покаяние, с которого потом делалось три списка, обращенных к трем главным
даосским духам. Один список клали на вершине горы для сообщения духу неба,
второй закапывали в землю для уведомления духа земли, а третий бросали в
воду для извещения владыки вод. Если больной выздоравливал, он платил пять
доу риса.
Даосы построили также дома для странников, где всегда можно было получить
кров и пищу. Странники, заходившие туда, могли пить и есть сколько угодно, а
те, которые слишком жадничали, подвергались небесной каре.
Нарушителей даосских законов прощали трижды, но если они не исправлялись, их
казнили.
У даосов не было ни чиновников, ни начальников — все они подчинялись
возлиятелям жертвенного вина.
Так Чжан Лу правил в Ханьчжуне уже тридцать лет.
В столице считали, что земли эти расположены слишком далеко и покорить их
силой нет возможности. Поэтому Чжан Лу пожаловали звание правителя округа и
поручили собирать налоги.
Узнав о том, что Цао Цао разгромил силянские войска и что слава о нем прошла
по всей Поднебесной, Чжан Лу созвал на совет своих приближенных и сказал:
— Цао Цао разбил войско Ма Чао и коварно убил его отца Ма Тэна. Теперь Цао
Цао может замыслить вторжение в наш Ханьчжун. Я желаю принять титул
Ханьнинского вана и со своими войсками подготовиться к тому, чтобы дать
отпор Цао Цао. Что вы думаете об этом?
— Народа в Ханьчжуне более ста тысяч, — сказал ему Ян Пу. — Кроме того,
нас окружают неприступные скалы и непроходимые пропасти. Сейчас, после
разгрома Ма Чао, десятки тысяч силянских воинов нашли убежище в Ханьчжуне.
Мне кажется, что вам еще следовало бы взять Сычуань, правитель которой Лю
Чжан слаб и неразумен, и принять титул вана.
Чжан Лу был очень доволен таким советом и стал обдумывать со своим младшим
братом Чжан Вэем план похода. Лазутчики узнали об этом и сообщили в Сычуань.
Ичжоуский правитель Лю Чжан был сыном Лю Яня и потомком ханьского
Лу Гун-вана, которому император Чжан-ди в период Юань-хэ [84-86 гг.]
пожаловал во владение город Цзинлин. Позже Лю Янь стал правителем округа
Ичжоу; он умер в первом году периода Син-пин [194 г.]. Тогда Чжао Вэй и
другие окружные чиновники испросили повеление императора назначить Лю Чжана
на должность ичжоуского правителя. Лю Чжан когда-то убил мать и младшего
брата Чжан Лу, и между ними существовала смертельная вражда. По распоряжению
Лю Чжана, в Баси стоял с войском военачальник Пан Си на случай неожиданного
нападения Чжан Лу.
Как только Пан Си узнал, что Чжан Лу собирается захватить Сычуань,
он сообщил об этом Лю Чжану. Это известие испугало и опечалило Лю Чжана,
человека слабого и нерешительного, и он поспешил созвать чиновников на
совет.
— Не тревожьтесь, господин мой, — успокоил Лю Чжана один из
присутствующих. — Я хоть и не обладаю большими талантами, но все же думаю,
что с помощью своего красноречия добьюсь, чтобы Чжан Лу даже не смел
смотреть на Сычуань!
Поистине:
Лишь потому, что в землях Шу мудрец явился той порой,
Сюда из дальнего Цзинчжоу пришел прославленный герой.
Кто был этот человек, вы узнаете в следующей главе.
ГЛАВА ШЕСТИДЕСЯТАЯ
в которой пойдет речь о том, как Чжан Сун все беды повернул на Ян Сю,
и о том,
как Пан Тун обсуждал план захвата Сычуани
Слова эти произнес Лю Чжану бе-цзя Чжан Сун. Это был человек с широким лбом,
продолговатой головой, приплюснутым носом и вечно оскаленными зубами. Ростом
он был невысок, но голос его напоминал звон медного колокола.
— Если у вас есть план, как избавиться от опасности со стороны Чжан Лу,
расскажите, — предложил ему Лю Чжан.
