То, как вспыхнул Усиленный Механизм, давало понять, насколько существо в нём было против этой идеи.
* * *
По всей Академии Куо разыгрывалось множество похожих сцен. Мелкие стычки на условиях в пользу защитников. Засады. Ловушки. Защитники хорошо знали школьную территорию, и использовали это знание к своему преимуществу. Они заманивали врагов в тёмные углы, растягивали их линии в брошеных коридорах, вынуждали теряться на незнакомых перекрёстках. Всё время выискивали слабости, и когда вражеский отряд отделялся от основной силы, они наносили сокрушительный удар, привлекая внимание с одной стороны и атакуя с другой.
Примитивный принцип молота и наковальни.
Нападать вслепую было ошибкой, и на первой стадии битвы эта ошибка дорого стоила Падшим Ангелам. Половина начальных сил была нейтрализована в мелькающих перестрелках и свирепых рукопашных, развернувшихся по всей школе. Другая половина после свирепого избиения предприняла поспешное отступление, перенруппировавшись снаружи академии, и оставив защитников усталыми, но торжествующими.
В этот момент засияла надежда, и победа выглядела возможной.
Затем на поле ступил Кокабиэль. Лорд среди Григори взлетел на высоту, с которой мог видеть всю школу. Копья, возникшие в его руках, были пиками чистой силы, и он без разбора швырнул их вниз. Они взрывались там, где приземлялись, вспышками гневного света, создавая кратеры, с лёгкостью уничтожая тротуар и цемент.
Здание за зданием, блок за блоком, Падший Ангел разрушал Академию Куо, превращая здания в обломки, меняя сам ландшафт, уничтожая всё и вся, чтобы добраться до тех, кто находился внутри.
* * *
Нож, мелькнув, опустился вниз, и по рукоять воткнулся рядом с его головой. Его взгляд мелькнул к нему, а затем на ту, которая вонзила его.
— Почему я не могу этого сделать? — прошептала Райнаре. — Почему я не могу этого сделать?
Дрожащие руки выпустили рукоять ножа и схватились за края его рубашки.
— Это всё ты виноват.
Он улыбнулся ей.
— Извини.
Она засмеялась. Болезненно и горько.
— Даже в такой ситуации ты остаёшься таким спокойным... Где твой гнев, Нефилим? Где твоя ярость к той, что тебя предала? — слёзы грозили потечь по её щекам. — Где твоя неновисть к той, что перед тобой?
Он пожал плечами.
— Всё, что я вижу перед собой, — тихо произнёс он — это кого-то, кому больно.
Она отдёрнулась, и на миг знакомое презрение вернулось, вспыхнув на её лице.
— Ты никогда не поймёшь, что я прошла. Тебе никогда не понять мою боль.
Он снова улыбнулся.
— Я никогда не пойму, потому что ты решила не рассказывать.
Она нерешительно помедлила. Её голова опустилась, и он ощущал её внутреннюю сумятицу так же чётко, как видел её страх.
— Знаешь, что происходит, когда ангел Падает? — наконец, произнесла она. Прежде чем он смог ответить, Райнаре уже продолжала, говоря так тихо, что ему приходилось напрягаться, чтобы расслышать. — Внутри тебя такое чувство, словно ты тонешь, погружаешься во что-то, из чего невозможно выбраться, и как не тянись, оно продолжает тебя всасывать, цепляться за твою душу, затягивая вниз. Ты словно тонешь в собственных мыслях, задыхаешься под весом собственных эмоций, и когда это заканчивается, от тебя прежней ничего не остаётся.
Её пальцы снова вцепились в его рубашку, и в них была почти отчаянная сила.
— И после этого не лучше. Теплота, что когда-то давала цель, исчезла навсегда, и на её месте пустота, пустота, разрывающая здравость ума и уродующая мысли. То, чем когда-то наслаждалась, больше не приносит удовольствия. Даже твои крылья, столь привычные конечности, становятся издёвкой над тем, чем были прежде.
Она выглядела мучимой мыслями, когда закончила, словно переживая некие давно забытые воспоминания. Ей потребовалось какое-то время, чтобы продолжить, но даже тогда, когда она заговорила снова, её голос всё ещё дрожал.
