Демоны ее прошлого

Никуда ехать он не собирался, но для завязки беседы просьба вполне годилась.

— Ферма Лэндона? — пожилой мужчина, старший из всех, сплюнул в пыль табачную жвачку. — Это можно, мне как раз по пути. Если только ферма нужна, а не сам Оуэн.

— Вообще-то сам. Я прибыл без предупреждения...

— И опоздали, мистер.

— В марте два года как, — добавил стоящий за плечом старшего молодой парень, судя по внешнему сходству, сын.

— Как — что? — притворился, будто не понимает, Оливер.

— Как Оуэна не стало, — сухо просветил старший. — Хороший был мужик, земля ему пухом.

— А вы ему кто? — возникла перед магом невысокая худощавая женщина лет сорока пяти, одетая, как и мужчины, в широкие подшитые кожей штаны и шерстяную рубаху и в такой же, как у них, шляпе с загнутыми полями.

От неожиданности Оливер замешкался с ответом.

— Старый знакомый, — выговорил, опомнившись. — Не виделись несколько лет, а тут был поблизости...

— Случайно мимо проходили? — недоверчиво усмехнулась фермерша.

— Не совсем случайно, — ответил он уклончиво. — Прибыл по делам... э-э... железнодорожной компании...

Читал в какой-то газете, что планируют протянуть новую ветку от гор к побережью. В связи с этим прогнозировался рост цен на земельные участки в этой части королевства. Те землевладельцы, через чьи участки проложат чугунку, хорошо заработают на каждом акре.

На лицах фермеров пропечатались буквы газетных статей, а в глазах промелькнули цифры предполагаемых цен.

— Так говорите, Оуэн умер? — не дав им опомниться, спросил Оливер. — От чего? На здоровье он, помнится, не жаловался.

— Не повезло, — вздохнул пожилой, отправляя за щеку новую порцию табака. — Гадюки у нас тут по весне в низинке... Не, не укусили, лошадь испугалась да взбрыкнула, Оуэн и не удержался...

— В овраг, на камни скатился, — уточнил молодой. Двое других мужчин в разговор не вступали, только слушали. — Позвоночник сломал. Док сказал, никаких шансов не было.

— Змея, а как же! — подала голос женщина. — Как есть змеюка желтоглазая! Не слушайте вы этих россказней, мистер. Все знают, что Оуэна ведьма его в могилу свела.

— Ведьма? — продолжал изображать простака Оливер, хотя первым желанием было сказать фермерше что-нибудь нелестное в отместку за желтоглазую змеюку.

— Не подтявкивай местным сучкам, Бетти, — без раздражения осадил сплетницу пожилой. — Не берите в голову мистер, — обернулся к Оливеру и добавил то, что, по его мнению, все объясняло: — Бабы.

Райхона подобное объяснение не удовлетворило, и фермер, угадав это по взгляду, уточнил так же скупо.

— Жила у Оуэна девчонка, племяшка его сколько-то-юродная.

— Племяшка, а как же! — не желала умолкнуть склочная тезка миссис Грин. — Знаем мы таких племяшек. Ш-шалава!

— Бетти, не встревай, — устало вздохнул фермер, очевидно, приходившийся этой особе мужем. Молчавшие до этого мужчины так же без слов развернулись и ретировались подальше от намечающегося скандала.

— Что "Бетти"? Я уж пятый десяток Бетти! А ведьму эту не выгораживай! Хвала богам, убралась отсюда. А то невесть на кого после Оуэна повесилась бы. Или ты сам к ней в койку метил?

Мужчина бессильно махнул рукой, не желая спорить.

— Простите, миссис, — осторожно вклинился Оливер. — Почему вы думаете...

Он хотел спросить, почему фермерша считает Нелл ведьмой, но та поняла по-своему:

— Что она с ним спала? Так тут и дураку понятно. До того, как эта белобрысая появилась, Оуэн в город частенько приезжал. Мужчина он видный был, одинокий, в кабак захаживал, после, как водится, по девочкам. А как завелась у него эта, так он в борделе и не появлялся.

— Это — точные сведения? — спросил маг серьезно.

