— Ну, да вам не понять, — прежним ледяным тоном добавил Окдейн. — Да и теперь это неважно. Просто, когда ваша мать любезно сообщила, что затевает ваш папаша, я решил этим воспользоваться. Кстати, о его плане разве что глухой да тупой не знали, — герцог усмехнулся. — Уж так-то ваша матушка убивалась, так плакала... Как же, Мафхор, мол, обидит ее дорогого сыночка. Естественно, я решил этим воспользоваться, а кто бы не воспользовался? Стране нужен сильный король, а не какая-то баба с ее молокососами. Так я подумал, видите ли... по крайней мере, тогда.
— Зря стараешься, дядюшка, — отозвался Инис. — Мы обо всем и без тебя догадались. Не трать время.
— Это, конечно, он вас просветил, — герцог с силой пнул Мафхора в бедро. Окровавленное тело безжизненно колыхнулось. — Зря я его сразу не убил. Но ведь я собирался его использовать. Будто он да вот эта дрянь, которую, кстати, подослала королева, похитили вас, чтобы требовать выкупа с родителей. Этот тип, — он снова толкнул сапогом тело Мафхора, — написал бы письмо. Ваш отец знает его почерк, вот в чем дело.
— Что за бред, ваша светлость, — отозвался Сэтнар. — Мать бы тут же послала войска. Неужели вы считаете, что она стала бы торговаться с...
— Браво, браво, — герцог легонько похлопал ладонью о ладонь. — Конечно же, она бы послала войска. И они бы встретились с моими войсками. А вы видели, что за места в графстве Атланском. Мы бы разбили их наголову. А потом бы двинулись на столицу. Уверяю вас, мы бы захватили Сафирну меньше, чем за месяц. Остальное — дело техники, соратники у меня имеются не только среди провинциальных дворян.
— Это с двумя-то сотнями вояк вы собирались захватить Сафирну? — Сэтнар принужденно усмехнулся. — Не смешите, сударь.
— С двумястами, говорите? — герцог обернулся к Нимве, и она съежилась, перестав дышать. — Это ты им сказала? Ну, да, припоминаю. Что вы, принц. Обижаете. Двести человек со мной было только в замке. Я же не в одиночку затеял государственный переворот. В общем, у нас войско... ну, тысяч пять имеется. А по пути бы еще прибавилось. Победитель очень быстро обрастает союзниками. — Герцог снова усмехнулся.
Принцы молча переглянулись.
— Ну, как, удалось мне вас удивить? — осведомился герцог.
— Зачем ты нам все это рассказываешь, дядя? — спросил Инис. — Чтобы поиздеваться? Ты ведь все равно собираешься нас убить, разве нет?
— Умереть всегда успеете. Сначала послушайте вот это. Прошу, маркиз.
Начальник тайного сыска ступил вперед.
— С чего начать? — спросил он герцога.
— Ну, с начала и начните.
— С начала... гм... Хорошо. Так вот. Как-то раз вызывает меня Ее величество, — легкий поклон в сторону принцев, — и говорит, что у нее есть для меня поручение особой важности. Велит отобрать нескольких самых верных людей. Рассказывает о планах своего мужа, о том, как он решил разыграть ваше похищение, ваши высочества, чтобы потом вас разделить. И что Мафхор должен организовать якобы побег его высочеству принцу Инису, а его высочество принц Сэтнар останется с капитаном Экеном, который и будет удерживать его как можно дольше.
— Дядя, что за цирк, — устало бросил Сэтнар. — Все это мы давно знаем. Может, прекратишь уже...
— А ты слушай, племянник, и не перебивай. Я тоже думал, будто все знаю, пока не повстречал этого достойного господина. Продолжайте, маркиз.
— Благодарю, ваша светлость. На чем я остановился? Ах, да. На Мафхоре. Видите ли, ваши высочества, ваша матушка послала меня, своего покорного слугу, чтобы я и мои люди устранили Мафхора любым путем. Как можно раньше. Желательно было вообще, чтобы он не доехал до усадьбы. В Виранго мой человечек пытался его отравить, и, если бы не эта молодая особа, — он кивнул на Нимве, — ему бы это скорее всего удалось. Но у нас и на ферме, среди людей Экена, был агент. На всякий, так сказать, случай.
