— А что же ваш гарнизон? — спросил Мафхор.
— Ка... какой гарнизон?!
— В городе утверждают, будто у вас в замке стоит целый гарнизон, — объяснил маг.
— Базарные сплетни, — голос графа прозвучал раздраженно. — Я не король, чтобы армию держать. У меня тут десяток инвалидов с палками, а болтовня не утихает! Не думал я, что вы слушаете сплетни.
Мафхор смотрел на него с полной невозмутимостью, и граф снова заерзал на диване.
— Разве вы видели в замке солдат? — спросил он. — Ну, кроме охраны, разумеется... Вот хоть детей моих спросите.
— Что вы, граф, помилуйте, — любезно отозвался маг. — Я не посмею допрашивать ваших детей. Да и, признаться, я лишь случайно упомянул про гарнизон. Просто не думал, что вас это так взволнует, — Мафхор отвесил короткий, едва заметный поклон. Граф побагровел, снова заерзал, но ничего не сказал. Повисло молчание, через открытые окна ветер приносил отдаленное ржание лошади да чириканье невидимых за занавесом воробьев.
Распахнулась дверь. Подобно белому вихрю, в залу ворвалась Леле, запыхавшаяся и румяная, с соломенными кудрями, разметавшимися по плечам. Следом вошел виконт Хальгис, ее брат, юноша возраста Чика, — гости уже знали, что дома его зовут просто Хал. Нимве едва не вскочила, Мафхор успел удержать ее за руку, но граф Атлан, обернувшись к детям, ничего не заметил.
— Наконец-то, — сказал он сыну. — Мы едва не сели обедать без тебя.
— Извини, па, — Хал, улыбаясь, смотрел на гостей. — Я объезжал Вихря и увлекся.
— Ну, хорошо, хорошо, — граф легонько потрепал сына по кудрявым русым волосам. — Пойди, поздоровайся с гостями.
Виконт не заставил себя упрашивать, быстро зашагал через комнату, сопровождаемый сестрой.
— Когда он подойдет, встань и поклонись, — очень тихо сказал Чику Мафхор, но тот замер, будто каменный. Нимве потеребила его за руку:
— Встань и поклонись ему, — шепнула она, и вовремя: дети графа были уже рядом. Чик, вздрогнув, вскочил, отвесил глубокий поклон.
— Я рад, что вам лучше, — с улыбкой сказал виконт, кланяясь в ответ.
Чик замешкался, и Нимве ответила за него:
— Благодарение Творцу, он скоро поправится, сударь, — и с удовлетворением отметила, что голос не дрожит.
Кланяясь, Хал произнес:
— Надеюсь, вы тоже в добром здравии, сударыня.
— Спасибо, виконт, — ответила Нимве — и услыхала мысль Мафхора: "Протяни ему руку." Нимве подчинилась. Хал почтительно поцеловал ее ладонь. Нимве ужасно смутилась, ощутила, что краснеет, но тем не менее постаралась сохранить гордый вид.
Дверь в соседнюю комнату внезапно отворилась, и на пороге возник слуга.
— Кушать подано, — с поклоном возвестил он. Леле тут же вскочила и воскликнула:
— Наконец-то! Я просто умираю с голоду!
Стараясь держаться чинно и не показывать, что цепенеет от страха, Нимве вслед за Мафхором прошла в столовую.
На огромном столе, накрытом белоснежной скатертью, — тут бы вся соседская деревня поместилась, — уже красовались фарфоровые тарелки. Нимве села, затравленно оглядывая приборы. Фарфор был такой тонкий, что и притронуться казалось боязно. Чик был бледней фарфора, Нимве даже испугалась, как бы он не потерял сознания.
Обед длился долго, Нимве чудилось, что эта пытка никогда не кончится. Она сидела будто на иголках, боялась сделать лишнее движение, и еле притронулась к еде. Положение немного спасали дети графа. Леле щебетала будто птичка, вела себя очень непринужденно, они с братом пересмеивались и шутили, а граф хоть и ворчал, но явно для вида. Детей графа, похоже, не слишком заботил этикет. Этим они немного напомнили Нимве принцев. Да и чего им себе голову морочить, думала она, неловко орудуя вилкой и ножом, они и без того аристократы, хоть руками ешь, с них не убудет.
