Оцепенение, сковавшее пленников, исчезло, многие вскочили на ноги. Однако Нимве уже поняла, что никто из них, кроме Мафхора, похоже, не пострадал, сама она ничего плохого не чувствовала. Пленники стояли, натянув цепи, таращились на хозяев и на навес. Оттуда неслись стоны, звуки рвоты. Шум настолько приковал общее внимание, что никто не заметил чужака, появившегося будто из ниоткуда. Нимве, вспомнив свой сон, где волки возникали из стен, замерла. Чужак тем временем осмотрелся, подошел к навесу, заглянул внутрь...
Некоторое время он стоял, не двигаясь. Потом тихонько свистнул — и из-за сараев выскочили темные фигуры. Один из них тащил лохматого парнишку лет четырнадцати, оборванного и тощего.
— Сынок! — всплеснув руками, крикнула хозяйка.
Сорвавшись с места, мальчишка рванулся к ней. Женщина схватила его, притиснула к себе, подбежал хозяин... Они же сказали, что живут вдвоем, подумала Нимве, разве они не говорили, что...
Из-за сараев вышел высокий человек в черном плаще, с накинутым на голову капюшоном. Он выделялся из общей массы горделивой осанкой. Когда он появился, остальные почтительно расступились. Человек заглянул под навес, обернулся и что-то повелительно бросил одному из пришельцев. Тот, коротко поклонившись, исчез в тени.
Человек в капюшоне оглядел пленников, а потом направился в сторону Нимве. Она отшатнулась к забору, но чужак на нее даже не взглянул. Приблизившись к Мафхору, носком сапога потыкал мага в бедро. Тот безвольно соскользнул на землю. Он, похоже, бредил, не замечал, что происходит вокруг. Незнакомец постоял, разглядывая мага, отвернулся и не торопясь пошел вдоль ряда пленников. Остановившись в паре шагов от принцев, стащил с головы капюшон. И, лишь взглянув на его холодное, замкнуто-строгое, высокомерное лицо, Нимве тихо ахнула. Она узнала того самого вельможу, в доме которого говорила с королевой. Спутники, кажется, разделяли ее изумление, потому что на миг повисла тишина.
Принц Инис первый пришел в себя.
— Дядя?! — выговорил он. — Как ты сюда... Как ты узнал, где мы?
Человек, которого принц назвал дядей, сухо усмехнулся:
— В этом не было ничего сложного, уверяю.
— Слава Творцу, что ты нас нашел, — сказал Инис. — А то неизвестно, сколько бы эти типы нас тут продержали!
— Тебя — недолго, — отозвался вельможа. Инис промолчал, явно сбитый с толку.
— Господин герцог, — позвали от навеса. — Ваше сиятельство, извольте взглянуть!
Герцог повернулся и ушел.
— Что, черт побери, за дела? — пробормотал Ларра, но никто не ответил.
Герцог воротился через пару минут. Ленивым жестом стянул черные замшевые перчатки. Инис проговорил:
— Прикажи своим людям нас освободить.
Герцог молча смотрел на племянника.
— Дядя, пусть нас освободят, — повторил Инис.
Помедлив, герцог ответил:
— Чтобы не было неясностей, объясню сразу: я не собираюсь вас освобождать.
На миг повисло молчание. Потом Инис недоверчиво сказал:
— Что? Как это ты не собираешься нас...
— Вот так, — перебил герцог, пожав плечами. — Эти люди сделали всю грязную работу. А вы — вы мне нужны не на свободе.
— Я всегда говорил, что он предатель, — с ненавистью процедил Сэтнар. — Проклятый бастард! Да ты...
Герцог подался к нему и резко ударил по лицу. Сэтнар отшатнулся, вытер губы...
— Следите за языком, ваше высочество, — холодно промолвил герцог. — Спешу заверить, что моя кровь не грязнее вашей. И моя мать никогда не была таким жалким ничтожеством, как ваш отец. Но я здесь не для того, чтобы меряться родословными. Вы все поедете со мной.
— Что это значит? — спросил Инис. — Как ты можешь... Мы же родичи!
