Демоны ее прошлого

"А с тобой мы позже разберемся, — пообещал Оливер сидящему на шкафу рыжему коту. — И с тобой, — одарил сердитым взглядом вертящегося под ногами черного. — И с остальными тоже".

Вернувшись в приемную, он попросил секретаря отменить все запланированные на понедельник дела и встречи, включая обязательное еженедельное совещание, и отправился на портальную станцию, узнать, есть ли из академии прямой канал в Роймхилл или придется добираться туда в несколько этапов. На счастье, такой канал существовал. Правда, здравый смысл вопил о том, что телефоны в Роймхилле тоже существуют, и с Брентом можно связаться посредством двух аппаратов и протянутых между городами медных проводов, а не тратиться на переход, но Оливер этим воплям не внял. А спустя минуту и о здравом смысле позабыл. Наткнулся в перечне каналов на знакомое название и подумал: "А почему бы и нет?". Впереди выходные, затем — разговор с Абнером, после которого, быть может, что-то прояснится и, в зависимости от того, что прояснится, станет вдруг не до подобных безумств. Если уж придется сожалеть, то пусть хоть будет о чем.

После возвращения в общежитие Нелл была сама не своя. В мыслях и чувствах царил такой раздрай, что она и не пыталась о чем-либо думать: легла и уснула. Утомленный ум требовал отдыха, тело же нуждалось в этом и подавно.

Проснувшись, заварила чай и взяла с полки "Теорию потоков". Схемы и графики, четкие и понятные, помогали упорядочить мысли. Но не в этот раз.

Нелл не могла не думать о том, что поспешила, что следовало попросить время для принятия окончательного решения. Почему она согласилась? И на что именно она согласилась?

О переводе тоже размышляла (как же без этого, когда думаешь об Оливере Райхоне?), но планировать уход из академии стало сложнее. Теперь ее желания будет недостаточно, потребуется еще и его согласие. Хорошо, если к тому времени он пресытится их связью и полностью отойдет от последствий резонанса, а если нет? Если захочет удержать ее? А если, исключительно теоретически, она сама захочет остаться?

Последнее предположение было настолько нелепым, что Нелл тут же успокоилась, и глупости выветрились из головы сами собой. Она давно уже не живет мечтами, остались только планы, выверенные, как схемы из учебника, и в ее планах нет места милорду Райхону. Так же как и у него не может быть далеко идущих планов на нее. Сомнительно, чтобы он не понимал, как скажется на его репутации главы престижного магического заведения и потомственного аристократа связь со студенткой, еще и с безродной оборванкой из какого-то захолустья. Значит, он первый заинтересован в том, чтобы эта связь не раскрылась и не затянулась. А она просто подождет и постарается извлечь из ситуации максимум выгод.

Но пережитые волнения и дневной сон все же сделали свое дело, и ночью, когда Дарла давным-давно уже сопела в своей кровати, Нелл все еще ворочалась с боку на бок, развлекая себя размышлениями на нейтральные темы, пересчитывала гипотетических овец, вычисляла, сколько шерсти с них наберется за год, сколько молока, сколько можно будет сделать сыра на продажу, а сколько оставить себе. Овечье блеяние будило воспоминания, но ей все-таки удалось в конце концов уснуть. Кажется, ей даже приснилось что-то, но что именно, она не запомнила, потому что из сна ее бесцеремонно выдернули, как и из собственной постели.

— С ума сошел? — обескураженно прошептала она, очутившись на кровати в спальне, откуда ушла днем, рядом с мужчиной, о котором усиленно старалась не думать.

— Не спится, — пожаловался он. — Хочу обсудить с тобой одну идею.

— С ума сошел, — повторила Нелл, узнав, что это за идея.

— Сошел, — подтвердил Оливер. — Ты же понимаешь, я — человек занятой, на сумасшествие и то времени нет, так что я решил безумствовать сразу на всю катушку. Или у тебя есть планы на выходные?