Когда обед закончился, Леле предложила посидеть в гостиной, но Мафхор, видно, прекрасно понимавший состояние своих подопечных, отговорился тем, что спутники неважно себя чувствуют.
И лишь оказавшись в своих покоях, Нимве и Чик с облегчением вздохнули.
* * *
* *
Утром гости к завтраку не спускались. Еще накануне они договорились с Мафхором, что с графской семьей будут только обедать, чтобы как можно меньше попадаться графу на глаза. У Нимве сложилось стойкое ощущение, что графу они не понравились, а может, он угадал в них самозванцев. Чаще всего Нимве безошибочно улавливала настроение людей, но с графом это оказалось неожиданно тяжело, может, из-за его дурацких, шитых золотом шапочек, которые он вечно носил.
Утром служанки принесли завтрак в комнату Нимве. Новоявленные брат с сестрой ели в молчании: отослать слуг не хватало духа, а разговаривать при них они не решались.
Наконец, оставшись наедине, Нимве и Чик принялись шепотом совещаться. Нимве не терпелось поговорить с Ларрой, но они понятия не имели, где его искать. Проспорив с четверть часа, они решили разыскать его сами, а не просить помощи у слуг. Мало ли, кому эти слуги могли потом доложить.
Стараясь избегать людей, они спустились вниз по огромной лестнице светлого мрамора. Попали в холл, а может, в зал, Нимве в этом мало разбиралась. От каменных полов несло холодом. Крадучись, вдоль стены, путешественники двигались наугад, в надежде отыскать выход. В конце концов натолкнулись на массивную дубовую дверь с обшарпанной медной ручкой в форме звериной лапы. Помешкав, Чик осторожно потянул за ручку и заглянул в открывшуюся щель. Обернувшись, поманил Нимве за собой. Они вышли — и очутились на лестничном пролете.
Спустившись вниз почти бегом, попали в служебные помещения. Было людно, пахло кухней и прачечной. Стараясь выглядеть невозмутимо, путешественники зашагали по узкому, с низким сводчатым потолком коридору, то и дело сталкиваясь с кем-нибудь из слуг — и все кланялись, и оттого, что она, хоть убей, не знала, как на это реагировать, Нимве чувствовала себя все хуже и хуже.
Наконец стало ясно, что самостоятельно Ларру в жизни не отыскать. Тогда Нимве остановила первого попавшегося паренька в сером фартуке.
— Послушай... — Нимве запнулась, не зная, как к нему обращаться. "Любезный"? Так в трактирах, кажется, зовут половых, и так герцог Окдейн обращался к ней самой, когда... При мысли о герцоге Нимве замутило, и она продолжила, сдвинув брови:
— Послушай, мы ищем... Нам нужно видеть одного человека, он приехал с нами.
Парень моргал белесыми ресницами и безо всякого выражения таращился на Нимве. Ей вдруг пришло на ум, что он, может, и вообще не знает ни о принцах, ни о гостях в замке, но стоило об этом подумать, как парень почесал вздернутый нос, покрытый бледными веснушками, и проговорил:
— Эта... вы, может, Ларру ищете? Ну, камильдинира принца Иниса. Потому как господин маг, он тута не живет, он, стало быть, наверху, и потому ежели вам его надобно, так он...
— Да причем здесь маг, — перебил Чик. — Мы ищем Ларру. Где он?
— Так туточки, по колидору и налево, — парень махнул рукой в пространство, — в сторону от кухни, вниз лестница будет, так его пятая комната с краю, а ежели его там нету, так он, стало быть, на кухне, али на дворе, хто же его знает...
— А кухня где? — озираясь, спросила Нимве.
— Так вон же, впереди, — паренек махнул рукой в том же направлении. — Может, Ларра ваш там и сидит, там, стало быть, кухарки, а он... — парень осекся и моргнул в сторону Нимве.
