— Поверь мне, — Адам раздражённо сощурился, — Публичные речи — не то, чего мне стоит опасаться.
— Хорошо если так, но в последнее время ты ведёшь себя на удивление рассеянно, — девушка наклонилась вперёд, сверля его взглядом карих глаз, — Особенно для парня, который пять лет провёл играя в прятки с Шни, правительством и охотниками и всё ещё стоит здесь.
Некоторое время Адам смотрел на неё и молча хмурился. Янг протянула руку над головой Блейк и щёлкнула его по рогу, заставив привычно мотнуть головой и улыбнуться.
— Просто... Закончил с одной борьбой — начал другую. Не уверен, что я достаточно...
Нахмурившись, он провёл рукой по волосам.
— Достаточно... Вырос? Поумнел? Накопил опыта — прошло всего несколько месяцев...
— Прошу тебя, Адам, — До этого молчавшая Вайсс отложила свиток и закатила глаза, — Уж поверь мне, я вовсе не склонна к лести. Ты и тот Таурус, что возглавлял Белый Клык — два абсолютно разных фавна. Его я отправила бы за решётку, без минуты раздумий. Тебя...
Вайсс слегка улыбнулась.
— Как видишь, я всё ещё сижу здесь.
Он поднял на девушку взгляд и, спустя секунду, молча кивнул, выражая благодарность. Затем Руби дружески пихнула Адама в плечо.
— Один-то ты может и всё попортишь — но кто сказал тебе, что ты будешь один?
— Точно так, — подключилась Коко, — И так как я тут босс, если ты не забыл, то мой приказ — на ближайшее время — выкинь это из головы. Завтра будет большой день...
Она хмыкнула, смерив его взглядом с ног до головы.
— Может тебе завтра и орден дадут.
— Орден, — Повторил за ней Адам, — Орден...
Он молча провёл по лицу ладонью, а затем покачал головой.
— Меня ведь не обяжут его носить?
— Не думаю.
— Слава всему святому, — Пробормотал он с ноткой раздражения, — Орден... Хан точно хватит удар.
Блейк хихикнула, прикрывая рот рукой.
— Ох, я дорого бы отдала за то, чтобы увидеть её выражение лица!
— Хан это ладно, — Фокс пренебрежительно махнул рукой в воздухе, а затем наклонился вперёд, — Синдер Фолл — вот чьё лицо меня интересует!
Усмехнувшись, Адам откинулся на спину, довольно щуря глаза и медленно выдыхая.
— Я просто не могу не согласиться...
Глава 36. Two Steps Forward, Two Steps Back
Когда мы говорим о Сопротивлении, то вспоминаем отряды бойцов со всего света — охотники, нормы, люди и фавны. Все — с самым лучшим вооружением. Все — готовы в любой момент выступить на помощь нуждающимся. Мы вспоминаем коммандера Тауруса, Блейк Белладонну, Коко Адель и многих других... Мы вспоминаем лейтенанта Вереск.
Но в самом начале? У Сопротивления не было ни оружия, ни "Мстителя", ни славы народных героев, ни поддержки политиков, крупных корпораций и директоров академий. У них были лишь группа охотников, решивших изменить мир к лучшему — и один отряд фавнов, решивших сражаться за правое дело.
Цитата из "Альбатрос расправляет крылья" — исторической монографии за авторством С. Ларка.
— Когда-то давно, в рядах Белого Клыка были и фавны, и люди. Может быть настало время возродить эту практику?
Илия отшатнулась назад, отбрасывая свиток, словно он был ядовитой змеёй, вот-вот готовой ужалить.
Это... Это было неправильно. Этого не должно было быть.
Она была верна Белому Клыку — их идеям... Её идеям. Её стремлениям. Её убеждениям. Она не должна была так реагировать на глупый набора пластика и микросхем — её вера в Белый Клык была непоколебима. Должна была быть непоколебима.