— Убив Мафхора, вы бы сломали мне весь план, — заметил герцог.
— Ну, я же не знал... К тому же, у вас под рукой теперь есть этот актеришка, его двойник, и графская дочка. Так вот. Мы собирались убрать Мафхора, да только он оказался ловчее. Еще в лесу, по дороге, он сумел устранить моих людей, ну, а третий погиб в усадьбе. Жалко, конечно, толковый был человечишка.
— Весьма занимательная история, — перебил Инис, — но непонятно, зачем вы ее рассказываете. Мы и без того поняли, что вы, господин маркиз, низкий человек.
— Ну, зачем же так, ваше высочество, — возразил начальник сыска. — Похоже, вы прослушали начало. Я же сказал: всё было сделано по приказу королевы.
— Да что было сделано-то? — выговорил Сэтнар. — Вы что, пытаетесь сказать, будто мама решила поступить так же, как отец? Что она хотела убрать Иниса с моей дороги?
Герцог усмехнулся:
— Вот именно. Убрать. Насовсем.
Сэтнар выпрямился:
— Ты ври, да не завирайся, бастард!
— Нет, ваше высочество, вы не правы, — вмешался начальник сыска. — Это не ложь, а истинная правда. Дело в том, что Ее величество королева велела нам убить Его высочество принца Иниса.
Повисла тишина.
— Да вы... — еле слышно выдавил Сэтнар. — Вы... Это ложь! Это наглая ложь!
Принц рванулся, попытался встать, но стражи удержали его на месте.
— Отнюдь, ваше высочество, — вынув из-под рубахи, начальник сыска показал ему золотой перстень на цепочке. — Вот перстень с ее печатью. Это чтобы мне в пути не чинили... гм... помех.
— Ты лжец! — заорал Сэтнар. — Грязный лжец!
— А по-моему, — не повышая голоса, сказал герцог, — ты должен гордиться своей матерью. У нее все-таки государственный ум. И она прекрасно понимает, что нельзя оставлять в живых сразу двух возможных претендентов на престол. Вернее, трех. Поэтому одним ударом решила устранить Иниса — и меня. Чтобы освободить путь тебе, Сэтнар. И уберечь страну от катастрофы.
Стоя на коленях, принц исподлобья смотрел на герцога, и в глазах была такая ярость, что, обладай взгляд материальной силой, он испепелил бы недруга дотла.
Герцог поднял бровь и усмехнулся.
— Вижу, ты злишься, — молвил он. — А я вот просто восхищен. Надо же, какая стерва, Владыки... Не зря у нас с ней общая кровь. Послушай только, что она задумала, какой блестящий план. Я сам не сумел бы выдумать лучше.
И, смакуя каждое слово, герцог рассказал, что однажды королева, его единокровная сестра, прислала письмо, где умоляла приехать. Что, приехав, он застал ее в слезах. Она поведала ему про планы мужа. Принялась умолять о помощи. Что, мол, у него, у герцога, много связей — может, он найдет кого-то, кто сможет помешать Мафхору, поедет за принцами, проследит... И герцог решил, что это ему на руку. Что, воспользовавшись слабостью королевы, он сумеет повернуть все так, будто это она подослала ведьму, которая сообща с Мафхором похитила принцев: ведь просто украсть наследников престола недостаточно. Нужно еще найти способы убрать с дороги их родителей.
И герцог начал искать. Узнал, что у графини Ваинарской есть ведьма-лекарша из деревни. Рассмотрел попутно еще пару кандидатур, но одной из них был парень без родни, и надавить на такого было сложно, а другая... Другая внезапно вышла замуж.
Потому осталась только Нимве.
Герцог написал графине Ваинарской. Приехал к ней. Уговорами и угрозами заставил заманить Нимве на встречу. И все это время считал, будто очень умен. Будто всех перехитрил, и главное — королеву.
А потом, уже после катастрофы в замке Атлана, к нему явился начальник тайного сыска. И когда новый гость поведал герцогу о своем задании, Окдейн, сложив условия задачи, внезапно понял всё.