— Именно поэтому твой отец всегда тебя любил больше, — насмешливо отозвался герцог. — Ты во всем на него похож, и умом — тоже. Вернее, его отсутствием.
Он обернулся к своим и приказал:
— Взять их. Мага грузите на повозку, да привяжите как следует, чтобы чего не выкинул. Через час выезжаем.
Его люди кинулись к пленникам. Парни пытались бороться, но силы были неравны. На Мафхоре, лежавшем будто труп, расклепали кандалы, а Нимве отвязали от забора, и Мафхоровы кандалы надели на нее.
В разгар суеты отворилась калитка, вошли пятеро, в которых Нимве немедленно признала ночных похитителей. Замерев у входа, разбойники уставились на чужаков. Замешательство длилось только миг, люди герцога опомнились первыми. Выхватив мечи, они кинулись на разбойников. Зазвенели клинки, но уже через минуту разбойники начали умирать. Двор наполнили вопли и ругань, поднялась пыль...
Когда все кончилось, герцог подошел к одному из убитых, посмотрел и пнул в ребро. Оглядел двор. Двое его людей валялись без движения, рыжая земля почернела от крови. На лице герцога не появилось никакого выражения, лишь дернулись желваки на щеках. Он натянул перчатки и повернулся к хозяевам усадьбы. Те отступили, женщина судорожно обняла паренька. Герцог подошел и, схватив мальчишку за шиворот, дернул. Мать закричала. Хозяин усадьбы попытался отнять сына, но герцог, не глядя, тычком отбросил мужчину прочь. Вырвал мальчишку из рук матери — и всадил кинжал ему в живот. Паренек, скорчившись, прижал ладони к ране. Кровь, вишневая, почти черная, полилась между пальцами, закапала на землю. Женщина кинулась к сыну. Обхватила, пытаясь удержать, но не смогла, и они рухнули под ноги герцогу.
— Предателей я не прощаю, — выговорил герцог. Хозяин дома словно ожил от звуков его голоса. Схватил с земли кинжал, который отбросил вельможа, и кинулся на мучителя. Но он не успел. В его тело тотчас вонзились несколько клинков, люди герцога швырнули мужчину наземь и принялись пинать.
— Довольно, — приказал герцог. Его люди отступили. Мужчина остался на земле, неподвижный, весь в крови и пыли. Поморщившись, герцог сказал что-то одному из своих. Тот кивнул, подошел к женщине, бесцеремонно поднял ее, сопротивляющуюся и растерзанную, молча поволок по двору, следом потащили ее сына и мужа. Затолкав хозяйку в сарай, кинули следом трупы и подперли дверь бревном.
Оцепенев, пленники следили, как люди герцога обложили дровами хозяйственные постройки и дом, начали чем-то обливать из бурдюков. Резко пахнуло керосином. Облили и трупы посреди двора, и тех, кто остался под навесом, не глядя на то, что там были живые, Нимве явственно слышала их стоны. Пленников отпутали от забора, заставили идти к воротам. В руке одного из пришельцев появился зажженный факел. Человек поднес его к дровам, и груда вспыхнула как порох. В хлеву тревожно замычала корова.
— Дядя, что ты делаешь?! — крикнул Инис, но его вытолкнули за ворота. Не останавливаясь, пленников погнали дальше в лес, усадьба запылала за спиной, пламя, почти прозрачное на фоне яркого неба, хрустело, жаром обдавая лица. Лес наполнился шумом, и страшный крик, полный ужаса и боли, перекрыл вдруг даже треск дерева. Нимве зажала уши ладонями. Вопль, не похожий на человеческий, заморозил в жилах кровь, все на миг застыли, глядя на огонь, взметнувшийся над деревьями...
Повелительный окрик герцога привел их в чувство. Встрепенувшись, чужаки поволокли пленников в чащу, где ждали оседланные лошади.
Глава 8
Пленников, кроме Мафхора, погнали пешком, за верховыми. Мага привязали за запястья и лодыжки к бортам небольшой телеги. Он был без сознания, голова моталась, как у неживого, а на сомкнутых веках лежала синева.