— А как же! — гордо подбоченилась женщина.

— Из первых рук, полагаю?

Фермерша непонимающе захлопала глазами, поглядела, ища поддержки, на мужа, но тот ответил глумливой усмешкой:

— Иди-ка к фургону, Бетти. Не позорься. А то мистер и впрямь решит, будто ты в веселом доме подрабатываешь, раз так хорошо знаешь, кто туда захаживает.

— Я? — вспыхнула почтенная пейзанка.

— А что? — оценивающе пригляделся к ней супруг. — Тебя приодеть да завить, сам к такой ходить буду! — шлепнул женщину по обтянутому запыленными штанами заду и кивнул в сторону стоящей поодаль крытой повозки. — Ступай уже, не встревай в мужской разговор.

Оливер проводил взглядом недовольно удалившуюся фермершу и поглядел на скатывающееся к кромке гор солнце. Оттянул сдавленный галстуком ворот. Перебросил с руки на руку плащ.

— Жарковато у вас в сравнении с теми местами, откуда я прибыл. Посидеть бы где, опрокинуть стаканчик. — Между пальцев зашуршала не отданная горе-проводнику купюра. — Я угощаю.

Немолодой фермер понятливо крякнул, покосился на сына, и того словно ветром сдуло.

— Некогда мне прохлаждаться, мистер. А угостить и сам могу, — он протянул магу отстегнутую от пояса флягу, а сложенная банкнота непостижимым образом переместилась в его морщинистую руку.

Оливер угощением не побрезговал, отвинтил крышку и, не морщась, сделал несколько глотков. Самогон — а что же еще? — выжег дорожку от засаднившего горла к превратившемуся в кипящий лавой вулкан желудку, зато фермер глядел с уважением.

— Бабского трепа не слушайте, — махнул он рукой. — Если девчонка в чем и виновата, так только в том, что Оуэн и впрямь перестал по шлюхам ходить. А когда его лошадь скинула, ее там и близко не было. Гадюка, говорю ж вам. Отара рядом на выпасе была, пастухи при ней — они все видели. К нему сразу кинулись, живой он еще был, но поднять не решились. Оно понятно было, что хребет сломан, так что один тут же в город поскакал, а второй — к Лэндону на ферму, сказать, значит. Нелл — девчонку ту Нелл звали — в седло и на пастбище. Бетти ее не зазря ведьмой назвала, умела она кое-что, да и Оуэн сам из этих был, но вы про то, думаю, знаете. Только магией не всегда помочь можно, не вышло у девчонки ничего. Док наш сказал, сила у нее не на целение, сама чуть не окочурилась... Он много что еще говорил, нам не понять, мудрено слишком. А вы, если интересно, загляните к нему, он на той стороне Фонси живет, недалеко от портальной станции.

Получалось, в поисках информации Оливер сделал огромный крюк, но путешествие через весь город прошло не зря: кое-что он уже узнал.

— Загляну, — пообещал он фермеру. — И к Оуэну хоть на могилу хотелось бы... Его похоронили на ферме или на городском кладбище?

— Тут он, тут. Вон, храм видите? За ним сразу кладбище. Дальше от ворот, ближе к полю смотрите, там самые свежие могилы. После Оуэна всего человек десять схоронили, отыщете.

— Отыщу, спасибо. А та девушка, я верно понял, она не так давно появилась в Расселе, да? Оуэн не рассказывал, откуда она взялась, кто ее родители?

— Про родителей ничего не рассказывал. А откуда взялась, мы и сами знали. Эльф ее привез.

— Какой эльф?

Фермер не ответил. Облокотился на загородку и принялся меланхолично пересчитывать хрюкающих в загоне свиней. Чтобы вернуть ему интерес к разговору пришлось пожертвовать еще одной банкнотой.

— Растения Оуэн выращивал. Травы всякие. Лекарственные и... как бы наоборот. Честно все, у него лицензия на это дело была. Док наш кое-что у него покупал. Табачник на примеси. Ну и эльф этот приезжал несколько раз. Как зовут и откуда — не скажу, но вроде Лэндон его с прежних времен знал. Вот лет семь-восемь назад, точнее не вспомню, длинноухий девчонку и привез. Она, видать, смесок, такая же худая, беловолосая, только уши человеческие, да рисунков на лице нет. А глаза — не людские и не эльфячие — желтые, вы ж слышали, как Бетти сказала?

