Мелочь пузатая, общий файл

   На вопрос о Пустоте отвечаю: "Нет: состояние полного уничтожения", и выпускаю тонкую струйку канала в Ничтожащее Ничто, руну Оуу. "Смех" — убираю канал в Пустоту, касаюсь собеседника состоянием хохота, здорового смеха от осознания своей неуязвимости, принципиальной неразрушимости, бесконечного "я есьм". А вот мой источник, "ветер мечты и свободы" — убираю состояние смеха, даю — состояние ученого-исследователя, уцепившегося за хвост решения проблемы, ребенка, убегающего в темноту летней ночи, астронавта, ощущающего бесконечность космических пространств, дорогу, уходящую за горизонт. Потом — просто выпускаю тонкий канал от своего источника, осторожно касаюсь им техномага. Говорю:

   — Это все — их изгоняет.

   В ответ — недоверчиво:

   — Изгнать насовсем из этой реальности туда, откуда они пришли? Всех?

   Да еще и перебирает состояния, указывающие на мой Источник, вместо того, чтобы одновременно их ощущать. Второй раз объединяю состояния последнего понятия, проецирую на него с мыслью: "Какой непонятливый маг!" Говорю:

   — Изгнать тех, кто не сможет его принять, — имея в виду "ветер мечты и свободы".

   К крепости Эйде твари до сих пор приближаются с огромной опаской, "принюхиваются", как сказал арсэ Анвэлад. Дух-астролетчик некоторое время переваривает информацию, и, наконец, кивает:

   — Да, я понял.

   Ну, и славненько. Без подготовки меня тяжело понимать, все же, состояний сознания намного больше, чем их имен в любом языке. У техномага должны были возникнуть закономерные трудности.

   Говорю:

   — Тогда веди к ним. Я создам поле от своего источника, оно будет их вытеснять, а ты отстреливай сопротивляющихся. Тонкие каналы... как лазерное оружие. Если не хватит сил — пей из источника или я сама тебе передам, — и кидаю ему тонкий канал.

   Астролетчик соглашается:

   — Идём... И можешь называть меня Макс.

   Ещё подумав, он страгивается с места и тянет меня на запах гнили и разложения.

   Эта встреча, конечно, была случайной, но в результате произошло событие, которое определило не только последующую историю Хирайи, одной из трех частей нашего кластера, но и всей этой системы, а, учитывая дальнейшие решения Макса, так и судьбу соприкасающейся с ней первичной реальности. Но для меня в тот момент ситуация ощущалась не более чем очередной сложной задачей, которую обязательно нужно решить. Я пробежалась мысленно по состояниям, выбрала из них свой Источник и полностью открылась ему, стала его широкополосным каналом — как тогда, в джунглях Карода. Только теперь это были не струи-руки, теперь неструктурированное состояние, расширяющееся сферой, стало менять под себя пространство, делать его чуждым, неприемлемым для неживых-немертвых тварей. Макс, между прочим, хоть и ощущался ею, как "другой, непохожий на меня", но сфера приняла его спокойно, словно почувствовав дружеское плечо. На запах Источника подтянулись необычные для Хирайи существа — духи умерших, да, но разительно несхожие с местным рассудочным контингентом, я сразу почувствовала, что при жизни они были сильными магами. Хотя сил у них в таком положении оказалось немного, но здесь и сейчас это было не важно — мой источник обеспечивал регулярную заправку, а их искусное владение силой компенсировало то, что ее запаса духам хватало на одну-две атаки, после чего они снова ныряли в сферу Источника — "вздохнуть", пополнить запасы. Ой, как же их тут много! Даже удивительно, что при таком количестве магов нежить захватила мир почти полностью. Или к тому времени они уже были мертвы? И что тут случилось? Некогда думать — все догадки потом.