Понял, как был слеп. Что королева продумала каждый шаг с самого начала. Что не только Инис был мишенью: мишенью был и он сам. Ведь это он отправил графине Ваинарской письма, написанные собственной рукой. Это он подослал ведьму к наследникам. Выходит, он сам и нанял ведьму, которая должна была похитить принца Иниса. Потому что начальник сыска, поняв, что его собственная миссия провалилась, и теперь не сносить ему головы, ничего не скрыл от нового господина. От него герцог узнал, что, разделив принцев, люди королевы вместе с Инисом украли бы и Нимве. И ведьма, "похитившая" принца, повезла бы его в одно из дальних имений Окдейна. А там, неподалеку от замка, надежные люди уже соорудили убежище, где собирались держать пленников. Да и везти Нимве с принцем должны были так, чтобы их увидело как можно больше народу в соседних деревнях.
А потом бы Иниса убили и оставили труп в тайнике на земле герцога Окдейна. А начальник сыска "искал" бы проклятую ведьму-изменницу, подосланную незаконнорожденным сыном короля, пока не "нашел" бы и ее, и останки принца.
— И мне бы пришел конец. Блестяще, — закончил герцог свой рассказ.
Инис замер, опустив голову, по лицу текли слезы. Сэтнар дышал тяжело, как после быстрого бега, и губы вздрагивали.
Герцог открыл рот, собираясь сказать что-то еще, но его опередил начальник тайного сыска.
— А все-таки, — молвил он с кривой ухмылкой, — все-таки я не перестаю восхищаться нашей королевой. Какая мудрая, дальновидная государыня!
И, во мгновенье ока выхватив кинжал, он бросился на герцога Окдейна.
Блеснула сталь. Молниеносное движение рукой... Лента алой крови перечеркнула воздух, и герцог, хрипя, повалился наземь с перерезанным горлом.
— Теперь Ее величество будет мной довольна, — все с той же ухмылкой, примерзшей к лицу, сказал маркиз.
Мгновенье тишины.
Отмерев, люди герцога кинулись к убийце. Тот выхватил меч. Отнял у кого-то пистолет. Выпалил в лицо нападавшему.
Началась беспорядочная стрельба, возникла свалка, все орали и матерились. Вздрагивая, зажмурясь, Нимве чувствовала, как на обнаженное тело брызжут теплые капли, и знала: это кровь.
Через пару минут открыв глаза, она увидала на земле груду трупов. Над ними стояло окровавленное пугало в обличье человека — с мечом в руке, залитое кровью, на лице жутко сверкали глаза. Нимве не сразу узнала начальника тайного сыска.
Он медленно поднял меч, оскалил зубы в дикой ухмылке... Несколько человек бросились к лошадям, а другие вскинули ружья и прицелились.
Залп. Запах пороха. Свист пуль у самого лица. Вскрикнув, Нимве опять зажмурилась. Когда открыла глаза, маркиза на поляне не было. Он лежал, раскинув руки, поверх горы трупов. На лице была все та же жуткая ухмылка, умиравшая вместе с ним.
— Черт! Мать твою! Чего нам теперь делать, твою мать?! — крикнул кто-то из наемников.
— Сматываться! — ответили ему.
— А эти? С этими чего?
— Да перестрелять всех к едрене фене!
— Ты чего, это же принцы! Да и какое наше дело! Герцог-то сдох!
— Хватит языком трепать, поехали, быстро!
Шестеро оставшихся в живых начали проворно сдирать побрякушки с трупов, собирать оружие.
— Я девку захвачу, — один из них подбежал к Нимве, ведя в поводу лошадь. От него воняло порохом и кровью.
— Да брось ее, поехали!
Но он не послушался. Обрезав веревку, схватил Нимве и попытался втащить на седло. Придя в себя, она отчаянно рванулась. Ногтями раскроила ему щеку. Вцепилась зубами в шею у самого уха, сдавила что есть мочи...
— Сука!
Удар обрушился ей на голову. Яркий день померк, в ушах зазвенело. Краем сознания она поняла, что падает. Ударилась о землю и замерла, слушая ругань, вопли и удаляющийся стук копыт.
И — всё затихло.