— Всем известно, — начал Чжан Сун, — что Цао Цао повелевает Срединной
равниной. Он уничтожил Люй Бу и братьев Юаней и недавно разгромил Ма Чао.
С вашего разрешения, господин мой, я с дарами поеду в Сюйчан и уговорю Цао
Цао напасть на Ханьчжун. Это заставит Чжан Лу подумать о своей безопасности
и не заглядываться на земли Шу.
Лю Чжан с радостью принял этот совет. Приготовив дары для Цао Цао, он
отправил Чжан Суна в Сюйчан. Чжан Сун тайно нарисовал карту сычуаньских
земель, спрятал ее у себя под одеждой и уехал.
О поездке Чжан Суна узнал Чжугэ Лян и послал своего человека разузнать, чем
кончится дело.
Прибыв в Сюйчан, Чжан Сун остановился на подворье. Каждый день он входил во
дворец, пытаясь добиться приема у чэн-сяна. Но Цао Цао после разгрома Ма Чао
совсем загордился. Он ежедневно устраивал пиры и вообще старался не выходить
из дому без крайней необходимости. Все государственные дела обсуждались у
него во дворце.
Чжан Сун прождал три дня. И только благодаря тому, что ему удалось подкупить
приближенных Цао Цао, он был, наконец, представлен чэн-сяну. Цао Цао принял
его в зале. Чжан Сун почтительно поклонился.
— Почему твой господин Лю Чжан уже несколько лет не посылает налоги? —
прежде всего спросил Цао Цао.
— Дорога трудна, — ответил Чжан Сун. — Да и разбойники не дают
проезда...
— Какие еще разбойники? — вскричал Цао Цао. — Я всю страну очистил!
Но Чжан Сун невозмутимо продолжал:
— Сунь Цюань — на юге, Чжан Лу — на севере, Лю Бэй — на западе.
У каждого из них огромные войска... Можно ли говорить о спокойствии?
Резкость и невежливость Чжан Суна, с первого взгляда не понравившегося
Цао Цао, вывела его из терпения, и Цао Цао, негодующе взмахнув рукавами,
удалился во внутренние покои.
— Если вы посол, так придерживайтесь этикета! — возмущенно поучали Чжан
Суна приближенные Цао Цао. — Счастье ваше, что чэн-сян понимает, что вы
приехали издалека, и поэтому не стал вас наказывать. Уходите-ка лучше
поскорее!
— В наших краях нет льстецов! — улыбнулся Чжан Сун.
— Вы хотите сказать, что у вас в Сычуани нет льстецов, а здесь есть? —
раздраженно спросил один из присутствующих.
Чжан Сун оглянулся и узнал Ян Сю, сына тай-вэя Ян Бяо. В настоящее время Ян
Сю занимал должность чжу-бо при складах чэн-сяна. Он был весьма начитанным
человеком, умел разбираться в людях с первого взгляда и обладал
замечательным красноречием. Чжан Сун знал Ян Сю, и ему захотелось поставить
его в затруднительное положение. Ян Сю был так самоуверен, что ни в грош не
ставил других ученых Поднебесной. Но когда Чжан Суна начали высмеивать за
его грубоватую речь, он поспешил увести его к себе. Они сели, как надлежит
гостю и хозяину, и Ян Сю сказал:
— Да, дороги в землю Шу тяжелые, трудно совершать по таким дорогам далекие
путешествия! Сочувствую вам!
— Но когда получаешь повеление своего господина, отказаться невозможно, —
ответил Чжан Сун. — Даже если бы пришлось идти в огонь и в кипящую воду.
— А не скажете вы, какой климат в Шу? — спросил Ян Сю.
— Земли Шу расположены в западной части Сычуани, которая также носит
название Ичжоу, — ответил Чжан Сун. — Путь туда преграждают река Цзиньцзян
и разбойники из Цзяньгэ не дают ни прохода, ни проезда. Шуские земли
простерлись в окружности на двести восемь дневных переходов, а площадь их —
более тридцати тысяч ли. Край этот населен густо, деревни тянутся одна за
другой, так что если в одной из них лают собаки или поют петухи, слышно в
соседних деревнях. Поля тучны и плодородны, растительность обильна. Там люди
не знают, что такое засуха, и все живут в достатке. Всевозможного добра там
производят горы. Найдется ли в Поднебесной еще такой благодатный край!
