— На них шлемы, ваше высочество, — вместо Мафхора ответила Нимве.
— И что? — удивился принц.
— Металлы заслоняют от меня их мозг, — объяснил Мафхор. — Я не могу видеть мысли.
— Да, я обратил внимание, — промолвил Сэтнар. — Они действительно в шлемах. Теперь ясно...
Они замолчали, прислушиваясь. За дверью по-прежнему было тихо. Нимве почудилось, будто она различает отдаленные голоса, хруст щебенки под чьими-то ногами...
— Надо отсюда уходить, — сказал Ларра. — Может, по крышам проберемся? Сараи тут вплотную понастроены.
— С нами раненый, — в полголоса ответил Мафхор. — Мы не сможем пронести его по крышам. К тому же, крыши наверняка простреливаются.
— Ну, и чего вы предлагаете? — разозлился Ларра. — Сидеть тут, как кролики, пока...
— Тише! — вскинулась Нимве. — Слышите?
Снаружи послышался гул. Дробный топот. Шум нарастал, в нем стали различимы отдельные голоса.
— Что это? — прошептал Инис.
Словно в ответ, о дверь и стены укрытия загрохотали камни.
— Убийцы! — заорал женский голос. — Сволочи!
Дружный рев полусотни глоток. Дверь содрогнулась от удара.
— За что вы его убили?! — истерически вопила женщина. — За что?! Будьте вы прокляты!!!
Удар, удар, и снова... Принцы нервно переглядывались. Нимве замерла, вцепившись в Чика.
— Теперь они и их высочеств убьют! — крикнул мужской голос — и ему откликнулась толпа:
— Отпустите принцев! Верните принцев! Отпустите их!!!
— Что, — сказал Инис. — Что они...
— Слуги убеждены, что мы убили Хала, и похитили вас, — сказал Мафхор. Он стоял, повернувшись лицом к двери.
— Слуги? — Сэтнар вскочил и воскликнул:
— Перестаньте! Нас никто не похищал!
Толпа не унималась.
— Ваши высочества! — надрывался кто-то. — Мы вас спасем! Не бойтесь, мы вас спасем! Ломайте двери!
Топот, вопли, беготня снаружи.
— Отойдите подальше, — велел Мафхор.
— Что вы собираетесь... — начал было Инис, но, обернувшись, блеснув во тьме глазами, маг возвысил голос:
— Отойдите от двери! Быстро!
Близнецы отпрянули. Повернувшись к спутникам спиной, маг неподвижно застыл у входа. Толпа ревела, как море в грозу. О стены ударялись камни, челядь с проклятиями принялась крушить дверь.
Мафхор, казалось, ничего не слышал. Они не знали, молчал он, или что-то говорил: за воплями и грохотом невозможно было разобрать. Они только видели, как от его раскинутых рук, от пальцев вьются сияющие нити, разливая вокруг серебристый мерцающий свет. Теплый ореол ширился и рос, и казалось, будто прямо здесь, в темном заброшенном сарае, разгорается новое солнце.
А потом они услыхали шум. Мощный порыв ветра обрушился на стены. Тоненько завыло под крышей, в лицо посыпалась труха. Мафхор вскинул руки — будто факелы, охваченные серебряным сиянием. Что-то негромко, раздельно произнес. Снаружи сделалось тихо, челядь перестала ломиться в дверь. Нимве вдруг представила, как они стоят там, переглядываясь, напуганные внезапным ураганом. Видение было отчетливое, она, казалось, могла видеть их вытянутые лица, округлившиеся глаза...
Через секунду на крышу рухнула шелестящая стена, близкий раскат грома заставил людей вздрогнуть. Грохот — а следом сухой треск. Синий сполох, проникая через щели, на миг пронзил темноту, затмевая сияние, исходившее от рук Мафхора. Снаружи раздались испуганные крики, топот ног и хруст щебенки. Дверь сарая сорвалась с петель и отлетела, будто великан пнул ее ногой. В проем заглянул белесый сумрак. Нимве не сразу поняла, что это от града, от целой лавины града, обрушившегося с небес. В лицо пахнуло влажной свежестью дождя. Градины прыгали по земле, пространство двора сделалось белым, точно чудом нагрянула зима. Мафхор что-то произнес. За равномерным, оглушительным шумом они едва его услышали.