   Макс повел нас в сторону усиливающегося Разложения, гнилостный туман сгустился до почти материальной плотности, а родные краски этого мира исчезли. А, вот и граница миров, барьер между разными законами природы, отличиями в сутях и состояниях. И дыра в нем, будто карстовая воронка. У дыры стоит длинная очередь душ, совершенно не сопротивляющихся, когда их туда затягивает... сила... нет, существо, закутанное в зелёное облако циклопических размеров. Ну и монстр, ёпрст... Макс хмыкнул, души магов замерли, разглядывая тварь. Да, силы в ней немеряно, даже мелкие божки такой на один зуб, не говоря уж о магах. Ну, так никто и не собирается испытывать судьбу и соблюдать рыцарский кодекс. Киваю Максу: "Карауль ее тут". Снижаю мощность выхода, увожу источник вглубь, прошу затаиться. Вхожу в состояние небытийного зеркала, прикидываюсь ветошью и обхожу очередь, а потом ныряю в зеленое облако. Вот и она, эта тварь. Точнее, творение, ибо представляет собой конструкцию размером с небоскреб, составленную из костей, гноя, ржавых железяк, трухи и густого смога, напоминающего иприт. Так могла бы выглядеть ожившая мега-помойка, перемешанная с братской могилой и опрысканная боевыми отравляющими веществами. Эгрегор медленного и неотвратимого распада, который отдергивает покрывало в мир желтого тумана, праха и гнили. У занавеси уже караулят добычу паукообразные монстрики и твари покрупнее, многие — с частями тела, напоминающими о гуманоидах, то ли сожранных ими, то ли переродившихся в них. И у этих тварей уже наготове какие-то плевательные трубки, исходящие прямо из горла, сети промеж лап, руки-гарпуны и глаза-присоски.

   А вот хрен вам, а не жратва! Встаю на границе и открываю выход источника. "Перемен! Требуют наши сердца..." Резкий выброс, как гидродинамический удар. Мелких тварей по ту сторону границы сметает. Зеленый смог по эту сторону отдергивает, словно занавес в театре. "Перемен! Требуют наши глаза..." Хлещущий поток меняет законы реальности, подстраивает их под себя. Мегапомойка сперва ничего не ощущает, она слишком большая для этого, потом — удивлена, ошарашена, и теперь сама сгибается всей махиной и тянется ко мне — искажая реальность по-своему. Утишая ветер, уничтожая все цвета, кроме своего, уплотняя энергию в густые потоки и затягивая их в себя. Пропустив ее через себя, тварь выделяет изжелта-серую густую слизь. Однородную, уничтожающую различия.

   Так ты у нас не тварь Хаоса, ты, оказывается, "за парядак"? Свой, однообразный, выхолощенный... А как насчет сложного порядка? Не люблю крайности, но придется. Что у нас наиболее упорядоченное? Строго самоподобные фракталы. Лучи ветра, стягивающиеся к твари, уплотняются еще больше, прорастая фракталами колючек, те, в свою очередь, прорастают тоже, структуры ветвятся, беспредельно усложняясь. Информации почти ноль, упорядоченность не меньше твоей, а сложность запредельная. Поглощение замедляется, тварь дрожит, искажается идущими изнутри волнами, окружающая ее реальность судорожно пульсирует, наводя на мысль об угрозе объемного взрыва — даже не твари, а измененной ею области. Уйй.... Меняю образ собственной силы, делаю ее жгучим смехом, все умаляющим, лишающим значимости любые действия противоборствующей стороны. Ветер завихряется вокруг мрачной фигуры, затирая следы ее воздействия. Я сама хохочу — и алые цветы смеха, хохочущие рты, раскрываются на струях свежего ветра. "В нашем смехе, и в наших слезах, и в пульсации вен... Перемен! Мы ждем перемен!" Сознания, идущие за мегапомойкой, заражаются смехом, и многие хохочут вместе со мной — то, чему они следовали, теперь кажется им недостойным и незначительным. И Макс подхватывает эту волну, но его смех звучит иначе: не сжигающая насмешка, а здоровый хохот от осознания своей неуязвимости.

   Для астральных хищников и паразитов это несъедобно, убийственно, как для нас огонь или кислота, оно растворяет тех, что помельче, да и более крупных ранит и отбрасывает. Только эгрегор стоит крепко, хоть и по уши в смехе, как скала в полосе прибоя, но уже никого за собой не ведет.