Планов у Нелл не было, а мысль совместить по времени все возможные безумства подкупала своей рациональностью.

— Значит, договорились? — улыбнулся Оливер. — Теперь можно спать спокойно.

— А вернуть меня в общежитие?

— К утру верну. Не беспокойся, твоя соседка ничего не заметит.

...Обещание он выполнил: проснулась Нелл в своей комнате. Она даже решила бы, что ночной разговор и все, что было после, ей приснились, но сон не объяснял, каким образом у нее в волосах оказалась длинная черная лента.

— Дарла, забыла тебе сказать с вечера, я уезжаю на выходные. Получила письмо от подруги по младшей школе, приглашает навестить ее. Она удачно вышла замуж, так что прислала мне денег на портальный переход...

К сумасшествию Оливер подошел ответственно, продумав все нюансы. Оставалось в точности выполнить его указания.

ГЛАВА 11

Понедельник постучался в окно дождем.

Нелл с трудом оторвала голову от подушки, посмотрела на стекающие по стеклу капли, серое небо и раскачивающиеся ветви, с которых ветер безжалостно срывал и без того редкую листву, и снова рухнула на кровать. Не то, что на занятия идти, даже из-под одеяла выбираться в такую погоду не хотелось.

— Вставай, опоздаем! — тормошила соседка.

Резкое похолодание началось с субботы, и у Дарлы было время привыкнуть к осени, вдруг решившей, что теплые сухие деньки слишком затянулись и не мешает добавить в жизнь людей зяблой слякоти. А Нелл...

Нелл, закрывая глаза, еще слышала шум моря и крики чаек, и стопы горели, обожженные раскаленным песком.

— Вставай! — Дарла стянула с нее одеяло. — Я заварю чай, а ты расскажешь, как погостила, а то вчера и слова из тебя вытянуть нельзя было. Пришла и упала, будто не порталами возвращалась, а бегом, еще и с седоком на закорках. Что твоя подруга с тобой делала? Дрова на зиму заготавливать заставила? Или мебель двигать? Я думала, ты отдыхать будешь.

— Я отдыхала, — пробормотала Нелл. Отобранное одеяло жестокосердная соседка бросила на свою кровать, и, чтобы согреться пришлось свернуться клубком, натянув до пяток сорочку. — Просто все эти переходы...

Сотрудники станций соблюдали политику конфиденциальности, а на ней была иллюзия, так что слухи, если и поползут, коснутся лишь Оливера, но она все равно немного нервничала на этот счет. Совсем немного, и в целом впечатления от выходных остались приятные.

Когда Оливер сказал ей о море, Нелл решила, что речь идет об отеле на южном побережье. Слыхала как-то, что состоятельные господа вывозят туда на лето жен и детей, а в бархатный сезон, когда семьи обживаются в городских особняках, — содержанок, и раз уж она теперь вроде как содержанка, а на дворе октябрь, в приглашении милорда Райхона помимо внезапности не было ничего необычного. "Возьми зубную щетку, а остальное купим тебе на месте", — говорил он, и она думала о приличном платье и шляпке, в которых ее не стыдно будет выгулять вечером по набережной. Возмущалась в глубине души, но несильно: содержанки, как правило, радуются подаркам...

Но вышло все не совсем так, как она себе представляла.

— Кеилани? — спросила она за минуту до того, как открылся портал, который должен был унести их к обещанному морю. — Что такое Кеилани?

Географию она знала хорошо, но не помнила на побережье городов с таким названием.

— Главный остров Лейханского архипелага, с середины прошлого столетия являющегося Арлонской провинцией, — как на лекции пояснил Оливер. — Но на Кеилани мы не останемся, возьмем катер и поплывем на Локелани. Это островок поменьше, туристы там почти не селятся.

Все вышло совсем не так.

