Наконец выбравшись на берег, Нимве сняла с куста полотенце, вытерлась и, оправив одежду, вышла из-за куста. И тут, в этот самый миг, раздался вопль. Протяжный и громкий, он несся, казалось, отовсюду. Гулким эхом прокатился над водой, вдруг пресекся — и взвился снова, нарастая, переходя в вой, исполненный ужаса. Нимве ощутила, как шевелятся, вздымаются волосы на голове, приросла к месту, позабыв дышать. Из темноты возникла неясная фигура, Нимве метнулась в сторону, сдавленно вскрикнув, сердце сорвалось куда-то в живот. А дикий вопль перешел в визг — и оборвался. Человек впереди сделал шаг, и Нимве с облегчением узнала Мафхора.
— Иди к костру, — негромко велел он. Повернулся и широкими шагами пошел вверх по берегу, быстро скрывшись в темноте. Нимве кинулась следом, но не успела добежать и до стоянки принца Сэтнара, как навстречу выскочили Инис и виконт, вооруженные мечами, следом появился Ларра с длинным двуствольным пистолетом в руках.
— Что случилось? — встревожено спросил принц. — Это ты кричала?
Нимве мотнула головой. Ларра глядел, будто угрюмый лохматый пес, почуявший чужих. Из темноты возникли Сэтнар с бароном.
— Куда это Мафхор помчался? — осведомился Сэтнар.
Парни уставились на Нимве, будто она могла знать ответ. Та лишь пожала плечами.
Всей толпой они воротились к костру на стоянке принца Иниса.
— Кто-нибудь видел, куда побежал Мафхор? — не садясь, поинтересовался Инис. Его брат ответил:
— К лесу.
Они поглядели на лес перед собой, похожий на черную непроницаемую стену, подпираемую колоннами отдельных стволов, которые свет костра выхватывал из темноты. Лес стоял, безмолвный и тихий, словно притаившийся зверь, следящий за жалкой горсткой людей, что сбились у костра. Нимве внезапно передернуло, как от озноба, и остальные тревожно покосились на нее.
— На всякий случай мы тут останемся, — решил Сэтнар, перехватив рукоять меча. Никто не возразил. Нимве присела у огня, но мужчины остались на ногах, будто опасались, что если сядут, неведомые враги обязательно застигнут их врасплох.
— Может, пойдем, поищем его? — неуверенно предложил виконт Кейтей. — Может, он...
Сэтнар посмотрел на него, как на сумасшедшего, и юноша умолк.
Ждать пришлось долго. Нимве закуталась в платок и сидела у огня, натянув подол на босые ноги. Постепенно остальные тоже уселись, может, потому что устали, или им просто надоело ждать неизвестно чего. Ларра, с пистолетом на колене, подбросил в костер сухих веток, что-то ворча под нос. Сейчас он еще больше походил на сторожевого пса.
Никто не заметил, когда Мафхор вышел из лесу. Они увидали его, лишь когда он очутился около костра. Парни вскочили, Ларра вскинул пистолет, и Мафхор остановился.
— А, это вы, — Сэтнар опустил меч. Маг не пошевелился. Босиком, без оружия, он казался абсолютно спокойным, будто только что вернулся со скучной прогулки.
— Что там было? — спросил Инис. — Вы кого-нибудь нашли?
Мафхор покачал головой.
— А кто же тогда так вопил? — недовольно осведомился Сэтнар.
— Понятия не имею, ваше высочество, — сухо отозвался Мафхор, откинув с лица растрепавшиеся волосы. Постоял, словно ожидая, не спросят ли его еще о чем-нибудь, но все молчали, и маг шагнул в сторону, растворившись в темноте.
Немного погодя Сэтнар предположил:
— Может, это было какое-то животное.
Инис с сомнением посмотрел на него. Сэтнар пожал плечами.
— Ну, — ответил Инис. — Вряд ли. С чего бы Мафхор тогда так всполошился?
Сэтнар снова пожал плечами.
— Но если Мафхор ничего не нашел, — сказал Кейтей, — тогда, наверное, все в порядке?