Кухню они нашли за широкой аркой. Заглянув в распахнутую дверь, увидали огромный зал, посреди которого стояли печи и широкие столы. Повсюду были кастрюли, черпаки, корзины, пустые и наполненные зеленью, битой птицей, сырыми окороками... Их оглушили крики, стук деревом о дерево и звяканье стекла, смесь запахов нахлынула, будто волна, а люди в белых фартуках и колпаках казались жрецами из какого-то храма обжорства. Нимве даже растерялась от обилия цветов и звуков, от суеты, от непривычной огромности места, стояла, озираясь и моргая, покуда тихий голос Чика не привел ее в чувство:
— Э, да вон он.
Нимве пошарила взглядом и заметила, что отдалении, за столом, размерами смахивающим на мамин огород, маячит рыжая шевелюра. Нимве и Чик нервно переглянулись.
— Ну... — выговорил юноша, — мне пойти его позвать, что ли?
Нимве не знала, что ответить. Она и без того ничего доброго не ждала от этой встречи, не представляла, как лучше подъехать к Ларре: а вдруг обидится, если пойдет один Чик? Еще решит, что Нимве с ним брезгует разговаривать.
— Пойдем вместе, — с тяжестью на сердце она переступила порог кухни.
Ларра сидел за дубовым, изрезанным ножами столом, наблюдая за работой двух молоденьких кухарок. Он, ухмыляясь, что-то говорил одной из них, пухлой брюнетке с белым платком на волосах. Та задорно улыбалась и отвечала, но за шумом невозможно было разобрать слов.
Гостей Ларра заметил, только когда они подошли совсем близко. Уставился на них пронзительным взглядом, и улыбка мгновенно исчезла с лица.
— Ваши милости. — Он встал и отвесил преувеличенно церемонный поклон, а когда распрямился, глаза зло сверкнули. — Не ожидал, не ожидал. Чем могу вам служить? — "вам" он произнес с таким ядовитым сарказмом, что Нимве прикусила губы. А Ларра между тем не унимался:
— Как ваше здоровье, сударыня? Как изволили почивать? Чем я, ваш раб покорный, заслужил честь вас лицезреть? Да еще в таких... — он повел рукой вокруг, — неподобающих вашему величию апартаментах?
— Ларра, — Нимве нервно стиснула пальцы. — Нам надо поговорить.
— Ах, ваша милость, — Ларра сделал изумленное лицо. — Я ваш слуга покорный! Да только чем же я, ваша светлость...
— Хватит уже кривляться, — буркнул Чик, но тон был растерянный. Нимве сказала:
— Перестань. Это важно. Ну, я тебя прошу.
— Конечно, ваша милость, — Ларра снова поклонился с преувеличенной подобострастностью. — Как изволите, ваша милость, я ваш покорный слуга!
— Хватит! Хватит, понял? Давай, пошли, — Нимве взяла Чика за рукав и потащила прочь, не оглядываясь, но зная, что Ларра следует за ними, хоть и на почтительном расстоянии.
В коридоре она замешкалась, не представляя, куда идти. Ларра нагнал. Некоторое время молчал, а потом грубо осведомился:
— Ну, и чего же вы застыли, уважаемые господа, или как к вам теперь обращаться прикажете? Титулов ваших, каюсь, не запомнил.
— Ой, да ладно, — фыркнул Чик, сверкнув глазами. Нимве сказала, обернувшись к Ларре:
— Хватит. Перестань. Нам действительно надо поговорить.
— Да уж это я слышал, — прежним тоном огрызнулся Ларра. — Только чего мы тогда тут торчим? Иль дорогу запамятовали?
— Вот именно. Запамятовали.
— Так бы сразу и сказала. Или величие не позволяет?
Нимве не ответила.
— Ладно, шагайте за мной, — неохотно буркнул Ларра.
Они долго петляли по темным коридорам и переходам, пока Ларра не вывел их на широкий двор перед конюшнями. Не замедляя шага, миновал открытое пространство и устремился к саду.
Они прошли через цветник, миновали молчащий фонтан, изображающий, кажется, резвящихся русалок. Однако Нимве некогда было любоваться красотами сада. Она лихорадочно соображала, что скажет Ларре. А тот наконец решил остановиться у зарослей сирени. Повернулся и, заложив руки за спину, хмуро уставился на спутников.
— Ну? — осведомился он. — Чего надо?
Нимве облизала губы.