— Слышал. И не только это. Нелл тут не слишком любили?

Фермер пожал плечами:

— Не то, чтобы не любили. Не знали. Нелюдимая она была, особенно поначалу. Потом освоилась понемногу. У нас ведь, эльфа ты или гоблинша, на лавочке в тенечке не отсидишься, на земле работать надо, за скотиной ходить, хозяйство вести. Бабы наши злословили, что погонит Оуэн эту белоручку... Белоручка — не оттого, что бездельница, белокожая она была, не то что наши девки. Но ничего, прижилась на ферме, дармоедкой у Лэндона на шее не сидела. Да и, если мужик никуда из дому не рвется, выходит, хорошо ему дома, да?

— Да, — сквозь зубы согласился Оливер.

— Ну вот, за то бабье на нее и ополчилось. Мол, ни кожи, ни рожи, а не последнего мужика в предгорьях захомутала. А уж когда узнали, что он ей ферму оставил, так ведьмой и нарекли...

— Оуэн завещал ферму Нелл? — маг без сожаления расстался с очередной банкнотой.

— Угу. Дом, пастбища, виноградники, отару — все ей отписал. Сбережения какие-то в банке... А кому еще? Хоть и не родная племянница, а седьмая вода на киселе, еще и с длинноухими нагулянная, так другой родни у него все равно не было. Но это я так понимаю, мне своего хозяйства хватает, чужого не надо, а некоторым не по нраву пришлось. Останься девчонка тут, как пить дать, заклевали бы ее. Но она, не будь дурой, тем же летом землю и все, что на ней, старику Джонсону продала, и с тех пор ее в этих краях не видели. Деньги она взяла хорошие, так что, видать, где получше устроилась.

"Устроилась, а как же!" — подумал Оливер, невольно копируя тон фермерши Бетти. Комнатушка в общежитии, три платья, одно из которых — форменное, ботинки со сбитыми носами... Может, не настолько хорошие деньги она получила от продажи фермы?

Его собеседник точной суммы не знал, но назвал ту, что фигурировала в местных сплетнях. Даже если разделить для верности на два, получалось немало. Что же стало с деньгами?

Однако куда больше хотелось разузнать об эльфе, привезшем Нелл к Оуэну. Но фермер к сказанному ничего больше не добавил, и, пожелав ему всего доброго, Оливер направился к портальной станции, намереваясь до отбытия увидеться с местным целителем.

По пути завернул на кладбище. Нашел могилу Лэндона. На серой надгробной плите только имя и даты рождения и смерти. Пятьдесят один год — для сильного мага, каким, если верить Бренту, был Оуэн, не возраст, но Оливер отметил с удовлетворением, что сам он на несколько лет моложе, и тут же цыкнул, злясь на себя: нашел, чему радоваться. На волне раздражения вобрал в себя энергию потоков и, приложив руку к сухой комковатой земле у надгробия, послал вниз мощный импульс. Вернувшееся эхо подтвердило, что в могиле лежит тело, мужское, давность захоронения от двух до трех лет, смерть произошла в том же интервале, некроманты с останками, скорее всего, не работали. Узнать что-либо еще без эксгумации трупа возможности не было, но могила не пуста, и то, что в ней покоится именно Лэндон, Оливер почти не сомневался. Подозрения подозрениями, но не каждому в этой истории дано умереть и воскреснуть.

Руководствуясь подсказками фермера, имени которого так и не спросил, он нашел в квартале от станции жилище доктора Эммета. Целитель обретался в примыкавшем к столярной мастерской домишке, и при том, что делали в мастерской не только мебель, но и "удобные и качественные гробы", о чем гласила вывеска, такое соседство несколько настораживало. Да и сам доктор Эммет, высокий сухопарый старик в черном костюме, походил скорее на могильщика, нежели на целителя, особенно в первую минуту встречи, когда он, отворив дверь, долго хмурил седые кустистые брови, изучая стоящего на крыльце посетителя, словно раздумывал, не послать ли того сразу к столяру.