Мгновенно, прямо на глазах, град сменился обломным ливнем.
— Пошли, — обернувшись к своим, приказал маг.
* * *
* *
До конюшни было недалеко, но пока они бежали, прорываясь сквозь плотную дождевую завесу, ослепленные, исхлестанные потоками воды, почудилось, будто минули часы, и вряд ли бы они нашли дорогу, если бы не Мафхор.
— Сюда, — сквозь шум ливня услыхала Нимве. — Сюда, скорее!
Слепо бросившись вперед, она вытянула руки — и пальцы коснулись мокрого дерева. Через миг на нее едва не налетел Инис.
— Мы где? — прохрипел он, поводя ошалелыми глазами. Вода стекала по лицу, волосы и одежда насквозь промокли.
Раздался стук и скрежет, заскрипела дверь.
— Мы у конюшни, — сказал Мафхор. — Внутрь, быстро.
Лишь оказавшись под крышей, беглецы перевели дух. Огляделись и увидали дверцы денников, головы лошадей, настороженно прядавших ушами. Запах сена и навоза, тишина, нарушаемая дыханием крупных животных да шорохом соломы. Глаза лошадей, в полумраке походившие на лиловые карбункулы.
— Ну, что вы встали? — вывел их из оцепенения голос Сэтнара. — Седлайте лошадей.
Покуда они бегали, отыскивая упряжь, Мафхор стоял в распахнутых воротах. Сияние окружало его теплым ореолом. Ливень снаружи не прекращался, но преследователи, похоже, пришли в себя. С уздечками в руках выскочив в проход, Нимве услышала глухие голоса. Почудилось, будто глаза различают там, в серебристой пелене, копошащиеся темные фигуры. Люди герцога, подумала Нимве. Ничего их не берет! Ничто не остановит, чтобы до нас добраться. Ничего, кроме застывшего в дверях человека-факела, живой преграды, которую придется уничтожить, чтобы...
Швырнув упряжь наземь, Нимве бросилась к Мафхору.
— Не стойте здесь! — рука, как через воду, прошла через золотое сияние и коснулась его плеча. — Слышите?
Он обернулся. Посмотрел, будто из другого мира. Лишь теперь она заметила: он вовсе не промок. Ни одежда, ни волосы. Точно свет охранял, не давал ничему плохому его коснуться.
— Вас убьют, — шепнула Нимве, отступая. Яркий свет так странно осветил его лицо... Черты будто сгладились, и глаза сияли — как, наверное, должны сиять у Владык Стихий.
"Все готово?" — услыхала Нимве. Губы мага не шевелились. Она отступила еще на шаг. Ответила:
— Я приведу вам лошадь.
Нимве была уже у денников, когда снаружи раздались выстрелы, крики и яростная ругань. Скрипнула дверца, в проходе появился Чик.
— Чего там? — спросил он. — Опять стрельба?
Нимве кивнула. Мафхор по-прежнему стоял на месте, как живая светящаяся скала. Выстрелы не причинили ему вреда.
Нимве повернулась к Чику:
— Давай заканчивать, скорее! Нужно сматываться!
Пока они седлали лошадей, стрельба не прекращалась. Вопли во дворе звучали все громче, все пронзительней, перекрывая шум бури и раскаты грома. Опять слуги собираются, подумала Нимве, срывающимися руками пытаясь застегнуть подпругу. Если они ломанутся сюда... Она попыталась представить, что будет, когда толпа попытается ворваться в конюшню. И, словно в ответ на эти мысли, бесплотный голос произнес прямо в голове: "Откройте все денники. Выпустите лошадей."
Чик тоже это услышал, глаза сделались огромными и круглыми, но успокаивать его не пришлось: не говоря ни слова, юноша метнулся в темноту, и до Нимве донесся стук отодвинутого засова.
Через пару минут конюшня наполнилась топотом копыт, фырканьем и ржаньем лошадей. Огромные звери, толкаясь, побежали к распахнутым воротам. Что он делает, подумала Нимве — и тут же получила в ответ: "В седло! Быстро!"
Беглецы вырвались из конюшни следом за табуном.