Но почему же тогда она поймала себя на том, что на миг ей отчаянно захотелось поверить? Что на миг, ей захотелось вновь оказаться с Блейк и Адамом, вместе, как в старые добрые времена, и плевать — есть рядом с ними ненавистная Шни или нет? Снова быть среди старых друзей, снова каждый день видеть Блейк — как она улыбается, смеётся, хмурит брови, напряжённо шевеля ушами или задумчиво смотрит в одну точку, сохраняя полную неподвижность и лишь изредка дёргая ушами. Снова слышать слова Адама — фавна, на которого она всегда смотрела снизу вверх, слова, которые всегда были правильны и имели смысл. Слова, которым она следовала всю свою жизнь в Белом Клыке.
Слова, от которых сам он отказался, назвав безумием и ложью.
Выдохнув, Илия оглянулась, осматриваясь по сторонам в надежде отвлечь себя от мыслей. Лагерь Белого Клыка по разному реагировал на происходящее — Приватиры в большинстве своём сохраняли молчание, перебрасываясь между собой сухими, короткими фразами. Каждый из них стоял так, чтобы в любой момент подхватить оружие и открыть огонь. Простые боевики реагировали куда более открыто. Одни яростно обсуждали ролик, другие — бросали на своих товарищей внимательные, испытывающие взгляды — кто из них поверил словам Тауруса? Кто потерял веру в их дело? Третьи молчали, глядя в землю или бездумно тыкая по голографическим панелям в надежде на то, что всё это окажется ложью и выдумкой, а происходящее снова обретёт смысл.
Илия могла им посочувствовать.
— Это всё, на что вы способны? — Голос, раздавшийся за её спиной, был холоден и напряжён. Гул разговоров тут же затих, сменяясь напряжённым, молчаливым вниманием.
Александр Грин прошёл мимо Илии, медленно переводя взгляд с одного фавна на другого. Некоторые из тех, кто встречался с ним глазами пристыженно отводили взгляд, другие — встречали его поднятой головой, бросая вызов.
— Речь мальчишки, помешанного на пустом звоне: чести, справедливости, равенстве — и вы начали сомневаться? И вы решили ему поверить — ему, а не своим братьям, разделившим с вами пот и кровь?
— Я не могу их в этом винить, — Мягкий, спокойный голос за спиной Илии заставил её инстинктивно расслабить плечи. Пройдя мимо неё, Синдер успокаивающе провела пальцами по плечу девушки, заставив Илию сбиться с дыхания и смущённо отвести взгляд.
— Адам... Таурус, — Синдер произнесла имя с заметной паузой, на считанный миг плотно сжав руку в кулак, — Вновь прибегает к своей излюбленной тактике. Вновь он бросается обвинениями и оскорблениями, вновь он прибегает к демагогии и пустым обещаниям, надеясь смутить вас, сбить с истинного пути. Я не собираюсь этого терпеть.
Она замокла, обводя взглядом аудиторию.
— Он прав, говоря о том, что я не простая охотница. Он прав, говоря о том, что я не нанималась в услуги к Приватиром. Но он ошибается, говоря о том, что у нас разные цели. И он нагло лжёт вам, говоря о том, что те, кто скрывается за стенами городов, те, кто пирует и развлекается, пока вы скрываетесь в лесах среди Гримм, не заслуживает справедливого возмездия.
Синдер сделала паузу, проведя рукой по ткани алого платья.
— Гира Белладонна. Сиенна Хан. Адам Таурус. Все они предлагают вам порочный, гибельный путь. Все они тешат себя надеждой на то, что смогут изменить прогнившее, несправедливое общество, погрязшее в своём грехе. Все они говорят о равенстве — но какое может быть равенство, пока такие люди как Жак Шни, как директор Озпин, как генерал Айронвуд сидят во главе правительств, армий, академий и корпораций? Какое может быть равенство между ними и вами? Какая может быть справедливость в том, что такие как они избегут заслуженной кары, оставшись у власти, оставшись при своих деньгах, своих позициях?