— К этому привыкаешь. В итоге. Некоторым это даже может нравиться. Для тех, кто Пал по собственной воле, эти чувства могут быть освобождением. Но не все ангелы Пали по своей воле. Некоторые из нас были обмануты. Некоторые — преданы. Некоторые — влюбились, и перенесли и то, и то.
— Кокабиэль — нейтрально произнёс он.
Она кивнула, её лицо содрогнулось в эмоции, которую он не мог описать.
— Я не знаю, как он впервые вонзил в меня свои когти. Откуда он вообще узнал моё имя. Я была просто обычным ангелом. Во мне не было ничего особенного, что выделяло бы среди множества остальных. Возможно, это и сделало это столь привлекательным. Столь манящим. Что кто-то вроде него мог счесть меня достойной внимания, пусть даже сомнительного — снова грубый смех, на этот раз скорее болезненный, чем горький. — Он был столь серьёзным. Столь искренним. Он говорил мне, что я была единственной, кто его когда-либо понимал, что я была единственной, кто мог ему помочь. Он говорил мне, что пытается найти способ вернуть благосклонность Небес.
Падший ангел фыркнула.
— Как будто это возможно. Но откуда мне было знать тогда? Я была слишком идеалистична, слишком наивна. Я думала, что если смогу помочь Григори достичь искупления, то смогу и сама заработать честь и уважение. И что важнее, я считала, что делаю благое дело.
Её взгляд стал словно стеклянным, и он поборол странный порыв утешить её. Сам факт, что он ощутил такое желание, был странным.
— Лишь потом я узнала, что всё это было притворством. Шутка. Это всё, чем я была, в итоге. Я была для него всего лишь игрушкой, выброшенной, когда первая новизна вышла. И я была не единственной. Сколько ещё подобных мне Пало из-за монстров, подобных ему? — её взгляд впился в него, словно ища скрытый ответ. — Я не жалею, что любила. Никогда не буду жалеть. Я жалею, что тем, кого я любила, был он. По крайней мере, так я говорю себе. Даже сейчас, я не могу различить разницу.
Она сделала дрожащий вздох, а затем глянула на него изподлобья.
— Я сказала ему. Когда его миньоны посетили меня, я сказала им, что знала. Я пыталась остановить себя. Я правда пыталась. Но слишком многое протекло. Поэтому он решил ударить, когда тебя там нет. Чтобы ты не вмешался в его планы. Кокабиэль боится тебя. Он боится, что ты его остановишь. Так что он приказал мне задержать дебя. Убить тебя. Но я не могу. Я просто не могу.
Он вздохнул.
— Слезь с меня.
Райнаре безропотно улыбнулась ему.
— Это гнев. Теперь ждём ярости. Затем ненависти.
— Нет — ответил он. — Я не об этом. Просто становится тяжеловато.
Она моргнула, глядя на него, удивлённая настолько, что не сопротивлялась, когда он положил руки ей на живот и осторожно спихнул. Она уставилась на него с диванчика, когда он встал.
— Я не понимаю тебя. Ты должен сердиться! Ты должен меня ненавидеть! Как ты можешь быть таким, бл*, стоиком?
Последние слова она почти кричала.
— Когда гнев что-то решал? Когда ярость помогала? Или ненависть?
— Я могла тебя убить — прошептала она.
Он напоказ осмотрелся, а затем пожал плечами.
— Ты оказалась в этом очень плоха.
Полуулыбка была лучше, чем те горьки улыбки, что были на её лице прежде. Она встала, когда он обошёл стол и направился к двери.
— Куда ты идёшь?
— Им нужна моя помощь — ответил он.
— Нет! — тревога в её голосе заставила его обернуться. — Не ходи! Ты не можешь идти!
Он удивлённо глянул на неё.
— Ты боишься за меня?
Райнаре зыркнула на него.
— И что, если? — это его ошарашило, и он всё ещё искал ответ, когда она заговорила снова. — Тебе нет смысла идти.
Он покачал головой.
— Никогда не бессмысленно помочь кому-то.
— Ты не понимаешь — её вздох сопровождала новая горькая улыбка. — Это бессмысленно, потому что все они, скорее всего, мертвы.