— Будем молчать? — Ларра покачался на каблуках. — Ну, ладно. Коли вам сказать нечего, так я пошел.
— Погоди! — поспешно выдохнула Нимве. — Погоди. Мы просто хотели... — она быстро глянула на Чика. — Мы хотели, чтобы ты не думал, будто мы... Словом, этот маскарад, он для дела. Мы не думали заноситься, или что-нибудь подобное.
— Заноситься, говоришь? — Ларра уселся на каменную скамью и скрестил руки на груди. — Для дела, говоришь? Это для какого же дела? Не для того ли, о котором мне давеча ваш разлюбезный Мафхор толковал?
— Да дело-то у нас одно, — вклинился Чик. — Принцев отыскать.
— И для того вы решили большими господами прикинуться?
— Это не мы решили, — вспыхнул Чик. — Это Мафхор решил! Это он нас за господ выдал, будто мы брат и сестра, а... — он осекся и покосился на Нимве.
— Ну, да, — насмешливо подхватил Ларра, — и будто она — безутешная вдовица твоего хозяина! Ну, ладно бы Мафхор или она. Им на твоего хозяина плевать. А вот ты...
— Да хватит! — оборвала Нимве. — Предателей нашел. Лучше бы о своем хозяине подумал! Его-то хозяину все равно не поможешь, а твой, между прочим, на руднике пропадает.
— Это тебе Мафхор сказал?
— Ну, да, Мафхор! А что? Это же он бегал, узнавал, куда принцы делись, он, заметь, а не ты, когда...
— Ну, да, бегал, — Ларра рывком вскочил. — Узнавал! После того, как принцев на этот самый рудник и определил!
— Он?! — Нимве задохнулась. — Да ты... Причем тут он?! Они сами...
— Ну, да, это тебе тоже твой дорогой Мафхор сказал? — Ларра ухмылялся, но ноздри раздувались и глаза сверкали, и оттого ухмылка скорее походила на оскал. Нимве собиралась ответить, но Чик перебил:
— Да ладно вам, хватит спорить-то! Спорами дела не поправишь, Ним права, их высочеств выручать надо.
— Да уж слышал, — отозвался Ларра, — не глухой. Только не пойму пока, как ваш Мафхор их спасать собирается.
— Никакой он не наш, — Чик нахмурился. — А насчет спасать — так он один не сможет. Оттого он нас за дворян и выдал.
— А вы много ли ему напомогали? — к Ларре вернулось хладнокровие, и он уселся на прежнее место. — Кроме как с графскими детками шашни крутить? А?
— Да пошел ты, — отозвался Чик. — Какие еще тебе шашни? Кто они — и кто мы... Мы свое место помним, не беспокойся. Мы просто... мы хотим, чтобы они нам помогли. Что, Мафхор тебе не говорил?
— Много чего ваш Мафхор говорил. Только, мне сдается, господин Мафхор мозги вам крутит.
— Знаешь, Ларра, — промолвила Нимве, — это уже даже не смешно, твоя ненависть к Мафхору. Все свои грехи он давно искупил, даже если они у него и были.
Ларра помолчал, потом спокойно сказал:
— Вы вот чего. Идите сядьте, что ли, чего стоять-то передо мной столбом, я ж не дознаватель.
Дождавшись, пока собеседники усядутся рядом на скамью, он продолжил:
— Вы мне тут все про Мафхора, мол, и не люблю я его, и речей его умных не слушаю. А я слушаю. Еще как слушаю! И прекрасно понял, чего происходит. Вы думаете, зачем он вас подослал к графским детям-то, а?
— Чтобы они нам помогли отыскать принцев, — отозвался Чик. — Сколько можно...
— А ты погодь, — назидательно перебил Ларра. — Погодь, не трынди. На самом-то деле, кто, кроме графа, лучше остальных может помочь нам принцев вызволить? Вот то-то и оно-то. А Мафхор велел ни в коем разе графу знать не давать, что они где-то на здешней каторге. Вот почему?
— Мафхор сказал, что не доверяет графу, — отозвалась Нимве.
— Ясно, не доверяет, — усмехнулся Ларра, — раз помощи не ищет у него. Да только почему? Ну, кто умный?