Она замолкла вновь, мягко улыбнувшись и качая головой. Грин наблюдал за ней молча, скрестив руки на груди.
— Я не часть вашей борьбы. Я ещё один человек. Но наши цели совпадают. Вы хотите сжечь всю несправедливость, всю ложь и подлость этого мира, чтобы построить на его обломках новое, светлое будущее. Всё, что хочу я — убить Озпина...
При этих словах, по рядам фавнов пронёсся тихий, удивлённый шепоток.
Убить Озпина. Убить директора академии Бикон. Абсолютно немыслимый, непредставимый ход — и эта женщина говорила об убийстве с таким спокойствием, словно планировала покупки в магазине.
— Я хочу уничтожить академию, а вместе с ней — тех глупцов, что на словах защищают мир, а на деле — служат лишь инструментом для таких людей, как директор. И самое последнее — я хочу вернуть долг Адаму Таурусу.
Улыбка на губах Синдер похолодела. Чуть вдали от собравшихся фавнов зло, агрессивно затрещал оставленный в вырытой яме костёр.
— Этот мальчишка решил сыграть в рыцаря на белом коне, забыв о том, за что он сражался несколько месяцев назад. Он хочет сыграть в защитника и героя — что же, я напомню ему, что он живёт не в сказке. Его замок — его город, который он так отважно защищает, будет разрушен. Его товарищи, его охотники — оступятся и потерпят поражение. И после того, как я закончу с ним, его драгоценные люди, сами отбросят его прочь — никчёмную посредственность, мальчишку и глупца, решившего что он сможет их спасти!
Её голос поднимался выше и выше, звеня над просторной поляной. Синдер замолкла, прикрыв глаза и сжимая кулаки.
— Вы хотите справедливости. Возмездия. Триумфа над угнетателями и лжецами. Я — мести. Вы многочисленны, организованы и готовы пойти на многое, для того, чтобы добиться своей цели. Я — умна, обладаю связями и ресурсами, недоступными вам...
Сделав паузу, Синдер вновь обвела взглядом фавнов, стоящих перед ней. Меньше было тех, кто с вызовом смотрел на неё, готовясь бросить вызов. И больше тех, кто согласно кивал вслед её словам.
— Наши цели разнятся как день и ночь, но мы — и вы, и я, хотим одного. Мы хотим видеть, как разрушится и обратится в прах система, что была несправедлива к вам с самого начала, и не будет справедлива никогда. Мы хотим увидеть, как падёт человечество, как рухнут его сияющие бастионы, и как сломаются хребты тех, кто защищает тиранов и угнетателей — охотников и солдат. Наши цели разнятся как день и ночь — но почему же мы не можем работать вместе?
Молчание. Взгляды — одни полные надежды. Другие — недоверия. Тихие, едва уловимые уху перешёптывания и напряжённые плечи.
— Предательство Хан! — Выкрикнул один из фавнов, молодой юноша с ярко-жёлтыми волосами.
Грин выступил вперёд, встречая его взгляд.
— Хан давно уже предала нас всех. Вот уже пять лет она правит — но где результаты? Успехи наших первых лет остались в прошлом — что происходит сейчас? Почему всё ещё продолжается несправедливость, подлость и неравенство? Почему мы стоим на месте, не в силах сдвинутся вперёд?
Он сделал шаг вперёд, заставив желтоволосого парня инстинктивно отшатнуться.
— Гира Белладонна отступил, приняв, что его методы больше не работают. Сиенна Хан продолжает упорствовать, цепляясь за власть. Так почему же мы должны бездействовать, обрекая всех нас на погибель?
Никто не ответил ему. Удовлетворённо кивнув, Грин шагнул назад, внимательно вглядываясь в стоящих перед ним фавнов. Синдер отступила в сторону, разворачиваясь к Илии. Та опустила глаза к земле, сжимая кулаки и глядя на кончики своих ботинок.
