И проиграл.

Нелл потребовалось почти два. Возможно, она и хотела сбежать раньше, но от Кэтрин не так просто вырваться, если искусница берется за дело с полной отдачей.

Оливер, когда его пригласили в примерочную, охарактеризовал результат одним словом:

— Волшебно.

— Благодарю, — сдержано кивнула мисс Мерл, принимая комплимент, как должное. — Пригласить мастера Блеза?

— Да, пожалуйста.

Нелл, обхватив себя за плечи, замерла у зеркала — изящная статуэтка, обернутая мягким золотисто-горчичным шелком. Волосы собраны, глаза скрыты под дымчатой вуалью — видно только прикушенную нервно губу...

— Прекрасно выглядишь.

— Да? — она заставила себя опустить руки. — Тебе нравится?

— Прежде всего должно нравиться тебе.

— Мне нравится. Спасибо. Просто... я не привыкла к таким платьям...

Таких платьев во всем Арлоне не шил никто кроме Кэтрин. Закрытое, с высоким под подбородок воротничком и длинными узкими рукавами, оно обтекало каждый изгиб фигуры, одновременно скрывая и подчеркивая округлость груди, тонкую талию и стройные бедра. Помнится, первая модель, представленная мисс Мерл, вызвала нешуточный скандал, а на Кэт тут же посыпались заказы.

— Ты прекрасно выглядишь, — повторил Оливер. Подошел к ней, но удержался от того, чтобы откинуть с ее лица вуаль.

— Кто такой мастер Блез? — спросила Нелл.

— Это...

Сюрприз? Он уже понял, ему они не слишком удаются.

— Ювелир, — ответил честно. Перехватил протестующе поднятую руку и погладил затянутые в шелковую паутинку перчатки пальцы. — Пожалуйста, позволь мне это.

Она вздохнула, но спорить не стала.

Когда появился мастер Блез, сгорбленный под тяжестью лет и объемного груза гоблин, равнодушно смотрела на то, как он расставляет на столике перед ней и один за другим открывает футляры с украшениями. Покорно примеряла все, что рекомендовал ей старик, но ничего не выбрала.

— Янтарный гарнитур, — сам решил Оливер. — Вот этот.

Колье — хаотичная россыпь камней различного размера — гармонировало с цветом платья, но не сливалось с ним. Браслет был немного велик для узкого запястья, а серьги, судя по тому, как Нел, надев их, повертела головой, — тяжеловаты, но янтарь хорошо подходил к ее необычным глазам, сейчас скрытым вуалью.

— Замечательный выбор, — хмуро похвалил гоблин, не привыкший, чтобы к его изделиям относились с таким равнодушием, что продемонстрировала новая клиентка.

Собрал коробочки и футляры и удалился, невзирая на выгодную сделку, оскорбленный в лучших чувствах.

— Теперь все? — с надеждой спросила Нелл.

Пришлось напомнить, что на улице холодно, и нужно выбрать что-то из верхней одежды, а заодно — подходящую к новому наряду сумочку.

Она согласилась без возражений, и по тому, как вдруг успокоилась, Оливер догадался, что завтра все это, платье, сумочка, гарнитур и отороченная мехом накидка, останутся в его доме, как и голубой пеньюар, под предлогом, что это слишком дорогие вещи для скромной студентки, чтобы забрать их в общежитие. Если она вдруг исчезнет из его жизни — уйдет, ничего у него не взяв.

Он сам не понял, откуда пришла эта мысль, но избавиться от нее не получилось ни за обедом, во время которого Кэт искренне старалась быть радушной хозяйкой, а Нелл безуспешно притворялась невидимкой, ни в экипаже, везшем их по улицам вечерней столицы к зданию Королевской оперы.

Лишь когда карета подкатила к широкому крыльцу, он очнулся и, вспомнив, что не собирался входить внутрь через центральный ход, выглянул, чтобы приказать кучеру подъехать к одной из боковых дверей.

Служитель в почтительном молчании принял у посетителей верхнюю одежду, а затем проводил в пустую ярко освещенную комнату и, спросив номер ложи, настроил канал перехода.