* * *
Фигура спустилась с неба, лениво опустившись на руины того, что было спортзалом Академии Куо. Обломки грудами лежали у его ног — куски цемента, осколки стекла. Лёгкий наклон его головы, и они обратились в пепел; расчистка руих, организация сцены.
— Нет смысла прятаться — улыбнулся Кокабиэль. — Я знаю, что вы здесь. Явитесь предо мной.
И ловушка сработала.
Сперва явился демонический меч. Он вылетел из руки Кибы, прямо и точно в цель. Кокабиэль поймал его голой рукой, остриё остановилось в жалких сантиметрах от его лица. Падший ангел бросил взгляд на клинок, а затем усмехнулся тому, кто его бросил.
— Это всё, на что вы способны?
Меч взорвался ему в лицо. Сдетонировал вспышкой пурпурного света. Улыбка оказалась стёрта, исчезла в облаке густого дыма и пыли.
Словно призраки, они появились из засады, и воспользовались отвлечением, чтобы атаковать.
Тёмная стремительная фигура. Ирина, её плащ давно отброшен, рванулась во фланг Падших ангелов. В битве в соборе она держала один Экскалибур. Сейчас у неё было два, и она вонзила оба в окутанную дымом тень.
Цубаки бросилась с крыши. Высота дала ей обзор, а дистанция — инерцию для удара. Нагината крутанулась в её руках, прежде чем быстро и сильно опустилась на плечо фигуры.
Киба не создал новый демонический меч. Вместо этого в его руках материализовалось оружие, вдоволь испившее этой ночью крови Падших. Нигил-меч, такой простой на вид, но гораздо более смертельный, чем обычные клинки. Он напал сбоку и рубанул им по другому плечу.
Последней была Ксеновия. Она появилась спереди, рассчитывая на своих союзников, уже обездвиживших врага. Дюрандаль мерцал в её руках, удерживаемый как копьё. Это должно было быть добивающим ударом. Достойнейший удар, прибережённый для достойнейшего клинка. Со свирепым криком экзорцист вогнала оружие в уязвимый живот фигуры.
На долю секунды всё замерло. Затем дым развеялся, облако пыли разлетелось, и тот, кого они стремились убить, открыл себя во всей своей славе.
— Ещё, пожалуйста — белоснежные клыки обнажились в издевательской усмешке. — Можно добавки?
Ксеновия шокированно уставилась на Дюрандаль, по рукоять вонзившися в тело Падшего ангела. Уставилась, а затем отлетела, когда ухмыляющееся лицо врезалось в её собственное. Нос сломан, лицо в крови, она шаталась, дезориентированная и неспособная реагировать. Кокабиэль лениво поднял руку и одним взмахом распорол её от плеча до пояса. Густая артериальная кровь хлынула в воздух. Экзорцист осела на колени и упала на лицо. Кровь натекла в лужу под её неподвижным телом, струясь реками.
Продолжая то же движение в обратную сторону, обычная оплеуха подняла Цубаки в воздух, отшвырнув её в сторону. Она сломала на лету две деревянные балки, прежде чем стена остановила её полёт. Голова девушки ударилась о цемент, и её глаза немедленно стали тусклыми и невидящими. Её тело оставляло багровый след, скользнув на землю.
И всё это произошло в мгновенье ока.
Ирина сумела высвободить оба свои оружия, прежде чем рука схватила её за горло. Одним текучим движением Кокабиэль швырнул её за плечо, и обрушил на землю. Удар вышиб из неё дух, и девушка закашлялась, глотая воздух. В следующую секунду нога врезалась её в грудину, и кашель превратился в бульканье, когда экзорцист стала захлёбываться собственной кровью.
Киба попытался отпрыгнуть. Попытался уйти. Падший ангел рванулся вперёд, невозможно бытро, и схватил парня за кисть руки, рванув мечника обратно, прежде чем он смог спастись, и поднял его в воздух одной рукой. Выругавшись, Киба создал в свободной руке демонический меч и ударил им в лицо своего мучителя. Снова клинок оказался пойман, и хотя он был создан с целью сжигать, окутывающий его огонь мало что сделал ухватившей его руке. Кокабиэль встряхнул кистью, и оружие сломалось надвое, как ветка.