— Илия, — тихо произнесла женщина, положив ей руку на плечо.
— Синдер? — Та подняла голову, вглядываясь в лицо своей наставнице. Та же участливо склонила голову на бок.
— Ты в порядке?
— Я... — Илия покачала головой, — Нет. Нет, я не в порядке.
— Должно быть не просто сражаться против своих друзей, не так ли?
— Это... Дело не только в этом, — Илия покачала головой, — Просто... Вдруг они правы? Не насчёт тебя, но насчёт города, насчёт всей нашей войны? А если они правы, то это значит, что я ошибалась? А если я ошибалась, то...
— Я понимаю, Илия, — Мягко сказала её Синдер.
— Правда?
Она понимающе улыбнулась, отводя Илию в сторону от других фавнов.
— Я, все мы... Возможно мы требовали от тебя слишком многого. Мы хотели чтобы ты, чтобы такие как ты нашли в себе сил изменить мир, заставить его измениться. Но если Таурус и Белладонна и впрямь так дороги тебе...
— Это... — Илия поморщилась, — Это не так. Не совсем так. Да, они были моими друзьями, но я обошлась и без них. Я боюсь того, что они были правы, а не того, что буду сражаться против них.
— Правы ли они? — Спокойно спросила Синдер.
— Но, — Илия непонимающе нахмурилась, — Но посмотри сама, все эти... Мы же на самом деле сражаемся не с охотниками или солдатами, а нападаем на деревни, на города... Я не дура, я понимаю, что это нужно делать, но это же... Это же неправильно...
Синдер мягко вздохнула, проведя тыльной стороной руки по щеке Илии.
— Верно, Илия. Таурус и его... Соратники — они правильны. Они могут быть правы, а могут быть и нет — ты же знаешь, что я не родилась фавном. Я лишь стремлюсь к общей цели с Белым Клыком и не мне, человеку, судить о том, что благо фавнов, а что нет. Но Таурус... Он правилен. Он отрицает жесткие, необходимые решения, но ответь мне ради чего? Предложил ли он альтернативу? Замену вашим действиям, не столь радикальную, но всё ещё действенную? Или всё то, что он сказал — лишь общие фразы и рассуждения о том, что правильно, а что нет?
— Я... Они... — Илия сбилась с слова, напряжённо хмуря брови. Синдер грустно улыбнулась, качая головой.
— На тебя взвалили слишком многое, Илия. Ты ещё молода, ты не должна тянуть на себе такой груз...
Подняв взгляд на Синдер, Илия едва заметно поджала губы.
— Поступим так, — Продолжила Синдер, подмечая напряжённость в позе девушки, — Если ты действительно веришь, что так будет лучше для тебя, что ты будешь счастлива со своими друзьями, не со... С Белым Клыком, то так тому и быть.
Илия дёрнулась, вслушиваясь в оговорку Синдер и нахмурила брови, пытаясь понять, что она хотела сказать. Её кожа запестрила несколькими оттенками, сменившись на ярко-жёлтом.
— Я не стану тебя останавливать. Я позабочусь о том, чтобы тебя не остановили другие...
Синдер опустила взгляд, мягко и тихо проговорив:
— Всё же это важно — иметь близких...
— Я... — Илия бросила пристальный взгляд на лицо Синдер и прикусила губу, чуть порозовев. Затем прикрыла глаза, сжимая зубы и медленно выдыхая, — Нет. Я остаюсь. Они могут говорить всё, что угодно — но пока я не вижу того, что они делают. Я не позволю красивым фразам и громким словам меня запутать! Я уже не ребёнок!
Илия подняла голову, встречаясь с Синдер взглядом. Та пристально посмотрела на неё, словно бы выискивая что-то, а затем вновь мягко улыбнулась и, шагнув вперёд, крепко обняла девушку.
— Я вижу это, Илия. Поверь мне, я вижу.