   И то хлеб. Но дыра сама не закроется, тем более что на границе миров происходит форменная свалка. Сущности соседнего мира дергают полог в разные стороны: одни его закрывают, стремясь отгородиться от вредоносных лучей, другие стремятся вылезти и посмотреть, кто же ими плюется. Души магов решают противостояние в пользу закрытия, приходится даже одергивать увлекшихся, чтобы не оказались там, среди монстров.

   — Ребята, — кричу. — Оставайтесь в нашем астрале. Не нужно кормить собой всякую дрянь, когда можно заняться полезным делом. Только заштопайте покрепче дыру. Приглашаю вас в крепость Эйде, она гораздо осмысленнее, чем любые посмертные убежища.

   Не знаю, что они думают по поводу моего предложения, но из мира Долгого Распада на нашу сторону возвращаются все. Стягивают и сшивают края полога, устраняя прорехи реальности. Кто-то спешит на помощь мне и Максу, вплетая в смех свои голоса.

   Эгрегор-помойка, эпитонома распада не сдается бушующим вокруг нее волнам чужой силы, но и потреблять ее он больше не может, смех — слишком острая приправа. И тварь закукливается, отгораживается собственной слизью от чуждых токов энергии, замедляя и почти останавливая внутри себя все процессы.

   — Смотри, — ободряю соратников. — Гнилушка струсила — хочет жить!

   Макс тут же оказывается рядом, моей радости он не разделяет и его мысли полны сомнения:

   — Что с этим делать?

   Частично бессловесной мыслью, частично — состояниями, и очень мало словами, отвечаю ему:

   — Можно сильнее закутать ее, запечатать (печати есть), но это рискованно — когда-нибудь размотается этот шелкопряд; можно — если сил достанет — открыть канал во Тьму/Пустоту, отправить туда, после чего пережать канал (на это сил еще больше нужно).

   Макс переходит на тот же способ общения, пока он ему непривычен, и поток информации медленнее, иногда прерывается:

   — А сил уже не особо много... нооо если его замотать... а призраки останутся здесь... то через некоторое время сил воспитанных ими новичков хватит, чтобы утоптать его... куда-нибудь.

   Не надо им здесь оставаться, без источника силы они мало что могут, а вот взять этот тонкий мир под контроль крепости Эйде — приемлемый вариант. Астралы-то у нас близки, местные духи при наличии силы могут ходить из мира в мир беспрепятственно. В Эйде напитались — сюда пришли, потратили силу — пошли на заправку. С таким источником энергии обучать местных живых им будет сподручнее. Заодно и моя сила тут укоренится, ученых-исследователей на Хирайе много.

   Говорю:

   — Заплетаем помойку паутиной смеха и отрицания, ставим "могильную печать" — тройной стейн с неактивной оуу в центре.

   Макс соглашается.

   И мы с духами плетем паутину отрицания и насмешки. Астролётчик сначала смотрит с сомнением, а потом начинает помогать, и действует все увереннее. Уже вместе укутываем закуклившийся эгрегор получившейся паутиной, Макс обматывает его цепями пустоты, я ставлю замками "могильные камни"... После чего, наконец, перевожу дух:

   — Ну, вроде, сработали, как посылку на Северный полюс. Эй, астролетчик, в твоем мире полярники были?

   Макс кивает:

   — Как же без них, да на Северном полюсе, — улыбается, понял подоплеку вопроса. — Я — Макс Хаос, маг и капитан звездолёта с планеты Илкор, для всех, и просто Макс для землян.

   Что и требовалось доказать, наш человек, попаданец.

   — Землян? — уточняю, а то вдруг неправильно поняла. — Выходит, ваш Илкор Землю завоевал? И нахрена космической цивилизации гадкие мы?

   Макс ухмыляется, мои подначки ему на один зуб:

   — Этой космической цивилизации Земля нафиг не нужна. На Землю нужно только мне, потому что какой-то другой цивилизации она всё-таки нужна. А родную планету стоит спасти хотя бы поэтому.