Буря расходилась вовсю. По небу, грохоча, катались невидимые колеса. Летели сломанные ветки, а лошади с ржанием и визгом носились по двору, словно в них вселился дьявол. Хруст и треск от бьющих рядом молний доводил до безумия. Челядь испуганно жалась к сараям. Беглецы втягивали головы в плечи, — все, кроме Мафхора. Маг казался духом грозы. Опередив остальных, он направил лошадь в сторону парка.
У выезда со двора дорогу преградил большой отряд. Вскинув ружья, наемники застыли неподвижно.
— Сдавайтесь! — крикнул голос.
Беглецы осадили лошадей.
— Сдавайтесь! Мы вас не убьем!
Мафхор впереди отозвался:
— Уйдите с дороги. — Его голос, зычный, властный, прокатился над двором.
— Сдавайтесь, по приказу герцога! — было ответом.
— Уйдите с дороги, добром прошу! — Мафхор возвысил голос.
— Огонь! — заорал командир.
Шеренга блеснула россыпью огней. Залп. Грохот. Словно во сне, Нимве увидала, как Мафхор вскидывает руки. Как рой пуль, словно майские жуки, повисает в воздухе — и градом сыплется наземь, к копытам пляшущей лошади мага.
— Отойдите — и никто не пострадает, обещаю! — крикнул Мафхор.
Наемники начали нервно переглядываться.
— Огонь! Огонь! — надрывался командир. — Стреляйте, ублюдки! Убейте этого дьявола!!!
Наемники опять прицелились, но дула ружей, зашевелившись по-змеиному, завязались тугими узлами.
Крики ужаса. Шеренга начала рассыпаться. Побросав ружья, многие бросились бежать, но самые упрямые выхватили пистолеты. Однако, стоило им прицелиться, как оружие в руках превратилось в сполохи огня. Оглушительный взрыв ударил по ушам, заплясали лошади. Беглецы смотрели, как впереди вспухает дымное облако. Оттуда неслись ужасные вопли.
Когда рассеялась едкая завеса, они увидали на земле окровавленных людей. Некоторые сидели, обхватив голову руками, монотонно раскачиваясь взад и вперед.
Жеребец Мафхора с визгом ринулся вперед. Грудью ударил преградившего дорогу человека, и тот отлетел прочь, будто сломанная кукла.
Остальные лошади внезапно сорвались в галоп. Казалось, они подчиняются безмолвному приказу: животные неслись за вожаком, не слушаясь поводьев, отшвыривая людей, не обращая внимания на молнии, бьющие вокруг, круша копытами кого и что попало, — и, уцепившись за гриву, зажмурив глаза, Нимве ничего не оставалось, лишь отдаться на волю той силы, что влекла за собой.
Нимве пришла в себя, когда скачка немного замедлилась. Открыв глаза, обнаружила, что они в парке, под стеной, окружившей замок. И что огромный отряд охраны преграждает путь.
На этот раз Мафхор молчал, лишь протянул руки — и сторожа попадали на землю. Скакун мага резко осадил у ворот, забранных засовом, захрапел, вздымаясь на дыбы. Огромный засов, сделанный из цельного бревна, переломился как лучинка. Ворота вылетели, точно выбитые пинком невидимой ноги. Лошадь под Нимве рванулась, понеслась за остальными, с неимоверной скоростью исчезавшими в лесу.
Они долго мчались среди мокрых деревьев, пока лошади не замедлили бега. Один Мафхор продолжал скакать вперед, пока не скрылся в густых зарослях осины. Очнувшись, Нимве дала лошади шенкеля. Не без труда нагнала мага, схватила за поводья его жеребца. Подъехали остальные. Остановили взбешенного, храпящего скакуна, который ни в какую не желал стоять на месте. Спрыгнув наземь, Нимве подбежала и схватила мага за руку:
— Мафхор! Мафхор! Очнитесь же!
Сияние вокруг мага стремительно угасало. Тяжело дыша, он смотрел перед собой невидящими глазами. Дождь еще шел, и Нимве заметила, как по лицу Мафхора текут капли.
— Помогите мне, — обернулась она к спутникам.