Вместо платья ей купили белый пляжный халат, вместо элегантной шляпки — широкополую соломенную шляпу. И зонтик. Без зонтика ее кожа вмиг покрылась бы красными пятнами. Отеля на Локелани, куда они прибыли к полудню, не было. Был деревянный дом с огромными незастекленными окнами, две просторные комнаты, не обремененные мебелью, большая кровать, на которую толстая темнокожая женщина в цветастом тюрбане постелила для них свежие простыни, стол на открытой террасе, плетеные кресла... горячий белый песок, зелень незнакомых и непривычных деревьев, пронзительная синева неба и море. Море, казалось, было тут везде, даже в доме: его запах, шелест волн.

— Где здесь можно выкупаться? — спросила Нелл у толстухи. За два часа пути от главного острова спина взмокла от пота, и не терпелось избавиться от корсета.

— Там, — рассмеялась женщина, махнув рукой в сторону изумрудной воды.

После проводила все же за тростниковую ширму к деревянному корыту. Ручной насос качал воду прямо из ручья, холодную, но Нелл не стоило большого труда нагреть ее до нужной температуры. Оливера к тому времени рядом уже не было, и пришлось напрячь зрение, чтобы разглядеть над невысокими волнами его голову. А увидев его выходящим на берег, мокрого, неприлично нагого и столь же неприлично довольного, щурящегося от яркого солнца и по-детски загребающего босыми ногами песок, Нелл поняла, что он не ее привез на море — он привез себя. А она — так, с целью совмещения безумств...

— Так ты расскажешь? — Дарла бросила в чашки по щепотке сухих листьев и залила их кипятком. — Если бы у меня была подруга, оплачивающая мне портальные переходы, я бы тебе о ней рассказала. Ты говорила, у ее мужа полно денег. Значит, у них большой дом?

— Большой, — зевнула Нелл. — Два этажа, сад, в саду пруд, в пруду карпы. Прислуги полно.

...Прислуживала им одна только толстуха в тюрбане. Звали ее Мелика, и при доме она была и горничной, и прачкой, и кухаркой. С постояльцами общалась по-простому, словно с приехавшей погостить родней, но в этой простоте не чувствовалось ни грубости, ни раздражающей фамильярности, так что не только Нелл, но и милорд Райхон, в обычной жизни вежливый до оскомины, легко свыклись с ее манерами. С дороги Мелика подала гостям лимонад и фрукты, а к обеду приготовила на открытой жаровне рыбу, которую перед тем сама же и чистила, еще живую, бившуюся в крепких черных руках.

Рыбу принесли двое полуголых мальчишек: выскочили из-за кустов с большой корзиной и ошалело уставились на Нелл, потом заулыбались, пролепетали что-то на чужом непонятном языке и, отдав корзину толстухе, шмыгнули снова в кусты.

— Что они сказали? — попросила перевести Нелл.

Женщина растянула в усмешке толстые губы:

— Сказали, что теперь знают, как выглядит настоящая белая госпожа.

Шутка туземке понравилась, и она не преминула повторить ее Оливеру, правда, на свой лад.

— Где ты нашел такую женщину? — спросила, накрывая стол на террасе. — Боги как будто слепили ее из соли и сахара. Я бы на твоем месте не подпускала ее к воде. Растает — что будешь делать?

В воду Нелл сама не собиралась, и вовсе не потому, что у нее не было купального костюма, тут он был не просто не нужен — неуместен, но палящее солнце пугало, и море, сливавшееся у горизонта с небом и оттого казавшееся бескрайним... Прежде она не была на море, но Оливеру в этом не призналась. Да он и не спрашивал. И не боялся ни моря, ни солнца. Заплывал так далеко, что порой она теряла его из вида, а выбираясь на берег, растягивался на брошенном на песок покрывале, подставляя тело жарким лучам. Нелл наблюдала за ним, сидя под парусиновым навесом, и думала, что если бы она могла читать мысли и заглянула в тот момент ему в голову, не увидела и не услышала бы ничего, кроме шума ветра и волн.

— Часто тут бываешь? — позволила себе немного любопытства, когда он, наплававшись вдоволь, вспомнил-таки о ней. Или не вспомнил, а просто спрятался под навес, поняв, что еще чуть-чуть, и придется лечить солнечные ожоги.