— Это рука, что бросила тот меч — жестокие алые глаза мелькнули на руку, за которую он держал свою жертву. — Она больше не твоя.
Киба завопил. Завопил, когда его рука начала растворяться, дезинтегрироваться. Рука Кокабиеля, сжимающаяя его, словно клещи, горела гневным жаром, легко сжигающим кожу и плоть. Когда больше не было ничего, что удерживало бы его, парень упал на землю, скватишись за обрубок, оставшийся на плече.
Падший поднял его за шкирку, как побитую собаку.
— Юуто! — Цубаки пришла в себя. Она вскарабкалась на ноги, её взгляд оставался неуверенным.
— Он тебе нужен? — Григори наклонил голову набок. — Держи.
Самоуверенный взмах руки Падшего швырнул парня в сторону Цубаки. Он врезался в неё, снова обрушив на груду обломков кучей спутанных конечностей.
Другая рука Кокабиэля опустилась и вытащила Дюрандаль. Он поднял его на уровень лица, насмешливо осмотрел, а затем презрительно отбросил к неподвижной Ксеновии. Святой меч задребезжал по земле и окрасился в багровый кровью собственной владелицы. Затем рука выдернула нагинату.
— Это тоже можешь получить обратно.
С помощью Цубаки Киба сумел встать. И снова упал — оружие мачной торчало из его спины. Девушка рядом с ним мучительно вскрикнула.
— По твоему голосу можно предположить, что у тебя есть к нему чувства — Кокабиель направился к ним. — Хорошо. В таком случае я подожду, прежде чем вас убить. Позволю тебе удовольствие понаблюдать, как он умирает. Так что последними вашими воспоминаниями будет эта кровавая сцена.
Григори усмехнулся.
— Это минимум, что я могу сделать для пары молодых влюблённых.
Однако Киба не умирал. Каким-то образом, он вроде бы восстанавливал силы. Цубаки вытащила из него нагинату. Оставшаяся рана закрывалась. И его рука тоже восстанавливалась. На месте обрубка росла здоровая новая конечность, и парень воспользовался ей, чтобы подняться, бдительный и насторожённый.
Кокабиэль нахмурился и обернулся, увидев, что с парой экзорцистов происходит подобное. Их раны закрылись, плоть восстановилась в прежнем состоянии. Ирина вернула оба свои Экскалибура, прежде чем отступить. Ксеновия сделала то же, ухватив Дюрандаль обеими руками, прежде чем отпрыгнуть. Единственным признаком того, что она едва не умерла, были три разрыва на её боевом костюме. Обе они отступили, присоединившись к свои союзникам.
— О, — лицо Григори озарилось пониманием — так вы захватили поддержку. Похвально. И где ты, жрица? Где ты спряталась? Ты думаешь, я не узнаю твою силу?
Кроваво-красные глаза словно вонарики просветили округу. Они сузились на зоне, скрытой тенями.
— Вот ты где.
Один взгляд заставил обломки отлететь, открыв ту, которая воспользовалась ими в качестве укрытия. Асия испуганно отступила, когда жестокий взгляд Падшего ангела замер на ней, как у кошки, поймавшей мышку. Немедленно, её союзники двинуль на подмогу, встав перед ней, закрывая её собственными телами. Кокабиэль проигнорировал их и продолжал смотреть на бывшую монашку.
— Сумеречное Исцеление. Столь полезный инструмент. Если бы всё шло по моему, он давно был бы моим.
Глаза Асии расширились. Кокабиэль ухмыльнулся.
— Ты же не думаешь, что это было совпадением, что мы встретили тебя после твоего отлучения, а? Совпадений не бывает. Азазель хотел изучить твою способность. Он послал своих приспешников забрать тебя. Он не знал, что его приспешники давно стали моими приспешниками. Разница между нами в том, что он хотел просто изучить твою способность, в то время как я хотел её для себя — белоснежные клыки снова обнажились. — Ты должна была умереть в тот день. Тем, кого послал Азазель, я сказал извлечь твой Священный Механизм и принести его мне. Они провалили задание.