— Ну, а каковы там люди? — допытывался Ян Сю.
— Наши гражданские чиновники по своим способностям не уступят Сыма Сян-жу,
а военачальников можно сравнивать только с Ма Юанем. Лекари наши столь же
искусны, как Чжун-цзин, а прорицатели мудры, как Янь Цзун. А ученые! Да что
говорить, замечательных людей у нас толпы, их и не перечесть!
— А много у Лю Чжана таких людей, как вы?
— У нас достаточно людей поистине мудрых и храбрых, а таких, как я,
глупых, и повозками не перевозить и мерами не перевесить!
— Позвольте спросить, какую должность вы занимали в последнее время?
— Служу я на должности бе-цзя. Да какая это должность! А разрешите
поинтересоваться, какой пост вы занимаете?
— Служу на должности чжу-бо при дворце чэн-сяна.
— Я давно слышал, что ваш славный служилый род занимал высокие посты.
Почему же вы сами не состоите при дворе, а служите на низкой должности у
чэн-сяна? — спросил Чжан Сун.
При этих словах Ян Сю заметно смутился, однако быстро овладел собой и
ответил:
— Правда, должность у меня маленькая, но зато чэн-сян поручает мне большие
дела! Я заведую снабжением войск провиантом и казной. Время от времени
чэн-сян лично поучает меня, и я доволен. Здесь многому можно научиться.
— А мне приходилось слышать, что Цао Цао круглый невежда в учении Конфуция
и Мын Цзы, — промолвил Чжан Сун. — И в военном искусстве он не достигает
высот, каких в свое время достигли Сунь-цзы и У-цзы. В совершенстве он
только знает насилие и тиранию, да к тому же еще занимает высокий пост. Чему
он может вас научить?
— Как вы, живя в такой глуши, беретесь судить о талантах чэн-сяна? —
воскликнул Ян Сю. — Вот вы сейчас увидите...
Ян Сю приказал слуге вынуть из плетеной бамбуковой корзины книгу и передал
ее Чжан Суну. "Новая книга Цао Мын-дэ", — прочел Чжун Сун. Затем он быстро
пробежал с начала до конца все тринадцать глав. В книге излагались важнейшие
законы ведения войны.
— Какова же эта книга? Как вы полагаете? — спросил Чжан Сун, перевертывая
последнюю страницу.
— Чэн-сян привел в порядок все древние и современные знания по военному
искусству и разбил их на тринадцать глав, как это сделано в знаменитом
трактате Сунь-цзы, — пояснил Ян Сю. — Вы говорите что чэн-сян ни на что не
способен, но разве его творение не перейдет к потомкам?
— Все, что здесь написано, у нас даже мальчишки наизусть знают, —
рассмеялся Чжан Сун. — Неужели вы и впрямь считаете эту книгу новой? Она
написана еще в эпоху Чжаньго безвестным автором, а чэн-сян Цао Цао просто
переписал ее и считает своей. Но это не обманет никого, кроме вас!
— Эту книгу чэн-сян скрывает, — возразил Ян Сю. — Я сделал с нее списки,
но он не разрешает распространять их. Скажите, что побудило вас нанести
оскорбление чэн-сяну заявлением, что эту книгу в Шу знают даже мальчишки?
— Если вы не верите, то я прочту вам ее наизусть, — предложил Чжан Сун.
И он прочел на память без единой ошибки всю "Новую книгу Цао Мын-дэ".
— Неужели вы сразу все запомнили! — воскликнул изумленный Ян Сю. —
Поистине, вы самый необыкновенный человек!
Когда Чжан Сун собрался уходить, Ян Сю сказал:
— Поживите пока у нас и позвольте мне упросить чэн-сяна принять вас еще
раз.
Чжан Сун поблагодарил и удалился. Ян Сю отправился к Цао Цао и сказал:
— Господин чэн-сян, почему вы с таким пренебрежением отнеслись к Чжан
Суну?
— Слишком он груб, — ответил Цао Цао.