— В последнее время — нет. Раньше приезжал каждый год, а потом это ректорство... Уехать из академии получается только летом, а на островах в это время сезон дождей. Был несколько раз на побережье, но мне там не нравится, слишком...

— Цивилизованно? — подсказала она.

— В том числе. А еще многолюдно и шумно, этого мне и в академии хватает.

Вечером, когда небо из голубого сделалось лиловым, покрасневшее и увеличившееся в размерах солнце почти коснулось горизонта, а волны улеглись, превратив море в отражающее закатное зарево зеркало, Нелл отважилась выбраться из-под навеса. Прошла по горячему еще песку, осторожно намочила ноги. Вода была теплой, мягкой, живой, она обнимала щиколотки, щекотала, манила. Сбросить халат и медленно войти в море оказалось не так уж страшно. Окунуться по плечи, позволив ласковой стихии обнять себя целиком. Оттолкнуться от дна и сделать несколько неуверенных гребков.

Плавать Нелл не умела, негде было учиться и некому учить, но видела, как это получается у других, и хотела попробовать. В итоге окунулась уже с головой и хлебнула немного воды. Закашлялась. Мокрые волосы облепили лицо, упали на глаза, мешая понять, в какой стороне берег, и море враз перестало казаться дружелюбным и неопасным. Но испугаться по-настоящему Нелл не успела: Оливер тут же оказался рядом, подхватил на руки, убрал с лица липкие пряди и стер с губ соленые капли...

Потом они пили вино и смотрели на звезды, нереально яркие и блестящие, словно рассыпанные по черному бархату бриллианты...

А после уснули, едва добравшись до кровати, утомленные портальными переходами, сменой климата и новыми впечатлениями, опьяненные вином и свежим морским воздухом...

— Хорошо погостила, — закончила рассказ Нелл. — Может быть, еще как-нибудь к ним выберусь. Если пригласят.

Ливень за окном не прекратился, но занятий из-за непогоды не отменяли. Пришлось одеваться, доставать из чемодана плащ и старый зонт и короткими перебежками, прячась ненадолго под деревьями и козырьками попадавшихся по пути зданий, добираться до факультета.

В Роймхилле Оливера стошнило. Скрутило сразу за порогом портальной станции, вывернуло горечью выпитого с утра кофе. Хорошо, что поблизости никого не было, плохо, что подобное вообще случилось. Но не удивительно, учитывая, сколько переходов он сделал за последние дни. Перемещениями на дальние расстояния злоупотреблять не следовало, особенно в его возрасте, если верить целителям. Но что эти целители знают о возрасте?

Оливер вынул из кармана платок, отер губы и улыбнулся: минувшие выходные стоили месяца на больничной койке, что там какая-то тошнота? Тем более, через несколько минут о приступе напоминало лишь легкое головокружение и привкус желчи на языке.

Когда он покидал академию, там лил дождь, а расположенный намного севернее Роймхилл встретил солнцем и легким морозцем. После островного зноя перепад получился слишком резким, но как нельзя лучше иллюстрировал возвращение к реальности.

Возвращаться не хотелось, и если рабочей суеты избежать не вышло бы, то от намеченного визита к Бренту Абнеру еще можно было отказаться. Оливер сам был бы рад этому, рад был бы, чтобы все разрешилось иначе, но, увы, до сих пор не знал, как подступиться к Нелл, а оставить ее тайны в прошлом не мог, по многим причинам, даже понимая, что разгадки, если он их получит, возможно, поставят его перед сложным выбором.

— В младшую магическую школу, — велел он кэбмену, остановившему у обочины легкий двухместный экипаж. Впряженные в повозку квелые лошадки поглядели на нежданного пассажира с укором, но в Роймхилл Оливер прибыл впервые, дороги не знал, и даже если бы выяснилось, что школа находится за ближайшим углом, предпочел бы, чтобы его туда довезли.