С кандалами на ногах похищенные почти бежали за всадниками. Цепи путались, цепляясь за ветви и траву. Люди герцога не делали привалов до самого заката, и лица пленников осунулись, одежда покрылась пятнами пота. Они все чаще спотыкались, но молчали, никто не стонал и не жаловался.
Лишь когда начало смеркаться, они остановились. Пленники рухнули в траву. Нимве лежала ничком, судорожно вцепившись в стебли осоки, кусая губы и стараясь одолеть панику. Лодыжки и запястья горели огнем, но она даже не поднялась посмотреть, что с руками, будто сквозь сон слушая звуки вокруг, голоса, ржание лошадей и лязг железа. Дернулась цепь, кто-то что-то сказал, ее толкнули в бок... Оторвав голову от земли, Нимве увидала над собой человека.
— Подымайся, — приказал он. — Живо.
Завозившись, Нимве кое-как встала на четвереньки. Чужак схватил ее за предплечье и грубо вздернул на ноги. Подтащил к дереву, и, обмотав цепь о ствол, запер звенья на замок и ушел.
Нимве села, прижимаясь плечом к теплой коре. Остальные пленники оказались поблизости, прикованные к деревьям. Вид у них был плачевный. Ларра сидел неподалеку, угрюмо рассматривая руки. Потом поднял глаза, и их взгляды встретились.
— Чего б им нас сразу не убить, — сквозь зубы бросил Ларра. — Мы ж все равно далеко не уйдем.
Люди герцога возились, разводя огонь, ходили туда-сюда по лагерю.
— Это все Мафхор сделал, — неожиданно даже для себя выдохнула Нимве. — Это из-за него!
Ларра молча глядел на нее.
— Он навел на нас работорговцев, — ожесточенно сказала Нимве. — Это все он!
— С чего ты взяла? — спросил Ларра.
— Я его слышала! — Нимве в бессильной ярости сжала кулаки. — Он утром шептался с ихним главарем! Сволочь проклятая!
— Ты уверена? — принц Сэтнар у соседнего дерева подался вперед.
— Еще как уверена! Я каждое слово слышала! Они хотели нас продать, не знаю, куда. Потому что эти типы были работорговцы!
— Они это говорили? — спросил Инис.
— Они... — Нимве перевела дыхание, не зная, как объяснить и с чего начать. Придется ведь сказать принцам, что всему виной их отец... Пока она лихорадочно соображала, в кустах раздался шорох, и рядом возникла темная фигура.
— Вовсе нет, — герцог остановился перед пленниками и обвел их взглядом. — Они не были работорговцами.
Молчание. Быстро темнело, начинали тоненько зудеть комары.
— Но ты права, — герцог повернулся к Нимве. — Мафхор действительно был с ними заодно. Потому что его, как и их, послал глубокоуважаемый муж нашей королевы.
Инис откачнулся, будто герцог влепил ему пощечину.
— Ложь, — прохрипел он. — Ты лжешь!
— Ничего подобного, — герцог заложил руки за спину. — Пора бы тебе повзрослеть, племянник.
— Я тебе не верю! Отец не мог такого с нами сделать!
— Неужели? — в голосе герцога прозвучала насмешка. — Чего же именно он не мог? Не мог подослать своих гвардейцев, чтобы они под видом разбойников похитили его сыновей? Или не мог приставить к сыновьям мага, который притащит их к этим самым гвардейцам? Выбирайте, ваше высочество!
— Ты подлец! — крикнул Инис, дергая цепь. — Я тебя убью!
— Ну, ну, экономьте силы, принц.
— Инис, успокойся, — Сэтнар сумел дотянуться до брата и схватить за плечи. — Хватит! Перестань!
— Пусти меня! Я его убью!
— Да уймись уже, дурак! — Сэтнар повалил брата на траву, прижимая к земле его запястья. — Не видишь, как он радуется? Не давай ему повода, прекрати!
Его слова подействовали на Иниса, он перестал сопротивляться. Сэтнар отпустил брата и, повернувшись к герцогу, насмешливо промолвил:
— Поздравляю, милорд Окдейн. Вы умеете использовать свой шанс.
— Особенно, когда мне его предоставляет столь высокопоставленный родственник, — с ироническим поклоном отозвался герцог, — и наша многовековая традиция.