Они силой сняли Мафхора с седла. Усадили под дерево. Он был словно не в себе, смотрел, не узнавая. Нимве взяла флягу и прислонила к его губам.
— Пейте, — сказала она. Он не среагировал. Дождь тек по волосам, одежда намокла. Нимве ладонью вытерла ему лицо. Коротко вздохнув, Мафхор повел глазами. Встретив его взгляд, она тихо произнесла:
— Вот, пей. Попей. Тебе станет лучше.
Лишь через четверть часа Мафхор пришел в себя. Поднявшись, начал озираться, а потом сказал:
— Поехали. Нельзя здесь оставаться. Надо ехать на восток.
— Там что, дорога? — осторожно осведомился Сэтнар.
— Нет. Там припасы. Я их спрятал в тайнике.
Покуда добрались до места, начало смеркаться. Замерзшие, промокшие до нитки, беглецы не остановились и не развели костра: хоть они и не слышали за собой погони, можно было не сомневаться, что герцог не даст легко уйти. Поэтому, отыскав припасы, тут же тронулись в путь.
Беглецы провели в седле всю ночь. Несколько раз пересекли мелководную речку, долго ехали в воде, чтобы не оставлять следов.
Только поздним утром, удалившись на почтительное расстояние от замка, решились спешиться. Кое-как расседлали лошадей. Развесили на кустах сырую одежду, — и, даже не поев, повалились на траву и уснули как убитые.
* * *
Часть третья
ДОМ КЛИНКА
Глава 1
Развести костер беглецы осмелились только на пятые сутки.
Все это время ехали почти без привалов, петляя, чтобы сбить погоню со следа, много раз пересекая речку, — судя по карте, которую захватил из замка Мафхор, приток Аруана. Принцы решили не продолжать бессмысленное путешествие, а вернуться в столицу, потому что никакого Сокровища Таэнана, даже если оно и существует, им не найти. Но если Сокровище — сказка, то государственный переворот, затеянный Окдейном, вовсе нет! Остальные не возражали. Нимве и Чику не терпелось попасть домой, да и Ларре тоже, а Мафхор... Чего хотелось Мафхору, знал только он один.
Барону Гриду становилось хуже. Он кое-как сидел в седле, но снимать его оттуда приходилось на руках. Весь мокрый от пота, едва живой, он держался стойко, не стонал и не жаловался, однако Нимве знала: его мучают жестокие боли, и, скорее всего, у него внутреннее кровотечение. По-хорошему, ему бы лежать — но беглецы боялись медлить. Поэтому приходилось лишь поить его травами да молиться Владыкам Стихий, чтобы оставили юношу в живых.
Лес вокруг был дремучий и дикий. Завалы бурелома вынуждали часто менять направление. Через неделю путники окончательно заплутали. Посовещались и решили, что, ориентируясь по мху на стволах и звездам, поедут в юго-восточном направлении. Это наверняка приведет их ближе к столице, а там, глядишь, и жилье появится. Тогда-то уж отыскать верную дорогу они сумеют без труда.
Вечером девятого дня остановились на ночлег возле реки. Расседлав лошадей, уложили барона на берегу. Покуда Чик и Ларра возились с костром, Нимве отправилась набрать воды. Воздух, тихий и безветренный, отчетливо доносил шорохи в камышах да кваканье лягушек.
Войдя в воду по колено, не обращая внимания на намокшую одежду, Нимве остановилась, закрыв глаза. Тянуло свежестью, пахло сырым песком и рыбой. Какое счастье, что мы вырвались оттуда, пришла мысль. Только Владыки ведают, что тот человек хотел с нами сделать... и что бы он сделал с Мафхором.
— Убил бы, конечно, — тихо сказал за спиной знакомый голос.
Нимве резко обернулась.
Мафхор стоял у кромки воды, босой и без рубахи. Нимве очень смутилась, будто он застал ее за чем-то неприличным.
— Извини, — выговорил маг. — Это случайно. Я случайно услышал твою мысль.
Она молчала. Подождав, он спросил:
— Мне уйти?
— Нет, ну что вы, — спохватилась Нимве. Выбравшись на сушу, принялась отжимать широкие штанины. Мафхор присел у воды, протянул руку и коснулся мелких волн, лижущих песок.