Никто не ответил. Со стороны берега раздался легкий шорох, люди у костра вздрогнули, но это снова оказался Мафхор. Он вынырнул из темноты с седлом на плече, с котомкой, перекинутой через спину, бросил вещи в стороне, так, чтобы быть между стоянкой Иниса и лесом. Некоторое время возился, устраиваясь. Все молчали и оторопело наблюдали за магом, а того, как видно, нисколько не волновало их присутствие. Мафхор устроился на земле, накрылся плащом и, похоже, собрался спать. Принц Сэтнар повел плечами.
— Мы пойдем, — промолвил он. — Пошли, барон.
Юноши направились к своему костру.
— Ладно, — сказал Инис. — Действительно, давайте спать. Чик, ты дежуришь. К полуночи разбуди меня, Да смотри, не проспи как в прошлый раз, не то я тебе уши надеру, понял?
Наутро Нимве проснулась рано, еще и солнце не взошло. Потянулась, приподнялась, опираясь на локоть. В ветвях звенели птицы, над водой стлался легкий флер тумана. Костер давным-давно потух, и все вокруг спали. Чик свернулся клубком около кострища. А принца-то он, видать, не разбудил, подумала Нимве. Усмехнулась, снова потягиваясь руками, стащила с себя шерстяной плащ и выпростала босые ноги. Поглядела на траву, сверкавшую драгоценными кристаллами росы, на изумрудные листья над головой — и внезапно вспомнилось вечернее происшествие. Но светлое безмятежное утро отодвинуло, уничтожило ночные страхи, и Нимве даже усомнилась: да слышала ли она давеча эти жуткие вопли на самом деле? Не приснилось ли ей?
Ларра устроился неподалеку на лежанке, смахивающей на гнездо, сооруженное из груды веток и травы. Он спал, с головой укрывшись серым, видавшим виды плащом, наружу торчали только всклокоченные рыжие патлы. Лошади паслись у кромки леса. Мафхора на месте не было. Нимве огляделась, но нигде его не увидала.
Она сняла с куста полотенце, влажное, не успевшее просохнуть за ночь, нашарила в котомке баночку с мазью, гребень и мыло, и, босая, пошла по мокрой от росы траве.
От реки тянуло влагой, приятной утренней свежестью. Туман колыхался, будто легкая фата, на короткие мгновения приоткрывая ивы на противоположном берегу. Нимве подоткнула юбку, зашла в воду и побрела вверх по течению, у самого берега. Вода оказалась теплой, словно парной, ивы полоскали в ней длинные узкие листья.
Отойдя подальше, оглядевшись, Нимве разделась донага. Развесила одежду на ветках дерева и зашла в воду до пояса. Окунулась с маху, взвизгнув от свежести, бросилась в реку и поплыла.
Изрядно уставшая, через четверть часа Нимве наконец воротилась к дереву, где оставила вещи, и принялась осматривать раны на бедрах. Заживало неплохо, по крайней мере, ходить уже почти не мешало. Но ехать верхом — пока и думать было страшно. Вздохнув, Нимве вынула из холщового мешочка кусок мыла, и, расплетя косу, с наслаждением намылила длинные волосы.
Солнце поднялось над лесом, когда она воротилась в лагерь. Не дойдя до открытого берега, услыхала шум, будто кто-то ругался. Откинув на спину мокрые пряди, Нимве оправила юбку и вышла из-за куста.
Принц Инис распекал Чика, который стоял перед ним, повесив голову. За то, что проспал, поняла Нимве. Сэтнар, видно, только что проснулся, сидел под навесом и равнодушно наблюдал за братом. Когда Нимве прошла мимо, Сэтнар едва удостоил ее взглядом.
— Все понял? — услыхала она, приблизившись к стоянке. — Теперь иди!
Чик, разболтано махая руками, зашагал к речке. Вид у него был веселый, выговор принца нисколько его не обескуражил. Проходя мимо Нимве, паренек усмехнулся и подмигнул.
— Доброе утро, ваше высочество, — остановившись у костра, поздоровалась Нимве. Инис обернулся. Она поклонилась, весьма, впрочем, неумело. Ощутила, что краснеет, и от этого окончательно смешалась. Инис сердито ответил:
— Представляешь, этот тип всю ночь проспал, никого не разбудил! Хороши бы мы были, если бы кто-нибудь опять решил напасть!