— Я ничего не покупаю, — изрек наконец. — И не продаю.

— Я тоже, — успокоил его Оливер.

— И не лечу неврозы.

— Я не нуждаюсь в лечении.

— Это вы так думаете, — тихо, но вполне разборчиво пробурчал Эммет. — С чем тогда пожаловали?

— Мне сказали, вы были свидетелем последних минут жизни Оуэна Лэндона...

— А, вы этот, — поморщился старик, — из железнодорожной компании.

Можно было только подивиться, как быстро тут распространялись непроверенные слухи, и носились они, видимо, сами собой, по воздуху: когда Оливер ушел с ярмарки, все слышавшие, как он назвался представителем помянутой компании, оставались у загона со свиньями.

— Собираетесь оттяпать участок Лэндона? — осведомился доктор, не скрывая неприязни. — Ну-ну, потягайтесь с Джонсоном, докажите, что он купил землю незаконно.

— Земля меня не интересует. И к железнодорожной компании я отношения не имею, разве что езжу иногда их поездами. Боюсь, я невольно ввел кого-то в заблуждение.

— Ввел-ввел, — косо усмехнулся Эммет. — А уж невольно ли... Входите.

Одна из трех дверей вела из узкой прихожей в небольшой чистый кабинет. Стол, кушетка, два стула. Над столом в рамочке — диплом и лицензия целителя. Вряд ли кому-то в этой глуши есть дело до образования "дока", но Эммет не отступал от общепринятых правил: пациенты должны знать, что обратились не к шарлатану.

— Садитесь.

Оливер послушно опустился на указанный стул.

— Что же вас интересует, если не земля Лэндона? — спросил доктор, усаживаясь напротив.

— Обстоятельства его смерти.

— И чего ради я должен вам что-то рассказывать?

— А чего ради вы согласились бы мне что-то рассказать? — прямо спросил Райхон, внезапно поняв, насколько устал изворачиваться и придумывать объяснения своему любопытству.

Эммет задумался.

— Потребуется свидетельствовать в суде? — уточнил он.

— Нет, информация нужна мне лично.

Целитель хмыкнул. Пригладил топорщащиеся во все стороны пушистые седые волосы.

— На чем специализируетесь? — спросил он у Оливера. Тот свою принадлежность к одаренным не скрывал, и доктор наверняка с первого взгляда понял, что перед ним сильный маг.

— Проклятия и защита.

— Малефик, значит? Чудно... Во сколько вам уже обошлись расспросы? — судя по вопросу, своих земляков Эммет знал неплохо. Услыхав сумму, пренебрежительно скривился, взглядом обозвав мастера проклятий расточительным олухом. — Дадите мне столько же, обновите защиту дома, и спрашивайте, что угодно. Посчитаю нужным о чем-то смолчать — смолчу. В остальном готов поклясться на крови. Устраивает?

— Вполне.

Целитель запросил высокую плату, и это касалось не только денег: услуги мага уровня Оливера Райхона стоят намного дороже, и тот планировал выжать из Эммета как можно больше сведений, чтобы окупить затраты.

— Итак, что именно вы хотите знать? — спросил доктор, убрав в ящик стола деньги и убедившись, что усилиями залетного малефика его жилище на несколько лет вперед защищено от незваных гостей и враждебных чар. Именем гостя он с начала беседы не поинтересовался, очевидно, включив анонимность в перечень оплаченных услуг.

— Расскажите о Лэндоне. Как долго он тут жил?

— Лет пятнадцать, кажется. Или четырнадцать. Купил участок... У нас так не принято, обычно землю выкупает кто-то из своих, но наследники бывшего хозяина давно перебрались поближе к столице, тут даже не появлялись и наследство продали, как я понял, первому встречному...

— У Оуэна были конфликты с местными на этой почве?

— Да какие конфликты? — отмахнулся доктор. — У нас здесь народ мирный.

— А как же, — хмыкнул Оливер. Вот же привязалось! — Ваш мирный народ напал на меня, не успел я и от станции отойти.