— Для того, чтобы обвинять нашего отца, вам понадобятся более веские доказательства, — сказал Сэтнар. — Они у вас имеются?
Его слова, похоже, развеселили герцога.
— Мои доказательства, — отозвался он, — сейчас догорают в усадьбе. В доказательствах главное то, чтобы вовремя от них избавиться.
— Рад, что вам так весело, — холодно выговорил Сэтнар. — Но я все еще не понимаю, как вы смеете обвинять в предательстве своего суверена.
— Помилуйте, ваше высочество, — герцог пожал плечами. — Когда я обвинял его в предательстве? Наоборот, я в кои-то веки его зауважал. Ведь он тоже пытался использовать свой шанс, хоть и бездарно.
— О каком именно шансе вы говорите?
— Ну, как же? Вы ведь не глупы, в отличие от вашего брата. Я думал, вы догадались, что ваш отец таким образом решил убрать вас с дороги.
Стало тихо, неподалеку трещал костер, ветер в вышине шелестел ветвями. Сэтнар медленно промолвил:
— Боюсь, вы переходите все мыслимые границы, дорогой дядюшка.
— Что вы, ничуть. Я вам не отец, в отличие от Его высочества герцога Кендарна. А вот он действительно перешел все мыслимые границы. Надо же такое придумать... Вас разве не удивило, что Мафхор ни капли не сопротивлялся этим мнимым разбойникам?
Снова молчание. Герцог с удовлетворением заметил:
— Как я и полагал, ты не дурак. Тебе просто не хватило времени, чтобы все обдумать. Конечно, Мафхор был с ними заодно. Более того, твой отец и послал-то его лишь за тем, чтобы привести вас в эту усадьбу. Что он и сделал, на свою голову.
— И что было бы дальше? — чужим голосом спросил Сэтнар.
— Сэт, ты что, поверил этому?! — взвился Инис. — Да отец не мог...
— Тихо! — рявкнул Сэтнар. — Замолчи! Так что же они собирались делать дальше? Отвечайте, герцог! Говорите, если начали!
— Охотно. Дальше они собирались сделать так, будто Мафхор ухитрился сбежать и сумел вызволить принца Иниса.
— А что со мной? — стараясь говорить твердо, спросил Сэтнар.
— А вас гвардейцы, прикинувшиеся разбойниками, должны были удерживать как можно дольше. Вывезли бы вас из страны...
— Продали бы нас работорговцам! — неожиданно выпалила Нимве. Герцог повернулся, и она, хоть не видела в потемках его лица, втянула голову в плечи.
— Кто это тебе сказал? — осведомился герцог.
— Этот и сказал, ихний предводитель...
Некоторое время герцог молчал. Потом медленно проговорил:
— Что же, все может быть. Капитан Экен, тот офицер, что захватил вас, был в последние годы зол на Его высочество Кендарна. Так, по крайней мере, говорят при дворе. Ему, видите ли, платили слишком мало.
— И потому он собирался нас продать, — Сэтнар вынужденно усмехнулся.
— Мне лично ничего об этом не известно. — Герцог пожал плечами. — Но ваш отец, смею заметить, чересчур неразборчив в выборе доверенных людей. Разве можно было поручать подобному мздоимцу судьбу своих сыновей? Непостижимо, — он опять повел плечом. — Судьбу, если уж на то пошло, целого государства. Подумать только, наследники престола в руках у взяточника Экена и этого людоеда Мафхора!
— Пока что мы в руках у тебя, дядюшка, — сказал Сэтнар. — И кто же здесь, позволь спросить, людоед?
— А за это благодарите вашего дорогого родителя, — усмехнулся герцог. — Это всецело его заслуга! Если бы не его блестящий план, как избавиться от вас, ваше высочество, вы бы сейчас не...
— Дядя, ты подлец! — заорал Инис. — Ты все врешь! Я тебе не верю! Сэт, он же врет, не слушай его!
— Не кричите так, ваше высочество, — посоветовал герцог. — Горло заболит. А насчет моих слов — придется вам смириться, что вы сын такого отца.