— Да будет вам, ваша милость, — отозвалось хриплое ворчание, и из ближних кустов появился Ларра, в расстегнутой рубахе поверх закатанных штанов, босой и с топориком в руке. — Никто ж не напал, чего понапрасну кипятитесь-то? Извольте лучше умыться, а то вид у вас...
— Ты еще мне будешь указывать! — сердито фыркнул юноша, обеими руками приглаживая встрепанные волосы. — Ладно, где мой гребень?
— Вот, пожалуйте, сударь, — невозмутимо отозвался Ларра, нагнулся и, будто ярмарочный фокусник, извлек из глубин ближайшей котомки резной красивый гребень с длинной ручкой. — И полотенце заодно. Да по течению идите, вверх, чтоб грязи поменьше.
— Без тебя знаю, — Инис выхватил у него вещи, повернулся и зашагал к речке. Совсем по-стариковски вздохнув, Ларра подсел к костру. Нимве развесила на ветках мокрое полотенце и некоторое время стояла, делая вид, будто сушит волосы, а сама исподтишка рассматривала парня. Он выглядел лет на двадцать пять, среднего роста, жилистый, костлявый и широкоплечий. Крупные руки привыкшего к работе человека, сплошь покрытые веснушками, выдавали большую физическую силу. Лицо, тоже в веснушках, худое и угловатое, с сильно выступающими желваками, с большим ртом, казалось угрюмым. И все волосы у него были рыжие: растрепанная копна на голове, брови, ресницы, поросль на груди и на руках... Красавцем его никто даже спьяну бы не назвал, он смахивал на дворового пса, сильно побитого жизнью, который вряд ли позволит каждому себя гладить. Устроившись на широком обрубке дерева, Ларра ловко скалывал топориком длинные щепки с чурбака. На щеках у него была щетина, тоже ярко-рыжая, словно он несколько дней не брился.
— А Мафхора нет? — оглядевшись, спросила Нимве. Ларра поднял взгляд.
— А на кой он тебе понадобился? — не прекращая работы, осведомился он. Темно-серые глаза, узкие от постоянного прищура, смотрели с подозрением. Нимве пожала плечами:
— Зачем бы это?
— Мне-то почем знать? Меня ж ни за кем следить не подряжали, — камердинер уткнулся взглядом в землю. Нимве вспыхнула, но промолчала.
Скоро воротился Чик. Он шел разболтанной походкой, длинный, худой и неуклюжий, что-то очень фальшиво и весело насвистывая. Ларра встретил паренька ворчанием:
— И где ты все шляешься...
— Умываться ходил! — жизнерадостно ответил Чик, тряхнув мокрыми темными вихрами.
— Умываться он ходил... А тут дрова не наколоты, вода не принесена, щас господа воротятся, завтракать пожелают, а чего я им скажу? Его милость Чик, мол, умываться изволил? — Ларра швырнул юноше котелок, едва не задев по ногам, Чик вовремя успел отпрыгнуть. — Давай, живо за водой!
Через пару минут с реки вернулся принц Инис в сопровождении виконта. Принц, похоже, больше не сердился, потому что плюхнулся у костра и добродушно спросил:
— А есть сегодня будем?
— Щас похлебку варить начну, ваша милость, — скорбным тоном объявил Ларра, не отвлекаясь от своего занятия. — Вот только Чик с реки воротится.
— А что ты там одна? — Инис обернулся к Нимве, которая стояла в отдалении, у куста, — иди сюда.
Она нерешительно приблизилась.
— Садись, не стесняйся, — пригласил принц.
Нимве села, подобрав босые ноги. Инис спросил:
— Ну, как ты? Лучше тебе?
— Да, ваше высочество...
— Думаешь, уже сможешь ехать верхом?
— Наверное, — поколебавшись, ответила Нимве. — Я постараюсь.
— Тогда мы могли бы завтра выехать, — эта мысль, кажется, обрадовала принца. — А то Сэт мне уже всю плешь проел. Но если ты пока не можешь, то скажи, не стесняйся, Творец с ним, с Сэтом, подождет.
— Я наверное смогу, — поспешно заверила Нимве, вот только гнева принца Сэтнара ей и не хватало.
— Мы медленно поедем, не бойся, — сказал принц. — Скачек больше не будет.