   Спасти. От другой цивилизации. Не из нее ли та тварь, что ободрала меня при попытке сунуться в родную реальность?

   — И что ты об этом знаешь? — спрашиваю. — Я тоже с Земли, но возвращаться туда пока не решаюсь. Хотя могла бы. Недавно увидела: есть опасность, что меня там пофиксят даже в астральной форме.

   Отвечает:

   — Если верно то, что я помню о несбывшемся, то сейчас, плюс-минус год, на Земле среди супернейчеров разворачивается война всех против всех. А когда они как следуют проредят друг друга и ослабеют, им на головы свалятся Пришедшие Извне, та самая чужая цивилизация. В итоге от всех землян в живых останутся только те, кто успеет уйти с планеты до этого вторжения...

   Да, не моя реальность... у нас экстрасенсорика и заговоры — тот максимум чародейства, на который можно выйти даже самому одаренному.

   — У нас не было явного сверхъестественного, — отвечаю. — И "битвы экстрасенсов" были банальным шоу для эзотеричек. Заговоры работали слабо, руноскрипты — чуть сильнее, но не настолько, чтобы ими можно было развязать реальную битву. Да, скажи, а кто у вас в 90-х в России был президентом?

   Макс заинтересовался:

   — Кстати, а кто ты?

   Кто я... ну... если убрать то, в чем сама сомневаюсь...

   — Маг. Специализация — руны, но могу кое-что и помимо них. Если спрашиваешь, как ко мне обращаться, то Вийда.

   — Очень приятно, рунный маг Вийда, — этакий мысленный полупоклон, как на Ирайе при знакомстве магов, равных по силе и знанию. — Президентом в 90-е в обоих альтернативах, в которых мне довелось жить, был человек по фамилии Ельцин, а с магией было интересно — в одной из реальностей с ней было ещё хуже, чем у тебя, её не было совсем, а в другой, — пожал плечами. — Вполне спокойно существовали оборотни, некроманты, и прочие волшебники. Скрывались очень хорошо, но существовали.

   Интересненько. Видела я на Земле несколько реальностей, одну из них — сильно отличающуюся от родной, но настолько магической — нет, не встречала. Впрочем, пока меня больше волнует другое. Местные альтернативки.

   — Две реальности, — говорю. — А, может, и больше. И тут то же самое. Хирайя-Ирайя... Ты знаешь о ней больше, чем я. Те, чьих духов я здесь встретила в большом количестве — явные дварфы. Особый склад ума, инженерный, среди людей не часто встречается. При катастрофе на Ирайе больше всего было бы орочьих духов, они тоже легко узнаваемы. Если бы большой бемц произошел на Земле, в подавляющем большинстве среди погибших были бы люди. Так?

   Макс вздыхает:

   — Знать — не значит уметь, Вийда... Да, все так — подобные разумы были идеалом земных технократов, недостижимым идеалом.

   — Что тут произошло, ты тоже знаешь?

   Кивает:

   — Знаю. Вторжение. У этого мира непрочный Горизонт, и через него легко могут проникать пришельцы из других миров. Местные смогли укрепить его неверием, но это не спасло их от полномасштабного вторжения неживых тварей. Тварей, в реальности оказавшихся чем-то средним между вампирами и демоническими покупателями душ.

   — Ну, похожее планировалось у нас, — да, и пока еще проблема не устранена, только ограничена. — Но мы сработали на опережение, отодвинули эту угрозу. Я знаю, почему они лезут вовне, заглянула в их мир. Там просто невыносимо, даже магу смерти, — ну, если считать мою вторую специализацию, то так оно и есть. — Наверно, они загадили свой мир и полезли оттуда во все стороны. Полностью решить проблему вторжений можно только одним способом — разрулить это у них, но мне оно пока не под силу и совершенно не вовремя. Ирайя и Земля как-то ближе. Хотя я могу и ошибаться, и вся эта экспансия — их единственный способ существования.