— Но если вы, господин чэн-сян, терпели поведение Ни Хэна, почему вы не
захотели выслушать Чжан Суна?
— Ни Хэн был известен своей ученостью, и я не мог его наказать. А что
знает этот Чжан Сун?
Тогда Ян Сю сказал:
— Я с ним беседовал. Речь его льется непрерывным потоком. В том, что Чжан
Сун красноречив, не может быть никаких сомнений. Я позволил себе показать
ему "Новую книгу Цао Мын-дэ", и он с первого раза запомнил ее наизусть!
Такая память встречается редко. Чжан Сун даже сказал, что книга эта написана
безвестным автором в эпоху Чжаньго и что в Шу все мальчишки знают ее
наизусть!
— Значит, суждения древних совпадают с моими мыслями, — произнес Цао Цао.
Тем не менее, книгу он уничтожил.
— Не разрешите ли вы еще раз представить вам Чжан Суна? — попросил Ян Сю.
— Пусть он увидит роскошь вашего дворца...
— Хорошо, — сказал Цао Цао. — Завтра я собираюсь делать смотр лучшим
войскам на западной площади. Пусть Чжан Сун приходит и посмотрит на моих
воинов; потом он вернется к себе и расскажет, что Цао Цао, завоевав
Цзяннань, пойдет брать Сычуань.
На другой день Ян Сю привел с собой Чжан Суна на западную площадь, где
обычно устраивались смотры войскам. Цао Цао производил смотр Отряду тигров.
Шлемы и латы воинов сияли на солнце, расшитые узорами одежды сверкали, как
звезды. Небо сотрясалось от грохота гонгов и барабанов, знамена развевались
по ветру. Боевые кони гарцевали и то и дело взвивались на дыбы.
Чжан Сун искоса разглядывал воинов. Через некоторое время Цао Цао подозвал
его и, указывая на стройные ряды своего войска, спросил:
— Ну, как, видели вы когда-нибудь таких богатырей в Сычуани?
— О, таких войск у нас в Сычуани нет! — ответил Чжан Сун. — Да они нам и
не нужны: ведь мы управляем при помощи гуманности и справедливости.
Цао Цао неприязненно взглянул на Чжан Суна, но тот нисколько не смутился. Ян
Сю тоже бросил на него быстрый взгляд.
Цао Цао обратился с вопросом к Чжан Суну:
— Скажите, кто в Поднебесной может устоять против такой армии? Мое войско,
куда бы оно ни пришло, всюду одерживает победы! Тех, кто мне покоряется, я
оставляю в живых, ну, а с теми, кто сопротивляется, я расправляюсь
беспощадно! Вам это известно?
— О да, все это мне известно! — насмешливо ответил Чжан Сун. — И как вы
в Пуяне бились с Люй Бу, и как вы встретились с Чжан Сю у Ваньчэна, и как
сражались с Чжоу Юем у Красной скалы, и как вели переговоры с Гуань Юем в
Хуаюне, и как отрезали себе бороду и сняли с себя халат у Тунгуаня, и как
спасались в лодке на реке Вэйшуй! В этом отношении никто в Поднебесной не
может сравниться с вами!
— Ах ты, ничтожный школяр! — в бешенстве закричал Цао Цао. — Да как ты
смеешь насмехаться над моими неудачами!
И он тут же приказал увести и отрубить голову Чжан Суну.
— Господин чэн-сян, — торопливо вмешался Ян Сю, — Чжан Сун, конечно,
заслуживает казни, но не следует забывать, что он приехал из Шу и привез
дань! Если он не вернется живым, вы упадете в глазах населения отдаленных
окраин...
Но гнев Цао Цао не утихал. Только когда к просьбе Ян Сю присоединился Сюнь
Юй, чэн-сян смягчился и, отменив казнь, приказал побить Чжан Суна палками и
прогнать.
Чжан Сун вернулся на подворье и, ночью покинув столицу, уехал в Сычуань.
"А я-то хотел отдать Сычуань Цао Цао! — думал он дорогой. — Не знал я, что
он так возмутительно обращается с людьми! Да, но вернуться и рассказать Лю