— Да и то, сударь, — буркнул Ларра. — Я себе уже всю задницу с вашими скачками отбил.
— Я-то думал, она у тебя железная, — усмехнулся виконт Кейтей.
— Железная, как же, — отозвался Ларра. — Мы, к примеру, люди маленькие, не на охотах целыми днями, как некоторые. В седле день-деньской скок-скок, будто сумасшедшие, право слово...
— Ой, ладно, — отмахнулся принц, и камердинер немедленно умолк. — Я же сказал, скачек не будет. Тем более, что смысла нет, от Мафхора, видно, не отделаешься. Кстати, а где он?
Никто не ответил, Ларра только пожал плечами.
— Может, ищет, кто это ночью тут орал, — предположил Кейтей.
— Нету, сударь, никого, — сказал Ларра. — Я уж спозаранку все кусты облазил. И следов никаких.
— Наверное, это все-таки был какой-то зверь, — виконт взглянул на Иниса, но тот с сомнением покачал головой. Ларра отмахнул от чурбака особенно длинную щепку, та отлетела, едва не задев виконта по ноге.
— Спасибо, что хоть из пистолета в меня не стрельнул, — съязвил Кейтей. Ларра не успел ответить, потому что принц сказал:
— Кстати, мы тут решили рыбы наловить, не все же твоей похлебкой давиться, — он толкнул Ларру в бок, и тот немедленно насупился.
— А я, извольте вам заметить, сударь, — отозвался камердинер, — не повар. И вообще, человек я городской. Больно я в этой рыбе разбираюсь. К тому же, батюшка ваш меня не для поварских дел нанимал, а вовсе даже...
— Ну-у, пошел бурчать, — добродушно прервал Инис. — Просто старый дед какой-то!
Взглянув на принца, Нимве произнесла:
— Если хотите, ваше высочество, я могу попытаться. Сварить уху, я хотела сказать.
— Было бы здорово, — принц, кажется, обрадовался. — А ты умеешь?
— Ну... дома я варю, — Нимве опустила взгляд.
Принц молвил, подымаясь:
— Вот и отлично. Кейтей, бери бредень, и пошли. Чик как раз на реке, вот и поможет.
* * *
* *
На рыбалку Нимве, конечно, не пошла, вместо этого решила отправиться в лес, поискать приправ для ухи. После вчерашних событий идти одной показалось страшновато, и она попросила себе в спутники Чика. Однако Инис Чика не отпустил, потому что только он умел ловить рыбу бреднем. Поэтому в помощь Нимве отрядили слугу барона Грида, парня лет двадцати по имени Агасти.
В лесу стояла тишина. Солнце просвечивало сквозь кроны, на траве лежали золотистые кружевные блики. Нимве, босая, ступала привычно и бесшумно, а Агасти ломился с таким треском, что, конечно, все живое в округе давно его услышало. Вскоре Нимве надоел и шум, который издавал парень, и его назойливое присутствие. Агасти так не сочетался с храмовой тишиной леса, что Нимве велела ему сесть на небольшой прогалине и ждать. Парень этому был только рад, плюхнулся под высоким вязом, на солнышке, и немедленно стащил сапоги. Через заросли ежевики, сплошь усыпанные снежинками цветов, Нимве вошла в тень деревьев.
Теперь, когда она избавилась от шумного спутника, тишина обволокла ее, пришел покой, в тело словно вливались новые, неведомые силы. Нимве коснулась ладонью ствола ольхи. Серая кора, вся в трещинах и складках, походила на землю в овраге, изрезанную дождевыми водами. Кора оказалась теплой, Нимве почудилось, будто она слышит, как внутри размеренно течет кровь дерева. Некоторое время стояла, ни о чем не думая, глубоко дыша, потом шагнула в сторону и медленно пошла среди стволов.
Она набрала порядочно трав, нашла и редкие, лекарственные, когда внезапно вспомнила о времени. Подняла голову, высматривая солнце, но тут, в глубине леса, неба не было видно. Оглядевшись, Нимве поняла, что забрела далеко от лагеря, но это не испугало: внутреннее чутье, которое было в ней всегда, с детства, и которое, как говорила мама, есть у всех ведьм, не даст заблудиться, обязательно выведет назад, к реке. Неприятно было другое — она очутилась тут совсем одна.