Глава 5
Кто-то звал ее по имени. Открыв глаза, Нимве увидала около лица сломанные, затоптанные стебли травы странного цвета. Долго смотрела, прежде чем поняла, что это кровь.
Сознание воротилось мгновенно, будто кто-то зажег в мозгу яркую свечу. Зашевелившись, она с трудом села.
Рядом был человек. Нимве отшатнулась, вжимаясь в землю, заслонив ладонями лицо.
— Нимве! Ним, — сказал знакомый голос. — Это я, Инис. Развяжи нас! Нимве, слышишь?
Она снова приподнялась. В ушах шумело, и очень болела голова. Озираясь, будто сомнамбула, шаря по траве, она подняла окровавленный кинжал. Кое-как встав на четвереньки, подползла к принцу. Неловко орудуя связанными руками, разрезала веревки, стягивавшие запястья Иниса.
Силой забрав у нее кинжал, принц проговорил:
— Подожди. Дай мне.
Развязав ее, он отошел в сторону, но вернулся очень быстро. Закутал Нимве в плащ. Поднял на ноги.
Она стояла, пошатываясь. Повсюду на земле лежали окровавленные люди. Нимве узнала герцога. Его пустые, стеклянные глаза смотрели в небо, и в них застыло удивление. Кровь была на всем. На затоптанной траве. На руках и лицах. На лезвиях брошенных клинков.
Потом снова появился Инис. Что-то сказал, но Нимве не поняла ни слова. Принц осторожно взял ее за плечи, куда-то повел. Она покорно, тупо подчинялась, двигалась, будто кукла, — пока не наткнулась взглядом на распростертое, окровавленное тело. Голова лежащего была запрокинута, глаза закрыты... а кудрявая грива казалась черным облаком.
Нимве будто подтолкнули. Отчаянно вскрикнув, она бросилась к Мафхору, не обращая внимания на то, что плащ соскользнул и упал в траву.
Мафхор был весь залит кровью. Примятая трава вокруг потемнела, стебли липко поблескивали. Оцепенев, Нимве смотрела в его мертвое лицо. Хотела — и боялась коснуться, отчаянно боялась поверить, что его больше нет. Кто-то рядом что-то говорил, чьи-то руки снова набросили на плечи покрывало, но она пропустила все это, как ненужное, неважное теперь. Важен был лишь он, распростертый на земле, как безжизненная вещь.
Наконец, пересилив себя, она взяла его руку, безвольно-мягкую, и дрожащими пальцами принялась искать пульс. Искала долго, очень долго, но ничего не чувствовала, не ощущала биения крови. Темный ужас подступил к горлу, но она упрямо твердила себе: нет, ни за что. Ни за что! Не замечая слез, текущих по лицу, Нимве тормошила мага, хотя ее уже тянули прочь, вцепилась в него, ладонь скользнула на его шею, и пальцы нащупали сонную артерию.
Молчание. Ледяная пустота. А потом — тук... тук... тук... Слабое и редкое биенье. Нимве закричала, и такая дикая, первобытная радость была в этом вопле, что тот, кто пытался ее оттащить, внезапно отступил.
— Жив... ты жив... — она прижала голову мага к своей груди, обняла его, будто ребенка. — Слава тебе, Мать-Земля, Владычица...
— Не может быть, — пробормотал голос рядом. — Такого не бывает...
— Нет, Чик, лежи, не двигайся, — на краю сознания услыхала Нимве. — Погоди.
Чик! Нимве вскинулась, осторожно уложила Мафхора наземь. Встала, и Сэтнар поддержал ее под локоть.
Чик лежал, шаря руками по земле, глаза смотрели будто из-под воды. Нимве присела рядом. На одежде юноши темнели брызги крови, но, разорвав рубаху, Нимве не увидела никаких повреждений, даже царапин не было. Она с огромным облегчением перевела дыхание. Немного беспокоил отстраненный взгляд Чика, Нимве коснулась его волос... Так и есть, кровь.
— Они ему голову разбили, — пробурчал Ларра, не подымая глаз. Чик сделал движение, словно пытался приподняться. Нимве остановила, положив ладонь ему на грудь.
